***
Следующей остановкой в турне по прошлому оказалась просторная, но c низким потолком и по большей части заросшая мхом землянка, где единственными благами цивилизации были каменная печь, в которой едва потрескивал огонь, и деревянный стол посередине, стульями к которому служили три торчавших из земли (какое бы то ни было покрытие под ногами отсутствовало) пня. Тут-то в данный момент и присели двое действующих лиц: Фобос и Джад, поставивший на стол две глиняные чашки и бутыль с неизвестным содержимым. — Угощайся, — предложил хозяин жилища, наливая темно зеленую жидкость в кружку, — пойло не ахти какое, но хоть что-то. Гость залпом опрокинул в себя содержимое своей чашки и, на миг зажмурившись, поставил сосуд обратно на стол, уставившись на пламя. Вдруг что-то заерзало со стороны печки. — Папа! Кто это? — пропищал тонкий девчачий голос. Все, включая незримого наблюдателя, обернулись на источник звука — ютившуюся в углу на средстве обогрева черноволосую девчушку двух-трех лет, с любопытством взиравшую на незнакомца со своего убежища. Сразу видно: гости у них были большой диковиной. — Миранда! Почему еще не спишь? — проворчал отец. Прозвучавшее имя эхом отдалось в ушах Элион, она поверить не могла, но это и впрямь была Миранда, та самая наводящая на всех ужас паучиха, только еще совсем маленькая. — Ты куда-то ушел, и я испугалась, — заявила в свое оправдание малышка, все еще внимательно изучая светловолосого подростка. — То ее колоколом не разбудишь, то «испугалась», — повернулся он к гостю, — поди разбери! — А где ее мать? — поинтересовался тот, видимо, чисто ради приличия. — Твоя жена хоть не будет против моего присутствия здесь? — Не будет, — ответил глава немногочисленного семейства. — Она мертва… ее убили люди. — И ты спас человека? — удивленно изогнул бровь Фобос. — Почему? — Не знаю, может, из любопытства, — пожал плечами Джад. — А ведь вопрос моей дочурки закономерен. Так кто же ты и откуда взялся? Юноша предпочел промолчать — было заметно, что настроя говорить у него нет. — Я вытащил тебя из трясины, укрыл от недругов и пустил под свою крышу, — загибая пальцы, перечислил оборотень, — а ты до сих пор мне не доверяешь, — с некоторой обидой в голосе подвел итог. — Может, все-таки расскажешь, что же ты за птица, раз за тобой охотятся солдаты? — Фобос, — все же ответил беглец. — Мое имя — Фобос Эсканор. Голубые глаза Джада расширились, а челюсть в прямом и переносном смысле отвисла от изумления. — Ну нихрена себе! (При ребенке-то!) То-то твое лицо мне показалось знакомо… — в сердцах произнес он. — Но как тогда тебя занесло в нашу глухомань, и-и… почему тебя преследует королевская стража?! — Долгая история, — попытался отделаться принц от расспросов. — А мы куда-то спешим? — не сдавался хозяин дома. Понимая, что в покое его так просто не оставят, Фобос поведал, каким образом очутился там, где сейчас находится, по ходу более чем получасового повествования пропустив еще три чашки. Жильцы слушали, как завороженные, и когда мальчик закончил свой рассказ, переполненный впечатлениями, Джад встал со своего «стула» и начал расхаживать взад-вперед. — Вот тебе на! — воскликнул он, меряя, шагами жилище. — Я, конечно, всегда считал нашу Королеву законченной стервой, но тут, признаться, она переплюнула сама себя… Без обид, парень! — Нет смысла обижаться на правду, — сухо ответил принц Меридиана. — Смотрю, вы тоже ее не особо любите. — Полюбишь тут… — буркнул оборотень. — С тех пор, как начали править бабы, большинство нелюдей свели до уровня второсортного быдла, некоторых — и того хуже… В эпоху Королей мы были востребованы, как хорошие воины, но былые времена канули в лету, выкинув нас на обочину прежней жизни. — Закончив ходьбу и причитания, он снова сел напротив собеседника. — И что же теперь ты хочешь? — Справедливости, — поднял зеленые глаза на своего спасителя Фобос, — и возмездия! — А разве между ними есть разница? — усмехнулся тот, после чего повернулся временно ускользнувшей от его внимания дочери. — Так, Миранда, а ну быстро спать! Девочка звонко хохотнула и кувыркнулась в угол, но все равно продолжала поглядывать из темноты на необычного гостя. Внезапно, в землянку, впустив ледяной ветер, едва не задувший пламя, буквально влетел паренек-блондин немногим младше Фобоса, закутанный в дорожный плащ. Дрожа, как осиновый лист, он резво приблизился к печке и, пропустив мимо ушей ворчание хозяина по поводу своей неосторожности, выставил вперед руки, чтобы согреться. — Ну и дубак снаружи, — отстучал он зубами, — чуть в оцепенение не впал… Не знал, что у тебя посетители. — Сам не ожидал, так уж вышло, — сказал Джад. — Знакомьтесь: это Фобос, а этого пресмыкающегося дурня, — указал он на прибывшего, — звать Седрик. Еще одно до боли знакомое имя, и напрасно младшая Эсканор считала, что после всего уже увиденного ничто не сможет ее удивить: разве что золотистые волосы еще были коротко подстрижены, а так вылитый Седрик, хоть и на десять лет моложе. Закончив греть ладони, наг подошел к столу и протянул руку будущему хозяину, которую тот пожал, затем уселся на свободный пень. — Почему «пресмыкающийся»? — не понял меридианский принц. — Он тоже оборотень, но… несколько иного вида, — пояснил хозяин жилища. — Вот я, образно говоря, паук, а он — змееныш! — Змей! — сердито перебил его Седрик, выставив наружу раздвоенный язык, отчего Фобос с непривычки поморщился. — Твой отец был настоящий змей, а ты пока только змееныш, — осадил его «паук» и снова перевел взгляд на царственного гостя. — Его родители были моими лучшими друзьями, но, к сожалению, погибли около года назад, оставив мне еще одного нахлебника. Кстати, — достал он из-под стола мешок, — вот твой сегодняшний хлеб. Мешок, как оказалось, был чем то вроде продовольственного запаса, откуда Джад извлек два куска чуть засохшего серого хлеба и кинул один «нахлебнику», а второй, переломив надвое, разделил с Фобосом. Спустя несколько минут с начала трапезы змеелюд изложил цель визита. — Хозяин велел узнать, раздобыл ли ты то, что он просил, — сказал блондин, прожевав свой ужин, — и ему это нужно срочно! — Потерпит наш старый маразматик, — ответил старший оборотень, отхлебнув из кружки. — Я уже один раз оставил маленькую дочь одну посреди ночи из-за его «драгоценных трав», так что пусть ждет утра, а еще лучше — наконец, проспится! — А то ты не знаешь, что он никогда не спит, — ухмыльнулся Седрик. — Хозяин? — заинтересованно переспросил юный Эсканор. Судя по тому, как внезапно замолчали собеседники, они забыли о постороннем присутствии и сболтнули то, что тому слышать было не положено… Напряженно переглянувшись с воспитанником и выдержав короткую паузу, паукооборотень, решив, что отпираться поздно, медленно подался вперед. — Мы служим одному человеку, вернее, чародею, чье имя когда-то внушало ужас большинству миров Вселенной… — прошептал он на одном дыхании. — Нэкрасу, Князю Тьмы. — Едва эти слова слетели с его губ, свет в землянке померк и спустя мгновение вернулся. — Князь Тьмы?! — недоверчиво глянул Фобос на Джада. — Но… он ведь был уничтожен много лет назад… Стражницами с Кандракара, вроде бы. — На твоем месте я бы это слово забыл раз и навсегда, — встрял в разговор молодой наг, — оно приводит его в неописуемое бешенство… — Все так считают, — не обращая внимания на Седрика, продолжил «паук», — но он выжил; хотя, учитывая, как его искалечило, в каком-то смысле он и впрямь не живет, а лишь влачит существование: впал в отчаяние, утратил надежду и днями напролет клянет белый свет и промышляет самобичеванием. А мы, — проделал он круговое движение пальцем, — единственные, кто знает правду и вынужден выслушивать его причитания и выполнять его прихоти. От Элион не ускользнул тот факт, что в изумрудных глазах старшего брата сверкнул неподдельный интерес — в этот момент у него явно родился план, как быть дальше… — Я хочу встретиться с ним, — уверенно заявил он присутствующим, приковав к себе пораженные взгляды, — возьмите меня с собой! — Нам конец! — уткнулся лицом в ладонь «змееныш». Где-то снаружи прозвучало отдаленное пение петухов, и землянка постепенно исчезла в сияющем водовороте.***
Сцена переменилась, и незримая путешественница во времени очутилась в мрачном подземелье, где сгустилась кромешная непроницаемая тьма. Они шли по узкому тоннелю с гладкими каменными стенами: впереди Джад с освещавшим путь факелом, Фобос и Седрик — за ним следом; их шаги сопровождались эхом, а с потолка звонко падали капли воды. Довольно скоро в конце тоннеля забрезжил свет (но отнюдь не путь в Рай), какой-то необычный, бледно-зеленый, и, выйдя в пространство огромной просторной пещеры, Элион увидела, что его источник — парившие в воздухе черепа, объятые пламенем, в свечении которых можно было разглядеть несколько железных столов, заставленных различным хламом, выстроенные вдоль стен шкафы с книгами, чугунный котел в центре с клубившемся из него серебристым дымком. Казалось, в подземном логове никого нет, но так только казалось… — Джааад, — прокряхтел жуткий голос из темноты, — ты добыл мне лунолист? — Да, хозяин, — ответил оборотень, достав из-под плаща мешочек и протянув вперед. — Все тут. — А кто это с вами? — огласило пещеру уже на повышенных тонах. — Кого вы осмелились привести в мой дом? — Прошу… не гневайтесь, хозяин… — нервно сглотнул Джад. — Этот юноша… сам искал встречи с вами… он из рода Эсканоров… В полумраке зашевелилась высокая широкоплечая тень, и увидев вышедшего на свет, Элион издала непроизвольный визг, услышь кто который — точно бы оглох на месте. Человек, шагнувший из тени, был облачен в лохмотья и штаны темно-коричневого цвета. Правое плечо и часть грудной клетки его были закованы в броню, скрепленную на спине тугими ремнями. Черные кожаные перчатки на руках. Левая нога по самое колено сделана из заржавевшей стали, лязгавшей так, что мурашки по спине начинали бегать (учитывая тамошнюю акустику — втройне). Но что и впрямь внушало ужас, так это лицо (единственная открытая часть тела) — чудовищно изуродованное лицо, наполовину обожженное, местами до костей, с пустой глазницей, наполовину — серого цвета, как у гниющего трупа, c налившимся багрянцем карим глазом, пристально сверлившим нежданного посетителя. Гремя протезом, человек приблизился к компании и, не отрывая взгляд от Фобоса, взял протянутый ему мешочек, после чего высыпал его содержимое в котел и направился к каменному, словно в стене выбитому сидению, где и уселся. — Выйдите! — приказал он оборотням и, когда те удалились, обратился к принцу. — Эсканор, значит… вот это сюрприз так сюрприз. Ты хоть знаешь, кто я, мальчик? Тот коротко кивнул, что Нэкрас, похоже, воспринял, как признак неуважения, ибо в следующее мгновение из его вскинутой десницы вырвался сапфировый луч, по очертанию напоминавший когтистую лапу, схватившую гостя и поднявшую его к самому потолку пещеры, из которого торчали каменные колья. — Тебя мама не учила, что нужно отвечать, когда задают вопрос? — сощурил чародей свой единственный целый глаз. — Или она не из тех матерей, что учит? Даже болтаясь в нескольких сантиметрах от смертоносных пик, Фобос сохранял молчание и невероятное спокойствие, словно ему все равно, что из него вот-вот сделают подушку для булавок, не сводя глаз с темного мага. Продержав его в таком состоянии около десяти секунд, Нэкрас все же разжал хватку, и светловолосый свалился на пол, разбив себе колени, однако тут же подскочил снова, всем своим видом старательно не показывая боли, что Князю Тьмы определенно импонировало. — Ты не боишься меня? — с усмешкой спросил он. — Мне нечего терять, — ответил парень, — значит, и бояться нечего. — Так ли нечего? — Безгубый рот колдуна искривился в ухмылке. — Не-е-ет… есть то, что ты боишься потерять: волнистые каштановые волосы, бездонные черные глаза, милое юное личико… придворная девчонка. — Хватит! — прокричал Фобос, утратив всякую невозмутимость. — Откуда…. вам вообще это известно?! — Человеческие души — открытые книги для тех, кто умеет их читать, — весело оскалился Нэкрас. — А знаешь, что еще я вижу? В тебе есть огромная сила, хоть и серьезно подточенная, но огромная, ты смышлен не по годам, тебя переполняет стремление показать себя в деле: доказать всем, что ты чего-то стоишь, а еще — сжигающая изнутри обида на тех, кто был к тебе жесток и несправедлив. И-и… жажда призвать их за это к ответу и вернуть то, чего тебя лишили… ТЫ ВЕДЬ ЗА ЭТИМ СЮДА ПРИШЕЛ? На лице парня теперь читались полная растерянность и неопределенность, он словно разрывался между чем-то, не в силах сделать выбор. — Ты хочешь внушить им ужас, который чувствовал сам, заставить их испытать страдания и унижения, хочешь повергнуть их в прах и поставить на колени, хочешь услышать их плач и мольбы о пощаде? Хочешь?! — уже открыто надавил кошмарный чародей. — ДА! — дал выход эмоциям будущий гроза Вселенной, отчего сам шокировано опешил. — Замечательно, цель установлена, — значительно сбавил тон искалеченный кромешник. — Я могу обучить тебя искусству Мрака, всему, что знаю сам; но учти, мальчик, назад дороги у тебя не будет! Каков твой ответ? Элион, затаив дыхание, смотрела на уставившегося в пол брата, какое-то время, тянувшееся для нее, подобно безконечности, не подававшего никаких признаков жизни, напряженно обдумывая сделанное предложение. В конце концов, он опять поднял взгляд на Нэкраса. — Дороги назад у меня и так нет, — с печалью в голосе ответил он. — Я согласен. Судя по жуткой ухмылке, расплывшейся по его лицу, полученный ответ колдуну пришелся исключительно по душе (если она у него была), и миг спустя он уже встал на ноги и, гремя на все подземелье, приблизился к принцу Меридиана, сняв с пояса закрепленный на нем клинок с зазубренным лезвием и украшенной ракушкой рукояткой — тот самый, что Эсканор-младшая случайно задела в лаборатории Фобоса, открыв тайник с заветным дневником. — Протяни правую руку, — приказал Князь Тьмы, что юноша незамедлительно сделал. Резким движением опустив его рукав до локтя, маг рассек кожу на запястье, оставив длинный порез, который, загоревшись зеленым, начал произвольно извиваться, словно змея, даже разветвляясь, принимая очертания странного и зловещего символа. Поначалу Фобос явно пытался терпеть вызванную этим острую боль: его лицо перекосило, порезанная рука судорожно дергалась. Но в конечном итоге не выдержал и разразился душераздирающим криком, из-за чего Элион пришлось заткнуть уши. Впрочем, скоро парень перестал орать и, едва придя в себя, обратил взор на подрагивавшую руку, где теперь красовался узорный шрам рунного типа. — Символ твоей мощи, — довольно пояснил Нэкрас, похлопав его по плечу и вручив магическое оружие. — С посвящением тебя, Фобос Эсканор!