Любовь на разных языках

      Мой томный сон ничто не прерывало, я даже уже начала волноваться, не проспала ли я весь день, ведь уснула я только к шести часам утра ближе. Бессильные веки с трудом поднимались, я прилагала немалые усилия, чтобы встать. Взглянув на настенные часы, я была ни много ни мало удивлена. Половина четвертого дня. Голова шумела и гудела, уши заложило, а взгляд никак не хотел сосредотачиваться на окружающих вещах. Я приняла сидячее положение и впервые за несколько дней потянулась к телефону – сел. Лениво зевнув, я направилась в туалет. После всех почти утренних процедур я заварила себе крепкий чай. Внезапно раздался звонок в дверь. Вяло переставляя ноги, я подошла к железной преграде между мной и человеком за ней.       – Кто это?       – Открывай, замарашка, – с нотками раздражения простонал на той стороне Матвей. Я щелкнула парой замков и впустила парня. Он был активный, шустро передвигался и сиял.       – Почему ты такой счастливый? – мы прошли на кухню, где парень уже наливал себе излюбленный чай.       – Сегодня тренировка, – шустро сказал парень и отхлебнул напиток.       – А я забыла про нее, – вяло сказала я.       – Эй, ты почему еще в пижаме и такая медленная? Где у тебя кнопка «on»? – смеялся Матвей.       – Я только проснулась, дай мне прийти в себя, – Климов поперхнулся чаем.       – Только проснулась? Ты понимаешь, что ты сбиваешь весь режим? – раздраженно заметил Климов. – Мы столько времени тратим на твое улучшение, а ты все просто сбиваешь!       – Когда ты шел в школу, я только ложилась спать, – сердито проговорила я.       – Почему ты так поздно легла? – искренне удивился он. Я молчала. Что я могла сказать? Прости, Матвей, я думала о нас и возможностях быть вместе?       – Ну?       – Не спалось мне, – соврала я.       – Ты совсем не умеешь владеть своей речью, – закатил глаза Климов, поставил свою чашку и приблизился ко мне. Он поднял за подбородок мою голову и пристально посмотрел в глаза. – Что случилось, Лиса?       – Я читала, – вновь неудачная ложь.       – Не хочешь говорить – не надо, – парень отпустил меня и отошел назад. – Только через 10 минут ты должна быть готова. Я жду, – он по-хозяйски прошел в зал и включил телевизор. Я вздохнула, но последовала его совету – пропускать тренировки не входило в мои планы. Я взяла один из пакетов одежды, что мы накупили вчера, и зашла в ванну. Длинные спортивные штаны, белая майка с английским текстом, спортивный бюстгальтер, специально поддерживающий форму, и толстовку в тон темно-синим штанам на молнии. Ко всему этому парень купил мне 10 пар носков и две пары кроссовок «на все случаи жизни» и всё это – из дорогих магазинов. Я привела себя в порядок, сделала вновь тугой хвост на макушке и прошла к парню в зал. Он развалился на диване и смотрел мультики. Что я могла еще ожидать?       – Отлично, ты готова, – поднимаясь, пробубнил парень. – А тебе идет эта форма. Косой комплимент прокатил мимо: я все еще была обижена на его безразличную ко мне реакцию. Хотя, вроде бы он не говорил и не делал ничего такого. Внизу живота что-то стянуло. У меня закрались подозрения…       – Подожди, я в туалет только схожу, – с этими словами я удалилась. Ну конечно же! Вот причина всех моих перепадов настроения, плохого самочувствия и симпатии к Матвею. Отказываться от тренировки из-за красной недели я не хотела, поэтому вооружившись терпением, силами и спортивной сумкой, напичканной гигиеническими «припасами» я отправилась с парнем в «Орел».       – Ну вот, мы закончили с разминкой…       – Что? – прервала слова тренера я. Весь этот бег, приседания, отжимания, повороты было лишь просто разминкой?       – Да, Алиса. Сегодня придется потрудиться на славу. Сегодня у нас по расписанию – растяжка, – улыбнулся Игорь.       – Слушай, тут такое дело, – замялась я.       – Что? Если только это не война, ты не отменишь эти упражнения.       – Нет, это не война. Это всего лишь отторжение функционального слоя эндометрия, сопровождающееся кровотечением, – заумно произнесла я. Эту фразу я выучила специально для учителя физкультуры.       – Месячные что ли? – непонимающе нахмурил брови Игорь.       – Именно, – смущенно произнесла я.       – Ох, – вздохнул тренер и провел рукой по шее. – Это нам не на руку. Какой день?       – Первый, – я краснела с каждым последующим вопросом, так как считала это чересчур интимным разговором.       – В общем, будем приводить тебя форму, когда будешь в состоянии. Три дня отгула, но потом, – он пригрозил мне указательным пальцем, – пощады не жди. Будем работать в удвоенном режиме, – у него было чересчур серьезное лицо, от чего я засмеялась. Конечно же, Игорь поддержал мой смех, ведь сам понимал, что выглядел комично. Я пошла в душевую и смыла с себя всю краску предыдущего разговора. На выходе меня уже ждал неугомонный Матвей, который с недовольным лицом сидел на той лавочке, что и когда–то. Его тренировка не должна была закончиться, по плану. Тогда что он делал тут?       К сожалению, я не могла спросить у него это сейчас – мне просто нужно было необходимо «обезопасить» себя. Я лишь кинула загадочную улыбку в его сторону, взяла спортивную сумку, нижнее белье и пошла вновь в душ. Он вообще догадывается, что это женское крыло?       Я вновь укуталась полотенцем, хоть и надела нижнее белье, и вышла вновь к парню.       – Ты почему не на тренировке? – разглаживая свои вещи, спросила я. Смотреть ему в глаза мне было неловко, все-таки он должен знать о моей причине отсутствия на тренировке.       – Тот же вопрос хотел задать тебе, – чуть–чуть улыбнувшись, произнес парень.       – Меня освободили на три дня, – смущаясь все больше, пробормотала я.       – Кто тебя освободил? – прикусил губу Матвей. Я взглянула на него и пришла в восторг: его майка слегка намокла, видимо, парень уже успел хорошенько потрудиться; темные волосы взъерошены и слегка влажные, а на лице довольная мина. Темные глаза сверкали, как у хищника. Я почувствовала себя на секунду его овечкой. Бессильной, беззащитной овечкой под прицелом опытного хищника.       – Игорь, – сглотнув, ответила я и вновь опустила взгляд. Говорить я пыталась просто и короткими фразами, чтобы не покраснеть еще сильнее.       – По какой причине он это сделал? – ему все больше нравилось трепать мои и без того раскаченные нервы.       – Пойди и спроси у него, раз тебе так хочется знать. А я как раз успею переодеться, – раздраженно ответила ему я и встала, чтобы натянуть сменные джинсы.       – Я хочу услышать это от тебя, – парень каким-то образом оказался прямо у меня за спиной. Его хриплый, прокуренный голос раздался у меня над ухом, от чего по телу побежали мурашки. Сердце застыло, как и я, в общем. Я сглотнула и закрыла глаза. Его присутствие рядом – блаженство. Крепкая грудь служит опорой моей спине, я могу спокойной облокотиться на Матвея, и он точно не упадет. Сильные руки нашли мою талию и сжали ее, как омут. У меня вновь перехватило дыхание.       – Ты мне скажешь, в чем причина? – мурлыкал он на ухо. Его теплое дыхание спускалось ниже – по шее, от этого я слегка содрогалась.       – У Игоря получится лучше. В красках, так сказать, – осевшим голосом отвечала я.       – Хорошо. Но если это будет невесомая причина, я тебя притащу в этот зал, и мы будем заниматься до поздней ночи, а может и до раннего утра, – все также шептал Климов.       – Заниматься спортом? – уточнила я.       – А чем же еще? – ухмыльнулся парень и слегка приподнял меня за талию. – Ты вновь набрала. Пора бы уже сбрасывать, – и был таков. Он быстро исчез в дверях, оставляя меня с неровным дыханием и почти исчезнувшим пульсом. Я просто рухнула на скамейку и откинулась, закрывая глаза. Я не вытерплю подобных «тренировок» больше. Он слишком хорош, чтобы заниматься с ним спортом.       Я переоделась, походила по душному предбаннику, но потом все же решилась выйти. Никто не обращал на меня никакого внимания, у всех были поставлены сейчас другие задачи. Лишь только Игорь, завидев меня, быстро подбежал ко мне.       – Ты помнишь, только три дня? – встревожено переспросил он.       – Да, конечно, – утвердительно кивнула я.       – Только даже в эти три дня теперь ты будешь обязана бегать по утрам и приседать хотя бы по 25 раз. И не забывай про график и кашу по утрам, – инструктировал Игорь.       – Да, хорошо. Но почему упражнения? – заныла я.       – Нужно сбрасывать вес. Прошу, следи за графиком и тем, что ты ешь, – взмолился Игорь. У меня было ощущение, что он получил хорошую взбучку от Матвея.       – Я сильно постараюсь. И больше не буду жаловаться, и попадаться на глаза нездоровой Матвею, – подмигнула я тренеру. Он облегченно вздохнул.       – Я могу идти?       – Подожди Матвея. Ему еще полчаса, и он свободен. Он сам попросил передать это тебе.       – А где я могу его подождать?       – В холле. Там есть диванчик и аппарат с кофе. Я передам ему, что ты там.       – Буду благодарна, – улыбнулась я и прошла в холл. Эти полчаса тянулись чересчур долго, я успела посчитать количество панелек, которыми отбит холл, а также количество лампочек и слов «Здравствуйте» от девушки, что сидела на телефоне.        – Ты ж мой Хатико, – с улыбкой вышел Матвей и устало приземлился на диван рядом со мной. Он выдохнул и взглянул на меня. Вы когда-нибудь видели глаза, наполненные счастьем, радостью и искрами одновременно? А я вот видела в первый раз, он был похож на маленького мальчика. Хотя назвать его маленьким было трудно: телосложение говорило об обратном. У него по-прежнему были взъерошены волосы, они были полностью влажные, и от них веяло фруктовым ароматом. От такого приятного зрелища я улыбнулась.       – Пошли, бедняга, – парень взял меня за руку и потащил к выходу, предварительно накинув верхнюю одежду.       Каждая поездка все больше становилась в удовольствие. Страх отходил все дальше и дальше, адреналин смешивался с кровью и доходил до каждой частички моего тела. Мы рассекали улицы города на предельно высокой скорости. Спрашивать у Климова, куда мы держим путь, было бессмысленно. Шлем создавал свой собственный вакуум, где ты слышал только свое дыхание. Минут через пять мы выехали за город. Мое сердце стало колотиться шустрее: что он задумал?       С автомагистрали мы съехали на проселочную дорогу, часто подпрыгивали на кочках, но Матвей мастерски владел мотоциклом, усмиряя его, как зверя. Спустя пару минут качки, мы подъехали к небольшому ангару. Я не спешила слезать: во-первых, мне нравилось обнимать Матвея, во-вторых, мои ноги слегка затекли, я попросту боялась вставать на них.       – Замарашка, приехали, – вернул в реальность Климов. Я разжала объятия, Матвей слегка отстранился. – Вставай же, – командовал он.       – Я ног не чувствую, – жалобным голосом простонала я. Глубоко вздохнув, парень аккуратно слез с мотоцикла и помог мне встать. Первые секунды я просто повисла у него на шее: вот до чего я не чувствовала конечностей, потом я все-таки овладела своими ногами и слегка расходилась.       – Куда мы приехали? – вокруг было тихо. Вдалеке виднелся темный лес, вокруг поле, серое и сырое, солнце догорало на горизонте, и лишь загадочная улыбка Матвея заставляла сомневаться в этой глуши.       – Этот сарай – мой гараж. Пойдем, – парень с азартом взял меня за руку и повел к так называемому гаражу. На входе он чем–то щелкнул и открыл дверь, пропуская меня вперед. Одинокая лампочка под потолком освещала небольшое помещение. Одна половина гаража была полностью предана большому столу с большим количеством шкафчиков и полочек. Все они были забиты инструментами и частями мотоциклов, возможно, и машин. В углу стояли покрышки и колеса разных диаметров и размеров. Другая половина гаража была занята чем–то накрытым плотным покрывалом.       – Готова? – закусив губу, спросил Матвей. Было видно, что он гордится этим местом и его личными достижениями. Правда, на полках я не увидела ни одной медали или кубка. Парень либо скромничает, либо убрал подальше от глаз свои достижения. Я положительно кивнула и тоже улыбнулась. Мне было в радость видеть счастливого Матвея. Он резким движением сорвал плотное покрывало, предоставляя моему вниманию четыре в ряд стоящих мотоцикла. Три из них были спортивные, яркие, с номером «десять» на передней панели. Еще один – похожий на черный мотоцикл, на котором сейчас ездит Матвей. Парень обошел всю технику и подошел к желтому, классическому мотоциклу. Он провел рукой по сидению, потом по рулю и пластмассе мотоцикла. В его глазах появилась грусть, я это видела даже при тусклом свете лампочки.       – Мой любимый. Пчелка. На ремонте уже почти целый год, никак не найду нужную запчасть. Даже вне России ее очень трудно достать. Один шпунтик, а такой неуловимый, – горестно проговорил Матвей и похлопал ладонью по сидению.       – Ты обязательно найдешь эту деталь, – ободряюще заверила я парня. Он поднял свои темные глаза на меня, чем собственно и поставил в тупик.       – Давай я тебе покажу мастер–класс? – спустя какое–то время изрек парень. Моего ответа он не ждал, лишь дал мне какую-то телогрейку. – Надевай. Не хватало, чтобы ты еще заболела.       Я послушно повиновалась Матвею. Он в свою очередь сменил свою утепленную куртку на обычную кожанку, взял шлем, висевший на стене, и завел красный спортивный пит-байк. Парень открыл деревянные ворота, которые сначала я даже не заметила, и выкатил на этом самом мотоцикле в сумрачное поле.       – Обойди гараж и присядь на колесо, – дал последние наставления Матвей и дал по газам. В рюкзаке парня я нашла папину видеокамеру, а затем как и велено, обошла будку и укуталась лучше в телогрейку – на улице становилось прохладнее. Установив камеру, я оглядела окрестности. И тут моему взору открылась интересная картина: будка, под названием гараж, оказывается, находилась на вершине одного из холмов. Ниже уровнем находились 5 холмов разных по размеру, все они были накатаны, я видела даже места разворота байка. Значит, парень тут бывает часто. Наверняка это его любимое место, где ему приятно побыть одному.       Тишина резала уши. Кроме гула ветра, колыхания упавшей травы и какой-то возни в ней я не слышала ничего. Я даже начинала волноваться, не случилось ли чего, как вдруг мои уши уловили отдаленный звук мотора. Через пару мгновений из-за одного холма вылетел Климов. Его прыжок был очень опасным: высота небольшая, а он оставляет руль без управления. Вдруг Матвей хватает рукоятки и приземляется, не сбавляя скорости. Он мчится дальше, вновь прыгает на холме побольше и теперь он поднимает вверх ноги. Мое сердце сжимается с каждым его прыжком: это, безусловно, фантастически, экстремально и чарующе, но я не была готова к таким прыжкам. Представляя, какие последствия потом могут быть, и как он упадет, я заплакала. Конечно же, сейчас за мои эмоции отвечал совсем другой орган, и я не могла себя контролировать, но мне действительно стало очень страшно. Климов пролетел все пять холмов, выполняя самые опасные трюки, и направился прямиком ко мне. Как только он подъехал, он снял с себя шлем, и с довольной улыбкой хотел было что-то сказать, но я его опередила. На эмоциях я подлетела к нему, крепко обняла и стала невнятно плакать прямо ему в грудь. Парень явно опешил от такой реакции. Ему, наверное, впервой вообще успокаивать девушку.       – А если бы ты упал! Ты бы себе шею свернул, – ревела я, не отпуская его из своих медвежьих объятий.       – Но я не упал, – протестовал Матвей. Его могучие руки упали мне на спину и тоже слегка прижали к себе. Как только порыв эмоций поддался контролю, я выпустила Климова, а сама потупила свой взгляд в землю. Мне стало жутко неловко перед ним, ведь я для него лишь партнер по конкурсу, а веду себя, как влюбленная овечка.       Парень слез с байка и подошел вплотную ко мне. Я ощущала его дыхание у себя на затылке, а опущенными глазами видела, что между мной и ним можно отсчитывать только лишь миллиметры. Вновь крупные ладони упали мне на плечи.       – Ох уж мне эти ваши "особые" дни, – с этими словами парень сам крепко прижал меня к себе. Я лишь млела в его руках и слегка поглаживала грудь своей рукой. – Поехали. Я отвезу тебя домой, – мягко сказал он и взял мою руку в свою. У нас с ним сложились странные отношения в последние две недели. Мы походили на влюбленных, но таковыми не являлись. – Жди тут, я завезу байк, и мы поедем, – парень завез мотоцикл в гараж, а я тем временем забрала камеру и зашла вслед за ним, аккуратно снимая с себя телогрейку и вешая на крючок. Осмотрев помещение, я пришла к выводу, что здесь вполне уютно. Парень, наверное, гордится, что есть такое место, где может побыть один, с любимым занятием наедине. Мое внимание привлек пленительный желтый мотоцикл – Пчелка. Не сдержавшись, я подошла к нему ближе, а потом и вовсе присела на корточки, чтобы рассмотреть каждую блестящую деталь машины. Этот мощный зверь мог выжимать чуть больше, чем черный мотоцикл, на котором мы сегодня приехали. Каждая линия на Пчелке была плавная и уходящая вдаль, намекая на высокую скорость. Я нежно проводила рукой вначале по корпусу, потом выше, по сидению, затем мои пальцы дошли до руля. Неосознанно я уже сидела на краешке сидения, упираясь руками в руль. Я представила, как сама лечу по дорогам, соответствуя скорости ветра. Мы вместе с ним – вольные друзья, нам нет преград.       Мои мысли уносились бы все дальше, если бы не скрип ворот гаража. Я быстро слезла с мощного агрегата и сделала невинный вид.       – Можешь не скрывать, я все видел, – довольно произнес Матвей и накрыл пит–байк.       – Я просто решила осмотреть его лучше, – оправдывалась я. Парень лишь тихо ухмыльнулся, скинул с себя кожанку и надел нормальную, утепленную куртку.       – Ну что, поехали, замарашка? – мы двинулись к черному мотоциклу. У меня назрел вопрос, который я выпалила, не обдумывая:       – А как его зовут?       – Кого? – удивился Матвей.       – Вот этот черный мотоцикл, – присаживаясь сзади Климова, уточнила я.       – А, этот, – протянул лениво он. – Никак.       – Почему? – удивилась я.       – А что, нужно как-то назвать?       – Ну, Пчелку же ты назвал, – твердо сказала я.       – Ну хорошо. Пусть будет… – парень задумался.       – Молния, – выпалила я.       – Что? – он слегка обернулся и покосился на меня.       – Я сказала – молния. Он быстрый, неуловимый, заметный и мощный. Молния.       – Оригинально, замарашка, – улыбнулся Климов и повернул ключ зажигания. – Молния, – с усмешкой повторил он, и мы тронулись.       – Слушай, давай посмотрим какой-нибудь танец нам? – предложила я. После наших маленьких приключений мы заехали ко мне и, как всегда, зашли на чай. Мы вновь остались в моей комнате вдвоем, теперь я проверила, чтобы нас никто не подслушивал.       – Хорошая идея, – парень ел мандаринку. Он разглядывал мою комнату, в частности мини-библиотеку и фотоальбомы, в то время как я пыталась сделать уроки.       – Я сейчас ноутбук принесу, – с этими словами я вышла из комнаты. На кухне уютно примостилась Кристина, она, кажется, вязала шарф.       – Тебе тут не скучно? – заботливо произнесла я и села рядом.       – Нет. Я привыкла, – ее карие глаза обдали меня теплом. Я не смогла сдержать улыбки.       – Может, ты к нам присоединишься? Мы ничего криминального не делаем.       – Нет, может быть, в другой раз.       – Если что, приходи, – я слегка дернула ее за косичку и пошла в кабинет папы. Он лежал на своем диване и читал какую-то книгу.       – Привет, – улыбнулась я. – Можно мне ноутбук?       – Да, бери, – я быстро пробежала на цыпочках через всю комнату, взяла компьютер и питание для него. Уже около дверей папа меня остановил.       – Тебе не кажется, что Матвей зачастил к нам?       – Это плохо? – последовал встречный вопрос.       – Нет, совсем нет. Вот только ты не думала, почему?       – Наверное потому, что мы участвуем вместе в конкурсе, – строила дурочку я. Папа лишь улыбнулся, я вышла из комнаты и еле слышно вздохнула. Конечно же, я понимаю, что интерес Матвея заключается не только в конкурсе и победе, но и отчасти во мне.       До поздней ночи мы просматривали разные видео, обсуждая каждое. Почти в каждом танце присутствовала поддержка партнера, а, как говорил Матвей, меня невозможно держать, потому что я тяжелая. Если дня два назад меня даже не задевали его замечания по поводу моего веса, то сейчас я воспринимала их критически. Думаю, причину этого объяснять не нужно, а тем не менее, мне было до жути обидно, когда в видео пара парила в воздухе, а Матвей поджимал губы и взглядом «может, и у нас получится» смотрел на меня.       – Уже двенадцать, – парень потянулась на моей кровати и развязно кивнул.       – Я бы предложила тебе переночевать, но тебе завтра в школу, да и не думаю, что родители тебя поймут, – крякнула я.       – А если я скажу, что родители могут отпускать меня на недельные вечеринки, и в школу я завтра не иду? – поинтересовался парень, принимая сидячее положение. У меня пропал дар речи, ведь я предложила переночевать лишь потому, что была уверена, что он откажется. А сейчас что? Сейчас его темные, полные загадок глаза, пристально всматривались в мои. Казалось, мир вокруг перестает существовать, в этой комнате только он и я, и притяжение между нами все сильнее.       – Кхем, ладно, – откашлялся Климов, и я сразу пришла в чувства. О чем я вообще думаю? – Поеду я.       – Не останешься? – с надеждой в голосе спросила я уже поднимающегося парня.       – Мне завтра в школу, – отрезал он и бросил на меня быстрый взгляд. Я вышла проводить его. Мы молчали. А что можно сказать друг другу, когда все видно в поступках? Он уходит, а значит, ему совсем неважно оставаться рядом.       – Я завтра зайду? – посмотрел на меня парень.       – Да. Я завтра утром бегу, – довольно улыбнулась я.       – Можешь завтра не бежать, набирайся сил, – подмигнул парень. Я смутилась. Конечно же, он теперь знает о моих «любимых» днях.       – Пока, – тихо ответила я и опустила взгляд вниз. Я надеялась, что парень побыстрей уйдет, как это делает всегда, но его рука мелькнула у меня перед глазами и в следующее мгновение он поднял мою голову за подбородок. Его глаза…вас когда-нибудь ослеплял свет прожектора? Наверное, этот пример хорошо подойдет для описания взгляда Матвея. Он просто сжигал меня своими настойчивыми темными глазами, внутри которых полыхал необъятный пожар…надежды? Наши лица находились очень близко друг другу, я чувствовала его прерывистое дыхание у себя на губах, в то время как мое вообще сбилось. Я привстала на носочки, а руками уперлась в твердую грудь Матвея. Все это побудило мой живот скрутиться тысячу раз, не оставляя надежды на спокойную ночь. Парень положил свою руку мне на талию, придерживая, а второй рукой дал мне по носу, мило улыбнувшись.       – Не грусти, Лисичка. У нас все обязательно получится, – он аккуратно опустил меня на полную стопу, отстранился, помахал рукой и вышел. Я еще около минуты стояла на месте и приводила в порядок дыхание. Этот парень слишком много себе позволяет. Или это я отношусь к нему чересчур тепло? И, тем не менее, я пошла на кухню и выпила стакан воды. Мое сердцебиение, оказывается, набрало обороты и сейчас все никак не могло усмириться. Как я и предполагала, спокойная ночь мне больше не грозила. Я до трех часов лежала и думала об отношении парня ко мне. Сейчас он добрый, милый, услужливый и вообще самый–самый милый человек на земле. Но ведь совсем скоро я выйду в школу, где меня ожидает вновь эгоизм и отстраненность Матвея. Я уверена, как только Таисия выйдет в школу (а она сделает все, чтобы выйти скорее) я могу забыть о спокойной жизни. Вечные подколы, пакости и слежка с ее стороны будет доставать меня круглыми сутками. Как бы она не учудила что-нибудь в ответ, ведь нос я ей сломала конкретно. А Матвей что будет делать? Правильно, ходить, как ни в чем не бывало, и строить из себя важную персону. Хотя зачем строить, если он таковым и является? Никогда не понимала двойной маски: с одними ты добр, а с другими ты эгоистичен. А иногда бывает даже, что наедине человек – золото, а при всех – полный кал. От мысли, что все будет по–старому, я разревелась. Я больше не хотела быть грушей Климова. Я хотела быть чем-то большим, чем пятно в луже. Я хотела что-то значить в его и без меня наполненной красками жизни.