***
Рыска задумчиво жевала пирожок с капустой, запивая его свежим взваром, а других здесь и не бывало, и привычно прислушивалась к разговорам редких утренних посетителей кормильни «Придорожный лопух». Ее хозяин, добродушный малый без возраста, был из тех, кому хотелось выложить все свои беды как на духу, выплакать добрый тазик слез, заесть всю свою печаль горемычную хлебом с салом и пообещать прийти послезавтра. Он сразу развеивал все печали и казался улыбчивым помощником для всех и каждого. Рыска почесала переносицу и неопределенно кивнула своим мыслям. Хозяин поставил перед ней кружку парного молока и, не решаясь начать разговор, затеребил видавший виды фартук. — Рысонька, мне бы, это, просьбишка есть тута одна. — Говори, Шихон, что случилось? — Так это же, Квита у меня на сносях, поди, седмица осталась, а с золотыми нонче совсем плохо, — заметно заволновался мужчина, опуская глаза. «Да, старый плут, сколько не прячь взгляд, а меня не проведешь, ну да Божиня с тобой, не для того я травничество посещаю, не для того!» — подумала девушка, откусывая от пирожка, а вслух произнесла — Добро, Шихон, я загляну к вам вечером, не бойтесь. И Квиту береги, а мне пора. — Храни тебя Хольга, Рысонька! И на, вот, пирожков возьми на дорожку! — вновь засуетился Шихон и на пару лучинок скрылся за соседней дверью. Рыска осталась его дожидаться и допивать молоко. И почему наши люди все всегда списывают на Хольгу, которая знает обо всех бедах и обязательно рассудит по-справедливости? Рыске с недавнего времени стало казаться, что Саший куда более благосклонен к своим непутевым детям, многие даже верили, что он дарует Путникам бессмертие, принимая в свое войско. Рыска не верила ни в бессмертие, ни в справедливость, но и расстраивать Шихона не хотела. Кормилец, несмотря на плутоватый характер и длинный язык, всегда был добр к ней, и уставшая от одиночества Рыска считала его с Квитой почти что родными.***
Рыска петляла меж домов, обходила подернутые льдом лужицы, не отдавая себе отчета в том, куда же все-таки идет. За прошедшие пять лет учебы эти кривые тропки она выучила наизусть. Вот домик с крышей, покрытой красной черепицей, в этом доме живет Шихон, сюда ей вечером путь держать, вот кормильня «Красное пламя», дурная слава о ней идет, судачат, что там тайная стража собирается, заговоры раскрывает да новые придумывает. А вот лавка портного, учитель уже пять лет пытается затащить сюда Рыску, а она придумывает множество отговорок, вон там, слева от лавки, меж двух домишек с покосившейся калиткой, спряталась коровня, надо будет проведать Болезнь, воистину Божиня даровала скотинке многие лета! Рыска улыбнулась своим мыслям и взялась, наконец, за ручку в виде волчьей головы — дом учителя, она пришла. Сколько раз за минувшие пять кругов она вот так же входила в эти гостеприимные стены, пила с учителем отвар из трав, рассказывала ему о своих бедах или просто плакала, когда становилось невмочь? Рыска ни щепки не пожалела о своем решении уйти тогда вместе с Крысоловом в Пристань, только вот язык не поворачивался теперь назвать его этим прозвищем. Двери со скрипом распахнулись, и на пороге показался седой мужчина, держащийся рукой за поясницу. — Наставник Райк, здравствуйте! — широко улыбнулась Рыска, входя внутрь после его приглашающего жеста. — Заходи, девонька, я ждал тебя, — радостно ответил учитель, с кряхтением садясь в большое кресло. — Вас не было на занятиях, — покачала головой девушка, — Я как узнала, сразу к вам поспешила, только вот в лес зашла по пути. — В лееес? — удивленно протянул Райк, — Зачем, девонька, зима на дворе. Рыска прошла к печке, сложенной у западной стены домика, взяла с припечка деревянную ступку, вытащила из кармана пузырек с настойкой череды, отмеряла несколько капель, кивнула, и тут же покрошив туда Снежневик, принялась перемешивать. — Подожди-подожди, — не дождавшись ее ответа, продолжил Крысолов, — Это снежневик, что ли? — Он самый. Сейчас сделаю мазь, будете как новенький. — Ох, девонька, — укоризненно произнес наставник, — Не бывать Путнице травницей, знаешь, ведь. — Знаю, учитель, — тряхнула косами Рыска, — Так я еще и не Путница, вы говорили — косы обрезать, загрызут меня в Саврии, а видите, обошлось. С этими словами девушка взяла ступку, подошла к учителю и остановилась напротив. — Надобно вас натереть, потом поясницу прогреете, и к утру все пройдет. — Давай, уж, я сам, как ты уйдешь. — Нет, наставник Райк, знаю я вас, вы все в окно выплеснете и еще будете две седмицы лежать. Поворачивайтесь спиной! — Да чтобы ты меня, старого дурака, — запротестовал учитель, — Стыд какой! Ты молодая, красивая, на мои шрамы смотреть будешь! — Какой же вы старый, наставник? И шрамы украшают воина, а вы воин, я точно знаю! Крысолов поворчал еще щепку для приличия, но выполнил все, как велела Рыска. Он пять кругов наблюдал за тем, как меняется весчанская видунья, как растет ее дар, как она учится управлять силой, как собирает травы и…. Как плачет ночами, обезумев от одиночества. — Скоро зимнее солнцестояние, девонька, — пробормотал учитель, натягивая рубаху и подходя к окну. — Я знаю, наставник, — весело ответила Рыска, возвращая ступку на место и ставя на огонь котелок с травами, — Сейчас обедать будем, я скоро. — В солнцестояние было решено провести ночь оборота, я просто хочу, чтобы ты не забывала, — неуверенно произнес Крысолов, упираясь руками в подоконник. — Я помню, наставник, — не оборачиваясь, сказала девушка и загремела кухонной утварью. — Третьего дня я видел Алька. Зазвенел выроненный котелок, расплескалась по полу вода, тяжело вздохнула Рыска. И не ответила.