Нам всем не хватает любви

Октябрьский ветер как озорной мальчишка стремился заглянуть под полы серого полупальто и пробраться в его узкие рукава. Варвара поежилась от замашек наглеца. Как же холодно! Сегодня она отпросилась на полдня с работы, чтобы приехать в детский дом и поговорить с директрисой об усыновлении, и вот теперь ждала, пока сюда же придет Зайцев, ругая себя, что явилась на полчаса раньше оговоренного времени. Эту ночь Капустина спала плохо и утром почти не завтракала. Сколько ни смотрела она на документы, которые ей отдал Верзин, девушка никак не могла определиться в пользу какого-то ребенка. Варя решила, что попросит директрису посмотреть на всех, хотя бы украдкой, и надеялась, что и она, и Алексей ее поймут и поддержат. Алексей… С того похода в органы опеки и попечительства Капустина его так и не видела. Звонить ему девушка побоялась, сам Зайцев тоже не проявлял инициативу, и Варвара сделала вывод, что его знакомая Татьяна – не лучшая тема для разговора. Они продолжали общаться по электронной почте исключительно по работе, но вчера заказ его фирмы был полностью выполнен и даже оплачен – больше их ничего не связывало. Кроме ее желания усыновить ребенка. - Доброе утро, Варя, - услышала девушка за спиной знакомый голос и обернулась. – Давно ждете? – Алексей улыбался как ни в чем не бывало, и она сделала вид, что ничего такого особенного не произошло. - Доброе утро, - ее губы тоже изобразили улыбку, - нет, недавно пришла, - зачем-то соврала Капустина, пряча замерзшие руки в карманы. И как ее угораздило забыть дома перчатки! - Недавно пришла, но уже замерзла, - не укрылось ее зябкое движение от внимательного взгляда мужчины, и Варя виновато отвела взгляд. - Пойдемте, нас уже ждут, - она направилась к воротам, но, почувствовав, как он схватил ее за локоть, тихонько охнула и развернулась. – Что такое? – то ли возмущенно, то ли вопросительно произнесла девушка. Несколько секунд Алексей молчал, вглядываясь в слегка удивленное выражение ее лица, затем вздохнул и напомнил: - По легенде мы с вами муж и жена, значит, заходим вместе. И ведем себя… как полагается… Эта заминка развеселила Варвару. - Как полагается – это как, простите? – не удержалась девушка от подколки, заметив, что его взгляд теряет серьезность и в нем загораются шаловливые искорки. - А вот так! – Зайцев рывком притянул к себе девушку, от чего у нее тут же перехватило дыхание, и на ухо прошептал: - Говорим друг другу ты, держимся за руки или идем под руку – в общем, всячески выражаем взаимные теплые чувства. От его горячего дыхания по коже побежали мелкие мурашки. Еще чуть-чуть и – она прильнет к его плечу, спрятав холодные руки на груди. Стоять, Капустина! – словно скомандовал кто-то в уме, и девушка удержалась на краю обрыва страстей. Усилием воли вывернувшись из его объятий, Варвара послушно подхватила Алексея под руку и заставила себя непринужденно улыбнуться. - Так пойдет? – серые глаза смотрели с хитрецой, и мужчина усмехнулся. - Вполне. Подойдя к воротам, молодые люди сообщили охраннику свои фамилии, сказав, что у них назначена встреча с директрисой. Сверившись с лежащим на столе списком, мужчина в форме кивнул и пропустил пару во двор. По обе стороны дороги, ведущей к зданию детского дома, стояли лавочки, как в городском сквере, и Капустина невольно задалась вопросом, для кого они и зачем? Территорию опоясывало ладное кольцо лиственных и хвойных деревьев, посаженных вдоль забора, на земле периодически встречались пучки травы, больше похожие на мини-стога сена, в основном же почва была тщательно утрамбована детскими ногами. Поодаль Варвара увидела две игровые площадки, рассчитанные на разный возраст, и некое подобие стадиона с горсткой спортивных снарядов, расположенных рядом, и покосившимися футбольными воротами. Девушка посмотрела на своего спутника и заметила, как он изменился в лице: брови нахмурены, губы поджаты, карие глаза смотрят серьезно, даже зло. Наверное, он тоже обратил внимание на неказистость построек, возраст которых явно превышал его собственный, подумалось Варе. С другой стороны, увы, удивляться не приходилось – они не в пятизвездочный отель приехали, в конце концов. Капустина силилась вспомнить свое детство, ту его часть, что она провела в подобном заведении, но, к счастью или к сожалению, картинки были очень размыты и не позволяли составить какое-либо мнение. Варя почувствовала, что Зайцев замедлил шаг, и недоуменно подняла голову. Перехватив ее взгляд, Алексей кивнул в сторону – на одной из этих странных скамеек сидела девочка. Одна. Темно-фиолетовые колготки, коричневые ботинки с потрепанными шнурками и сбитыми мысами, из-под слишком длинной, явно не по возрасту, розовой куртки едва выглядывала черная плиссированная юбка. Скособоченная, по-матросски полосатая шапка открывала одно ухо и торчащую из-за него тонкую русую косичку, перевязанную голубой резинкой. Пеппи, Длинныйчулок, почему-то мелькнула мысль у Капустиной, и прежде чем девушка успела что-то сделать, ребенок поднял голову, и она увидела большие серые глаза, которые окинули пару не по-детски суровым взглядом. Затем девочка фыркнула и демонстративно засунула палец в нос. На вид ей было года четыре, не больше. Выпустив локоть своего спутника, Варя подошла к скамейке и, сев рядом с ребенком, протянула бумажную салфетку. - Держи. Девочка смерила подозрительным взглядом сначала незнакомку, потом то, что было у нее в руках, и отодвинулась в сторону, отвернувшись. Капустина сама не знала, откуда в ней взялось столько смелости, но девушка ловко вложила салфетку в руку ребенка, чем тут же вызвала ее удивленный взгляд, и улыбнулась. - Меня зовут Варя, а тебя? - Ася… - после некоторого молчания произнес ребенок, придирчиво разглядывая девушку. - Ася значит Анастасия? – осторожно поинтересовалась Капустина, за что тут же получила сердитое: - Ася значит Ася! Девочка метнула в нее злобный взгляд и отвернулась. - Извини, - сорвалось у Варвары. Она умоляюще посмотрела на Алексея в поисках поддержки, тот подошел к скамейке и присел перед малышкой на корточки. - А ты что тут одна делаешь? – просто спросил он. Ни тебе здрасьте, ни тебе имя – как всю жизнь знакомы. - Наказана я, что тут непонятного? – возмутилась Ася, окатив его недобрым взглядом. - Что ты такого натворила? – как можно дружелюбнее поинтересовался Зайцев. - Вам какое дело?! – вспылила девочка. – Вы к Митрофановне, небось, идете, к директрисе нашей? Ну так идите. Она найдет вам «крошку-сыночка и лапочку-дочку», - явно кого-то передразнила Ася. – А от меня отстаньте! Если Ленандревна увидит, мне из-за вас влетит! - Тебе лет-то сколько? – подивилась Варвара такой отповеди. - Пять, скоро шесть будет, - огрызнулся ребенок. - А Ленандревна, надо полагать, воспитательница твоя? – улыбнулся Алексей, делая вид, что не замечает ее злости. - Она, - девочка вдруг вздохнула и жалобно попросила: - Уйдите, пожалуйста. Мне нельзя ни с кем разговаривать. Если она увидит, то мне на обед сладкого не дадут. А у нас сегодня ватрушки. А я их люблю. У Капустиной защемило сердце – как в концлагерь пришла. Что за методы воспитания такие? Посадить пятилетнего ребенка одного на скамейку – зачем? Только сейчас Варя заметила, что Алексей уже поднялся с корточек и подает ей сигнал, мол, надо идти. Девушка встала, не зная, что сказать девочке, молча вцепилась в локоть Зайцева, и пара проследовала к входу в здание. Уже на последней ступеньке Капустина обернулась. Ася усердно вычищала нос бумажной салфеткой. Заметив, что за ней наблюдают, девочка убрала платочек в карман и смущенно улыбнулась, однако тут же спохватилась и опустила голову – не дай бог, Ленандревна увидит, что она с кем-то «общается».