***
Дабы не тратить драгоценное время, коего и так было в жутком дефиците, чародейки решили проникнуть в тронный зал самым коротким путем: через сорванную крышу, что едва не вышло им боком, так как теневая воронка уже разрослась настолько, что начала засасывать в себя все, не привинченное к полу, подобно гигантскому пылесосу. В который чуть было не попали и юные Стражницы, неосмотрительно влетевшие внутрь прямо над неконтролируемым проходом в чрево нескончаемой бездны. Стоило немалого напряжения сил вырваться из мощного ветряного потока, пытавшегося унести их во всепоглощающую черную дыру, и отдалиться на относительно безопасную дистанцию в противоположном конце просторного помещения близ уничтоженных дверей (хорошо все-таки иметь в команде заклинательницу воздуха). — Все в порядке? — на всякий пожарный спросила Хранительница Сердца Кандракара. — Учитывая, что «это». — кивнула Ирма на черный портал, — нас чуть не проглотило, о каком «порядке» вообще может идти речь?! — Мы еще здесь, а значит, не все так плохо, — оптимистично заметила Хай Лин. — Но будет, и не только нам, если мы не закроем этот проход, — сказала Тарани. — Ви-и-илл?! — Верно! — согласилась рыжеволосая Стражница, вылетев навстречу напасти. — Впервые надеюсь, что творение Фобоса не даст осечки… Она вскинула руку, направив магический кулон на бешено вращавшийся впереди черный водоворот, как не единожды делала в прошлом, закрывая межпространственные разрывы в материи Вселенной, однако на сей раз все оказалось не так просто… Излучаемый Сердцем Кандракара яркий свет заставил тени отступить к своему первоисточнику, отчего тот поначалу сжался в комок, а затем оказал неожиданное и упорное сопротивление, словно обладающее разумом существо, к тому же с развитым инстинктом самосохранения — исходящий от воронки мрак резко и агрессивно выплеснулся, потеснив сияние камня, который судорожно завибрировал в пальцах Вэндом, как будто ожил и захотел выпрыгнуть из ее ладони. — Мне кажется, или тут что-то не так? — с опаской спросила Корнелия, уставившись на Вилл. — Не понимаю… — процедила та сквозь зубы, по ее лбу пробежала капля пота. — «Оно» отбивается… Мне не хватает сил, чтобы его одолеть… — Вероятно, я знаю, в чем дело, — задумчиво произнесла Тарани. — Ты пытаешься обуздать Бездну в одиночку, но энергия Сердца равномерно разделена между всеми нами, а значит… — …и нам надо впрягаться в процесс! — закончила за нее Ирма. Остальные Стражницы встали подле своей предводительницы, взявшись за руки, тем самым объединив силы и направив их в единое русло. Результат незамедлительно сказался: кристалл прекратил попытки сбежать от своей Хранительницы, перейдя в состояние почти безмятежной устойчивости, а источаемая им энергия стала уверенно одерживать верх над своевольной Тьмой. Та неистово огрызалась, словно раненый дикий зверь, загнанный в угол стаей охотничьих собак, раз за разом ударяясь о прозрачный барьер розового свечения, затем растекаясь в разные стороны, пока и вовсе не оказалась заключена в тесный магический купол. Подобно вскрывшемуся нарыву, Бездна в последний раз брызнула гноем своей ярости, перед тем, как окончательно закрыться, не оставив и следа. Облегченно выдохнув, измотанные девчонки повалились на пол — похоже, апокалипсис на сегодня благополучно минул, что не могло не радовать, исключая одно "но"… — Что ж, мы свое дело сделали, — констатировала Вилл, — остальное за Элион! — Н-да… Надеюсь, ей хватит дара убеждения, — выразила свое пожелание Корнелия, — ибо ввязываться в новую драку мне совсем неохота…***
Перелет до стоянки северянского войска много времени не занял, куда больше потребовалось, чтобы добиться непосредственной аудиенции их предводителя. Пока Калеб как можно более доходчиво, периодически прибегая к языку жестов, судя по всему, воспринимая уроженцев меридианского Севера, как сборище неисправимых тугодумов, разъяснял дежурному офицеру передового отряда цель визита, Элион терпеливо ждала неподалеку, стараясь не обращать внимания на пристально глазевших в ее сторону и при этом тихо переговаривавшихся между собой звероподобных варваров, среди которых разве что Моргир чувствовал себя более-менее комфортно: в конце концов, для него, как нелюдя, данное окружение явно нельзя было назвать враждебным, и тут-то точно никто не собирался его четвертовать. Наконец, «первый советник» окончил разговор, и его собеседник скрылся в толпе себе подобных, поскакав куда-то в глубокий тыл. Молодой мятежник же вернулся к своей Королеве, на его лице была написана ярко выраженная неопределенность… — Я только что говорил с командующим их арьергарда, — начал он доклад о проделанной работе, — сейчас этот тип отправился передавать своему Вождю вашу просьбу о встрече… — Как думаешь, они согласятся? — спросила Эсканор-младшая, обведя взволнованным взглядом ораву бугаев на носорогах. — Без понятия, что у них на уме, — пожал плечами шатен. — Ни для кого не секрет, что эти племена очень преданы Фобосу! К тому же, — он резко перешел на шепот, — гарантии неприкосновенности даны нам только на время переговоров. Если из вашей затеи ничего не выйдет — нам самим ох, как не поздоровится. — Значит, постараемся, чтоб из моей затеи все-таки что-нибудь да вышло, — ответила принцесса. Спустя пять минут офицер-северянин вернулся и, спустившись со своей рогатой живности, подошел к «парламентерам». — Вождь Бельгар согласился принять вас, — сообщил зверолюд, — но сначала, — он протянул вперед лапу, — попрошу сдать оружие! Учитывая, что Моргира обчистили еще на предыдущей остановке, оружие оказалось только у Калеба, да то в весьма специфической форме: обломок меча, глянув на который, северянин разразился надрывным хохотом, чем заставил парня аж покраснеть от стыда. — Ладно, оставь себе, — брезгливо сказал варвар, завершив выражение своих эмоций. — Следуйте за мной. По его сигналу ряды всадников Севера расступились, образовав живой коридор, достаточно узкий, чтобы до идущих по нему влегкую можно было достать топором или дубиной, на случай, если бы те вздумали делать «резкие движения»… Тем не менее, Элион смело пошла вперед, а за ней направилась ее более чем необычная свита. Проходя сквозь строй врагов, она не могла не отметить: их и впрямь было довольно-таки много, и если они хотя бы вполовину такие же, как уже хорошо знакомый ей Фрост — не миновать беды. Вдали забрезжил конец дороги, и вскоре вся компания вышла в округлое пространство, где под огромным широким штандартом с изображением головы носорога стоял Вождь северных племен в сопровождении доверенных лиц (или морд, если угодно). В сравнении с тем, каким меридианская принцесса видела его в воспоминаниях старшего брата, Бельгар со времени тех событий изрядно одряхлел, впрочем, и несмотря на это, выглядел достаточно грозно, собственно, как и носорог, на котором он восседал. При виде светловолосой девочки зверолюд откровенно смутился. — Ко мне на переговоры послали ребенка?! — будто бы оскорбленным тоном воскликнул северянин. — Видимо, они там совсем в штаны наложили, раз опустились до такого! — Перед тобой Королева Мери… — возмутился Калеб, но вовремя был одернут Моргиром. — На твоем месте я бы прикусил язык, — посоветовал лурден, — ты сейчас не в том положении, чтоб качать права! — Я Элион Эсканор, — громко представилась принцесса, выступив вперед, — и я пришла сюда, чтобы достичь соглашения! — Слыхал уже, — буркнул Бельгар, — и что же за соглашение такое? — Чтобы ваши войска отступили, — ответила девочка. — Согласитесь, вы сейчас в меньшинстве, и в случае битвы нет никакой уверенности в победе, а в случае поражения — война затронет и ваши земли! — А мы никого не боимся! — самоуверенно заявил Вождь. — Один северянин даже пешим стоит троих ваших пехотинцев, а мы тут, — его когтистая лапа проделала указательный жест на головой, — все верхом, к тому же, Север неприступен — лишь Великому Основателю однажды удалось покорить его! Так что ваши угрозы нам не страшны! — Это вовсе не угрозы, — возразила Элион, — а попытка избежать лишних жертв. Вы ведь и сами уже многих потеряли в этой борьбе, которая ныне утратила всякий смысл! — И чего же конкретно вы хотите? — подозрительно поинтересовался Вождь Севера. — Мира! — твердым голосом ответила Эсканор. — Как внешнего, так и внутреннего! Но его нам не видать, если вы продолжите противостояние, тем самым сорвав все возможности завершить войну на приемлемых для нашего Королевства условиях и сохранить его единым и неделимым! Ее слова заставили Бельгара призадуматься, пошатнув его прежнюю уверенность, однако не до конца. — Вы, конечно, держите нас за тупых животных, — после некоторой заминки сказал зверолюд, — но и у нас есть свои правила и законы, одним из которых является — держать слово! А я давал слово Князю Фобосу, и учитывая, что все это время он благоволил моему народу, с моей стороны было бы черной неблагодарностью нарушить его! — Мой брат и сам прекрасно понимает безперспективность дальнейшего продолжения этой бойни и не желает, чтобы меридианцы гибли понапрасну, — заверила его принцесса. Тут пожилой северянин направил носорога к посетителям, отчего те успели серьезно занервничать, однако враждебных намерений у него не было. Подъехав вплотную к Элион, Бельгар наклонил к ней голову и едва слышно спросил: — Фрост жив? — Да, — коротко ответила она, глядя прямо в глаза собеседнику. — Хорошо, если вы не лжете, — произнес дикарь. — В противном случае даже ценой своей жизни я заставлю вас заплатить за это! Значит, так! — Он снова перешел на высокие тона. — Верните мне моего сына и всех северян, находящихся в вашем плену, в целости и сохранности, и поклянитесь, что никто из этого сброда не вступит на территорию моих владений — тогда я обещаю, что мы уйдем на наши ледники и впредь не потревожим никого из вас! — А я обещаю, — сказала Элион, — что буду свято чтить все права и вольности Севера, что были дарованы моим братом! Достигнув консенсуса, меридианская принцесса поспешила вернуться назад, поманив за собой спутников — теперь главное, чтобы девочки не оплошали.***
«Сидение на иголках» — иначе охарактеризовать состояние лидеров Дальних Миров в тревожном ожидании конечной развязки, сопровождавшееся нервозным поглядыванием то в одну, то в другую сторону, и нельзя было. Каков же был их восторг от почти одновременно принесенных от Элион и Стражниц вестей, что все успешно разрешено и можно уже не опасаться за свои жизни. Фактически это означало окончание войны, уже давно стоявшей всем поперек горла, в честь чего над меридианской столицей грянуло громовое «УРА-А-А», дополненное пышным салютом (ну, и про выпивку, естественно, не забыли). Основную массу военнопленных меридианцев «до выяснения обстоятельств» определили в специально оборудованные лагеря. Исключение, согласно договору с Бельгаром, было сделано лишь для северян, коих сразу же выделили в отдельную группу и отправили прямиком в стан их соплеменников. Что, однако, не вызвало у Фроста особой радости, ибо в условиях, когда его сослуживцы и господин оставались во вражеском плену, он считал свое освобождение самым настоящим предательством всего, за что воевал не щадя живота. В самый разгар гнетущих метаний к рыцарю-северянину подошел последний соратник по ордену мстителей. — Повелитель понимает, что у тебя нет выбора, так что не казнись, — сказал Охотник, состроив на морде оскал, отдаленно напоминавший улыбку. — Да и хоть кто-то из нас все же должен выжить! — Думаешь, вам вынесут смертный приговор? — спросил Фрост. — А что же еще? — ответил следопыт. — Однажды я уже избежал казни, вряд ли во второй раз мне повезет… — Он протянул собеседнику костлявую десницу. — Прощай, дружище, я передам остальным привет от тебя, когда увижу их в загробном мире! — Прощай, «шляпа», — сказал дикарь, обменявшись рукопожатием, — память о вас и нашем деле будет жить вечно — клянусь! По завершению прощания, он подошел к стоявшему на привязи Давиле и одним рывком содрал с носорога тяжелую броню, позволив животному, наконец, вздохнуть свободно (блаженство да и только). — Поехали домой, — обратился северянин к любимцу, похлопав по боку, после чего запрыгнул в седло. Замыкая колону освобожденных, он неторопливо доехал до ставки своего престарелого отца, самолично выехавшего встречать отпрыска, которого уже несколько лет не видел. Нахмурив широкий лоб, Бельгар смерил сына далеким от радушия взглядом. — Я ведь предупреждал, что будет, если опозоришь семью? — строго пробасил Вождь Севера. — Предупреждал или нет, а? — Предупреждал, — согласился тот, спрыгнув на землю и вызывающе посмотрев на родителя. — Но если ты думаешь, что после того, как погибли мои друзья, мы просрали эту гребаную войну и в нашем Мире снова хозяйничает всякая сволочь, твои побои могут сделать мне еще хуже, чем есть, — он демонстративно расставил руки, — давай, бей — теперь уже плевать! Среди всадников-зверолюдов воцарилась глухая тишина — все так и сгорали от любопытства, как же Бельгар отреагирует на подобную дерзость: хоть тот и пребывал в порядком преклонном возрасте, еще мог дать фору любому молодняку, в силу чего никто в племени не рисковал лишний раз с ним препираться, не говоря уже о том, чтоб конфликтовать — себе дороже. После недолгого молчания Вождь также вылез из седла и медленно попер на Фроста, разминая кулачища. И в тот момент, когда окружающие уже приготовились лицезреть сцену воспитательного избиения, он крепко обнял сына. — Жив, и хвала Богам, — произнес Бельгар вполголоса, после чего обернулся к подчиненным. — А вы чего рты раззявили?! Мой сын, между прочим, ваш будущий Вождь, вернулся — не вижу радости по сему славному поводу! Естественно, те не поскупились на выражение «неистовой» радости (приветствия, ликующий ор и так далее), впрочем, до этих формальностей ни тому ни другому не было особо никакого дела. — В путь, — сказал отец, — а то твоя стервень-мамаша уже вконец мне всю плешь проела… — Чего ж тогда на ней женился? — вопросительно изогнул бровь Фрост. — Вождю положено быть женатым, — усмехнулся пожилой северянин. — Тебя и самого это ждет, возможно, даже раньше, чем ты думаешь.