Эпоха войн

-        Брат?   Изуна уже в полном обмундировании. Вновь запечатал все оружие в фууин печати на руках, большую часть из которых помогла модернизировать Риз, и уничтожил остатки их крови на медицинских приборах.   Мадара смерил брата заботливым взглядом, смотря в горящий шаринган в его глазах.   -        Возвращайся домой. Проверь как там Кагами и клан. Я вернусь чуть позже.    -        Риз?   -        Ступай, Изуна.   -        Ты же ее не убьешь, Мадара?   Изуна смотрит напряженно, скашивая взгляд на неподвижную фигуру спящего медика.   -        Ей лучше не возвращаться в клан в таком состоянии.   Дождавшись ухода брата, Мадара вернул свое внимание ирьенину, что спала в центре печати, свернувшись калачиком.   Четыре дня без сна.   Сейчас она казалось ему такой беззащитной.    Сняв барьеры и убедившись, что младший брат ушел, он вновь обратил взгляд на спящую женщину.    Он это не признавал вслух, но Эафура была чуть ли не единственной женщиной, которая ему симпатизировала в духовном и физическом плане.   Сильная, дерзкая, нужная.    Именно, что нужная. Клан отчаянно нуждался в ирьенинах, а значит, нуждался не сколько в Эафура, сколько именно в Риз. За тот год, что она провела в его доме, куноичи, незримо для него самого, оказалась частью семьи. Вспомнить только с каким умилением она таскала маленького Кагами на руках, давая Азорни отдохнуть от шумного мальчугана.    Но Мадара не был дураком и прекрасно понимал, что Эафура скрывает от него что-то настолько ужасное, что заставило ее авансом просить за жизнь клана, а не за свою собственную. Как бы она не пыталась отрицать свою связь с кланом Эафура, ее просьба перечеркивала все сказанное раньше.   Мадара много раз возвращался к мысли, что он что-то упускает. Но что именно так и не смог понять. И все же был вынужден признать, что его доверие к ней превышает возможные риски незнания некоторых деталей.   Противилась, но провела операцию. Четыре дня выхаживала их, не нарушив охранный контур. Не убила и не предала. Это была одна из немногих причин, по которым Учиха решил нарушить многовековые традиции, позволив ей уйти из храма живой. Из храма, о существовании которого до прошлой недели не знал даже родной младший брат.   Но возвращаться с ней в таком состоянии в расположение клана было слишком опрометчиво. Подняв ее на руки, он направился в сторону одной из немногих гражданских деревушек в округе. Снял номер в гостинице в которой был постоянным гостем и принялся ждать.   В первый раз Эафура очнулась к концу второго дня. Повошкалась под одеялом, попробовала сесть, но практически сразу же упала обратно на подушки.    -        Долго я так?   -        Второй день. – Учиха открыл глаза, не прерывая медитацию.   -        Как глаза?   -        Видят.   -        Как всегда немногословен. – Риз фыркнула и снова закрыла глаза, переворачиваясь на бок, - если ты не против, я еще посплю.   ***   Утро оказалось именно утром, а не днем или вечером. Мадара сгреб меня в охапку, уткнулся учиховским носом куда-то в район шейных позвонков, и довольно-таки мило похрапывал. Разве что его темноволосые патлы лезли мне в лицо, а мои он умудрился прижать локтем. Все прекрасно, но дышать было нечем. Пришлось его легонько ткнуть локтем, выводя из сна.    Выучка шиноби отвратительная вещь, скажу я вам. Локоть перехватил, сжал, а следом ткнул меня лицом в подушку, заламывая руку. Я тоже не сплоховала, выдралась из железной хватки и скинула его с себя. Правда, уже через секунду, оказалась прижата спиной к кровати.   -        Не с той ноги встала, дорогая? – еще и глумится, зараза.    -        Конечно, дорогой, - оскалилась, расслабила руки, признавая, что сдаюсь. А потом обхватила одну из его ног своими, дернув на себя, заваливая его на спину тем самым оказываясь сверху, - что-то не больно тебе новый шаринган помог.   А вот это я зря.   Шаринган в его глазах вспыхнул настолько быстро, что я даже не успела понять какой именно шаринган. Ки, он, конечно, придержал, но вот иллюзию наслал неслабую. Просто на просто заблокировал все чувства, включая зрение и слух, заставив меня дернуться и неловко начать падать с кровати.   Упасть, конечно, не дал, но гендзюцу снял лишь тогда, когда снова уложил меня на лопатки.    Тяжело было признаться самой себе, что от его пожирающего мое тело взгляда, я уже была готова ко всему на свете, утихомирив злость и раздражение от наложенного гендзюцу. Без предупреждения, прежде чем я успела ответить на это, он вошел в меня, и я вскрикнула, впиваясь пальцами в мышцы его спины. Мое тело заново знакомилось с чувством заполненности им. Дыхание Мадары прошелестело по моим губам за миг до поцелуя, его язык щекотал мой, а член вышел из меня на пару дюймов и тут же скользнул обратно.   Его поцелуи были обжигающими и сладкими, он медленно занимался со мной любовью, ведя нас еще к одному сокрушительному оргазму.   Учиха соизволил выпустить меня из своей стальной хватки только после забега длиною в вечность. Кто бы знал сколько сил мне стоило заставить себя выскользнуть из его объятий. Холодный душ отрезвил моментально, дав возможность собраться с мыслями. Потом, правда, Мадара свел всю мою безмятежность на нет одной единственной фразой.    Когда я вышла из душа то заметила, что он не сдвинулся ни на сантиметр. Все также лежал под простыней, закинув руки за голову.    -        Риз.   -        Мм?   -        Ты единственная наследница Иошихиро?    Я фыркнула, сдерживая рвущийся смех.   -        Следующей главой клана будет Каори. – я не спеша затянула полы кимоно, - Я не собираюсь становиться частью клана Учиха, Мадара. По правде говоря, в мои планы входит вскрыть глотку Тобираме и погибнуть в бою в лучших традициях книжных шиноби. Желательно все в один день. И уж точно я не собираюсь становиться твоей женой.   Пока мы собирались, я была готова поклясться, что слышала, как он пробубнил себе под нос: «это мы еще посмотрим». Тут, по правде говоря, спорить не приходилось. Сомневаюсь, что он наденет мне мешок на голову и с позволения Иошихиро утянет меня под алтарь. Глупо бы вышло, честно слово.   В деревне мы пробыли еще порядка двух часов, пройдясь по ремесленным лавочкам, а потом направились в сторону Сэйро. Уже в лесу я провела небольшую диагностику и предложила ему тренировочный спаринг до возвращения в Сэйро. Результаты оказались неутешительными.   В общем, если после нанесения ему фууин-печатей для повышения физических характеристик я выигрывала наши спаринги в двух из трех случаев, то вечный мангекьё шаринган не оставил мне и шанса. Скорость его передвижений не возросла, но возросла сила глаз, позволяя распознавать большинство моих атак.    Пришлось смириться и закончить импровизированный спаринг, признавая фатальное поражение.   Возросшей силе братьев я, конечно, не скрывая этого, завидовала. По-черному. Все мои потуги на их фоне выглядели жалкими.   К сожалению, от судьбы не уйдешь. Если за прошедший год Мадара вырос в силе чуть ли не в три раза, то я всего лишь отточила тайдзюцу и медицинские техники.   Безусловно, расклад сил был бы другим, будь у меня больше чакры, но как я говорила раннее, мой резерв – это просто капля в море. Если еще год назад мой резерв составлял одну тысячную чакры Мадары, то спустя год и один фууин-накопитель эта пропорция сместилась к значению одна пятитысячная.   Год жизни в клане Учиха лишь показал, что даже пятилетки переросли меня в резерве, но сделать с этим, увы, ничего было нельзя.   Все разработки фууин-накопителей сводились к одному единственному ограничению – резерв накопителя не может превышать резерв собственного тела. Хотелось верить, что существует способ обойти это ограничение, но я пока его не нашла. Три комплекса на текущей стадии моего владения фууиндзюцу были пределом.   Было чертовски жаль, что чистокровные Узумаки, входившие в Эафура, не могла раскрывать секреты клана в полной мере. Жалкие крохи знаний, доставшиеся нам, безусловно, ценились, но для меня этого было мало.   Проблема фууиндзюцу тесно переплеталась с медицинской проблемой.   Кейракукей или, говоря простым языком, меридиональная система, каждого человека была индивидуальна и зависела от физических данных. Традиционно выделялось триста шестьдесят одна точка танкетсу, но в зависимости от травм, количество активных танкетсу могло варьироваться. В моем случае их было триста пятьдесят восемь. От количества активных танкетсу зависела пропускная способность каналов и распределение тока чакры в теле.   Без скрупулёзных расчетов наносить какой-либо фууин на кожу было самоубийственно. Неверно и криво наложенная печать, учитывая, что она напрямую работала с кейракукей, попросту могла убить, либо высушив очаг, либо разорвав каналы без надежды на восстановление. По этой причине шиноби предпочитали наносить фууин на более податливые вещи – бумагу, ткани, метал.   Помимо необходимости учитывать расположение обычных танкетсу, трудность составляли и хачимон – восемь особых танкетсу в системе циркуляции чакры, ограничивающих ее поток внутри тела человека. Специфика накопителей также заключалась в том, что расположить их можно было только поверх одних из врат, то есть возможных точек расположения накопителей было только восемь и лезть с установкой накопителя в точки первых трех врат, расположенных в голове, было самоубийственно.   Так что любая моя попытка расширить резерв наталкивалась на две проблемы. Отсутствие достаточных знаний для модернизации действующих накопителей и отсутствие возможности провести эксперименты, не боясь при этом подохнуть в ту же секунду.   Второй известный мне способ возвращал меня мыслями к Азорни. А если быть точнее – к ее беременности.   Она не была первой, у кого я приняла роды, но, к моему же собственному удивлению, оказалась первой, чью беременность я контролировала практически семь месяцев без перерывов.   Поразителен был тот факт, что Азорни увеличила свой резерв чакры в три раза к концу беременности. К сожалению, угробив при этом контроль, с малой вероятностью восстановления. Но сам факт.   Кагами, умудрившийся тянуть чакру напрямую из матери и опосредованно от отца, расширил пропускную способность каналов чакры Азорни, дав толчок к росту очага.   У меня не было сомнений в том, что теоретически возможно провести те же манипуляции искусственно, но пока не хватало материала и опыта. А воспользоваться тем же методом…что ж, нет, погоня за силой не стоит такой жертвы.   Секс с Мадарой это одно, а вот ребенок – это совершенно иной уровень проблем, на которые подписываться я не собиралась.   ***   Мадара молча наблюдал за тем спектром эмоций, что выдавало лицо Риз, пока они неспеша двигались в сторону Сэйро. Наверное, ему стоило сказать ей, что она слишком беспечной, переставая следить за своими действиями и эмоциями, но он не стал.   После импровизированного спарринга Эафура впала в задумчивость, передвигаясь на инстинктах и каким-то чудом умудряясь ни во что не врезаться.   -        Риз.   Эафура вздрогнула и тряхнула головой, оборачиваясь.   -        Все в порядке?   Она лишь скупо улыбнулась и вдруг пихнула его в плечо, срываясь с места.   -        Ты водишь. Попробуй догони!   Учиха оторопело моргнул, слегка покачнувшись, а потом цокнул, срываясь с места.   Вот же чертовка!   Риз хохоча, скользнула чуть в сторону, не позволяя себя схватить. Потом, не страшась, продолжила движение по верхнему пути спиной назад, все равно оставаясь быстрее Мадары.    Хоть в чем-то она частично осталась впереди.   Учиха, видя такую непосредственность, фыркнул и резко вскинул руку вперед. Костлявая рука Сусанно попыталась было схватить куноичи, но та резко кинулась в сторону и вновь оказалась быстрее.    Риз, как и Мадаре не терпелось вернуться в Сэйро, лишь по этой причине они двигались на протяжении последних двух часов без остановок. Мышцы Риз неприятно ныли от перенапряжения, но она все же не сбавляла темп.   Мадара так и не понял в какой момент все резко изменилось.   Сусанно все же дотянулось до его спутницы, но та, казалось бы, даже не сопротивлялась. Эафура пустым взглядом уставилась в пустоту, повернув корпус по направлению их движения. Ей не нужно было ничего говорить, чтобы Учиха понял причину ее резко посеревшего лица. Сусанно развеялось и Риз в тот же миг сорвалась с места. Первую треть оставшегося пути они пересекли настолько быстро, что вся усталость в миг испарилась, оставляя за собой лишь закипающий в душе страх. Уже на подступах к Сэйро было понятно, что в воздухе стоял запах гари.    Риз поджала губы и в движении сложила одну из печатей концентрации. Одна из фууин-печатей на предплечье была ослаблена, постепенно пополняя подходящий к концу резерв чакры. Лишь по этой ее абсолютной хладнокровности и готовности к бою Мадара понял, что нападение на клан Учиха лишь в самом разгаре.    -        Где Изуна?   -        Пока не могу найти, слишком много…основной удар брошен на северо-запад в район госпиталя, - Учиха молча кивнул и чуть сместился в сторону, - не волнуйся, я найду Изуну и Азорни.   Лес на подступах к Сэйро полыхал.    Риз мрачнела с каждым прыжком, что приближал ее к городу.    Нападение случилось на рассвете и одному богу известно почему щиты поднялись лишь на половину. Стационарные закрывали чуть больше трети города, но в основном отдельные постройки – госпиталь, дома старейшин. И дом главы клана. Риз облегченно вздохнула, почувствовав под куполом дома Азорни и Кагами.    И вновь вздрогнула, ощутив еще один огонек. Сенджу.   Куноичи брезгливо поморщилась и резким движением вытянула из груди какого-то пятнадцатилетнего пацана катану, легко и непринужденно уходя от одной из атак стихии воды.   Полем боя служили улицы города. Когда полыхнуло ужасающим давлением ки, Эафура бросила взгляд на северо-запад, куда направился Мадара. Над Сэйро вздыбилась фигура его Сусанно, резко набирающая в мощи и высоте. Полная форма. Вечный мангекьё шаринган видоизменил его Сусанно, превратив его из скелета с призрачного Тенгу. Сусанно закрывало за собой здание госпиталя, в котором укрылась большая часть необороноспособного населения. Она это чувствовала по неярким огонькам чакры, скопившимся в одном месте.   Риз пробрала дрожь.    Сэйро покрыло такое марево чакры всех возможных стихий, что в какой-то момент ей показалось, что она не способна различать окружающее пространство. Всплески слепили, что уж говорить об одном единственном Сусанно поднятом Мадарой.    Она металась по улицам словно фурия, без жалости убивая совсем еще детишек клана Сенджу. Мысли неслись быстрее ее самой. Вполне вероятно, что кто-то доложил об отсутствии Мадары в Ичизоку. Возможно, даже в тот момент, когда в Сэйро отсутствовали они троя. Риз догадывалась в чем могло быть дело...   Сенджу нападали точечно и слажено и Эафура до конца не могла понять, как им удалось пробраться сквозь щиты. Пока не увидела их.   Трое красноволосых представителей клана Узумаки удерживали один из фууин-барьеров, пожалуй, один из сильнейших, что Риз удавалось увидеть в своей жизни. Всего лишь в каких-то ста метрах от поместья главы клана Учиха. И лишь по этой причине Изуна, оказавшийся в западне наедине с Тобирамой Сенджу внутри барьера, не мог себе позволить разойтись в полную силу. Он не мог быть уверенным, что разрушенный барьер, установленный Узумаки не отрекошетит в сторону дома.    Ярость, накатившая на Риз, затмевала рассудок, не позволяя здраво оценивать свои силы. Не думая, она бросилась на одного из Узумаки, крепкого мужчину лет сорока, которому на деле могло оказаться все восемьдесят, а то и сто.   Узумаки не были родственным кланом, не смотря на внушительный перечень договорных браков. Риз, конечно, стоило бы выйти на мировую, предложив им убраться по-хорошему, но жизням трех Узумаки она уже давно предпочла жизнь одного Учиха. Позволить умереть Изуне она попросту не могла. Не говоря уже об Азорни и Кагами, которые были не в меньшей опасности.   Черт.   Риз скрипнула зубами, понимая, что не знает, как пробить барьер, прорываясь к Изуне. Не с ее резервом.   Оставалось лишь уповать на то, что смерть одного Узумаки схлопнет барьер.   Один из Узумаки, что оказался к ней ближе всего, с невозможной скоростью перекинул контроль барьером на одного из соклановцев и рубанул по воздуху, где еще мгновеньем раньше находилась Риз. Каким чудом ей удалось уйти от рубящего удара нагинатой, появившегося из неоткуда за секунду, осталось непонятным даже ей самой.    Куноичи кубарем ушла в сторону и кинулась в новую, довольно прямолинейную атаку, бросая короткие взгляды на схватку Тобирамы и Изуны.    Барьер из-за отсутствия третьего шиноби чуть сжался, оставляя сражающимся несколько десятков метров в разные стороны.    Шиноби действовал сухо и не позволял себе лишних движений, не давая шанса подступиться. Только если…   Ирьенин скинула катану на землю и бросилась вплотную к противнику. Первые два резанных удара нагинаты прошлись совсем рядом – третий разодрал хаори в районе правого плеча. Риз проигнорировала удар в живот, последовавший следом и схватила шиноби за горло, сжимая на том пальцы. Всего секунда, казавшаяся вечностью, предрешила исход боя. Резкий поток чакры, пропущенный через руку, разодрал горло шиноби и куноичи на мгновенье почувствовала облегченье. Кровь заструилась по руке, а вместе с ней она поглощала последние крохи чакры умирающего Узумаки.    Один из двоих оставшихся взревел и прекратил удерживать барьер, кидаясь на противницу. Вырвавшиеся клубы пара из-под барьера в одно мгновенье поглотили собой окружающее пространство, давая преимущество, пожалуй, только Риз. Она с легкостью ушла с линии атаки, прекрасно ощущая полыхающую чакру Узумаки, что просто невозможно было скрыть из-за объема, и скользнула чуть в сторону сражающегося Изуны.    Звякнул метал. Похолодев, Эафура сломала шею еще одному Узумаки, а потом резко вскинула руки в сторону, с помощью стихии ветра разгоняя клубы пара.    Как она кинулась к упавшему у самых створок входа в дом Изуне, Риз уже не помнила. Прошла всего секунда, а вздыбившаяся скала земляной техники огородила раненного Изуну от замахнувшегося Тобирамы. Ирьенин рывком вытащила Учиху из-под удара, отскакивая в сторону.    Тобирама не прекращал попытки достать противников. Стена, возведенная с помощью датона, сдалась после первого прямого удара, заставляя Риз принять бой. Она, конечно, могла затащить Изуну под щиты, но просто побоялась делать это излишне резко. Рана виднелась где-то в районе сердца.    Самое поганое, что он даже не пытается биться со мной. Хочет лишь добить Изуну.   Сенджу было необходимо вывести из боя как можно быстрее. Она не могла сдвинуться с места, Сенджу напирал словно стервятник на добычу, не позволяя ей вступить в прямой бой, заставляя лишь защищаться.   Сусанно взревело, будто над самым ухом, а пущенная стрела расколола землю на том месте, где еще секунду назад стоял младший из братьев Сенджу.    Ушел, зараза.   -        Не смей умирать, - зло прошипела ирьенин, максимально осторожно втаскивая раненного в первую попавшуюся комнату в поместье.    Изуна не отвечал. В какое-то мгновение Риз показалось, что уже слишком поздно, казалось, прошло не больше минуты, но катана Сенджу, прошла практически через сердце. Кровь рывками вырывалась из раны, а Эафура уже чувствовала приближающуюся чакру Мадары.    -        Не позволю!    Риз использовала погружение настолько резко, что на какое-то время потеряла ориентацию в пространстве.    Пространство вокруг подрагивало, а нити серели, стоило ирьенину потянуться хотя бы к одной. Бессилие казалось невозможной ношей. Далекий полушёпот Изуны, казалось бы, звал ее, но был слишком тих.    Риз вернулась резко, всего лишь спустя минуту бессильной попытки залечить рану. Она резко перехватила руку Азорни, тянувшуюся к ране и легким движением оттолкнула ту в сторону. Эафура вдруг поняла, что от собственной упрямой настойчивости спасти жизнь Изуны, у нее перехватило дыхание, а единственный возможный вариант уже давно был определён. Если бы у нее были лишние секунды, она, несомненно бы, подумала над собственной безрассудностью и нелепым желанием спасти человека, который, по сути, ей никем не был.    «Ты мне как сестра» - легкая улыбка младшего брата Мадары всплыла на краю сознания, окончательно делая выбор.    -        Возьми сколько потребуется, но спаси его, - рука Мадары легла на плечо, но резким рывком была сразу же скинута. Риз боялась оборачиваться, чувствуя, как отчаянье липкими щупальцами душит главу клана Учиха.   -        Не вмешивайтесь, - а потом сложила печать концентрации.    Лишь отчасти понимая, что делает Риз, Мадара все же не вмешивался, лишь остановив вновь порывавшуюся помочь Азорни. Риз всем своим видом показала, что справиться сама, но с каждым мгновением ему верилось все меньше.    Сначала он не понял для чего была сложена последняя печать, потому что стоило ей сложить ту, она вновь использовала погружение. А потом полыхнуло.    Разорванное хаори позволяло разглядеть лишь правое плечо. Одна из фууин-печатей загорелась и начала медленно оплетать всё тело, по порядку активируя остальные печати. С такого расстояния это почувствовали все. Сначала Риз охватила бледно-зеленая чакра. Не только руки, но ее всю. Рядом чуть ли не навзрыд заревела Азорни, единственная, понимая, что делает ирьенин.    А потом чакра изменилась. Почернела. Нет, посинела и окутала не только ее, но и Изуну. Толчками и всполохами, она перетекала в тело Изуны.    Рана не заживала.    Когда Риз погрузилась вновь стало еще хуже. Ей показалось, что пространство хлопьями оседает, растворяется, а нити казались все такими же неподатливыми.    Когда она потянулась лишь к нескольким из них, в которых еще теплилась жизнь, ей на мгновенье показалось, что кто-то закричал. Пронзительно и протестующе, оглушая ее. Это даже было похоже на визг. Но она не прекращала. Ее собственная чакра, от переизбытка став гораздо плотнее и чуть ли не чернее, перекинулась на ближайшую нить, а потом все дальше и дальше – медленно, но окрашивая те в бледно-золотистый.    Ей показалось, что кричит ребенок. Пронзительно, громко, протестующе. Пространство вокруг вздыбилась, и она с трудом удержалась на месте, усиливая напор собственной чакры.    Будто бы что-то или кто-то противится ее попытке спасти младшего наследника.   Казалось, что прошла вечность прежде, чем вокруг посветлело, в какой-то момент ей даже показалось, что Изуна задышал, нити в такт затрепыхались. Но в следующее мгновение мощная волна дикой, обжигающей силы выкинула ее из подсознания, погружая в оглушающую черноту.   Так глупо.   Мысль, мелькнувшая напоследок, затерялась в целом ворохе эмоций от осознания, что у нее получилось.   Знала бы Риз, что все только начинается.   Шаринган активировался непроизвольно, и Мадара с трудом удержал себя в руках, лишь бессвязный рык вырвался из грудной клетки. Удерживать плачущую Азорни, которая непонятно к кому тянулась – к Риз или Изуне, казалось непосильной мощью. Совсем рядом навзрыд заплакал маленький Кагами и сердце шиноби сжалось. Все его чувства лишний раз кричали о том, что выживет лишь один.    И страшным для него был не выбор, разумом и сердцем он понимал, что выбрал бы Изуну, несмотря ни на что. Страшным было понимание скорой и неизбежной потери.    Шаринган не позволял ему видеть всего. Чакра из фууин-печатей, едва окрашиваясь в иссиня-черный оттенок, всполохами перетекала в тело умирающего брата, но было в этих ее действиях что-то еще…незримое и неуловимое. Весь воздух вокруг нее подрагивал и леденел с каждой секундой, а потом, следом за воздухом, что-то начало происходить с окружающим пространством. Сначала начали чернеть половицы и Мадара лишь в последний момент рывком уволок Азорни к краю комнаты, выставив вон вместе с плачущим ребенком.    Щупальца смерти тянулись к всякому, кто находился рядом с ними, но Учиха просто не мог позволить себе уйти.    Казалось, что рана уже давно затянулась, но поток энергии, мало походящей на чакру, не прекращал перетекать в тело Изуны. Риз тянула чистую энергию отовсюду, куда могла добраться и едва чувствуя присутствие Мадары, зарычала в беспомощном порыве. Ее сила тянулась к нему, грозясь выпить до дна.    Спрессованная темная чакра вспыхнула еще ярче и Мадара ощутил ее давление. А потом, всего за несколько мгновений ему вдруг показалось, что Риз изменилась до неузнаваемости. Ее лицо посерело, а волосы, одним сплошным всполохом начали бледнеть, сереть. Сердце пропустило гулкий удар.    Пришло узнавание, а потом чудовищная мощь, исходящая от его младшего брата, смела его с ног и лишь каким-то чудом он подхватил оседающее тело ирьенина.    Эафура не дышала.