The Monster

POV Элли Все эти дни тянулись ужасно долго. Я успела перечитать все книги, которые мне дал Луи. Кстати, о нем. Что-то странное происходит с этим парнем в последнее время. Бывает, сядет за ужином и начнет пристально следить за каждым моим движением, даже не моргая. В один из таких странных вечеров мое терпение лопнуло, и я, с громким стуком положив вилку на стол, воскликнула: — Да что ты на меня так смотришь, Томлинсон? Думаю, это звучало грубо, но зато смело и уверенно. Луи удивленно поднял брови, видимо, не ожидая такого. Он медленно поставил стакан с соком на стол и слабо улыбнулся. Он облизал свои губы и сказал: — Элли… Что ты делала у меня в комнате? — Я? — я растерялась, не ожидая этого. Не думала, что он узнает, — Я… Н-ничего не делала… — Почему ты врешь мне?! — его лицо изменилось и приобрело багровый цвет, — Я знаю, что ты смотрела те фотографии! Зачем? — Лу-Луи… Я просто смотрела. Не кричи, пожалуйста, — вся уверенность, которая была в начале, испарилась со скоростью света. Не буду же я ему говорить, что пыталась что-то узнать про него. Луи, видимо, не был доволен моим ответом, поэтому резко очутился рядом со мной и грубо поднял со стула. — Я. Сказал. Не. Ври. Мне, — отчеканивая каждое слово, прошипел он мне прямо в губы. Я сглотнула образовавшийся в горле ком. Сердце отбивало бешеный ритм, а руки дрожали от страха. Он с отвращением улыбнулся и провел рукой от щеки до ключицы. Моя холодная кожа покрылась мурашками от его горячих прикосновений. — Ты боишься меня. Да, я боюсь его. Он меня действительно пугает. — А знаешь, мне все это надоело! — он смахнул все тарелки со стола и посадил меня на него, — Я хочу тебя, — парень грубо впился губами в мою шею, оставляя яркий засос. Я пыталась вырваться из его железной хватки, но она действительно смертельная. — Пусти меня! Пусти, урод! — не хватало мне еще изнасилования, — Луи, отпусти! — Ты должна меня слушаться и говорить только правду! — он дал мне пощечину, и щека тут же загорелась, словно к ней приложили включенный утюг. Впервые за долгое время я пустила одинокую слезу. Нет, эта боль — ничто по сравнению с той, которую я испытывала дома. Просто было так обидно и противно. — Ну-ну, Куимби, что ты плачешь? — его настроение вновь поменялось, и он говорил это так ласково, словно я — любовь всей его жизни, — Тебе не будет больно. Послышался звон расстегивающегося ремня, и я заметила, что его джинсы полетели вниз. Он поднял мою юбку и разорвал трусики. — Тебе понравится, — с этими словами он грубо вошел в меня. Я громко закричала, впиваясь небольшими ноготками в его плечи. Он зашипел, когда я укусила мочку его уха, и начал двигаться быстрее и жестче. Его горячее дыхание обжигало мою кожу на шее, а сильные руки сжимали ягодицы. — Боже, Луи! Что ты наделал? — я просто выла от всей этой ситуации, — Заче-е-ем? Парень был в собственном мире секса и жестокости, он не слышал меня. Я просто не существовала для него. Он продолжал безжалостно вдалбливаться в меня, не взерая ни на что. Я чувствовала, как капельки крови скатывались по моим ногам. Это придавало общей картине еще большую мерзость. До этого момента я была невинной девочкой, а теперь… Все мои надежды на прекрасное будущее рухнули. Я мечтала, что мой будущий муж будет и первым, и последним мужчиной в моей жизни. Как же я была глупа, когда представляла это. Эти пятнадцать минут длились целую вечность, как и все пребывание в этом доме. Толчки Томлинсона стали глубже и резче, что означало лишь одно: он близок к пику. О наслаждении у меня и речи не могло быть. Я чувствовала лишь ноющую и режущую боль между ног. Парень вышел из меня и с каким-то животным рыком излился на кафель. Оставив грязный поцелуй на моих губах, он удалился со словами: «Вымой все здесь». Как только парень отпустил меня, я без сил рухнула на пол. Белая пелена никак не хотела сходить, сколько бы я не терла глаза. В ушах стоял какой-то звон, от которого становилось все хуже и хуже. Я собрала все последние силы (если таковые вообще имелись) и поднялась в свою комнату. Руки судорожно дрожали, пока я искала телефон и набирала еще не выученный наизусть номер. — Слушаю, — сказал деловитым тоном мужчина. — Ты говорил, что я могу просить тебя о помощи всегда? — хриплым и даже не своим голосом сказала я. — Да. Что-то случилось? — Угу, — промычала я, — он меня изнасиловал. — Я убью его. Вновь раздражающие гудки, которые эхом раздаются в голове, но теперь я знаю, что за ними следует что-то светлое.