Innocent

Я резко проснулся, подскакивая на кровати и широко распахивая глаза от ужаса. В голове все еще проносились воспоминания недавних событий, но они потихоньку таяли, уступая место размышлениям. Я не видел белый свет уже довольно давно. По крайней мере, мне так казалось. Я помню ужасные веревки, впивающиеся в кожу на руках, кожа горела на солнце от ушибов и ожогов, помню, как пытался кричать, но не слышал ни звука, помню, как желудок сворачивался в узел от голода, а горло раздирало от жажды. Темнота давила и удушала, а потом… следующее, что я почувствовал помимо боли, придя в себя – теплое одеяло. Так странно и необычно. Где я? Кто-то освободил меня? Как? Зачем? И что теперь со мной будет? А что, если это продолжение пытки? Множество вопросов в голове и ни одного ответа. Затем что-то холодное коснулось моих ладоней. Испугавшись, я выбросил это подальше. Это что-то пролилось на меня и залило одеяло. Вода? Вода?! Вы серьезно? Эх, как же хочется пить! Господи, да я сейчас умру от жажды - горло саднило, кажется, я нехило наглотался пыли. Тот, кто спас меня, будто услышал мои мысли – он осторожно протянул мне кружку (кружку же?) еще раз. Надо же, это действительно вода! С облегчением выдохнув, я начал жадно пить, фыркая, давясь и кашляя, проливая часть воды мимо, но мне помогли приподняться, чтобы было удобнее. Допив, я понял, что силы меня опять покидают. Прикрыв глаза, я моментально отключился. Следующее, что я помню – запах еды. От этого аромата у меня, наверное, очень громко заурчал желудок. Я чуть не подавился собственными слюнями от этого божественного запаха. Было ощущение, что я готов съесть слона. Целиком! Мой спаситель дал мне тарелку и вложил в руку ложку. Его прикосновение было неожиданным для меня, и я чуть дернулся от испуга. Пытаясь есть, я умудрился пролить еду себе на колени. Должно быть горячо, но одеяло и какие-то тряпки на моих ногах спасли меня от очередного ожога. Тарелку тут же забрали. Эй, а как же еда? Я ж кого угодно сейчас съем! Но, к моему удивлению, в следующую секунду ложка, полная еды, оказалась прямо передо мной – я чувствовал это по запаху. Кстати, пахло просто потрясающе, еще лучше, чем когда я только открыл глаза. Подчиняясь, я открыл рот, поедая предложенное – выбора у меня особо не было, сам я, как оказалось, даже с такой простой задачей не справляюсь. А потом… каким-то образом во сне я умудрился упасть с кровати, наверное, запутался в одеяле. Больно, черт возьми! К уже существующим синякам точно добавится еще один. Хотелось встать и заползти обратно, я на ощупь зацепился за кровать, но ноги мне отказали. Буквально сразу же уже знакомые руки помогли мне встать и присесть на край кровати. Опять запах еды… Мммм, мне начинает это нравиться. Вот только за этим последовала адская боль. Я орал что есть сил и шипел, почувствовав прикосновение влажной ткани к обожженной коже. Естественно, меня никто не услышал бы. Или услышал? Я не знаю. Знаю только то, что я ничего не слышу. Тот человек как-то нежно и, я бы сказал, заботливо коснулся моего лица. Странно, но это успокаивает. С каждой минутой, проведенной в сознании, мне все больше кажется, что он не причинит мне вреда. Не причинит же, правда? В следующий раз, как я проснулся, меня опять вкусно накормили. А потом опять промывали раны. И снова невыносимая боль, но из благодарности я старался не дергаться, моему спасителю, наверное, и так было со мной трудно, я не хотел усложнять все еще больше. Так продолжалось каждый раз, как я приходил в себя, мне становилось все лучше, боль потихоньку уходила. Я уже привыкал жить в вечной темноте. А сегодня… Сегодня все изменилось. Я открыл глаза и… увидел деревянный потолок. Резко присев на кровати, я рассмотрел потертое заплатанное одеяло – поначалу все было размыто, но постепенно все предметы становились все четче. Обрадовавшись, я попробовал что-нибудь сказать, но так ничего и не услышал. Радости немного поубавилось, но все же. Я опять могу видеть! Это невероятно! Интересно, как так получилось? Вертя головой в разные стороны, я разглядывал дом и с каждой секундой все больше понимал, что это место мне знакомо – небольшая комната, куча сундуков, шкафчики, и даже старое одеяло, - это оказался мой дом! Я оставил его, когда мне предложили работу во дворце, жить я должен был там же. Почувствовав жажду, я осторожно встал с кровати и тут же споткнулся обо что-то. Точнее, об кого-то. На голом полу рядом с кроватью спал светловолосый парень, укрытый каким-то тонким белым пледом. Так вот ты какой, мой спаситель! Боже, он так и заболеть может, на полу же холодно! А ведь этот человек мне жизнь спас! Вода тут же была забыта, это может подождать. Опустившись перед ним на колени, я тихонько толкнул его, чтобы он проснулся. Он бледный, а под глазами синяки. По его лицу видно, что он мало спит, так что пусть перебирается на кровать и отдыхает. Он заботился обо мне, теперь моя очередь. Блондин, наконец, раскрыл глаза. Спросонья он выглядел очень забавно и мило. Но в следующую секунду он буквально подскочил и явно вскрикнул, будто увидел призрака или еще кого. Но это всего лишь я. Я так похож на призрака? Или я ужасно выгляжу? Впрочем, я бы и не мог выглядеть хорошо после произошедшего. Подойдя ко мне, он помахал рукой перед моим носом. Я только моргнул в ответ. Эй, я тебя вижу, да-да! Этот жест заставил меня улыбнуться. Меня тут же усадили обратно на кровать и начали разбинтовывать. Так вот что это было, бинты! И как я сам не догадался? А вот к тому, что я увидел под ними, я был не готов. Руки и ноги были в синяках и ожогах, и хотя они уже заживали, выглядело это все пугающе - зелено-желтая кожа на месте ушибов, пузыри и корки. Блондин, сидящий на коленях и обрабатывающий все это безобразие какой-то травяной мазью, улыбнулся, но его глаза как-то подозрительно заблестели. Слезы? Почему? Он спешно опустил голову, пряча глаза за челкой, и потянулся за новой порцией бинтов. Я опустился на пол рядом с ним, что привело его в недоумение. Приподняв за подбородок его лицо, я заглянул ему в глаза. В этих глазах цвета янтаря и правда стояли слезы. Одна даже совершила побег, стекая по белой щеке. Осторожно вытерев ее пальцем, я крепко обнял этого худенького парня, насколько позволяли силы и полузажившие раны. Я очень хотел бы сказать спасибо, но мог выразить свою благодарность только так. От него пахло лавандой и мятой, что успокаивало и... ободряло? Но меня все не отпускала мысль, почему он все-таки решил спасти меня? Едва ли мы с ним знакомы, а в человеческую доброту что-то верится с трудом. Отпустив блондина, я приземлился опять на кровать, а он быстро закончил ежедневный ритуал с забинтовыванием и полез в ящики. Что ему понадобилось? Ответ не заставил себя долго ждать - он вернулся с клочком старой бумаги и кусочком угля. Спешно накарябав что-то, блондин протянул листок мне, садясь на кровать рядом. Как тебя зовут? - у меня ушла целая минута, чтобы прочитать это! Я не учился в школе, не отношусь я к тем богачам, которые могут себе это позволить. Но старый странствующий монах несколько лет назад научил меня более или менее читать и писать, хоть и медленно. Донхэ, - буквы вышли неровными, какая-то больше, какая-то меньше, но я все же смог написать собственное имя. Блондин, прочитав надпись, широко улыбнулся, спустя пару секунд протягивая мне лист обратно. Я - Хекдже. Теперь я знаю, как зовут моего спасителя. Хекдже... Красивое имя. Я улыбнулся ему в ответ. Спасибо тебе, Хекдже. Зачем ты спас меня? - я не удержался, я должен был это спросить! Пусть даже у меня и ушло на написание несколько минут. Хекдже нахмурился, читая мой вопрос, а затем поднял взгляд на меня. Столько эмоций в одном взгляде! Злость и грусть, радость и слезы. Потому что ты невиновен, - он протянул мне бумажку, и пока я читал, складывая буквы в слоги и слова, Хекдже ушел возиться на кухню, точнее, на ту часть комнаты, что была кухней. Кажется, он обиделся. Как ты мог, Донхэ? -я мысленно залепил себе по лицу. Мне жутко жаль, что я его обидел, я не хотел, но я должен был узнать! Я медленно подошел к нему со спины и осторожно коснулся его ладони, вкладывая в нее все тот же лист, а затем вернулся на свое место, наблюдая за блондином с расстояния. Хекдже, отложив нож, с удивлением разглядывал последние слова, коряво написанные на бумаге - Прости. Спасибо. Он опять улыбнулся, широко и искренне. У него красивая улыбка. Такая... солнечная? Оказывается, на этой земле есть еще по-настоящему добрые люди.