Без памяти

Новый день для Америки начался с нравоучительного разговора Англии. Артур самым бесцеремонным образом разбудил его около девяти часов утра и начал что-то торопливо объяснять. - Постой, Арти, - Джонс широко зевнул, - Что ты там про Россию говорил? - Ты меня совсем не слушал? – возмутился Керкленд, - Ты же помнишь наш уговор? - Помню, - закивал головой американец. - Тогда помолчи и послушай, - продолжил Англия, - прямо сейчас ты одеваешься и идешь к Брагинской. Пока она не успела пообщаться с другими, мы должны убедить ее в наших, а точнее в твоих, добрых намерениях. А еще лучше, - Америка даже перестал вертеться, дожидаясь окончания фразы, - влюбить ее в тебя! - Что?! Эту сумасшедшую, а если… - одна мысль о том, что может устроить брошенная девушка с ядерным арсеналом вызывала дрожь. - Никаких «если». Все сработает как надо. Слушай мой план.

***

В дверь одной из комнат петербургского дома России настойчиво постучали. - Да, - Анна лениво оторвалась от книги. - Госпожа Брагинская, - одна из недавно нанятых гувернанток осторожно вошла в комнату, - Некий молодой человек по фамилии Джонс просит вашей аудиенции. - Так не стойте на месте. Зовите его скорей, а потом подготовьте обеденную комнату – мы будем пить чай, - девушка поспешно одернула платье, посмотрелась в зеркало и взяла в руки веер, лежавший до этого на тумбочке. Американец, ожидавший ответа хозяйки дома, неспешно зашел в гостеприимно открытую дверь. - Здравствуйте, Альфред, - Россия приветливо улыбнулась гостю, - Я так рада, что вы пришли ко мне. Пока даже Франциск не спешит проведать свою давнюю подругу. Вспомнив Францию, мучившегося головной болью и первую половину дня даже не встававшего с кровати, Америка сочувственно улыбнулся Анне. - Здравствуйте, Анна, мысль о том, что мне предстоит посетить вас, всю ночь преследовала меня. Я не могу даже представить, что вы чувствуете, - тут Джонс сокрушенно покачал головой, - Однако я всеми силами постараюсь помочь вам. - В таком случае пройдемте в обеденную залу – там уже должны были накрыть все для чаепития, - Россия подошла к американцу, чтобы проводить его в нужную комнату. - Вы позволите? – парень нерешительно предложил девушке локоть. - С удовольствием, - улыбнулась Анна и взяла его под руку. Стол был уже накрыт, когда страны вошли в комнату. Обстановка располагала к беседе: светлые цвета в интерьере, удобные мягкие стулья, вкусные пирожные и отличный чай. В такой спокойной, ленивой и даже немного сонной атмосфере прошло около получаса. Несмотря на это, было видно – Америку что-то мучает. Он смотрел на Россию тоскливым взглядом, много вздыхал, и даже улыбка Джонса была не такой лучезарной как всегда. - Je ne peux plus vous regarder, mon cher*, - наконец не выдержала девушка, - Скажите, что вас тревожит? У меня сердце обливается кровью, когда я смотрю на ваши мучения. - Вы так наблюдательны, Анна, - убитым голосом сказал Альфред, - Я все расскажу вам, но у меня есть одна просьба. Пожалуйста, не спешите выгонять меня, когда узнаете правду. - Что вы говорите? Я бы никогда так не поступила! - Надеюсь, потому что я должен признаться вам, - парень замолчал, подбирая слова, - Я люблю вас, Анна. - Но… Как же?.. – Россия непонимающе смотрела на американца. - Нет. Не перебивайте меня! - воскликнул Америка, - Я слишком долго ждал подходящего шанса, чтобы открыть свои чувства. Поймите, когда я увидел вас впервые, еще будучи колонией Англии, я сразу понял что влюбился. Это была любовь с первого взгляда! Я не мог связаться с вами без помощи Артура, тогда я решил стать самостоятельным. Всю войну за независимость я прошел с единой мыслью – что вы оцените мой поступок. Когда вы продали мне Аляску, я очень надеялся, что смогу стать ближе к вам. А потом войны. О, эти ужасные войны, - парень в отчаянии зарылся руками в волосы, - В первой мировой меня никто не воспринимал всерьез, а во второй… Простите мне мою всепоглощающую ревность! Подумайте только, как разрывалось мое сердце, когда я видел, как на вас смотрят другие союзники! Я все ждал, когда же они, наконец, сдадутся врагам, чтобы только вы были со мною вместе. Чтобы только я был вашим героем! Пока Альфред переводил дыхание, Брагинская все пыталась осмыслить его слова. Неужели? Влюблен? Но?.. - Но как же тогда Холодная война? – в полном смятении спросила Россия. - Холодная война? – переспросил Америка, - О, это очередной неверный шаг, сделанный под воздействием ненависти к моим соперникам. Я надеялся, что они не заметят вашу красоту, ваш ум, ваши таланты. Тем более, что тогда все ваше внимание было приковано ко мне. Но к тому моменту эти негодяи, - негодование в голосе парня было почти осязаемым, - Они уже успели настроить вас против меня. Что только они не говорили! Но знайте, знайте, милая Анна, все это ложь и клевета. Сейчас, когда вы забыли все гнусные бредни и выдумки, я могу признаться вам в своих чувствах. Скажите, могу ли я надеяться, что после этого разговора мы останемся хотя бы друзьями? Альфред смотрел на Брагинскую с такой надеждой, что девушка невольно отвела взгляд. - Я даже не знаю, что вам сказать. Я бы никогда не подумала, что у вас есть чувства ко мне. Прошу дайте мне время, чтобы все обдумать. Ведь я не могу вот так просто… - Конечно. Я все понимаю. Пожалуй, я сегодня чересчур утомил вас, - парень резво засобирался в гостиницу и уже через несколько минут покинул дом России, оставив девушку с новой информацией, над которой стоило призадуматься. *фр. Я больше не могу смотреть на вас, мой дорогой.