***
Недели в Хогвартсе пролетали довольно однообразно: мне приходилось учиться не покладая рук, а тренировки по анимагии вовсе забирали у меня все силы. Сегодня состоится отбор в сборную Слизерина по квиддичу. Точнее, отбор уже состоялся, но чёртового Вэйси — самого лучшего охотника команды — ударило бладжером по голове. Поэтому, за неделю до матча Гриффиндор-Слизерин, Грэхему нужно было найти нового охотника. И, угадайте, кого он попросил? Никчемную, ничего не понимающую в этой игре, меня. И я, дура, согласилась принять участие в отборе. Дурадурадура. Когда Гарри об этом узнал, он за меня обрадовался и пообещал прийти посмотреть на мою попытку попасть в команду. Зачем ему это нужно? Зачем я вообще ему сказала об этом? "Поддержать" он меня хочет. Не нужна мне никакая поддержка! Я вообще не хочу играть в эту игру... наверное. Просто когда ты летаешь на метле — ты будто невесом. Ветер бьёт в лицо, развивая волосы, щекоча кожу своими невидимыми пальцами. Тебя будто не существует. Всё проходит сквозь тебя. Атомы, молекулы. Все мысли покидают голову. Их уносит ветром, который пронизывает каждую клеточку твоего тела. Когда ты в воздухе — тебя ничего не волнует. А в квиддиче всё наоборот. Тебе нужно постоянно быть на чеку, чтобы не стать мишенью бладжера. Нужно постоянно следить за мячом. Постоянно быть сосредоточенным. Поэтому, полёт и игра, лично для меня, вещи совершенно несовместимые. Гарри, Гарри, Гарри. Как же всё сложно! В тот вечер, когда я приехала в Хогвартс, мы договорились с ним, что не будем говорить на людях. Не будем здороваться. Не будем смотреть друг на друга. Но... как же это чертовски сложно! И сейчас он сидел на трибуне вместе с Роном и Гермионой и высматривал меня в толпе слизеринцев. Драко, с остальными членами команды, кроме Грэхема, сидел с противоположной стороны трибун. — Итак, — загорланил Монтегю. — Начинаем! В небе раздался раскат грома и в следующий миг полил ужасный ливень. Просто супер! — Разделяемся на две команды, — капитан показал два пальца, для того чтобы тем, кому из-за дождя его не было слышно, поняли, о чём он толкует. — В алфавитном порядке, по фамилии: первая команда до буквы «Н» включительно, остальные — вторая команда. Начинаем! Я оттолкнулась ногами от земли, и уже привычное чувство эйфории наполнило моё тело изнутри. По ощущению это было немного похоже на катание на качелях. Грэхем подкинул квоффл в воздух. Началось. Сломя голову, я полетела на перехват мяча. Дождь освежал меня. Взбадривал. Ну, надо же! Играть в квиддич оказалось не так сложно, как я думала! Даже получаешь некоторое удовольствие... Вправо, вниз. Я перехватила мяч. Со всех сторон на меня начали надвигаться другие игроки. Но мне было всё равно. Все мысли улетели. Остался только квоффл в руке и "ворота", которые маячили где-то впереди. — Тринадцать-шесть. Победила Первая команда! — Ура! — Нотт налетел на меня. — Ветрикс, молодец! Ну да. Семь из тринадцати забила я. Пребывая всё ещё в шоке от своей замечательной игры, я последовала за всеми к капитану команды. — Итак, — дождь уже закончился, поэтому Монтегю не слишком надрывал свой голос. — Так как победила Первая команда, охотник будет выбран из её членов. Он взглянул на меня. — Поприветствуйте нового члена нашей команды — Ветрикс Блэк! — он указал на меня рукой. Все зааплодировали. Я взглянула на трибуну над головой капитана и улыбнулась — Гарри показывал большой палец. — Поздравляю! — Грэхем протянул мне свою руку, а когда я её пожала, он притянул тыльную сторону моей ладони к своему лицу и едва ощутимо коснулся её губами. — Спасибо, — улыбнулась я.***
Как-то раз, идя из Большого зала на урок трансфигурации, я увидела Гарри, разговаривающего с какой-то девчонкой из Когтеврана. У неё были длинные чёрные волосы, карие глаза и довольно привлекательная фигура. Каждая моя клеточка начала гореть. Грудь будто сдавило свинцовой тяжестью. Ревность. Когда я приблизилась к ним на такое расстояние, на котором смогла бы услышать их разговор, я замедлила свой шаг. — Чжоу, нет! — Гарри махал руками. — Я не хочу об этом говорить! Я выдохнула. Они ругаются. Значит, всё в порядке. Ревновать нет смысла. — Но, Гарри! Это же... — Чжоу, нет! Девочка раздраженно поджала губы, и мне показалось, что у неё заслезились глаза. Гарри развернулся и начал подниматься вверх по лестнице, мимолётно взглянув на меня. Чжоу направилась в противоположную сторону. — Что, Ветрикс, ревнуешь? Я резко развернулась: ко мне, с противоположной стороны лестницы, направлялась Джинни Уизли. Только не хватало ещё, чтобы она меня опозорила! Рассказала всем, что мне небезразличен Мальчик-Который-Выжил. Хотя, ей и напрягаться сильно не нужно. Если она будет продолжать так орать, то об этом, непременно, узнает вся школа прямо сейчас. — Ты вообще о чём? — я вскинула брови. — О том, что ты не сводила сейчас глаз с Гарри и Чжоу, — прошипела она, подойдя совсем близко. Из-за угла вышли слизеринцы и я отступила: — Не пачкай меня! — Ах, вот как ты заговорила? "Не пачкай меня", — передразнила меня рыжеволосая. — Ты просто не знаешь, что Гарри и Чжоу в прошлом году встречались! Нет. Она издевается надо мной! Гарри нравлюсь я. Или... — Мне-то какое дело? Ехидная улыбка скривила её противные, потрескавшиеся губы: — Они целовались. Перед зимними каникулами. Всё тело закололо изнутри. Ревность. Нет. Она меня обманывает. Я не позволю ей дёргать меня за ниточки, будто марионетку. Я подошла к ней ближе и прошипела: — Мне плевать. — Разве? — девушка вскинула брови. Краем глаза я заметила, как к нам приближается Драко со своей компанией. Ещё и Миллисента. Вот только её здесь не хватало! Я сделала пару шагов назад. — Я не буду больше уделять тебе своего драгоценного внимания. Развернувшись, я начала подниматься вверх по лестнице, но голос Джинни меня остановил: — Вот как, значит? А в доме на площади Гриммо, 12, ты говорила совсем другие вещи! Ты не называла нас "предателями чистокровных" и "грязнокровками"! Ты дружила с Гермионой! А сейчас ты смеешь... Я перебила её, потому что если и дальше буду выслушивать эти нотации, то просто-напросто взорвусь! Откуда она знает, как я их называю? Ведь при гриффиндорцах я ни разу не позволила сорваться с языка этим гадостям! Но, так или иначе, она об этом узнала. А раз так, то я не должна ударить в грязь лицом. Я обернулась и искоса взглянула на неё: — Это было ошибкой. Слава Мерлину, тут не было Гарри и Гермионы. Ведь мне не хотелось портить наши отношения из-за этой выскочки! В тот же миг я взлетела вверх по лестнице, но, стоило мне добраться до первой же лестничной площадки, как меня тут же развернули, а щёку обожгло колющей болью. Ярость. Во мне закипела ярость. Она вытекала из моих глаз, из моих ушей, ноздрей. Она просачивалась сквозь каждую клеточку моей кожи. Эта мерзкая Уизли дала мне пощёчину! Захотелось кинуть в неё непростительным, но волшебная палочка предательски запуталась в складках мантии. — Ну, надо же! — я постаралась вложить в свои слова как можно больше яда, а в глазах воспламенить погасшие искорки иронии и сарказма. — Ты действительно предательница чистокровных! Даже дерёшься, как маггл! Мне стало легче, потому что я услышала дыхание Джинни. Такое медленное, режущее. Ещё более тяжелое, чем минуту назад. Её рука вновь взметнулась, чтобы дать мне пощёчину, но я уже достала волшебную палочку: — Остолбеней! Рыжеволосую девушку откинуло назад, и она со всего размаху вписалась в противоположную стену. — Ого! — Молодец! — Так ей и надо! Со всех сторон слышались одобрительные реплики слизеринцев, но мне было не до них, потому что в моей грудной клетке возник страх. С каждым моим вдохом он разносился по телу, заражая каждую клеточку. Змейкой карабкался вверх по позвоночнику, не пропуская ни единого позвонка. Руки начали дрожать. Что, если я её убила? Что мне делать? Джинни, ради Мерлина, очнись! Но девушка продолжала лежать, не подавая никаких признаков жизни. Господи, прости меня, пожалуйста! — Что здесь происходит? — сквозь толпу заинтересованных малолеток к нам пробралась Минерва МакГонагалл. Увидев лежащую на полу гриффиндорку, она ахнула: — Мисс Уизли! — подбежав к ней, она начала приводить её в сознание, а когда та открыла глаза, Минерва переместила Джинни в сидячее положение. — Что произошло? Слава Салазару, она жива! Но теперь есть другая проблема — меня могут отчислить. Я сделала глубокий вдох и постаралась унять дрожь в руках. Крепче сжала палочку. Прикусила губу. Проследив за направлением взгляда огненно-карих глаз, профессор взглянула на меня: — Мисс Блэк, что тут произошло? — Она достала палочку и выкрикнула: «Остолбеней!» Я повернула голову. Противные гриффиндорские первокурсники! Мальчик, пропищавший это, потупился под моим острым взглядом. У Минервы МакГонагалл округлились глаза. — Мистер Финниган, — она обратилась к Симусу. — Будьте добры, отведите мисс Уизли к мадам Помфри. Как только парень увёл Джинни, профессор строго посмотрела на меня: — Как это понимать? — Уизли первая начала! — заступился Драко. — И что же она такого сделала, что вы посчитали разумным оглушить её? — Она дала ей пощёчину, — послышалось откуда-то сверху. От этого голоса мурашки пробежали по коже. Нет, я уже свыклась с тем, что Северус Снейп — декан моего факультета, но всё-таки какой-то осколок страха перед орденовцем-пожирателем остался. Так, стоп. "Страха"? Я боюсь его? Нет. Я не боюсь его. Тогда что же это? — В смысле? — Минерва МакГонагалл обернулась на звук ледяного голоса. — Мисс Уизли дала пощёчину мисс Блэк, — Северус Снейп, с невозмутимым выражением лица, спускался на лестничную площадку. — Я всё видел. — Видели? — декан Гриффиндора задохнулась от возмущения. — Но почему же вы не вмешались? — Мне было интересно. — Интересно?! Да как вы... Да как вы можете такое говорить! — Успокойтесь, Минерва. Я приму соответствующие меры, — его глаза сверкнули. — Давайте договоримся так: у профессора Дамблдора сейчас свои заботы и отвлекать мы его не будем. Вы, конечно, можете снять с моего факультета очки, но я вам этого не советую. — Это почему же? — голос профессора МакГонагалл едва заметно дрогнул. — Потому, что я сниму с вашего факультета в два раза больше. Послышался негромкий смешок со стороны моих однокурсников, а я стояла, как громом поражённая. Северус Снейп меня защищает. Севурус Снейп, который ненавидел моего отца, меня защищает. — Северус! — Минерва! Он над ней издевается! — Северус, она могла её убить! — Минерва, она могла растоптать её гордость и чувство собственного достоинства! — Вы невыносимы! — профессор хлопнула себя руками по бокам. — Я договорю с вами сегодня вечером, Северус. И не думайте, что я так просто вам уступлю! — она вскинула подбородок и удалилась. — Спасибо, — еле слышно выдавила из себя я, когда Минерва МакГонагалл скрылась за поворотом. — Не спешите радоваться, мисс Блэк. — Северус Снейп развернулся на каблуках. — Прошу вас проследовать за мной. — Он зашагал в сторону подземелий. Я даже и не знала — радоваться мне или нет. Радоваться — потому что декан меня спас. Не радоваться — потому что сейчас он устроит мне хорошенькую взбучку. Но, по крайней мере, небольшая взбучка лучше, чем отчисление из школы. Гордо вскинув подбородок, я направилась в кабинет Северуса Снейпа. Когда дверь за мной закрылась, профессор, сливаясь с полумраком комнаты, подошёл ко мне, и если взглядом можно было бы убить — то я бы уже давно упала замертво. — Что. Ты. Себе. Позволяешь? — презрение. Ненависть. Злость. Теперь он больше походил на недруга моего отца, и от этого стало легче. Не знаю почему. Наверное потому, что так должно быть. Он должен меня ненавидеть и презирать. — Она оскорбляла меня, — мой голос дрогнул, и я вцепилась руками в мантию. — И дала мне пощёчину. — Мисс Блэк, если вы забыли — напоминаю: в Хогвартсе запрещается использовать боевые заклинания. Исключение составляет только практика на уроках Защиты от Тёмных Искусств. — Извините, профессор. Я больше так не буду, — вышло неубедительно. Он скривил губы, будто хотел сказать что-то ещё, но вместо этого лишь развернулся на каблуках, задев меня кончиком своей мантии, и зашагал к своему столу. — Убирайтесь. — Что? — я не расслышала. — Убирайтесь отсюда! Я вздрогнула. — Спасибо, профессор, — проглотив ком, стоявший в горле, я развернулась и направилась к выходу из кабинета. Уже протянув руку к дверной ручке, я застыла. Меня осенило. — Мисс Блэк, я попросил вас покинуть мой кабинет. — Научите меня окклюменции, — прошептала я. — Что? Я решительно развернулась и сказала громче и увереннее: — Научите меня окклюминации. Пожалуйста. Снейп в удивлении вскинул брови: — Зачем это вам? Я глотнула слюну. — Нужно. И это было действительно нужно. Я слышала, что Тёмный Лорд мастер легилименции, а чтобы осуществить мою практически неосуществимую затею — отомстить за смерть отца — мне просто очень сильно нужно овладеть окклюминацией. — Мисс Блэк, когда я что-то делаю, я должен знать, с какой целью я это делаю. Ответьте мне. — Профессор... Давайте вы не будете спрашивать у меня, зачем мне это, а я не буду спрашивать у вас, что делает в Ордене Феникса Пожиратель смерти, — я прикусила язык. Не нужно было этого говорить. — Да как ты смеешь?! Ты такая же, как и твой отец! — Так вы научите меня окклюминации или нет? — громко спросила я. У профессора было такое выражение лица, будто он сейчас в меня плюнет. Или ещё что-то похуже... — Хорошо, — полное безразличие. — А теперь — убирайтесь! — Спасибо, профессор, — я едва заметно улыбнулась и удалилась.***
«Дорогая и любимая Ветрикс! Мы с отцом очень по тебе скучаем. Мы знаем, что сейчас только начало октября, но мы очень надеемся, что увидим тебя на зимних каникулах. Как у тебя дела? Как в школе? Ты так редко пишешь... Ответь, пожалуйста. С любовью, мама и папа.» «Дорогие мама и папа! У меня всё хорошо. Школа просто отличная! У меня появилось очень много новых друзей. Учителя — очень приятные люди. Мне всё нравится. Да, думаю, я проведу зимние каникулы у вас. С любовью, ваша дочь Ветрикс.» Я прицепила письмо к лапке Жаклин, моей сове, и отправила её в далёкие края. Я очень скучала по родителям. Да, пусть они мне не родные по крови, но они меня вырастили. Они мне были очень дороги. И я очень сильно ценю их поддержку, которую они мне подарили, после смерти Сириуса. Даже приёмный отец стал ко мне очень хорошо относиться. Он был добрым, нежным, ласковым... каким и должен быть отец. Но больше всего я любила маму. Она понимала меня лучше других. В трудную минуту она никогда не отворачивалась. Ей можно было высказать всё, что тебя тревожит, что лежит у тебя на душе, и она успокоит. Приласкает. И сразу станет легче. Будто камень свалится с плеч. Я смотрела вслед сове, пока она не превратилась в маленькую точку, а потом и вовсе исчезла из виду. Небо затянулось чёрными тучами, и где-то вдали послышался раскат грома. Сейчас пойдет дождь. Нужно возвращаться. Я постаралась набрать в свои лёгкие как можно больше свежего воздуха и покинула совятню.