Innocent

Я долго летал над городом в поисках хоть какого-нибудь пустующего дома, да хоть какого-нибудь укрытия. К себе я его взять не мог - слишком рано ему туда, ему еще жить и жить. И только когда небо потихоньку начало светлеть на заре, окрашиваясь в огненно-красный, оранжевый и желтый, я смог найти пустующий домик на опушке того самого леса, в котором гулял днем ранее. Аккуратно приземлившись, чтобы не разбудить спящего парня, я направился по тропинке к деревянному дому и попытался открыть дверь. Хм. Не так-то это просто оказалось, дом явно забросили очень давно, и дверь рассохлась и не поддавалась. Тянуть ее двумя руками у меня не было никакой возможности, я держал шатена. Можно было бы его опустить на траву, но перед рассветом она была покрыта холодной росой, не хотелось мне, чтобы он еще и заболел. Подумав еще немного, я все же нашел выход. Прижав спящего покрепче к себе, я со всей силы ударил по двери ногой. Она жалобно скрипнула и поддалась. Отлично, наконец-то! Занеся мальчишку внутрь, я тихо охнул. В доме была всего одна большая комната: она же спальня, она же кухня, она же все, что угодно. Изнутри дом казался еще более пустынным и рассохшимся, чем снаружи. Всюду толстенный слой пыли, паутина, грязь. Бррр! Я поежился. Терпеть не могу грязь - я прирожденный чистюля. Но выбора не было - это единственное место, которое я смог найти, а шатену нужен был покой и отдых. Осторожно положив его на единственную кровать, я едва слышно выдохнул. О наведении порядка подумаю потом. Сейчас надо бы найти воды и хоть что-нибудь поесть. Бедняга почти неделю ничего не ел. Прихватив замеченное ранее деревянное ведро, которое стояло в углу, я вышел из дома и направился к ручью за водой. На заре было холодно, несмотря на июль, и я почти бежал, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Ручей обнаружился практически сразу - оказалось, что домик находился так близко к той чудесной поляне! Знал бы, сразу бы сюда прилетел, а не метался по городу, как сумасшедший. Вдохнув полной грудью свежий воздух, едва уловимо пахнущий росой и травами, я спустился ближе к ручью. Тщательно отмыв этот ужас под названием "ведро" (но не поить же беднягу грязной водой, так ведь?), я набрал воды почти до краев и широким шагом направился обратно. Настроение постепенно становилось лучше, ведь самое страшное уже позади, и пареньку ничего больше не угрожает. Вернувшись, я обнаружил, что шатен уже проснулся и чуть приподнялся, несмотря на почти полную потерю сил. Он явно не понимал, где он, и что происходит. Потихоньку до него доходило, что он больше не связан, и он с любопытством и страхом ощупывал кровать под собой. Я тут же метнулся к шкафам в поисках хоть какой-либо посуды и нашел большую глиняную кружку, тоже далекую от чистоты. Хорошо, что я додумался взять воды побольше. Ополоснув это безобразие, наполнил кружку водой и протянул парню на кровати, осторожно касаясь его рук. Шатен резко дернулся, роняя посуду, та опрокинулась прямо на него и отлетела на пол, расколовшись на несколько частей. На лице парнишки застыла гримаса ужаса, он был абсолютно сбит с толку. Но ему надо попить воды, хотя бы чуть-чуть. Откопав в шкафу еще одну кружку, я повторил свои действия. Я протянул кружку ему еще раз, аккуратно вкладывая ее в израненные руки. На этот раз испуганный мальчишка не стал ее выбрасывать. Он начал осторожно принюхиваться к содержимому и, не обнаружив подвоха, стал жадно пить. Вода тонкими струйками стекала по подбородку шатена, и я, стараясь не напугать его еще больше, осторожно помог приподняться ему еще выше, чтобы было удобнее. Видимо, он решил, что мне можно доверять (я мысленно улыбнулся), и больше не дергался от моих прикосновений. Напившись, устало прикрыл глаза, и я помог ему лечь обратно. Не прошло и пары минут, как он опять крепко уснул. Едва он заснул, я задумался, чем мне заняться в первую очередь. Уборка или раны? Хорошенько обдумав все "за" и "против", я решил все же начать с уборки. Покопавшись в сундуках и прочих коробах, я обнаружил старые тряпки, а в углу стояла полурассыпавшаяся метла. Ну нет, так дело не пойдет. Выйдя во двор, я выкинул это недоразумение куда подальше и нарвал тоненьких веточек (да простит меня Всевышний), аккуратно связывая их полоской оторванной ткани. Вот теперь это можно назвать метлой. Я долго вытирал всю пыль с мебели, несколько раз бегая за водой к ручью, подметал раз десять точно, чтобы вымести весь мусор, и спустя несколько часов дом был более или менее пригоден для жилья. По крайней мере, теперь я был точно уверен, что раненый не надышится всякой гадостью и не испачкается, если ему вздумается встать. Радостно выдохнув, я повернулся к нему. Мальчишка все еще спал, и это несмотря на все то, что я тут устроил. Внезапно посетившая мысль меня испугала. Нет, не может быть. Но подойдя ближе и наклонившись, я убедился, что он и вправду спал, тихо посапывая во сне. Фух... А теперь пора бы заняться ранами, но нужно опять сходить к травнику. Я медлил, не зная, как мне поступить, - боялся, что пока я буду в городе, шатен проснется и натворит глупостей. И все же я решился. Я летел на всех парах, невидимый для окружающих, ведь нужно было поторапливаться. В этот раз я долетел до другого конца города за десять минут. С шумом приземлившись возле жилища травника, я забарабанил в дверь, надеясь, что тот уже проснулся. - Кого там принесло в такой безбожный час? - раздался высокий голос из-за двери, и спустя полминуты показался и сам травник - невысокий молодой человек с рыжеватыми волосами, чем-то смахивающий на лисицу. Увидев меня, он слегка нахмурился. - Хекдже-хен, что тебе опять понадобилось, мы же обо всем договорились? - удивленно-недовольным тоном проговорил он. Я ему улыбнулся. - Реук-а, мне нужна твоя помощь, - тихо проговорил я, - надеюсь, у тебя есть нужные мне лекарства. Младший нахмурился еще больше, но пропустил меня в свой дом, крепко закрывая за собой дверь на пару засовов. Проходя по узкому коридору, я разглядывал пучки различных трав и корений, свисавших с высокого потолка. Внутри было еще темно и пахло чем-то таким непонятным, но приятным, будто смесь специй и пряностей с чем-то еще. Реук проводил меня в небольшую комнатку, по-видимому, кухню, так как там стояли стол, разномастные кресла и стулья, и только-только разгоралась большая каменная печь. Усевшись в цветастое кресло, покрытое пледом цвета шоколада, он внимательно посмотрел на меня. - Рассказывай, - потребовал он, сцепляя пальцы и кладя на них подбородок. - Мне... - начал я, немного замявшись, так же усаживаясь в кресло, но напротив него. - Мне нужны травы, да хоть что-нибудь, помогающее от сильных ранений, ушибов и ожогов. - Зачем тебе? Ты ж вроде здоров, - Реук вопросительно приподнял брови, оглядывая меня с ног до головы. - А это и не мне, - ответил я, глядя ему в глаза. - Я... я нашел раненого человека, хочу ему помочь. - Почему... - начал младший, видимо, не зная, как сказать. - Почему ты сам ему не поможешь? Этот хитрый лис давно был в курсе, кто я, и что я могу, но принимал меня таким, какой я есть, не боясь. - Рё, он совсем мальчишка еще и настолько изранен и обессилен, что его тело этого не выдержит, - тихо ответил я. Да, я умел лечить одним прикосновением, но это было крайне болезненно. Я не хотел травмировать беднягу еще больше, ему и так досталось. Реук посмотрел на меня, вытаращив глаза. Кажется, он знал, про кого я говорю. - Но... он же... он же... - травник запинался и заикался, на лице был явный испуг. И ты туда же, да? Тоже веришь в этот бред? - Он не виновен, Рё, - я заерзал в кресле. - Ты прекрасно знаешь, что я это вижу. И я не могу его вот так оставить. Тот только кивнул, ошарашенный до невозможности. Надо же, тоже повелся на сказочки злодеев. А впрочем, чего еще ожидать? Они всего лишь люди. - Хорошо, я помогу, - кивнул травник, приходя в себя. На его лице было смущение и растерянность, ему точно было стыдно за свои мысли. Встав, он полез на полки в поисках нужных мне ингредиентов, копаясь в множестве полотняных мешочков. Найдя нужное, он спустился с небольшой стремянки и подошел ко мне. - Вот, держи. Это должно помочь, - он почему-то грустно улыбнулся. Я поблагодарил его и поспешил на выход. Уже выходя за дверь, я услышал, как он тихо проговорил мне вслед. - Будь осторожнее, Хедже. Если вас найдут, то быть беде. - Спасибо, Реук-а, - улыбнулся я ему в ответ и направился обратно к заброшенному домику. Шел я через город пешком - нужно было запастись едой впрок. Но купив все необходимое у мясника и продавца овощей и фруктов, я услышал, что на рынке только и говорили, что о таинственно исчезнувшем "страшном преступнике", а стража сновала туда-сюда, пытаясь хоть что-нибудь узнать. Ни у кого не было ни малейшей догадки, как и куда он пропал. Еще бы! Тот стражник же в жизни не сознается, что дрых как убитый во время ночного дежурства, его за такое просто-напросто уволят, а, может, и в темницу посадят. Проходя через площадь, я заметил, что пожилой мужчина, который накричал на меня вчера, как-то пристально и с подозрением на меня смотрит. Ну да, я же единственный, кто подошел к пареньку. А вот не докажете. Завернув за ближайший угол, чтобы никто не видел, как я растворяюсь в воздухе, я резко взлетел, обнимая огромный мешок с провизией. Ворвавшись в дом, я первым делом метнулся к раненому, отбросив все остальное в сторону. Бедняга по-прежнему спал, но как-то беспокойно, словно его мучили жуткие кошмары. А вот тут я бы не удивился. На его лбу выступила испарина, прикоснувшись к нему, я понял, что у того жар. Я кинулся к тому мешочку, что дал Реук. Хвала небесам, тот додумался положить мази и лекарства не только от ран и ожогов, но и от лихорадки. А еще я нашел множество лоскутов для перевязки. Все же он великолепно знает свое дело. Оторвав от одного кусок, я смочил его в холодной воде, что осталась еще с раннего утра, и аккуратно протер лицо мальчишки, смывая всю грязь и запекшуюся кровь. Прополоскав лоскут, я положил его парнишке на лоб, чтобы хоть как-то согнать жар, пока тот не проснется. Наконец-то я могу заняться его ранами. Разорвав и без того драные штаны и рубашку, которые свисали с паренька тонкими полосками кровавых тряпок, я внимательно осмотрел его. Господи, помилуй! О чем вообще эти ироды думали, творя такое с почти ребенком? Все тело покрывали корки спекшейся крови, синяки пугающе-черного оттенка и жуткие ожоги с противно-пузырчатыми волдырями. Если бы бедняга мог кричать, то каждый раз, как он приходил в себя, он бы орал на всю улицу от дичайшей боли. На глазах опять выступили слезы. Так, Хекдже, соберись и возьми себя в руки, тебе есть, чем заняться, пока шатен спит. Так, смачивая лоскуты чистой ткани, я все промывал раны, смывая толстый слой грязи, пота и засохшей крови. Закончив, я перевернул его на живот и тихо охнул. Если на животе, руках и ногах ранения еще не такие страшные, то спине мальчишки досталось очень сильно. И то, это еще слабо сказано. На спине и места живого не осталось, вся кожа была разодрана в клочья. Да как он выжить-то умудрился с такими увечьями? Как минимум, должен был скончаться на месте от болевого шока. Но он жив! Жив! За водой приходилось бегать несколько раз, возле кровати уже высилась приличная куча мокрого грязного тряпья, а я все продолжал обрабатывать раны. Закончив, я схватился за запасы Реука. Тщательно смазав все травяной мазью, я аккуратно, стараясь сильно не тревожить мальчишку, забинтовал почти все тело. В итоге получилась практически мумия, ну а что поделать, если ран так много? Надо бы его накормить, как проснется. Но ему сейчас нельзя много есть, он голодал несколько дней, желудок не примет. Поэтому я решил приготовить немного овощного пюре и отвар, рецепт которого так же подсунул заботливый травник, явно чувствующий угрызения совести. Хм... Печь топится дровами. Где-то тут в углу я видел старенький топор. Схватив его, я вышел во двор и заглянул в рядом стоящий сарай. Надо же, чудеса какие. Там лежали толстенные поленья, покрытые такой же пылью и паутиной, как и весь дом. Тогда такой вопрос: а куда и как делись хозяева? Решив разобраться с этим чуть позже, я принялся колоть дрова, чтобы было удобнее кидать их в печь и быстрее затопить ее. Вы когда-нибудь видели ангела, колющего дрова? Вот и я нет. Делать мне это пришлось впервые, и поначалу у меня очень плохо получалось. Забавное, однако, зрелище, скажу я вам. То кусок полена отлетит по ноге, то топор выпадет из рук, то застрянет в дереве. Но вскоре дело более или менее пошло, и я нарубил достаточно дров для печи. Вернувшись в дом и затопив печь, я начал готовить. Повар из меня не ахти какой, но выбора особо нет. Вскоре и пюре, и отвар, приятно пахнущий мятой, были готовы. Осталось дождаться, пока проснется мальчишка. Он проснулся только под вечер, резко распахивая глаза, и открывая рот, как выброшенная на берег рыба. Опять кошмары. Ему, по-видимому, стало чуть лучше, потому что он смог самостоятельно приподняться повыше. Он опять с любопытством ощупывал все, что находилось рядом, и себя тоже, с удивлением и непониманием трогая бинты. Я поспешил к нему, держа в руках тарелку с едой и ложку. Протянул все это ему, осторожно касаясь его ладоней своими. Он немного дернулся, но тарелку не отбросил. Опять принюхался, на лице отразилось удивление, непонимание, недоверие и даже неверие. Содержимое тарелки очень вкусно пахло, хотя на вид было не очень, только вот он этого видеть не мог. Взяв ложку, он попытался есть самостоятельно. Не вышло. Первая же порция пролилась мимо, оставляя свежую цветную кляксу на стареньком лоскутном одеяле. Я осторожно забрал у него тарелку и ложку, набрал немного пюре и поднес к его рту. Он опять принюхался и, хотя еще выглядел очень напуганным, покорно раскрыл рот, поедая предложенное. Так, медленно, ложка за ложкой, он умял все содержимое тарелки, и я, не удержавшись, провел рукой по его спутанным волосам. Мальчишка вздрогнул и отстранился. Зря я, наверное. Еще остался отвар. Надо как-то сделать так, чтобы он его выпил. Пахнет-то это варево приятно, а вот какое оно на вкус - понятия не имею, не пробовал. Пока я возился с отваром, парнишка, все так же полулежа-полусидя, вертел головой в разные стороны. Неужели испугался, что я куда-то пропал? Спешу обратно и даю ему кружку. Шатен вдохнул аромат, исходящий от темной жидкости в кружке, и, судя по его лицу, запах ему понравился. Он начал жадно и торопливо пить, иногда забавно фыркая. Сделав последний глоток, мальчишка сильно поперхнулся, начиная дико кашлять. - Тише... Тише... - я легонько постучал по его спине, приподняв его чуть выше. Я знал, что он меня не услышит, но мне хотелось его успокоить. Гладить его по голове я больше пока не решался. Откашлявшись, мальчишка прикрыл глаза, и я помог ему лечь. Надеюсь, он скоро уснет, ему сейчас это полезно. И правда, не прошло и пяти минут, как шатен уже мирно посапывал, свернувшись в клубочек - на спине ему было больно спать. Поправив ему одеяло, чтобы не замерз, если опять появится жар, я уселся на рассохшийся стул и начал обдумывать, что же делать дальше. Надолго я оставить парнишку не могу, но необходимо выяснить, за какую такую государственную измену над ним так надругались, и кто вообще посмел. А еще надо узнать, как снять это дурацкое проклятье, пусть и не сразу. За всеми этими мыслями я и сам не заметил, как уснул на том самом жестком стуле, накрывшись крыльями как одеялом.