Без колоссов

Первые несколько часов Моно плакала. Она не могла остановиться, хотя и понимала, что проливает слезы напрасно. Она плакала, потому что потеряла любимого человека, она плакала, потому что не знала, что делать дальше, она плакала, потому что не представляла, что станет с ней и с ребёнком. Наконец измотанная она поднялась наверх, легла в кровать и уснула. Проспала она долго, и сон пошёл ей на пользу. Проснувшись, она с трудом вспомнила все, что произошло накануне, но теперь встретила эти события с достоинством и попыталась понять, что же все-таки случилось. Она спустилась обратно в неф и внимательно осмотрела его. Не изменилось ли что внутри? Она подошла к каждой плите, заметив, что все они превратились в монолиты. Пол, стены и потолок остались прежними. Тогда она решила проверить, не поменялась ли наружная часть храма и вышла из него. В тот самый момент её охватил сиюминутный безудержный страх, из-за которого хотелось бежать без оглядки. Сердце её замерло и несколько секунд отказывалось колотиться, а затем с удвоенной силой забилось в груди. Ей показалось, что ноги холодеют и больше не слушаются ее. Перед ней, посреди широкого поля стоял огромный, исполинских размеров колосс со сверкающими изумрудом глазами. Девушка попятилась, не зная, что делать, но уперлась спиной в стену. Что это? То существо, о котором ей рассказывал Вандер. Хочет ли оно её убить? Не похоже, оно просто ждет. Осмелев, девушка оттолкнулась от стены и шагнула вперёд, навстречу этому гиганту. Тот протянул руку, будто призывая её к себе. Она повиновалась его немому жесту. Он положил перед ней свою огромную лапищу, приглашая взойти на неё. Она послушалась. Тогда великан встал и медленно потопал в направлении храма. Земля сотрясалась от его шагов, а небо, казалось, служило ему потолком. То, что она увидела потом, не укладывалось в её голове. Она не верила своим глазам, нечто подобное рисовало только её воображение, когда она слушала рассказы Вандера, но о том, чтобы когда-нибудь увидеть всех колоссов живьём, она и не думала. Тринадцать громадин собрались за храмом, восстанавливая мост. Огромная каменная птица держала в лапах одну из его частей, сотрясая крыльями воздух. Сравнительно небольшое существо, похожее на рептилию, сновало по каньону в поисках оставшихся глыб. Каменный великан с длинной как у старца бородой держал на плечах отесанную колонну. Величественный воздушный червь подпирал своим телом руины моста, взмахивая скромными плавниками. Моно наблюдала за этим чудом, как за ожившей фантазией. Она оглянулась, чтобы всмотреться в лицо великана и в его аквамариновые глаза. - Вандер? – тихо спросила она, но тот не ответил, продолжая приближаться к своим собратьям. В этот момент Моно заметила белого коня, стоящего на краю уступа – это Ниро дожидался её, будто поняв, что происходит. Великан бережно опустил её возле него и не оборачиваясь пошел прочь. Он взял каменную плиту – самую ближнюю к храму — и поднял над своей головой. Мост был восстановлен. Его больше не подпирали изящные колонны, уходившие вниз от узкой каменной дорожки. Его держали на своих плечах тринадцать огромных колоссов. Все они смотрели светящимися голубыми глазами на Моно и Ниро, как бы приглашая их проследовать по приготовленному пути. Девушка взобралась на спину коня и осторожно направила его по хрупкому сооружению. Как только она проезжала по одному из осколков, ей вслед смотрел великан, державший его. Ей казалось, что это Вандер тринадцатью парами глаз провожает её и желает счастья в том нормальном мире, в который она наконец попадёт. Когда она прошла по последнему обломку и ступила на твёрдую землю, все тринадцать великанов отпустили свои ноши, и камни с грохотом обрушились на дно ущелья. Исполины стояли неподвижно, все ещё наблюдая за путницей. Она в последний раз взглянула на них, стараясь запомнить их такими, какими они ей и представлялись в рассказах Вандера: великими, непреклонными, суровыми и могучими. Именно таким ей всегда казался сам Вандер. Она закрыла глаза, чувствуя, как по щекам скатились две горячие слезы. Она подняла веки только, когда повернула коня и направила его прочь от проклятых земель.