Лучшая ошибка моей жизни

Ровно через два дня мои муки заточением завершились. Лечащий врач меня выпустил под домашний арест при условии соблюдения полного покоя. Ага, ждите. Спокойной я буду разве что на собственных похоронах. Ненавижу бездействие. Папа всегда шутил, что у меня моторчик в детстве забыли из одного места вытащить. Я была очень подвижным ребёнком. С возрастом мало что изменилось, впрочем. Всё последующее время я разрывалась между палатой мамы, домом и тем, что надоедала Питу, хоть он и не сознавался. Отец смирился с тем, что удержать меня на кровати можно только приковав меня к ней. Зря я про это вспомнила, про приковывание, очень зря. Теперь мне одна мысль покоя долго не даст. Я над ней ещё подумаю. Так же, помимо братьев, звонила Констанс, интересуясь моими делами и вообще. Она вернулась к себе, раз уж в её присутствии особой необходимости теперь не было. Она была искренне рада, что я помирилась, во всём разобралась с отцом и с её выводком моих любимых олухов. Хорошо, что она не знает способ примирения с одним из них. Рано или поздно придётся сознаться, но лучше всё же поздно. А может и не придётся вовсе. Я не настолько уверена в наших отношениях с Джаредом, точнее в их продолжительности. Не знаешь ведь, как всё может сложиться. Вдруг мы разбежимся в скором времени, или он просто бросит и забудет меня, как вчерашний день. Гнать эти мысли поганым веником. Это всё слова отца виноваты. За день до приезда Джаред прислал мне свою ассистентку, больше известную, как Эмма, и свою кредитку. Только потом объяснил, что это всё значит. Он собирается потащить меня с собой на какую-то то ли кинопремьеру своего фильма, то ли церемонию. Я не очень поняла. Но выглядеть я должна не как обычно. За этим и прибыли Эмма с кредиткой. И плевать он хотел на то, что я не хочу пользоваться его деньгами, с Эйфелевой башни. Так и сказал. Слово мужчины – закон, чего уж там. К вечеру изрядно измотанные и нервные мы вернулись из дальнего и долгого похода с добычей, то есть с платьем. Эмма зареклась больше со мной ходить в любые места, в которых есть хоть намёк на продажу одежды. Не виноватая я, оно само выходит. Мне иногда не просто угодить, я привередливая и щепетильная в подборе одежды, но это совсем не мешает мне в повседневности ходить чёрти в чём. Теперь нежно-белое платье в пол с узкой талией и в меру пышной юбкой, шлейфом ниспадающей на пол, преспокойно висело на тремпеле. Тугой корсет благоприятно подчёркивал мою фигуру, утягивая талию и делая бюст привлекательным и приподнятым, а осанку по-королевски ровной. По-другому в нём стоять не получится, только как стойкий оловянный солдатик. Бретелей не было – они бы только портили всю картину. Дышать в нём сложно, но можно. Красота требует жертв. Зато длина позволяет не мучиться на каблуках, обойдясь обувью на танкетке. А ещё не придётся нагромождать себя украшениями, не люблю вычурность. Серебра в виде браслета и серёжек будет вполне достаточно. Накручу крупные локоны, заколов их на затылке чем-нибудь красивым, а пряди пущу вдоль лица. Я всё продумала, кроме макияжа. Всё позже. До вечера ещё вагон времени. Успею. Сейчас я пребывала в доме Лето, крутясь возле своего новоприобретения, как лиса. Как я сюда попала? Всё очень просто: я наладила неплохой контакт с их горничной, приходящей два раза в неделю. Тот факт, что она мексиканка, мне не помешал установить приятельские отношения. Мне вообще редко что мешает. Она хоть и плохо говорит, но английский понимает очень даже хорошо. Так что я попросту забивала ей голову половину сегодняшнего утра, пока она не сбежала от меня в прачечную, оставив дом на моё попечение. Я с утра жутко возбуждена до неадекватного состояния, буквально изнывая от нетерпения в предвкушении приезда Джареда. Из холла донёсся звонкий щелчок поворачиваемого в замке ключа, так что, побросав всё, я полетела вниз по лестнице, перескакивая две ступеньки за раз. У порога был Джаред, опустивший свой броский красный чемодан на пол. Сердце радостно забилось в груди, как подневольная птица в клетке. В итоге я с разбега налетела на него, повиснув на шее мёртвым грузом и обхватив за пояс ногами, как мартышка. Джаред даже чуть пошатнулся, отпрянув назад. – Джил, задушишь, – хрипло произнёс мужчина, возложив ладони мне на спину. – Я жутко соскучилась, – голос предательски зазвенел. На ноги я встала, но обнимать его не прекратила, лишь чуть снизала давление. – Я заметил, – ухмыльнулся тот, стащив с себя очки, явив мне свои небесные глаза. Уставшие и немного красные, наверняка от недосыпа. – Может, пустишь меня в мой же дом? – Только в обмен на поцелуй. – Шантажистка мелкая, – шутливо проронил он, затянув меня в страстный, но мягкий поцелуй, увы, закончившийся слишком скоро. – Как ты вообще здесь оказалась? – Мария впустила, – буднично ответила я, отступив на пару шагов. – Ну, ясно, – протянул Джаред со странным смирением, подобрав свои вещи с пола. – Отсутствие хозяев для тебя не помеха. – А ты мне не рад, что ли? – я обиженно отклянчила нижнюю губу. – Я тебе всегда рад, просто не совсем ожидал увидеть тебя тут такой домашней, что ли. – У тебя жарко, – оправдала я свой прикид в виде коротких шорт и тонкой футболки. – Не переживай, я свой гардероб к тебе не перевезла, лишь пару вещей. Но если тебя это смущает, я и переодеться могу. – Не стоит, – ревностно возразил мужчина, таки проникнув в свою спальню, я хвостиком просочилась следом. – Мне очень импонируют твои шортики. Вот только ни одной приличной мысли в голове нет из-за этого. – Это хорошо, – я игриво облизнула нижнюю губу, в уме просчитывая имеющееся у нас в запасе время. – Оставим всё до вечера, – обломал, так обломал. – Уже почти час дня, а ты совсем не готова. Знаю же, что потом будешь паниковать, не успевать и в итоге мы опоздаем. – Что правда, то правда, – я опечалено вздохнула, переключившись на иную тему, – а куда ты меня хоть потащишь? – На вручение одной премии, – дежурно отчитался Джаред, закинув свой саквояж на кровать, – красная дорожка, знаменитости, пафосные речи, всё как всегда. – Папарацци, пресса, камеры, – продолжила я его список ехидным тоном, – действительно, что тут такого. – То есть идти не хочешь? – выжидательно сверлил он меня глазами в негласном поединке взглядов. Я сдалась первой. – Издеваешься, – фыркнула я в ответ. – Я уже продумала причёску, купила платье и обувь, почти определилась с макияжем и украшениями. Я что, зря голову ломала? Ну, уж нет, я пойду, даже если конец света наступит. – Пути назад не будет, ты это понимаешь? – Всё я понимаю. Когда-то это ведь должно было случиться, в конце концов. А ты сам всё понимаешь? Наш совместный выход – это серьёзный шаг. Путей к отступлению уже не будет. – Я это знаю, – на полном серьёзе заключил он, пожевав нижнюю губу, – но мне всё равно. Пусть думают, кто что хочет и во что горазд. Никаких официальных заявлений мы же не собираемся делать. Придём как друзья, если тебя это устраивает, естественно. – Устраивает больше некуда, – завершающим тоном проговорила я, бегло скользнув ладонью по его плечу и спине, скрылась в ванной. Я устала от этого разговора, да и время на месте не стоит. Не хочу задерживать Джареда. Не знаю, насколько он сам пунктуальный, но лучше не испытывать судьбу и начинать собираться. *** – Ты выглядишь очаровательно, – нежно прошептал мне на ухо Джаред, отчего я вся мурашками в один миг покрылась и, кажется, даже покраснела, если верить запылавшим щекам. – А ты как всегда почти традиционно, – немного отстранилась я, чтобы не натворить глупостей прямо тут, при Эмме, которую её босс эксплуатировал ещё и как водителя. Чёрная рубашка, тёмно-бардовый пиджак с тёмными лацканами – официоз окончен. Узкие брюки, заправленные в привычно незастёгнутые ботинки, которые он снимает только в душе и когда спит. – Ну, это же я, – повёл мужчина плечами, как-то настораживающе строго посмотрев на меня. – Там будет много известных людей, постарайся не терять голову. – Боишься, что я тебя опозорю? – покосилась я на Лето. – Просто предупредил, я уверен в твоей адекватности, почти. – Я бы не бросалась такими громкими словами на твоём месте, – полусерьёзно, полушутливо выдала я, заметив, что мы уже близко, если верить обилию роскошных автомобилей, – но я постараюсь держать себя в узде. – Я в тебя верю, – едва успел проговорить он, прежде чем авто остановился и солидного вида парень учтиво открыл нашу дверь. Началось. Предельно грациозно выбравшись из машины, воспользовавшись любезно поданной мне рукой того парня, я оказалась на безупречно подогнанной к ногам церемониальной красной дорожке. Даже платье не испачкала и не наступила на него при вылазке. Вопиюще редкая удача для меня. За мной высадился Джаред, так что я живо подцепила его под локоть. Взгляду предстало двухэтажное здание, покатый купол крыши которого укутывало сумрачное одеяло неба с зарождающимися звёздочками, мигающими нам свысока. По обе стороны ограждений простирался изумрудный, ровный газон. Прямая змейка парадной дорожки преломлялась на величественных ступенях, вроде из мрамора с какими-то крапинками. Я в некой зачарованности и неосознанности двинулась вперёд, увлекаемая своим спутником. Пару раз попозировав для камер, меня отпустили в вольное плавание. Джаред фотографировался на фоне сплошь золотой статуэтки Оскара в человеческий рост. У меня глаза разбегались. Я не знала на кого и куда смотреть. Семейство Джоли-Питт со своим приёмным отпрыском. Ну и вымахал же он. Старая гвардия Голливуда в виде Стива Мартина, Харрисона Форда, Джона Войта, «воинственного» Джорджа Лукаса. Все в классических смокингах с галстуками и бабочками. Неотразимый Колин Фаррелл с очень красивой брюнеткой в неплохом платье, но совершенно не смотрящихся с ним замшевых сапогах. Вроде это его сестра, если мне память не изменяет. Жаль, я от него не фанатею. Относительный молодняк Голливуда в лице Эми Адамс – а ей неплохо шатенкой, Уолберга с женой, какого-то колобка с курчавой шевелюрой – не в курсе, кто это, уж простите великодушно меня его поклонники. Так же Стиллер – мой любимый комик, после Оуэна Уилсона. Это кого я успела разглядеть, пребывая в более-менее сознательном состоянии. Прощай, крыша, короче. Буду скучать. Дальше всех пригласили в просторный зал, венчаемый обширной сценой с трибуной и микрофоном. По площади были в неясном мне порядке разбросаны круглые, аккуратные столики, застеленные белоснежными скатертями, уходящими в пол. Только здесь, пребывая в сидячем положении и почти никого не видя, если не вертеть головой, я перевела дух и собрала мозги в кучу. Запомнилось, что было много света, очень много света, и красной и шоколадной палитры в декоре. Уже позже я заприметила компаньонов Джареда по фильму. Ни Гарнер, ни МакКонахи наград удостоены не были, как и Лето, впрочем. Зря пришли. Впрочем, ни в наградах счастье. Джоли отхватила статуэтку, произнеся долгую и трогательную, действительно трогательную, речь. Стив Мартин и Анджела Лэнсбери тоже получили по каким-то заслугам. Вскоре с официозом было покончено. Но никто не разбредался пока что. Джаред ближе познакомил меня со своими напарниками. Мэттью хоть и был доброжелателен, но настолько предвзято и натянуто, что желание общаться дальше как-то отпало. Дженифер мила и приятна в общении, в общем-то, вот только общих тем у нас как бы нет. Мы видимся первый и, скорее всего, последний раз, да и я не люблю надоедать. Мне интересно посновать по залу, осмотреться. Вдруг кого упустила, так что, отпросившись у Джареда, я ушла в разнос. Оказалось, что я ещё как упустила, за что себя мысленно четвертовала, повесила, расстреляла и сделала много других приятных вещей. Как я его не заметить могла?! Ну как?! Нет мне прощения. Джейк чёрт побери Джилленхол! Моя бессменная любовь со времён Горбатой Горы. И плевать, что он там играл скрытого гея, которого в конце ещё и убили, гады. Без фанатизма, без фанатизма, но чёрт… пхстрпг – это от переизбытка чувств, дешифрации не подлежит. Подойти? Не подойти? Как подойти? А что сказать, когда подойду? Меня даже трясти начало, как наркомана при ломке. – Ты смотришь на меня, как на ожившего Элвиса Пресли, – первым подошёл мой идол, отчего я окончательно впала в эйфорический ступор, лишившись дара речи. – Это одновременно льстит, но и напрягает, знаешь ли. – Простите, – кое-как выдавила я из себя, смущённо отведя взгляд. Вот же дура. – Просто я влюблена в Вас, – чёрт, что я несу, – то есть в Вашего героя Джека с самого момента выхода фильма. Неоднократно пересмотрела все фильмы с Вашим участием. Я веду себя, как помешанная фанатка, чёрт, извините. Я… я лучше пойду. Я дала дёру без оглядки, мысленно ругая себя, на чём свет стоит. Идиотка, дура, овца. Надо же так опозориться. Джареда я найти не смогла, так что плюхнулась за свой столик, с горя выглушив бокал с шампанским, до этого мной нетронутый. Кретинка. – Знаешь, ты первая, – сел на стул Лето Джейк, что вконец меня добило; кажется, у меня начались глюки, – кто на моей памяти признал себя чокнутой фанаткой. И кто сбежал из моего общества – тоже первая. У тебя ещё не всё потеряно. – Это радует, – утихомирилась я, так как первый приступ помешательства поутих. – Я просто не ожидала встретить Вас тут, так что мне слегка снесло крышу. – Давай на «ты». Терпеть не могу весь этот глупый официоз, а ты? – И я не могу, – я окончательно освоилась, перестав трястись и вернув голосу спокойные интонации, – но не всегда возможно его избежать. У некоторых на этом пунктик. Иногда так кажется. – Ну, могу тебя успокоить, – как бы невзначай провёл он по моей руке, накрыв её своей мягкой ладонью и в ободряющем жесте слегка сдавив, – у меня такого пунктика нет. Ты тут с кем-то? Не видел тебя на экранах раньше, а у меня очень хорошая память на лица, особенно на такие красивые. Он со мной открыто заигрывает или мне кажется? Да точно заигрывает. Лестно, хоть и неправильно. Я даже руку не решилась высвободить из-под его ладони. А слова, какие бы они ни были неправильные, очень даже тешили самолюбие. Он меня заметил. Это ли ни счастье? – С одним липовым трансвеститом или трансгендером, – ушла я от однозначного ответа, сама не знаю, почему не признавшись. Они ведь снимались вместе, значит, знакомы. – Никогда не понимала между ними разницы, вердикт одинаков – необратимо чокнутые. – Тут я солидарен, – его губы растянулись в привлекательной улыбке, обнажая красивые, жемчужные зубы. – И это говорит человек, сыгравший гея и целовавшийся с мужчиной, – просто не удержалась я от этой аналогии, хоть и следом захотелось вырвать себе язык. – Извини, я совсем не думаю, что говорю. – Ничего, мне это нравится, – он сместил ладонь на моё плечо, реально начав его гладить. Я инстинктивно повела им, чуть приподняв вверх. Джейк понимающе убрал руку, теперь отбивая по столешнице пальцами какой-то незамысловатый ритм. – Люблю в людях честность и прямолинейность, ненавижу притворство и лесть. Кстати, у тебя хоть имя есть? А то мы уже столько говорим, а я до сих пор не знаю, как тебя зовут. – Эванджелина, – без всякой задней мысли представилась я, заметив приближающегося Джареда, – проще Джил. Я не очень люблю своё полное имя, так что Джил. – Джил, я тебя потерял, – Джаред демонстративно положил мне ладони на плечи. Собственник, да ещё и ревнивый – что с него взять? – А, Джейк, – то ли притворялся, то ли и в самом деле только сейчас его заметил, – давно не виделись. Вижу, вы уже познакомились. – И довольно неплохо общались, – с какой-то недоговорённостью, но вежливо, даже доброжелательно отозвался Джейк, ответив на рукопожатие. Ни единой эмоции на лице ни у одного, ни у другого. Хотя со стороны казалось, что Джаред своим приветствием мечтал ему косточки раздробить, так крепко он стиснул кисть Джилленхола. Актёры чёртовы. – Так ты и есть загадочный трансвестит, как я понял. – Моя лучшая роль, – с непоколебимой гордостью заключил Лето, приосанившись больше обычного, – хоть и далась тяжело, но такие неординарные, многоплановые роли ведь и раскрывают потенциал в высшей степени, да, Джейк? Экшн не так сложен, хотя популярен. Не понимаю только, какой интерес, когда за тебя работают спецэффекты и команда техников. Джаред жалит по-крупному и при этом не переступает границы, надо отдать ему должное. Джейк в последнее время не часто светится в исключительно драмах, уж я-то знаю, а Лето этим нагло и тонко пользуется. – Джаред, а когда нас отсюда выпустят? – разрулила я ситуацию, пока Джилленхол что-то сосредоточенно обдумывал, напряжённо сдвинув брови на переносице. Демонстрация его безосновательной ревности ни к чему совершенно. – Это же не тюрьма, – отвлёкся Лето на меня, на что я и рассчитывала, – можем уйти хоть сейчас. –Так давай уйдём, – я мигом поднялась, выскользнув из-за стола, – я немного устала и корсет невозможно давит, так что дышать через раз приходится. – Хорошо, сейчас наберу Эмму, – охотно согласился он без пререканий, начав возиться в своём аппарате, с которым они неразлучны. Попрощавшись с Джейком на довольно дружеской ноте, мы разошлись своими дорогами. Вряд ли они ещё кода-то пересекутся, но загадывать не буду.