***
— Господин чего-то желает? — холодным и безразличным тоном говорила Куимби. — Элли, ты в своем уме? Сними это немедленно! — сердито прикрикнул Луис. — Если господин так желает, я сниму все, — бесстрастный тон был, есть и будет самым ужасным по отношению к человеку. — Куимби, ты идиотка? Прекрати это немедленно! Разговаривай нормально, — хмурясь, сказал Луи. То, что творилось у него в душе невозможно было передать словами. Да быть такого не может. Что стало с его малышкой Куимби? Откуда взялась эта холодная, бесстрашная рабыня? Он любил и временами грязный ротик Элли, и ее детскую наивность, и ее большой страх. Но это… Мысли Томлинсона путались, образовывая большую и серую массу. Он в этом виноват. Она лишь пошла на крайние меры. Парень успокаивал себя как угодно, но легкость почему-то не посещала его потерянную душу. Он угрюмо смотрел на худощавое тело девушки, которая изо всех сил пыталась держаться ровно. Парень медленно встал в дивана и подошел к шатенке. Она даже не смотрела в его сторону, лишь вперед. Луи замахнулся, собираясь ударить по щеке, но остановился буквально в сантиметре. Элли даже не моргнула. Было ощущение, что из нее высосали душу, и осталась лишь безэмоциональная оболочка. Хотя почему ощущение… Так и было. Томлинсон уничтожил почти все живое, доброе и по-детски наивное в ней. И он жалел. Который раз за день парень действительно сожалел о своих деяниях. — Эль, извини меня… — прошептал он. Девушка пару раз быстро моргнула, словно пыталась отогнать какие-либо эмоции. — Элли… Я не буду больше трогать тебя… Я обещаю, — парень говорил отрывками и в сердцах хотел верить, что так и будет. Но его гнев нельзя контролировать. Он всегда срывался и рано или поздно снова сорвется. Тогда малышке уже несдобровать. — Вернись, Эль, — сказал Луи, проводя рукой по щеке девушки. Одинокая соленая слеза скатилась по щеке. Она здесь. Луи облегченно выдохнул. — Лу, я… Я не могу так… Господин… Луи… — она говорила неразборчиво, было ясно, что в ее голове такой же хаос, как и в жизни. — Элли… Одному Господу Богу известно, почему Луи так отреагировал на такое состояние Куимби. С одной стороны он сам вечно требовал ее полного послушания, а с другой… Он чертов псих, ему нужно лечиться. Ему нравится, когда Элли перечит. В такие моменты ему надо наказать ее. Он любит видеть, как малышка извивается от его прикосновений, которые приносят боль. Видит, как он не безразличен ей. Видит, как она мечтает сбежать. Это невозможная смесь. Возможно ли, что такой монстр как Луи может понравится такому поистине чистому и невинному созданию как Элли? — Ты вернулась… — снова едва различимый шепот, что сорвался с губ Томлинсона. Он бы не выдержал ее полного повиновения. Ему нужны чувства. Нужны эмоции. Нужен огонь и страсть.***
Недели шли спокойно. Шрамы и синяки на теле девушки постепенно заживали. Отношения между двумя налаживались. Но всё равно присутствовало что-то, что не позволяло полному сближению. Это прошлое. Луи пока что держал свое обещание. Не причинял ей боль. Они даже ходили гулять в город. Но все рано или поздно заканчивается.***
Оно просто пережарила яичницу. Элли пережарила яичницу. Луи стоял рядом с ней и глубоко дышал, пытаясь справиться в нарастающим гневом. Нет, нет, нет… Это не может случиться! Элли опустила глаза, ожидая словесной ругани, но, нет… Один момент, и ее щека горит, будто прижали утюг. Рука рефлекторно потянулась к ней, остужая. — Нет, Луи, ты же обещал, — едва слышно сказала Куимби. Но парень был одержим. Был одержим гневом. Ему было необходимо выплеснуть все зло на что-то. Или кого-то. Для него это, как новая доза героина для наркомана. Ему это надо. Еще один удар. Во рту девушки чувствуется металлический привкус. Все повторяется.