***
Любой поступок, кроме убийства, можно оправдать. Но только если ты не из самого уважаемого семейства Блэков, для которого совершать подобные "глупости" – просто немыслимо. Раз уж заварил кашу – придётся её и расхлёбывать. Вот и у меня так. Позволила тогда Грэхему поцеловать себя (не хотела, но ведь позволила!) и вот теперь нас считают парой. Сказать, что это недоразумение – всё равно, что повесить на себя табличку: «Всем привет! Я – изгой. Относитесь ко мне, как к самому последнему удобрению!» Вот и приходится теперь терпеть его самого и его дурацкие шуточки. Терпеть его насмешливый взгляд. Сначала я думала потерпеть его недельку-другую, а потом сказать, что он мне стал безразличен. Нет, он и так знал, что я к нему никаких чувств, кроме ненависти, не питаю, но окружающие думали иначе. Спустя две недели я сделала то, что хотела. Я сообщила о том, что Грэхем мне безразличен, на что последний мне ответил: «Ты сама потом ко мне прибежишь». Но об этом позже. Как оказалось, Драко раньше был кем-то вроде «Короля Слизерина», но потом, когда начал встречаться с Пэнси, временно перестал им быть. Теперь же, когда они, по всё ещё непонятной причине, расстались, он вновь им стал. Младшекурсники бежали врассыпную, уступая Драко дорогу. Количество перепалок с гриффиндорцами увеличилось. Увеличилось также количество дуэлей и, соответственно, наказаний и отработок. Стоило моему кузену пошутить, хоть даже и неудачно, все слизеринцы просто обязаны были рассмеяться. Все должны были ему потакать, и всё должно было быть так, как сказал он. Популярность Драко "осветила" и меня, так как я его кузина. Не скажу, что я болею манией величия... Даже наоборот, я её презираю, но так уж вышло, что и передо мной начали расступаться напуганные до смерти детишки. Я смеялась над словами Грэхема о том, что я к нему сама прибегу, пока не начался сезон матчей по квиддичу. Сначала мы проиграли Когтеврану. Эти ребята, должна признать, играют отлично. У них есть стратегия. Должно быть, они внимательно следили за нашей игрой с Гриффиндором в ноябре, потому что они знали, к каким манёврам мы будем прибегать в той или иной ситуации. Они продумали всё от «А» до «Я». Нас, конечно, огорчило поражение, но мы и не сильно рассчитывали одержать победу. Ведь в Когтевране все умные – они просто обязаны были победить. Но последствие матча «Гриффиндор-Пуффендуй» раздавило меня, словно букашку. Со следующего дня после того, как Гриффиндор одержал победу, Гарри Поттера и Джинни Уизли начали часто видеть вместе. Это неплохо пошатнуло мой внутренний настрой, который был просто прекрасным, после "расставания" с Грэхемом. Я попыталась было поговорить с Гарри, но он меня избегал. Ну, конечно: с какого перепугу он будет со мной разговаривать после того, как он так унизился передо мною тем вечером? Я ведь тоже не разговаривала с ним, когда он меня оскорбил. По крайней мере, я думала, что причина только в этом. Когда я видела Гарри и Джинни вместе, во мне закипала ревность. Она колола, жалила меня изнутри. Чтобы хотя бы ненадолго о ней забывать, я с двойным усердием тренировалась в окклюменции и анимагии. И у меня начало получаться. Окклюменцией я овладела достаточно хорошо. За шесть месяцев упорных тренировок, я, наконец, научилась преграждать доступ к своим мыслям. Профессор Снейп воздержался от выражения каких-либо эмоций. Воздержался и от похвалы. Он сказал лишь только то, что я в его уроках больше не нуждаюсь. Что касается анимагии: я уже давно вычислила, в какого животного мне суждено превращаться. Ещё в прошлом году, когда мне помогал отец. Но небольших успехов я добилась только сейчас: пару раз, на тыльной стороне ладони, мне удалось отрастить крохотный сгусток чёрной шерсти. Но через секунду-другую, он пропадал. Шли недели. Апрель подходил к концу, а они всё встречались. Ревность продолжала съедать меня изнутри. Когда я впала в такое глубокое отчаяние, на которое была только способна, в мою голову пришла мысль: «А что, если заставить Гарри ревновать?» Действительно... Что, если он всё ещё что-то испытывает ко мне? Если у него остались какие-либо чувства, то, когда он увидит меня в обществе другого парня, он просто обязан будет приревновать! А вдруг... Вдруг он начал встречаться с Джинни только для того, чтобы позлить меня? Мысли вспыхивали в моей голове, словно ряд газовых колонок. Ну, и кто тогда поможет мне заставить Гарри ревновать? Во время раздумий я сидела в гостиной Слизерина, и мне казалось, что Драко, который сидит рядом со мной, слышит движение шестерёнок в моей голове. Я взглянула на кузена. Он, как всегда, находился в другой вселенной. Смотрел отсутствующим взглядом в одну точку. Прямо перед собой. Я перевела взгляд на диванчик напротив и не смогла сдержать смешка: красная, как помидор, Астория Гринграсс, поглядывала на Драко из-под оправы своих светлых ресниц. Она не понимала, что смотрит он вовсе не на неё, а куда-то сквозь. Сквозь неё. Сквозь её тело, сквозь её голову. – Ты чего? – кузен повернулся ко мне, приподняв брови. – Ничего, – я постаралась сдержать улыбку. Драко пожал плечами и отвернулся. Я закусила щёки изнутри, чтобы не засмеяться. Интересно, на что, или на кого, был направлен мой взгляд, когда я размышляла о Гарри? Я взглянула на того, кто сидел рядом с Асторией и улыбка медленно, словно в замедленной съемке, начала сползать с моего лица. На меня, нагло ухмыляясь, смотрел Грэхэм. Завидев, как моя улыбка испарилась, его рот исказился в волчьем оскале, а голубые глаза коварно блеснули. Он поднялся, и, медленно, в развалку, подошел ко мне. – Есть разговор. – Какой? – я смотрела на него снизу вверх. Что-что, а разговаривать с Монтегю я не хотела. – Узнаешь. Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами. Потом я вздохнула и поднялась: – Хорошо. Только недолго. Мы вышли из гостиной. – Чего, Блэк, несчастная такая ходишь? – Грэхем засунул руки в карманы брюк. – Неужели с Поттером разбежались? – Тебе какое дело? – съязвила я. – А такое. По факультету слушок прошёл, мол, ты в Поттера влюбилась. Я хлопнула глазами. – И с чего это вдруг прошёл такой слушок? – А с того, что как только его и эту малолетку Уизли начали видеть вместе, ты сразу же поникла. Грустная стала. – Какая разница, почему я стала грустная? Почему сразу из-за Поттера? Он цокнул. – Дорогая моя... – Я тебе не "дорогая"! – Дорогая моя, – он сделал удар на эти два слова, – кого ты пытаешься обмануть? Может, конечно, у тебя хорошо получается вешать лапшу на уши своему любимому кузену, но меня вокруг пальца ты не обведешь. Я вздохнула. Под кожей начало покалывать от раздражения. – И чего ты добиваешься? – Я могу тебе помочь. – Ты говоришь так, будто я смертельно больна. Поконкретнее, пожалуйста. – Я могу спасти твою репутацию. Что-то в этих словах показалось мне знакомым и отнюдь не приятным. – И как же? Волчий оскал исказил его рот. – Я могу стать твоим парнем. Я закатила глаза. Только этого мне не хватало! Снова переживать его шуточки. Его "ласковые" словечки. Бр-р! – Нет! – я развернулась, и хотела было вернуться в гостиную, когда он возгласил: – Маггла ответ! Разве тебе не нужно вызвать у Поттера ревность? Я замерла. Медленно развернулась. – С чего ты взял, что мне это нужно? – Я читаю тебя, как открытую книгу. – Старая отговорка. Он облокотился плечом о стену. – Ты согласна? – Нет. Вскинул брови. – Почему? – Ты меня раздражаешь. Он вздохнул. Посмотрел на свою обувь, затем перевёл взгляд обратно на меня. Облизал губы. Опять оскалился. – Хочешь, не хочешь, а я тебе помогу, – и с этими словами промчался мимо меня в гостиную. Несколько секунд я стояла, соображая, что он имел ввиду. А когда до меня наконец дошло, и я, сломя голову, кинулась в гостиную, было уже поздно.***
В субботу третьего мая был ужасный ливень. Ученики прятались от дождя где только было можно – в барах, магазинах. В "Трёх мётлах" сегодня было особенно тесно. Но для слизеринцев найти себе столик никогда не было проблемой. Что для этого нужно сделать? Подойти к перепуганным третьекурсникам и "вежливо" попросить их убраться отсюда. Мы заняли столик возле окна. Мы всегда здесь сидим. Все заказали по кружке прохладного сливочного пива. Несмотря на то, что за окном шёл дождь и завывал ветер, на улице парило. И всем хотелось освежиться с помощью кружечки холодного, свежего, сливочного пива. Я наслаждалась тем, что сидела в кругу своих сокурсников, а не в компании Грэхема. Хоть это было и ненадолго. Так как Монтегю в школе учился последний год, и уже совсем скоро его ожидает ЖАБА, он, как и все ученики седьмого курса, остался на индивидуальную беседу с профессором Дамблдором. Мы сидели, смеялись, бросали шуточки в сторону гриффиндорцев. Они отвечали нам с не меньшим ехидством. Неожиданно раздался звук разбиваемого стекла. Я посмотрела в ту сторону, откуда он прозвучал, и увидела, что Гермиона, вся в слезах, быстрым шагом направляется к выходу из заведения. На том месте, где она только что сидела, валялись осколки стекла. Наверное, она разбила стакан. Интересно, почему она плачет? Но я тут же нашла ответ на этот вопрос. В укромном уголке, на диванчике, в обнимку с Лавандой, сидел Рон. Внезапно входная дверь раскрылась, раздался грохот грома, и внутрь бара зашёл Грэхем. Гермиона на всём ходу упёрлась носом в его грудь. Он резко прижал её обеими руками к себе: – Ох, гриффиндорская грязнокровка хочет обниматься! Стол слизеринцев взорвался от хохота. Гарри поставил на стол кружку сливочного пива и уже начал вставать, чтобы заступится за подругу. Даже Рон снял руку с плеча Лаванды и слегка напрягся. – Оставь её, Грэхем, – на всё помещение загорланил Драко. – Не пачкай одежду! Слизеринцы снова засмеялись. – Заткнись, Малфой! – О, Поттер, телохранителем подрабатываешь? Кулаки Гарри сжались. – Извини, крошка, – Монтегю опустил взгляд на Гермиону, – но я уже занят! Он оттолкнул её от себя, и, если бы Эрни МакМиллан из Пуффендуя не поймал её, Гермиона уже лежала бы на полу. Грэхем, как ни в чём не бывало, направился ко мне и, сев между мной и Дафной, поцеловал меня. Я услышала звук лёгких, быстрых шагов, а потом звук захлопывающейся двери, и поняла, что Гермиона выскочила на улицу. Отпрянув от Монтегю, я краем глаза заметила, как Гарри тоже быстро зашагал к выходу, и, через несколько секунд, за ним захлопнулась дверь.***
Если победа Когтеврана не слишком огорчила нас, так как это было предсказуемо, то победа Пуффендуя в матче «Пуффендуй-Слизерин», очень сильно задела наше самолюбие. Проиграть Пуффендую. ПУФФЕНДУЮ! Этим слабовольным, бесхарактерным людям! На протяжении всего месяца мы ходили очень подавленные. А потом начались экзамены. Если за чары, которые удавались мне больше всего, я получила «Удовлетворительно», то по всем остальным предметам у меня было твёрдое «Отвратительно». Тот факт, что я поступила в Хогвартс, когда мне было уже шестнадцать, явно дал о себе знать. Утром, тридцатого июня, за день до отъезда из школы, Драко решил показать мне тот шкаф, который он весь год ремонтировал. – Какая-то старая развалюха! – скривилась я. – Старая, но полезная. – И в чём же проявляется её "полезность"? – Сегодня вечером в Хогвартс проберутся Пожиратели. – Что?! – у меня отвисла челюсть. – И как они сюда попадут? – С помощью этой развалюхи. Я хлопнула глазами. – Это – Исчезательный шкаф. Есть ещё второй. Он находится в «Горбин и Бэркес». Зайдешь в один шкаф – окажешься в другом. С помощью Исчезательных шкафов легко перемещаться. Пожиратели войдут в первый шкаф и окажутся тут, в Хогвартсе. Сердце бешено забилось в груди. Нужно сообщить Дамблдору! – Я вот почему тебя сюда привёл: когда Пожиратели попадут в замок, – Драко начал дышать часто и тяжело, – быстро беги отсюда. За пределы Хогвартса, за ворота. Они тебя не тронут. Беги и не оборачивайся. Не возвращайся. По коже пробежали мурашки. – Почему? – я судорожно выдохнула. – Ты идёшь с нами. Сердце сжала ледяная рука. – С Пожирателями? – Да. Моя мать обо всём договорилась. – А ты? Ты побежишь со мной? – Нет, - его голос дрогнул. – У меня есть ещё одно задание. Минуту мы стояли молча. – Ты поняла? – Д-да...***
Сердце так сильно бухало в грудной клетке, что казалось, сейчас выскочит наружу. Дамблдора нет в школе! Я бросилась искать Гарри, но не нашла и его. Наверняка он сейчас спокойно сидит в своей спальне и собирает вещи. Внезапно пол под моими ногами задрожал, а уши заложило от мощного взрыва. Началось! Я побежала вниз. Где же ты, Гарри?! То, что я увидела в холле, заставило меня замереть. Люди в чёрном, с закатанными рукавами, бросались заклятиями направо и налево. Ученики паниковали. Уже даже были первые жертвы... Нет. Не могу я так просто взять и уйти. Снова раздался грохот взрыва. На этот раз сверху. Я бросилась туда. Похоже, битва идёт где-то в районе Астрономической башни. Но добежать до места назначения мне так и не удалось: на моём пути встал Грэхем. – Куда спешишь, котёнок? Котёнок? Что случилось? Тебя кто-то обидел? – Не называй меня котёнком! Так меня обычно называл отец. Я не могла спокойно реагировать на это слово, когда его произносил Монтегю. – Поттера ищешь? – Тебе какое дело? – я разозлилась. Где-то там, наверху, идет сражение, в котором, возможно, участвует Гарри, а Грэхем только забирает у меня время. – Так и знал, что это не подействует. Я хлопнула глазами. – Что не подействует? – Заклятие. В горле встал ком. – Какое заклятие? - прохрипела я. – Империус. Руки задрожали. Он продолжил: – Думаешь, Поттер по своей воле наорал на тебя после того, как мы обыграли Гриффиндор? Думаешь, он по своей воле назвал тебя уродиной? По своей воле оскорблял тебя тогда, перед зельеварением? По своей воле начал встречаться с Уизли? Я задохнулась. – Ты хочешь сказать?.. – я сделала шаг вперёд. – Он это делал под Империусом? Грэхем оскалился: – Абсолютно верно. – Но как? Как это всё можно было провернуть? Ведь... во-первых, это карается законом! Во-вторых, в Хогвартсе нельзя использовать любые заклинания, которые могут нанести вред человеку! Дамблдор бы сразу узнал бы об этом! Так что... Ты врёшь! Волчий оскал исказил рот Монтегю. – У меня есть свои фокусы. Моя рука потянулась за волшебной палочкой. Захотелось кинуть в Грэхема непростительным. Но, в тот же миг, из-за поворота выскочило нечто огромное... Ни то человек, ни то животное... оно накинулось на Монтегю. Сверху послышались шаги. Драко, в сопровождении Снейпа, бежал вниз. Одарив меня «почему-ты-ещё-здесь» взглядом, он схватил меня за руку, и мы поспешили вниз вместе. Из-за спины доносились крики Грэхема. Сражение было в полном разгаре. Мы были уже у ворот, когда я услышала голос Гарри. Снейп остановился его задержать. Я обернулась и тоже было остановилась, но Драко резко дёрнул меня на себя, и, крепко схватив меня за руку, трансгрессировал. И я вместе с ним.