Лучшая ошибка моей жизни

POV Джил – Это шутка такая? – я всё так же таращилась на женщину, ища на её лице хоть намёки на розыгрыш. Хотя зачем ей меня разыгрывать подобными заявлениями? На её лице ничего подобного и не было: серьёзное и сосредоточенное. – Скажите, что Вы так пошутили. – Нет, это правда, – женщина придвинулась, – у Вас 92% совпадение. Он твой отец. – Это не так! – вот теперь я уже сорвалась на истерику. Просто отказывалась в это верить. – У меня один отец: Майкл. Его зовут Майкл. – Я не отрицаю, – мягко проговорила Констанс, забрав у меня свидетельство, которое я порядочно смяла, – он воспитал тебя, как свою дочь. Но биологически это не твой отец. – Как… как это возможно?! Неужели моя мать и Шеннон… – Нет, ничего такого. Я сейчас всё объясню. У Шеннона была бурная молодость. Не знаю, рассказывал он тебе или нет. Наркотики, выпивка, угоны, грабежи, приводы в полицию. Я никогда не знала, где он, с кем, что делает, жив ли вообще, – женщина даже как-то содрогнулась от этих воспоминаний. – Я не могу утверждать точно, как это случилось, могу лишь догадываться. Ты, наверное, знаешь, что наркоманам нужны деньги, и они достанут их, пойдут ради этого на всё. – Я это прекрасно знаю! – нетерпеливо вскрикнула я, не понимая, как это связано с тем, что я оказалась его дочерью. – Ты ведь знаешь про искусственное оплодотворение, – я только нервно кивнула, – так вот мы с твоей мамой тогда ещё не были знакомы, когда она решилась на этот шаг. Она долго не могла забеременеть, буквально отчаялась. Они долго пытались с твоим отцом, но ничего не выходило и тогда она… – Можно ближе к делу, – поторопила я её, хоть и без этого в голове выстроилась чёткая картина событий. – Твой отец не может иметь детей, и тогда твои родители приняли такое решение, обратились в специализированную клинику. Через девять месяцев, как и положено, появилась ты. Они не знали, кто донор, только внешность, эта информация секретна и не разглашается, как правило. По всем документам ты приходишься им законной дочерью. Столько информации на меня ещё никогда разом не обрушивалось. Мой отец – не мой отец. И вообще я в пробирке зачата, выходит. Мне лгали всю мою жизнь. Жаль, это не самое худшее. – Так вот, как я и говорила тебе раньше, я познакомилась с твоей мамой. Тебе тогда было четыре. Мы подружились, и когда я первый раз пришла к вам домой и увидела тебя, то потеряла всякий покой, пока не выяснила всю правду. Ты была вылитой копией Джареда в детстве. Это стоило мне много усилий, но я узнала имя донора три года назад. Это меня шокировало, признаюсь, но я рада. Теперь у меня есть внучка, о которой я всегда мечтала. Твоя мама не хотела, чтобы ты знала. Её можно понять. Ему были нужны деньги на наркотики – он их достал. Если бы не это, Шеннон бы и не сунулся в клинику. И тогда тебя бы не было. Пару недель назад я заказала тест на отцовство, сегодня пришли результаты. Всё подтвердилось. Я знаю, тебе сейчас очень трудно это понять и принять, - женщина протянула ко мне руку, намереваясь прикоснуться, - но… – Не трогайте меня! – в злости и ярости прокричала я, отпрянув от неё, как ужаленная. – Вы лгали мне. – Эва, детка, я не хотела, собиралась сказать, но твоя мама… – Не хочу ничего слышать, молчите! – я рывком подобрала с пола чемодан, действуя под влиянием шока и истерики. – Вы не представляете, что только что сделали. Вы даже не представляете, что сделали мы. А я не представляю, как мне жить дальше с этим знанием, с этим грузом. Со всем, что мы с Джаредом натворили. Что мне делать со своими чувствами к нему теперь? – Вы мне всю жизнь испортили, – я небрежно выдёрнула из рук женщины заключение, выбежав прочь за дверь. – Ненавижу всех вас! – Эва, вернись, - донеслось мне вслед обречённо. Констанс выбежала следом за мной фактически, но поздно. Уже слишком поздно. Всё слишком поздно. Я заскочила в первое попавшееся такси, наплевав на то, что оно принадлежит не мне. Плевать на то, что там кто-то вопит, чтобы я выметалась, и на мольбы Констанс плевать. Хуже уже не будет. Я сломлена, разбита, уничтожена. И гореть мне теперь в аду. Я спала со своим дядей. Я безумно люблю своего родного дядю. – Куда ехать? – раздражённо проговорил водитель, смерив меня гневным взглядом. Возможно, он уже давно до меня пытается дозваться, поэтому и злится. Я на автомате назвала адрес Джареда. Не знаю, что я ему скажу и как. Смогу ли вообще сказать. А может и не стоит говорить. Попросить водителя остановиться прямо сейчас, а потом просто уйти, исчезнуть из его жизни без объяснений. Это жестоко, но так было бы лучше. Если бы я могла так уйти. Не попрощавшись. Но я не могу. Казалось, прошло всего мгновение, как я села в такси, и вот я уже нахожусь у дома Джареда. Я не могу ему это сказать. Проще нам будет не видеться. Никогда больше не видеться. Стрельнув у водителя ручку, я наспех отыскала в сумке блокнот, скачущим из-за трясущихся рук почерком нацарапав там несколько слов. Больше и не нужно. Потом покинула автомобиль, оставив записку с приложенным заключением на столике веранды, прижав их его единственным подарком – ключом к его дому. Осталось только позвонить и уйти. Несколько простых, обыденных движений, которые так сложно сделать. Ведь они будут означать конец всему. Я фактически заставила поднять себя руку и надавить на таблетку звонка. В горле, будто что-то застряло, как снежный ком, мешая дышать, царапая своими стенками глотку. Наверное, это осколок разлетевшегося вдребезги сердца. Я едва успела уйти вовремя. Ноги не слушались, словно окаменели. Я просто не хотела уходить. Вся беда в этом. В том, что я слишком люблю того, кого любить непозволительно. Хотелось дождаться, пока он выйдет, увидеть любимое лицо в последний раз. Но этим я сделаю себе только хуже. Подвергну ненужному риску. Нет, ждать нельзя. Переборов себя, я вернулась в автомобиль, не оглядываясь назад. – Куда теперь? – холодно спросил шофёр, посматривая на меня посредством зеркала заднего вида. – Отвезите на ваше усмотрение, – безразлично выдала я, прижавшись щекой к чуть холодному стеклу, запотевшему от стремительно сбегающих слёз и моего дыхания уже через секунду. – Мне всё равно. Мотор монотонно затарахтел подобно львиному рыку. Автомобиль резко тронулся, совершив рывок вперёд, увозя меня в неизвестность. Прочь отсюда. В бесконечную пустоту. POV Джаред От привычного звонка я невольно вздрогнул. Никогда его не пугался. Просто какое-то глупое предчувствие. За дверью никого не оказалось, только такси спешно отъехало с противоположной стороны улицы, вильнув хвостом на прощание. Я осмотрелся детальнее. На столе колыхался какой-то лист, грозя вот-вот улететь от порывов ветра. От созерцания лежащего поверх ключа у меня сердце с треском обрушилось вниз. И это было лишь начало. Блокнотный лист на фоне плотной бумаги затерялся. Его я заметил много позже. Лучше бы не замечал. Лучше бы я не замечал всего этого. Не знаю, сколько раз я прочёл один и тот же текст, чтобы усвоить его суть. Это невозможно. Не понимаю, как это, чёрт возьми, может быть возможно. Это не подделка, не жестокая шутка, не чьи-то дьявольские проказни. Оно настоящее, подлинное. Что же мы натворили? Мы не знали, но разве это нас оправдывает? Нет, совсем нет. Как теперь со всем этим быть? Каково теперь ей? Ей очень плохо, больно. Я знаю. Чувствую. Я причина всех её страданий. С самого начала и до самого конца. А это конец. Наш совместный конец всему, что было. Так не должно было быть. Я не знаю, как буду без Джил. Я всегда знал, что она рядом, будет рядом, вернётся. После всех наших ссор, разлук и расставаний, ненависти и презрения. Она всегда возвращалась. А теперь её нет. Нас больше нет. Всё рухнуло из-за одного чёртового совпадения восемнадцатилетней давности. Это всё из-за него. Я эгоист: виню всех, кроме себя. Но это тот случай, когда единственная моя вина в том, что я полюбил не ту девушку. А я люблю её, хоть и ни разу ей этого не сказал. Жалкий, самовлюблённый кретин. Думал, что ещё будет время. Вот и дождался. Прими мои поздравления, Джаред. На дощатый пол соскользнул, кружась в воздухе, как мотылёк с подрезанными крыльями, белый листок. С усердием подцепил его пальцами, жадно вглядываясь в ничтожно малые, но такие важные три строки.

«Ты навсегда останешься лучшей ошибкой моей жизни. Жаль, что всё так закончилось. Люблю. И прости за всё».

– Джаред, где ты там застрял? Как же ты вовремя, Шеннон. Даже представить себе не можешь. Для меня вовремя, не для себя. Я рвано обернулся, преисполненный злости, боли и негодования. Не лучший коктейль чувств, которые я не привык держать в себе, привык вымещать, избавляться. – Надеюсь, ты счастлив, – не сдержался я, ударив родного брата. Тот отпрянул в недоумении, зажав нос рукой. По подбородку извилистой змейкой побежала кровь, алой россыпью капель хаотично падая на одежду. Даже если я сломал ему нос – мне плевать. Потом швырнул ему в руку скомканный лист, объяснивший причину всего. – Ты всё испортил, Шеннон. За это я тебя презираю. Ты всегда всё портишь. Это твой дар. – Джаред, я же не знал, – всего пары секунд чтения ему хватило, чтобы всё понять, – не знал, что Джил, что это Джил. Мне нужны были деньги. Срочно. Ты же знаешь, каково это. Ты был со мной рядом, пока не понял, что это бессмысленно, безнадёжно. Я бы не пережил. Мне было нужно. Прости. – Не говори ничего, – рявкнул я, с силой сдёрнув куртку с вешалки, оборвав на ней вешалку. – Ты уже итак сделал достаточно. Всё из-за тебя. – Джаред, куда ты идёшь? – невнятно из-за зажатой ноздри проговорил он, удержав меня за руку. – Я не знаю, куда, – я яростно вырвался из его хватки. – Знаю только, что больше не желаю тебя видеть. Не могу. Не сейчас, Шеннон. И не звони. – Джаред, Джей, я же… прости. – Просто заткнись, Шеннон. Я без оглядки сбежал по ступеням стремглав. Я не знал, куда идти, что делать. Как теперь быть. Искать её или нет? И что сказать, если найду? Нет, не искать. Я был ошибкой, ты права. Самой неправильной, глупой, непростительной ошибкой в твоей жизни. Ты верно сделала, что ушла. Мир не рухнул, Земля не прекратила вращаться, человечество не вымерло. Просто сегодня разрушились две жизни, две судьбы, умерли две души. А никто и не заметил.