Akatsuki. Saga. Forever

Вы уж простите за задержку <З ----------------------------------- Помню школьную скамью до сих пор её люблю, Буду помнить её что бы не случилось! Помню, есть поэт Гомер; помню, у равно и эр - Это круто мне по жизни пригодилось! (А. И. Лебединский «Учат в школе») «Я могу передать любую эмоцию, которую смогу увидеть. Я могу передать на бумаге любое чувство, описав его дословно. Но сейчас я не чувствую ничего». Девушка посмотрела в ночное небо своими пронзительными зелеными глазами, в которых отразились мерцающие ледяным сиянием звезды. «Прошу тебя, господи, избавь меня от серой мглы в сердце и не дай ожесточиться против тех, кому я не нужна…» И слезы в три ручья полились из глаз. *** Первое сентября выпадало, на счастье всех учеников, на воскресенье, поэтому праздник был назначен на второе число. В семь тридцать утра противно запиликал будильник на телефоне. Лина, лежавшая лицом к прикроватной тумбочке, приоткрыла глаза и, потянувшись, выключила будильник. Затем, протяжно зевнув, лениво поднялась с теплой постели. - Конан… Просыпайся, нам в школу пора. А в ответ тишина. - Конан? – Лина обернулась и никого не увидела. – Она что, раньше всех встала… - пробормотала Романова и, накинув поверх ночнушки халат, вышла из комнаты и удивленно застыла на пороге. Все двери были распахнуты настежь, зеркало из Лининой комнаты было перенесено в среднюю, и возле него крутился Дейдара, расчесывая волосы и злясь, что они не укладываются как надо. Туда-сюда сновали Акацуки, на лицах которых отражалась сосредоточенность и серьезность к предстоящему мероприятию. - Эм… - Лина заправила прядь за ухо и встретилась взглядом с проходившим мимо Нагато. – Вы все сделали сами? - Разумеется, - степенно кивнул он, остановившись возле нее. – Мы решили тебя не будить, раз ты вчера все распланировала. Конан, Яхико и Итачи готовят завтрак, остальные собираются в школу. - Отлично, - несколько удивленно похвалила Лина. – Правда, я думала, что завтраком займусь сама. - И снова ты берешь на себя слишком много, - сказал Узумаки таким тоном, что у Дейдары, слышавшего это, выскользнула резинка из рук, отскочив от его рук и попав в угол домашней печки. Лина же, привыкшая к нему, лишь улыбнулась. - Я все никак не привыкну, что вы самостоятельные люди. - А пора бы, - заметил он ей и прошел через кухню на улицу. «Пора бы, не пора бы…» - фыркнула про себя Лина и едва удержалась, чтобы не показать язык ему вслед. Затем глянула на копошащегося у зеркала Тсукури. - Блин! – самое мягкое слово из им произнесенных. - Давай помогу, - подставляя стул к нему, сказала Евангелина. Раздраженно выдохнув, блондин все же подчинился, усевшись на стул лицом к зеркалу. Лина осторожно зачесала все волосы сначала в низкий хвостик. - Ну и на кого я буду похож?! – вспылил Дениска. – Это ж прям Учиха-стайл! А у меня совершенно другой стиль! - Но ведь ты больше не шиноби, - мягко улыбнулась девушка. – Значит, и стиль нужно менять. К тому же мне нравится, как это на тебе выглядит. Дейдара замолчал и уставился на Лину в зеркало. Затем, покраснев, отвел взгляд и пробурчал: - Потому что это Учиховская прическа, вот тебе и нравится. - Ладно, ладно, - вновь улыбнулась Романова и мало-мальски сумела заплести ему его стандартную прическу. - Ну вот, - оглядывая себя со всех сторон, оценил Тсукури. – Другое дело. - Подстричь тебя на лысо надо, а то совсем на девчонку похож, - заметил проходящий мимо Сасори. – Доброе утро, Лина. - Доброе утро, - улыбнулась она. - Пф, - сдул челку с лица Дейдара, провожая взглядом бывшего напарника. Причина, по которой патлы блондина раздражали Акасуну, крылась в том, что они в жаркие летние ночи и дни мешали ему спать. И если так пойдет и дальше, уже никто не сможет предсказать будущее их кровати. Эм… Ну вы меня поняли. Лина вышла на кухню, откуда доносился звук шкворчащих сковородок и выкипающих кастрюль, чтобы посмотреть, как творятся дела у новоявленных «кухарок». Конан, надевшая зеленый фартучек, успевала везде: помешивала ложкой в кастрюле, шевелила сковородку, чтобы овощи не пригорели, заодно заваривала чай в заварочном чайничке. Итачи стоял рядом, твердо зная свою обязанность: присматривать за третьей комфоркой, куда для Конан было трудновато дотянуться. Яхико, бывший на подхвате, мыл посуду, которая уже была не нужна Катерине, попутно вытирая и ставя ее на место. - Я смотрю, у вас тут дело спорится, - негромко сказала Лина, улыбаясь. Но за шумом кухни ее никто не услышал. Лишь Итачи, шестым чувством ощутив ее присутствие, обернулся и кивнул ей. Скамья, что перекочевывала с места на место по двору, наконец упокоилась возле домашней кухни у забора со стороны Верки. Сейчас там сидел Обито в брюках, рубашке, расстегнутой на две верхних пуговицы, и тапочках, ибо штиблеты надевать было рано. Вокруг вовсю царило начало осени: чуть пожелтевшие листья уже облетали с деревьев, потревоженные дуновением ветерка, и стрижи, стаями летавшие над деревней, подтверждали незримое присутствие осени… Обито чувствовал странное настроение. На самом деле его настроение менялось почти день ото дня. Сегодня в его душе образовалась пустота, будто в преддверии этого знаменательного для него и остальных события. И он стремился заполнить эту пустоту эстетическим удовольствием от вида осени. Ленка, которая тоже торопилась на первое сентября, правда, из-за матери, вышла из дома в полном параде вслед за Людмилой Андреевной, держа за руку младшего братика. Обито, который от скуки наблюдал за ними, случайно поймал взгляд Ленки. Девчонка тут же отвернулась, зардевшись, и поспешила за матерью. «Дети», - меланхолично подумал Олежка. Пф! Нет, вы только посмотрите на этого взрослого! Ух, ремня ему явно не хватает! - Обито, ты тут? – из дома вышла Лина, продолжившая свой обход по своим «владениям». - Угу, - глядя в сторону, подал голос тот. - Ты остальных не видел? – спросила она его. - Они в беседке сидят. - Спасибо! – и, обувшись, Лина последовала к беседке, чтобы либо сосчитать своих «крольчат», либо чтобы убедиться, что ее «ромашки» на месте. Обито молча проводил ее темным взором и перевел взгляд в утреннее голубое небо, кое-где чуть подернутое перистыми облачками. Вверху над Учихой, в ветвях бульденежа озорно чирикал деревенский воробей. Обито в грусти задрал голову, ища взглядом птицу. Серый птах, истошно чирикнув еще раз, вспорхнул с ветки, и в паре миллиметров от брюк парня приземлилась на скамью маленькая кучка «счастья». Поджав губы, Учиха презрительно смерил взглядом упавшее и прошел в дом. Лина, запахивая плотнее халат, приблизилась к беседке. - А вы уже готовы? – оглядывая сидящих там братьев Романовых, Какудзу и Кисаме, вежливо поинтересовалась она. - Это ты почему еще не одета, - сурово кивнул ей Нагато, заставив остальных покоситься на себя. Лина же улыбнулась: - Так сегодня же не мой праздник, а ваш. - Свой праздник мы уже давно отпраздновали, - выгнул бровь Какудзу, подразумевая, что этот праздник – всего лишь формальность. - Я хочу, чтобы вы забыли о своем прошлом, - улыбка стекла с лица Лины. – Доброго вам утра, - и, поклонившись, удалилась обратно в дом. В двадцать минут девятого, когда с завтраком уже было покончено, и все «дети» уже собрались и оделись, Лина решила наконец заняться своим одеянием. Так как было еще достаточно тепло, а сама она выступала в роли родителя, то можно было надеть платье. Большинство Акацук ушли в зал или во двор, поэтому ничто не могло помешать Евангелине спокойно одеться, предварительно достав платье из шкафа. Темное платье в горошек было с длинной молнией на спине, которую без посторонней помощи невозможно было застегнуть, но Лина поняла это только тогда, когда надела его. Вздохнув, девушка выглянула из комнаты, стараясь найти взглядом кого-нибудь более или менее адекватного ну или конкретно Конан. В средней комнате было темно, так как все двери закрыли, заодно выключив свет, но зато из зальных комнат раздавались голоса. Лина, придерживая рукой платье сверху, осторожно шагнула вперед, и тут комната осветилась на пару секунд, ибо открылась входная дверь. - Лина? – голосом Итачи позвали застывшую на месте девушку. Та обернулась и в полутьме разглядела знакомые черты. – Что с тобой? - Я Конан ищу, - Лина очень хотела, чтобы ее голос звучал твердо, но голос звучал жалобно и по-детски. - Зачем? – Учиха подошел ближе. - Эм… - Романова отступила и сглотнула слюну, кхекнув и смутившись. – Мне платье нужно застегнуть… - Я могу помочь, - оставаясь на месте, негромко произнес Итачи. Лина, таращась на него во все глаза, хотела уже отказать, пропищав что-то типа того, что справится сама, но тут ей вдруг вспомнилась сердитая Конан, которая отчитывала ее в прошлый раз. «Блин, - Романова прикрыла глаза, тихо выдыхая. – Ничего же страшного не случится, он всего лишь застегнет платье. Не расстегнет же, ахах!» - Я, - она глубоко вздохнула, - буду тебе очень благодарна. – И, сделав шаг вперед, повернулась к парню спиной. Никто из них двоих не заметил, что звук застегивающейся молнии раздался в полной тишине, наступившей еще тогда, когда Итачи позвал Лину. Сидящие в зале братья Романовы, Конан и Кисаме молча слушали их диалог, прекрасно все понимая и догадываясь, когда все это началось. Впрочем, опустим тот момент, что как только собачка достигла конца молнии, Лина бодро выскочила из комнаты, стараясь не напоминать себе самой о том, что она осталась с парнем наедине в одном помещении в таком компрометирующем положении. Итачи вышел за ней следом, почувствовав, как дернулась бровь на нервной почве. *** Школа сегодня блистала праздником: повсюду сновали празднично одетые ребятишки, на асфальте до самого киоска стояли машины разных марок, привезшие школьников, и даже два школьных автобуса. У парадного входа, где обычно и собиралась линейка к празднованию Дня знаний, толпились кучками разные классы, родители, учителя, просто пришедшие полюбоваться на детей сельчане и особую группу составляли девчата, объединившиеся для обсуждения новичков из 11 класса. Сама площадка перед парадным входом была довольно обширной, огороженной с трех сторон: самим зданием школы, уголком тополей и клумбой, возле которой стояла местная продавщица, у которой мелочь затаривалась всякой не полезной гадостью. Однако когда из-за поворота вышли Акацуки при полном параде, все на одно мгновение замерли, таращась на красавцев, а потом болтовня возобновилась с новой силой. По закону 11 класс должен был выйти из дверей, как и девятый класс, поэтому Лина провела своих детей к школе, не без гордости отмечая восторг в глазах всех девчонок. Сами же школьницы негласно распределили красавчиков между собой, «особенно того, рыженького» или «блондинчики такие классные!». Обито, шедший последним, так как до сих пор не чувствовал себя частью коллектива, обернулся у дверей, блуждающим взглядом обводя толпу, и наткнулся на знакомый взгляд тусклых серых глаз. Вика тоже пришла на церемонию, посвященную первому сентября. Учиха перевел взгляд вперед и прошел вслед за всеми в фойе. В помещении суетились Татьяна Алексеевна Корчева – пожилая, но все еще бодрая учительница истории и по совместительству классный руководитель девятого класса, а также Алла Михайловна. 11 класс вообще самый маленький был в этом году. Был бы, если бы не пришествие Акацук. Всего до них там было шестеро человек: Кудрева Наталья, Манойзова Роза, Зленко Андрей, Головкин Дмитрий, Башкиров Дмитрий и Савенко Владислав. Все они были дружным и буйным коллективом, несмотря на то, что Кудрева была дочерью учительницы математики (к слову, еще той буйной женщиной), а Головкин – сыном учительницы химии и биологии. -… Итак, как только ведущий скажет: «…встречаем наших дорогих выпускников!», вы, держась парами, выйдете из дверей и станете на своих местах, - инструктировала оба класса Зленко. Акацуки, уже подготовленные Линой, стояли молча, думая о своем. Дейдара скучающе зевнул украдкой, таращась по сторонам. Хидан стоял в позе крутого парня и со снисходительным выражением лица слушал училку. Марина, которая как раз и была в девятом классе, смотрела на него огромными влюбленными глазами, никого не слушая и мечтая о своем. Наташа же, пожирая Дейдару взглядом, мечтала о скором вечере, на котором можно будет заняться непотребствами. Арсеньева Алена, та самая сестра Зоси, по счастливому стечению обстоятельств оказавшаяся тоже в девятом классе, отстранено глядела в противоположную от Акацук сторону, ибо показывать симпатию было не в ее стиле. Остальные девчата примерно поровну распределились на тех, кто кому нравится. Единственная странность была в том, что Итачи не нравился никому. Возможно, потому, что все видели, как он смотрит на Лину. Нет, вы не подумайте чего плохого, просто было в его взгляде нечто такое, что все понимали: кроме Лины, он будет смотреть разве что на учителя или на доску. - … А теперь поприветствуем выпускников одиннадцатого класса и их классного руководителя Зленко Аллу Михайловну! – громко прозвучало из колонок, выставленных во дворе, и 11 класс сельской школы, впереди которых гордо вышагивала полная учительница, спустились с парадного крыльца, поражая всех своим великолепием. Сделав круг мимо стоявших прямоугольником классов, выпускники встали на свое место, и все отметили, какая красивая осанка и какие красивые тела под рубашками у новичков. «Позеры», - раздраженно подумала Вика, стоявшая в толпе гостей и родителей. Как ни странно для всех Акацук, ни директор, ни классная дама, ни кто-либо еще не представил их школе. Лина забыла упомянуть, что в этой школе все сами друг с другом знакомятся, поэтому только понявшие это Акацуки удивились. Треть из них огорчилась, треть обрадовалась, а треть и вовсе не обратила внимания, ибо сроду не учились в Академии. Картавые первоклашки вышли к ведущим и, встав в рядок, начали говорить стишки, подразумевавшие поздравления выпускникам и пожелания им доброго последнего года. - Ленка, ты чего так таращишься на них? – тем временем завязался диалог в толпе восьмиклашек. - Ты гля, тот, с черными волосами, такой красивый, - высокая, нескладная и страшная Ленка Бутылкина не сводила косоглазого взгляда с Какудзу. – У него такие глаза зеленые… - …Они такие красивые, - восхищенно твердили в один голос в толпе четвертого класса. - Блин, почему первый класс не мы? – тут же прозвучал расстроенный голос. - …Рыжие рулят, - заценили семиклассницы. – Жаль, что не мы восьмой класс… Ленка Гусева молча прожигала взглядом Обито. Она бы не влюбилась в него, если бы не странные совпадения, из-за которых она посчитала, что хоть как-то нравится ему. Песни, стишки, стишки, песни… Акацуки стояли смирно, горделиво, как арабские скакуны, обозревая всех этих смертных. Слова, впрочем, им никто не дал, ибо Лина еще в тот раз договорилась с директрисой по этому поводу. В конце концов, когда прошло сорок минут, все речи были сказаны, песни спеты, а стихи рассказаны, ведущие, две десятиклассницы, объявили: - А теперь попросим наших дорогих выпускников и наших дорогих первоклассников первыми пройти в школу! И, так как 11 класса было все-таки больше, на каждого малыша пришлось по двое взрослых. Разобрав детей, выпускники сделали круг почета и под аплодисменты и музыку вошли в школу. Малыши и малышки, поглядывая на красивых и стройных Акацук, радостно вышагивали рядом с ними. Лина же, выдохнув, ибо пока все шло без эксцессов, прошла за ними в школу, за секунду до того как распустили линейку, и осталась ждать детей у класса русского языка и литературы на первом этаже. *** Классная дама долго разговаривала с родителями, оставив детей за дверью кабинета. Говорила насчет выпускного, насчет экзаменов, выпускного школьного альбома и прочего. Акацуки молча стояли у окна, что было по диагонали от их класса. Те шестеро старожил только косились на них, переговариваясь только между собой. Наконец, Наташа на правах перманентной старосты класса подошла к ним в сопровождении Розы. Кудрева была мощной высокой девушкой со звонким, но лишенным мелодичности голоса. Напротив, ее одноклассница была тщедушной и маленькой, так что вдвоем они создавали сильный контраст. - Меня зовут Наташа, - приветливо обратилась она к Акацукам и наткнулась на разнообразие взглядов. – Я староста класса. Давайте знакомиться. - Катя, - легкая улыбка скользнула по лицу Конан. - Илья, - откликнулся Итачи. - Денис, - махнул рукой Дейдара. - Кирилл, - усмехнулся Хидан. - Андрей, - не особо приветливо сказал Какудзу. - Константин, - широко улыбнулся Кисаме, подмигнув Наташе. - Святослав, - серьезно кивнул Нагато. - Ярослав, - улыбнулся Яхико. - Александр, - произнес Сасори, пугающе смотря в упор на девушку. - Олег, - мрачно закончил представление Обито. - А это… - собралась представить своих одноклассников Наташа, как Нагато ее прервал: - Мы знаем вас, не утруждайся объяснять нам. - А… Ага, хорошо, - удивилась таким речам девушка. – Но если что, вы обращайтесь, я вам обязательно помогу. - Спасибо, - Конан проводила ее взглядом. Акацуки еще молча постояли. Затем Дейдара произнес негромко, ибо за шумом коридора его слышали только девятеро: - Мне кажется, что из ассоциальных убийц нашего уровня ничего путного не выйдет в этой Академии. Акацуки как-то хором перевели взгляд на раскрывшуюся дверь кабинета, из которой начали выходить родители. Лина, выглядевшая усталой, подошла к своим и улыбнулась им. - Как вам школа? – спросила она. - Похожа на обычную Академию ниндзя, - заметил Итачи. - Надеюсь, вы тут будете чувствовать себя отлично, - ободрительно улыбнулась она им и ушла. На сегодня у нее больше не было никаких дел в школе, так что нужно было идти домой и готовить обед своим любимым детям. Лина счастливо улыбнулась и поправила прядь, ступая по асфальтированной дорожке. - Ради нее и стоит постараться, разве нет? – произнес Яхико, глянув на Акацук. - Я стараюсь ради себя, - с насмешливым презрением заметил Какудзу. - Зашибись. Тогда мы делимся на тех, кто старается ради Лины и ради Какудзу. Я предпочту стараться ради Линки, а то я и так всю жизнь на тебя вкалывал, - ответил ему Хидан. - Пф. Ты еще скажи, что всю молодость загубил с ним, - ухмыльнулся Кисаме. - И скажу! - Отцепись уже от меня, и в загробной жизни от тебя покоя нет, - пробурчал Какудзу. - Предлагаю рокировку, - сказал Сасори. – Дейдару и Хидана вместе, а… - Я с тобой не лягу, - ответил Андрей. - Я с ним не лягу! – взвился Хидан. Акацуки переглянулись, и Кисаме с Дейдарой первыми прыснули со смеху. - Да, пожалуй, лучше Дейдара – он хотя бы нормальный, - кивнул Сасори, и экстравертная часть Акацук просто легла. Остальные только улыбнулись, кроме Учих: Обито уже ничто не могло рассмешить, а Итачи, исходя из собственного принципа чести, не смеется над такими шуточками. Все в коридоре только вытаращились на них, ибо и не подозревали, что эти люди могут смеяться. *** Пока малышня бесилась на своем законном этаже, устраивая чаепития по поводу первого дня знаний, старшаки сидели на двух законных уроках. Вообще на трех, потому что один должен был быть посвящен миру, второй – государственности, а третий – классный час. Но ввиду несколько притупленного осознания патриотизма (к тому же корова осталась не подоена), Алла Михайловна решила отпустить своих деток пораньше. После первого урока, на котором учительница так и не появилась, потому что всех учителей собрали в учительской, дабы отметить начало учебного года, половина учеников вышла из душного класса, как раз выходящего четырьмя окнами на юг. Акацуки, занявшие весь ряд у окна, остались на месте, кроме Хидана с Дейдарой, которых уже давно заманивали Марина с Наташкой, и Кисаме. Итачи, которому несколько надоело сидеть на месте, вышел из класса, чтобы осмотреться и по случайности не заблудиться, когда нужно будет срочно эвакуироваться. Правда, такой ситуации никогда не будет в этой школе. Это же Ивановка, тут никогда ничего не случается! - Ой… - на юношу тут же налетела проносившаяся по коридору второклашка с кучерявыми светлыми волосами. - Осторожнее, - придержал ее Итачи. Подняв глаза вверх и увидев темные, добрые глаза, девочка улыбнулась редкозубым ртом и помчалась дальше, а за ней - стайка из ее класса. У второго крыла, где располагался Актовый зал школы и столовая, Учиха, не иначе как ищущий себе приключений, наткнулся на Настю из девятого класса – зеленоглазую стройную девчушку, которая была также красива как и умна. Для своего возраста, конечно же. - Привет, - ляпнула сходу Настя, шедшая вообще-то в туалет, который располагался в конце коридора первого этажа. - Здравствуй, - желая показаться холодно вежливым, чтобы не нажить себе лишних знакомств, сказал Учиха. Сказать, что девушка удивилась – ничего не сказать. Она от этих слов просто поплыла по лестнице, едва сдерживая звук «Ыыыыыы», ибо такую вежливость она видела только в кино. - Ты ведь один из новеньких, верно? – уже забыв, что хочет по нужде, Настя поравнялась с ним. – Хочешь, я устрою тебе экскурсию по школе? Итачи, раскусив ее маневр, сделал самое непроницаемое лицо и глянул на нее сверху вниз, даже поднявшись по ступенькам. - Лина уже ознакомила нас со школой. В твоих услугах я не нуждаюсь, благодарю. И ушел. А Настя, разрываемая двумя чувствами: завизжать от восторга и заорать от злобы, спустилась вниз. Итак, девочка на своей шкуре убедилась, что влюбляться в Учих, кем бы и где бы они ни были, чревато последствиями. *** Уже вечером, кто довольный, а кто просто усталый, Акацуки сидели за ужином и молчали. Эти дети их дико утомили. И Какудзу даже подумывал о том, а нет ли в этом мире организации по сбыту органов… - Какудзу, - Лина, закатив глаза, глянула в его сторону. – В нашем мире все есть, что можно купить за деньги. Но, ради бога, себя и всех нас, пожалуйста, давай без глупостей. Акацуки заинтересованно посмотрели на бывшего казначея, который и слова даже не сказал. - Не понял? – нахмурился брюнет, исподлобья глядя на стоявшую у раковины Лину. - У тебя все на лице написано, - улыбнулась она ему, ставя помытую тарелку в шкаф. – А я достаточно тебя знаю, чтобы угадать, о чем ты думаешь. - Мать! Я нашел свою мать! – Хидан, чуть не опрокинув стол, кинулся обнимать Лину. - Хидан… - просипела девушка, затисканная своим «дитем». - Всегда знал, что она у меня такая! – продолжал вопить Кирилл. У Итачи дернулась бровь, но, попивая чай из кружки, он лишь пристальнее вгляделся в узор на скатерти. Вышедшие посидеть на лавочку соседи только удивленно переглянулись, слыша звуки из кухни дома Романовых. ---------------------------- Если у вас возникли вопросы по поводу того, кто эта загадочная персона в начале льет слезы, то это не Лина :)