Без колоссов

Моно стояла на краю лучистого сада, что раскинулся на вершине замка, и в очередной раз ждала Вандера. Она подумала о том, как привыкла к этому месту, что уже не представляет другой жизни. Хочет ли она другой жизни? Возвращения в мир, где живы людские пороки, где соплеменники предают и убивают. Хочет ли она, чтобы её ребёнок рос среди других детей? Не лучше ли жить здесь, в уединении, где их никто не побеспокоит, где им никто не угрожает? К ней подошёл Ниро, тихо посапывая, и уткнулся в её плечо, привлекая к себе внимание. Она погладила его по шелковистой гриве, провела рукой между глаз и припала к морде щекой. Она хотела, чтобы животное поняло её внезапно охватившие сомнения. И конь, кажется, распознал тоску, фыркнул и кивнул. Она улыбнулась и почувствовала, как ребёнок толкается в животе. Беспокойство коня привлекло её внимание. Она посмотрела на него, затем вниз и увидела скачущую Агро. «Он вернулся» - только произнесла она, поспешив вниз, но Вандер её опередил. - я нашёл – кричал он – я нашёл последний фрагмент. Они встретились на лестнице, обнялись и посмотрели друг другу в глаза. Тут Вандер отстранился, заметив смущение на лице любимой. - что случилось? – спросил он. - я – Моно медлила с ответом – я не знаю, стоит ли нам соединять его, как остальные. - почему? – изумился юноша. - а вдруг это только все ухудшит? – Вандер уже собрался что-то возразить, но девушка продолжила, не дав ему сказать – и даже если у нас все получится, мы уедем из долины, что дальше? Тут Вандер замолчал. Он и сам об этом думал не раз, и страх, с которым он собирал последние кусочки мозаики, терзал его все больше, но он отказывался себе в нем признаться. Теперь же, когда его любимая высказала то, о чем он сам подспудно догадывался, ему стало не по себе. - я не знаю – честно признался он – но как бы там ни было, это лучше, чем сидеть здесь до самой смерти, разве нет? Ведь если мы останемся, наш ребёнок рано или поздно умрет в одиночестве. Я не верю, что ты хочешь для него такой судьбы. Моно молча кивнула. Она не могла спорить со столь обезоруживающими аргументами. Они вместе спустились в неф, где, как и всегда было прохладно. Солнечные лучи проникали в внутрь и еле заметно стелились по полу. В их неярком отблеске пара подошла к последнему свободному углублению. Молодой человек с осторожностью, которая не была ему присуща прежде, выложил одну за другой частички каменной плиты. Когда последний осколок был помещён на место, рисунок на плите засветился. Он выпустил вверх тоненький голубой луч. Остальные камни последовали его примеру. Сперва струйки света были еле видны, затем они стали утолщаться и пульсировать. Гул, похожий на завывания ветра, донёсся из круглого отверстия в крыше. Агро, стоявшая под ним, заволновалась и сорвалась с места, ускакав в пустошь. Пол под ногами Моно и Вандера затрясся. В воздух поднялись клубы пыли. Свет от плит замигал чаще, пока совсем не погас. Землетрясение закончилось в ту же секунду. Подождав мгновение, девушка шёпотом спросила: - это все? Но прежде, чем юноша успел ответить, вой доносившийся из круглого отверстия усилился. В храме потемнело, на площадке перед пьедесталом закружилось нечто, напоминавшее световое торнадо. Оно притягивало к себе все. Моно упала на пол. Вандер схватил её за руки и потащил назад, к лестнице, но притяжение, нарастающее вместе с размерами торнадо, все усиливалось. Плиты опять заискрили пульсирующим светом. Ветер свистел внутри нефа, заглушая крики Моно. Она ухватилась за косяк арки, но не успела схватить за руку юношу, которого уже тянул к себе яркий смерч. После того как Вандер пропал в нем, ещё несколько секунд гудели стены, а затем ветер ослаб, торнадо, словно бы подкошенный, исчез, а плиты вновь безжизненно покоились на своих местах. Моно, перевела дух, встала и, поддерживая руками живот, подошла к тому месту, где ещё минуту назад искрила световая круговерть. Но там не было ничего и никого. Такая же пустота, как и до того, когда она пришла сюда вместе с Вандером. От него не осталось и следа.