Лучшая ошибка моей жизни

Без малейшего понятия, сколько я потратила времени на такое бесполезное занятие, как сон, но пробудилась я мгновенно, едва только заслышав приближающиеся к моему номеру шаги. Резко выпуталась из одеяла, наспех застелив кровать, как успела. Потом бегло пригладила волосы ладонями, вроде как я не спала и разом. К чему все эти старания? Да я и сама не в курсе. Шаги по ту сторону прекратились, и буквально через считанные секунды в замке мелодично прошелестел ключ. Свобода. Наконец-то. Но никто так и не вошёл. Не очень-то и хотелось. Соскочив со своей королевской постели, прилично возвышающейся над уровнем пола, я босиком пошлёпала к двери. Благо тут везде ворсистый ковролин, так что ступням было совершенно не холодно. С противоположной стороны двери в замочной скважине болтался стандартный ключ с биркой. Коридор был пустой и безжизненный, как Сахара. Я даже специально огляделась по обоим направлением. Глухо, тихо, как будто вымерли все. Вытащив ключ, я вернулась в номер, уже там натянув носки и заскочив в обувь, мельком оценив свой внешний вид в зеркале ванной. Вполне терпимо, так что я основательно расчесала волосы, предательски спутанные после сна, а после покинула номер под шумок, вырвавшись на волю вольную. Запримеченный мой банкомат к счастью был адаптирован под родной английский язык, так что со снятием средств проблем не возникло. Удивило, что здесь не было никакой очереди. Ну, то есть в самом банке толпились так с десяток людей непримечательной внешности, но в зоне обслуживания нужного мне рода не было практически никого. Может, оно и к лучшему. Обналичив кредитку на одну треть, я решила, что на первое время хватит выше крыши. Потом разделила валюту на две кучки. Ту, что побольше, спрятала в кошелёк, а тысячу долларов особняком положила в передний карман джинс. Надеюсь, этого хватит за оплату перелёта. Хоть я и не знаю точно, сколько стоил билет, но не думаю, что больше тысячи баксов. В приподнятом расположении духа вернулась в отель. Только потому, что никаких архитектурных изысков в округе не наблюдалось, а дальше я пока идти не намеревалась. Сначала надо вернуть деньги, чтобы душа была спокойна, потом видно будет. В холле отеля я обнаружила всю великолепную тройку, бездейственно стоящую в его центре. Похоже, они только вернулись откуда-то. Ну, или куда-то собирались. Неважно. Спешно юркнув в зеркальный лифт, я нажала нужный этаж, так что уже через краткий отрезок времени была на месте. Соседний номер, принадлежащий Джареду, как я узнала ещё на рецепции при заселении, был на мою удачу не заперт. Так безрассудно. Так же любой зайти может. Воровство в отелях не редкость, как мне думается, особенно когда для этого имеются все условия. Но я же не собираюсь ничего воровать, скорее наоборот, так что без колебаний протиснулась внутрь. Планировка и обстановка была идентична обстановке в моём временном перевалочном пункте, так что осматриваться я не видела смысла, прямиком направившись к нерасправленной кровати. У меня столько подушек не было. Дискриминация. Но зато под ними удобно что-то спрятать, а найдёт он это только ночью в лучшем случае. Последний раз пересчитав деньги и тоскливо смерив их прощальным взглядом, так как это всё же мои кровные сбережения, которые я буквально от сердца отрываю, я откинула пару подушек на противоположную сторону кровати. – А ты знаешь, что незаконное проникновение в чужие владения, – гласил за спиной суровый голос, так что я застыла на месте, как вкопанная, – может повлечь за собой наказание? – Это номер в отеле, – отозвалась я ровно и безразлично, хотя биение сердца отдавалось барабанной дробью где-то в ушах, и обернулась лицом к Джареду. – В котором я на данный момент живу, – заключил он, прикрыв за собой дверь и только после сделав два широких шага в моём направлении. – Кто ты такая, Джил? Воровка, охотница за состоянием, бессовестная журналистка или может озабоченная фанатка? – Ни то, ни другое и ни третье, и тем более ни четвёртое, – протестующе мотнула я головой, – я – это просто я. – Тогда зачем ты проникла в мой номер в моё отсутствие? – ещё шаг в мою сторону, при этом мне стало как-то не по себе от его близости. Личное пространство – моё всё, а он буквально в дюйме от того, чтобы его нарушить. – Я просто пришла вернуть деньги за билет, только и всего, – я вложила ему в руку свёрнутые пополам банкноты, готовясь покинуть его владения, – и я уже ухожу. – А, по-моему, это просто предлог, – вполголоса протянул Джаред с какой-то стальной жёсткостью и чем-то ещё, мне непонятным, в тоне. – Предлог для чего? – в недоумении выгнула я бровь, уставившись в его холодные глаза. – Ложись на кровать, – не знаю, что больше меня шокировало сейчас: смысл его слов или приказной тон, в котором они были произнесены, – ты ведь за этим сюда пришла, за этим полетела с нами. Ты ведь хочешь этого. Хочешь меня. Я всё понял. – Да иди ты к чёрту! – вскипела я, довольно быстро придя в себя. – Не весь мир вертится вокруг тебя. – Нет смысла отпираться теперь, Джил, – ещё шаг – и моё личное пространство улетело к чертям. Теперь напротив меня были только его магнетические глаза, пугающие своим безумием и сковывающим разум, вводящим в оцепенение холодом. – Ты здесь, это говорит само за себя. Так пользуйся шансом, пока я тебе его даю. Я дважды ничего не предлагаю. – Да предложи ты хоть тысячу раз, – попятилась я назад, силясь не терять самообладания, – я лучше съем лягушачьи внутренности в сыром виде, чем позволю тебе к себе прикоснуться. Не дожидаясь ответной реакции, я едва ли не рысью направилась к выходу, рваным движением распахнув дверь. Невероятная наглость. Он практически назвал меня шлюхой. Пусть и не назвал, но подтекст его слов был именно таким. – Кстати, – донеслось мне вслед, – трёхсот долларов не хватает. – Я пришлю их тебе почтовым переводом, – выкрикнула я в ответ так громко, как только вышло. И плевать, что, возможно, наши переговоры слышал весь этаж. Мне просто плевать. Кажется, пришло время прогуляться. Здесь я оставаться не хочу ни секунды дольше. Тем более, учитывая, что мой сосед – он. Куда можно пойти в городе, о котором не знаешь вообще ничего и совершенно не дружишь с местным языком? Например, куда глаза глядят. Чем не вариант? С первого взгляда поражает то, что местного населения здесь крайне негусто. Кажется, что все узенькие улочки Лиссабона заполонили туристы, стекающиеся сюда со всех уголков планеты. Грубая немецкая речь, благозвучная французская, плавная итальянская и множество других акцентов, слившихся между собой в складный гул. И ни единого американца, или хотя бы англичанина. Вымощенные маленькими, белоснежными плиточками брущатки тротуары, насколько хватает глаз. Цветные фасады жилых домов, являющие собой самые невообразимые картины, составленные из мозаичной плитки, начиная от росписи, как на тарелках, вплоть до воплощения известных сцен из Библии. Поражают масштабы и широта, ибо роспись протягивается по всей высоте зданий. Даже представить страшно, сколько в это вложено труда и сил. Очень символичные жёлтые трамвайчики, чинно курсирующие по рельсам фактически в миллиметре от тебя. Достаточно только руку протянуть, чтобы прикоснуться. Непередаваемый дух старой Европы в наиболее достоверном её воплощении. Я прошла не больше полумили, а уже влюбилась в этот город безумно и бесповоротно. Порядочно удалившись от отеля, всю дорогу заворожено осматриваясь, не опуская голову ни на секунду, я сама не заметила, как вышла к возвышающемуся ровно посередине между двумя протяжёнными домами странному, поистине гигантскому образцу архитектуры. Удивительно похоже на башню. Белоснежный камень, стрельчатые окна и словно кружевные оборки по фасаду. Всё это великолепие венчалось массивным прямоугольным строением, чем-то напоминающим голубиную будку, только более внушительную и помпезную. При ближайшем рассмотрении я уяснила, что это всего-то лифт. Один из самых старинных лифтов в Лиссабоне. А на самой его вершине смотровая площадка. Проезд туда и обратно – пять евро, но я уверена, что эти деньги определённо стоят того. Вся моя уверенность быстро сдулась, как только я обнаружила, что у меня нет с собой ни цента. Всё осталось в отеле. И деньги, и документы. Огорчению не было предела. Чуть ли не до слёз. Ну что ж поделать. За бесплатно не пустят. А в отель я возвращаться пока не планирую. Не факт, что мне удастся повторно оттуда выбраться. Просто так тоже можно погулять пару часиков. Всё равно уже скоро стемнеет. С наступлением вечера улицы заметно ожили, и на тротуары из своих домов высыпали местные жители. Их говор заметно, но далеко не выгодно выделялся среди иностранной речи. Резкий, путанный, непонятный и попросту неприятно режущий слух. Прямо на тротуарах развернулась самая настоящая вечеринка. Эти люди не любят цивилизованно сидеть в барах, кафе и ресторанах. Все посетители близлежащих заведений, к моему великому удивлению, просто брали и выносили стулья на улицы, располагаясь на них прямо вдоль мостовых. И самое странное, что владельцы не возражали, напротив, открывали двери своих учреждений, позволяя музыке беспрепятственно литься на улицу. Большинство молодёжи беззастенчиво пританцовывали прямо тут, посреди квартала. Присоединиться я не рискнула (хоть и хотелось, но мало ли что), поэтому просто наслаждалась атмосферой всеобщей оживлённости, веселья и праздности, жизни. На этот удивительный город плавно опустилась ночь, благодаря чему людей заметно поубавилось. Да и прежнего веселья уже не было. Из бара напротив потянулась заунывная песня о чём-то очень грустном и тоскливом. Хотя голос певицы невозможно описать словами. Его надо просто услышать. Он просто идеален, прекрасен, чувственен. Его можно слушать и тихо восторгаться целую вечность. Но мне пора уходить. Выбравшись из основного сгустка поредевшей, пёстрой толпы, я наткнулась на двух парней арабской внешности, уверенно следующих мне навстречу. Почему-то вспомнились слова Джареда о том, что он хотел отправить меня к арабам. Но это же глупость. Он ведь просто пошутил тогда. Наверняка. – Девушка, – с отчётливым акцентом своей родины, но на английском языке, пусть и корявом, заговорил один из них, низкорослый и скользкий на вид, – купите марихуану. Самая дешёвая в этом квартале. Дешевле нигде не найдёте. – Нет, спасибо, – замотала я руками в знак отказа, чуть ли не бегом пустившись вдоль по тротуару. Что за страна? Свободно предлагают наркоту прямо на улицах. Дикость. Варварство. – Девушка, тогда может кокаин, – увязался он за мной следом, – чистейший? Я могу скидку сделать. Господи, пусть он отвяжется. Может, прикинуться иностранкой? Китаянкой какой-нибудь, кроме своих родных иероглифов никакой нормальной речи не знающей. Хотя вряд ли это поможет. Он и дальше продолжит втюхивать с удвоенной силой, сославшись на то, что я неопытная иностранка. К тому же я уже спалилась. – У меня нет денег, – чётко разделяя слова, проговорила я, – ни цента нет. Понимаете? – Можете попробовать, – предложил тот же щуплый парень, кажется, и не слыша моих прежних слов, – это бесплатно, не пожалеете. – Я не наркоманка, нет, не нужно. Отстаньте, – я ускорилась вдвое, юркнув в какой-то неприметный переулок, выведший меня на противоположную улицу, тускло освещённую и почти пустую, за редким исключением. Энное количество раз оглянувшись позади себя, я убедилась, что этот назойливый араб отстал. Только тогда перевела дух и отдышалась, заняв ближайшую кованую лавочку. Яркие витрины уже закрытых магазинов, прогуливающиеся парочки, держащиеся за руки и беспрестанно сливающиеся в страстных поцелуях. Стройная шеренга фонарей, рассеянный свет которых не приносил особой пользы, едва поглощая собой чернильные сумерки. Наверное, поэтому тут и любят гулять преимущественно парочки. Полумрак, романтика, безлюдность. И я. Всё, достаточно на сегодня прогулок. Я хочу в отель. Тут меня осенило. Осенило, что я не знаю, как называется отель, не знаю, где он находится. Я даже не знаю, где я нахожусь. У меня нет с собой ни денег, ни документов, и я в незнакомой стране неизвестно где. Что я попросту заблудилась. Стало по-настоящему жутко.