***
— Тётя Петунья? — юноша резко выпрямился, с удивлением смотря на гостью. И словно недавнего происшествия было мало, спина заныла с новой силой, напоминая о себе, кровь, появившаяся из ещё не до конца затянувшейся раны, неприятно впиталась в бинты. — Гарри? — тут же подобралась Петунья, быстро подбегая к полулежащему племяннику и отпихивая в сторону ходившего вокруг него с палочкой Томаса, — Ты в порядке? Где болит?.. — Тётушка… — попытался вставить Гарри, морщась от неприятных ощущений. — Может, тебе что-нибудь принести? Водички? Или может ты голоден? Я сейчас приготовлю… — Тётя… — Ах, нет-нет, не двигайся! Будет ещё больнее. Ой, какая же я глупая, нужно было сразу с тобой отправляться. И почему я тебя только послушала? А что, если бы… — ТЁТЯ ПЕТУНЬЯ! — что есть силы заорал гриффиндорец. Блондинка тут же замолчала, испуганно глядя на племянника. — А ты чего ржёшь? — тут же обернулся на блондина, стоящего за спиной женщины и издающего странные хрюкающие звуки. — Я же просил тебя не выпускать тётю из дома, пока я за вами не вернусь! — взгляд из возмущённого превратился в строгий, почти испепеляющий. — Ты же знаешь маму, Гарри. Когда что-то в голову взбредёт, не переубедишь в обратном, — даже не пытаясь скрыть наглой ухмылки, провозгласил юноша. «Кто из вас двоих магией владеет?» — хотел был спросить Гарри, но наткнувшись на взволнованный взгляд Петуньи, только вздохнул: — Тётя… — Я волновалась, — голосом, не терпящим возражений, перебила блондинка. Что сказать, когда столь явная забота на этом испуганном лице заставила все слова застрять в горле?! Да и что уж греха таить, несмотря на их прошлое, которое до сих пор болело в сердце, Гарри не мог долго злиться на своих непутёвых родственников, к тому же такая забота со стороны женщины была даже приятной, хоть в последнее время и раздражающей до скрежета зубов. Не привык он к такому, хоть ты тресни, тем более, если забота идёт от этой женщины. После пробуждения магической искры у Дадли и происшествия с Верноном прошло уже почти полгода, а он всё никак не может убедить тётю, что уже давно на них не злится, и нет необходимости чуть ли не волосы на себе рвать от чувства вины. Младший Дурсль как-то подобным не страдал и быстро свыкся с мыслью, что и сам является таким же «ненормальным», как и кузен, а после пары уроков от Гарри и в совершенстве выученных нескольких бытовых заклинаний и вовсе признал, что магия — это круто, удивительно, как он мог обходиться без неё раньше. Конечно, говорить о Дадли как о маге было ещё рано, но блондин с таким рвением взялся вчитываться во все учебники, которые у Гарри имелись, что брюнет и не сомневался: брат сможет сдать экзамены, а если ещё и получится убедить Гермиону лично позаниматься с Большим Ди, то, возможно, и одновременно с ними. Гарри окинул взглядом зареванное лицо тёти и полные беспокойства глаза кузена, нежно улыбнулся родственникам. — Я правда в порядке, — заверил он, когда женщина от переизбытка чувств крепко его обняла. Что бы с ними было, если бы он тогда не вспомнил о давно испорченном дневнике, который забыл в их доме? Гарри долго не мог поверить в то, что Дамблдор наконец-то согласился отпустить его в мир маглов. После того, как перед началом пятого курса директор вдруг заявил, что сам собирается забрать Гарри от родственников, и собственнолично убедился, в каких условиях живёт его любимый ученик, долго не мог прийти в себя, а когда пришёл, то дорога для юного мага в мир маглов была закрыта категорически. То ли у Дамблдора наконец проснулось чувство вины, то ли обострился родительский инстинкт, которого в нём сродни не было, но Гарри начали чуть ли не на руках носить. Любое упоминание о «том» доме прерывалось на корню. Директор словно поставил себе цель любой ценой заставить юношу забыть о «тех» годах. А стоило однажды Грюму заикнуться о безопасности героя, так Дамблдор чуть ли не на летних каникулах заставил всех учителей прибыть в школу. Одним словом, за обучение Поттера взялись всерьёз без каких-либо возражений и перерывов. Вроде бы профессора и не против были, даже согласились, что уже давно пора, учитывая прошлогодние события, однако… Гарри ещё долго содрогался при виде недовольного профессора зельеварения. Не сказать, что его учили всему и сразу. Как ни странно, директор, помимо первоначальной цели сделать из ребёнка истинного героя пророчества, способного его исполнить без каких-либо усилий, упрямо сопротивлялся уговорам МакГонагалл позволить ей (разумеется, и другим профессорам тоже) чуть-чуть выйти за границы школьной программы и позволить мальчику узнать много полезного, не входящего в эту пресловутую ни на что не годную программу (Гарри чуть челюсть в кабинете не оставил, когда вслушивался в мелодичные речи всегда сдержанного на подобные высказывания профессора). Кто же мог подумать, что «старая кошка» такого лестного мнения о министерстве и его желании сделать Хогвартс «лучше»? Если вырезать все не совсем приятные для слуха эквиваленты, то общий смысл сказанного деканом гриффиндора сводился к «Плевать я хотела на толстяка Фаджа! Гарри сильный маг, и ему нужно развиваться, а не просиживать штаны за нудными лекциями профессора Бинса». Конечно, десятиминутное изливание души не произвело должного эффекта на Альбуса: «Минерва, я уже однажды совершил ошибку и не собираюсь повторять её ещё раз. Я всё прекрасно понимаю… Над миром нависла завеса тьмы, но давай не будем спешить. У мальчика полно людей за спиной. Он не один в этой войне.» Гарри до сих помнил то тепло, вызванное словами директора, однако это не могло потушить той обиды за детство, полное страданий и боли, что покоилась в глубине его сердца. А через год увлекательной школьной жизни, когда ему запретили использовать полученные знания на уроках, так как это будет «несправедливо по отношению к остальным» (Гарри еле уломал директора на «хотя бы друзьям»), брюнет довольно шумно отпраздновал своё шестнадцатилетие и, благополучно выслушав завещание родителей, стал счастливым обладателем титула Лорда и небольшого состояния, которое после смерти отца никак не менялось количественно и медленно уходило в сокровищницы гоблинов. Наглое существо, по желанию Мерлин знает какого Поттера ставшее поверенным Рода, с безобидной улыбкой, которая больше походила на оскал, сообщило, что, раз глава рода был ещё мал, а регента предыдущий Лорд не назначил, банк имел полное право отчитывать раз в месяц небольшую сумму галеонов из сейфа за хранение имущества данного Рода. Чем, впрочем, не преминул воспользоваться, дабы наполнить собственные запасы. Так что возразить Гарри было нечем, законы есть законы. Пришлось смириться с тем, что осталось. Деньги на проживание были? Были. Небольшой двухэтажный домик на окраине Хогсмида был? Был. Крыша над головой есть, не придётся больше терпеть виноватых взглядов директора, и на том спасибо. Конечно, был ещё один случай, когда ему пришлось не совсем приятно побеседовать со своим поверенным, но это уже совершенно другая история. А в этом году чёрт знает по каким причинам дневник, о котором Гарри с превеликой радостью забыл, неожиданно явился к нему во сне, а утром появилось непреодолимое желание забрать его. И уже спустя два часа ссоры с директором он вместе с Гермионой стоял перед домом тёти и никак не решался войти внутрь. Нет, он не боялся встречи с родственниками, скорее наоборот, ему было бы интересно посмотреть на их реакцию на небольшие изменения в плане его внешности, однако… Его пугала хмурая атмосфера вокруг дома. — Ты уверен, что никого нет дома? — тихо спросила шатенка, с подозрением глядя на аккуратный двухэтажный домик. — Да, — как-то неуверенно ответил юноша, — вроде, Дадли учится за границей, а тётя с дядей должны быть в это время на работе, — проговорил он, щелкнув на удивление легко поддавшимся замком, и толкнул дверь. Проходя через небольшой двор, он с удивлением осмотрел полностью запущенные розовые кусты, которыми тётя так гордилась, да и газон не был подстрижен, словно… Словно здесь уже долгое время никто не жил. — Странные ощущения, правда? — девушка схватила друга за руку, прижавшись к нему. Парень только нервно улыбнулся, мысленно соглашаясь со словами подруги. Повернув ручку входной двери, друзья застыли. Она была открыта. — Есть кто дома? — осторожно заглядывая в коридор, громко спросил юноша. В ответ тишина. — Гарри? — Я только осмотрюсь, — заверил он, шагнув во внутрь. Ничего не изменилось. Всё тот же длинный узкий коридор, лестница, ведущая на второй этаж, маленькая дверь в чулан и… пустота. Осторожно пройдя в гостиную на звук включённого телевизора — видимо кто-то дома, да был — он надеялся застать там дядю. Возможно, тот просто уснул, поэтому не заметил, как они вошли, однако его, как и прежде, встретили тишина и полное отсутствие кого-либо живого в комнате. Диван был идеально застелен любимым тётиным пледом, и только еле державшийся на спинке, в суматохе оставленный там пульт был свидетелем того, что здесь совсем недавно, возможно, и мгновение назад, кто-то был. — Тётя? — позвал юноша, впрочем, не надеясь услышать ответа. Если бы здесь и был кто из его родственников, то уж точно не стал бы от него прятаться, а с пинками выпроводил за дверь, ещё и после продезинфицировал дом. — Слышишь? — выхватывая палочку, выдохнула девушка, когда из коридора послышалось шебуршание. — Да, — подтвердил брюнет, тоже доставая свою палочку и резко оборачиваясь. Этого хватило, чтобы только краем глаза уловить закрывшуюся дверь в чулан. — Там, — делая решительные шаги по направлению к маленькой двери, Гарри уже приготовился найти там какого-нибудь домовика, решившего поиздеваться над маглами. — Попался! — однако увиденное превзошло все его ожидания. — Не подходи, — обхватив голову руками и сжавшись в самом углу на когда-то его постели, сидела… его тётя.Продолжение следует…