Священная война

В храме снова было холодно. Впрочем, в храмах холодно всегда, разве только к концу лета невысокое северное солнце успевает немного прогреть верхние помещения да выгнать оттуда вечную плесень и запахи гнили, а сейчас уже стояла глубокая осень. Запахи гнили Йолмир, как и любой старший жрец, конечно, чувствовать не мог – жрецы с драконьей душой, перестав быть людьми, быстро теряли способность к восприятию запахов и вкусов – но по привычке вспоминал о них. Хоть и прошло уже… Да, тридцать два года прошло с тех пор, как он перестал быть человеком, став драконосозданным. Тридцать два года назад он забыл, что такое запах и вкус, а всё равно нет-нет – да выскочит фраза, что в отхожем месте воняет, а в суп послушники переложили репы. Так, по привычке. Читальный зал был пуст – впрочем, сейчас стояла ночь, потому это неудивительно. Это утром один за одним сюда начнут подтягиваться младшие жрецы и послушники, готовиться к занятиям, но до утра ещё долго, и несколько часов тишины в его распоряжении есть. Бромьунар спал. Йолмир, с кряхтением вытаскивая с полки нужные ему книги, подозревал, что не спит король-дракон, что не спят верховные жрецы храмов, созванные на совещание, но они все сидели по своим кельям, а потому вокруг было тихо, лишь размеренно капала где-то с потолка вода, да шелестел на улице ветер. Йолмир сгрузил с десяток книг на стол и выглянул в окно. Бледный свет Секунды заливал храмовые строения белёсым светом, загоняя неверные тени в узкие переулки, пару раз пролетела какая-то крупная птица. Нигде ни огонька. - Спи, Бромьунар, спи, - пробормотал Йолмир, роясь по карманам робы, - куда же я её дел, ведь брал же… Или не брал, в келье оставил?.. Да нет же, точно помню, она ещё согнутая была, я её выпрямил и… А, вот ты где, и опять согнутая, я же тебя выпрямлял… Наверно, погнул нечаянно, когда книги искал. Вот уж этот библиотекарь, вечно всё самое нужное на самые верхние полки засунет, да ещё сверху ненужным чтивом присыплет. Может, плетей ему всыпать, а? Да ладно, ладно, шучу я. Такие книги не нужно выставлять на всеобщее обозрение, а то ещё король-дракон, да будет его жизнь вечна, опять что-нибудь запретит, как крамолу, и поди потом доставай эту крамолу всеми правдами-неправдами… Значит, нужно всыпать библиотекарю, что плохо книги прячет… Да ладно, опять шучу, а то ещё так спрячет, потом сам не найдёт… Ты гореть будешь, али как? Будешь, да? Ну вот, и гори. Он поставил зажжённую свечу на окно, некоторое время не мигая смотрел на маленький огонёк на её фитиле, затем, размяв хрустнувшую шею, склонил перед свечой голову. - За упокой твоей души, Эрик Ольсен. Как ты там, в том мире? Нравится, али не очень? Совнгард-то тебе не положен, это да, не в бою ты погиб, не в бою… Да и воином не был. Впрочем, да, как же я это мог забыть… Апокриф, да. Там хорошо?.. Хорошо там, книг, небось, побольше чем тут, на этом складе, по ошибке именуемом библиотекой. Знаешь, временами мне хочется к тебе, может, есть там то, что нам нужно… или мне… Да, всё-таки мне… О чём это я?.. Ах, да. Стар я уже стал, память подводит, шестьдесят годков скоро, это не двадцать пять. Хочется иногда на печке полежать, под тёплой шкурой, да где ж ты видел в храмах печи и медвежьи шкуры? Нет-нет, конечно, шкуры встречаются, а вот с печами не очень. Да и очаги только на кухне. И вот представь, Эрик свет Ольсен, идёт верховный жрец Фолгунтура, весь из себя важный и неприступный, на кухню, чтобы полежать у очага и погреть свои старческие косточки… Хе-хе. Не по-драконьи это, вот и приходится терпеть. Или это я уже стар стал, что мне постоянно холодно? Помнится, моложе был, не замечал холода… Или я не помню этого?.. Да, много уже не помню. Вот, заболтался с тобой, про книжки забыл. Ничего там нового, конечно, не написано, но… а вдруг, а? Вдруг где-нибудь среди этой писанины найдётся то, что нам нужно? Потому как всё, что нужно, запрещено и уничтожено. Крамола… Крамола, да… Да разве могли драконы писать крамолу? Могли, да? Могли… Ладно, пойду я, почитаю… А вдруг найду чего-нибудь… крамольного, хе-хе… Йолмир, покряхтывая, вернулся к стопке книг на столе, по дороге засветив себе магический огонёк. Огонёк принял вид сначала свечи, Йолмир посмотрел на него, решительно покачал головой, и свеча плавно перетекла в небольшой бумажный фонарик, расписанным нордскими узорами. Вот так-то лучше. Уютнее. Он взялся за верхнюю книгу в стопке, прочитал её название, покачал головой, но всё же открыл и углубился в чтение. Потом прямо из воздуха достал толстую, аккуратно прошитую тетрадь и принялся делать выписки. Первая книга подошла к концу, затем вторая. Звёзды на небосклоне сместились, теперь в узкое окно-бойницу заглядывал край созвездия Леди, возвещая о том, что совсем скоро начнёт светать. - Рассвет скоро, да, - пробормотал он, - а я ничего так и не нашёл. Да что тут найдёшь, это по криптам нужно лазить, как это мы делали в Фолгунтуре. Хорошо быть верховным жрецом, однако, да – никто не спрашивает, что я делал там, где не должен вообще бывать. Может, стоит всё же стать королём-драконом? Тогда никто не будет спрашивать, что я делаю в крипте под Бромьунаром. А это мысль, надо об этом подумать… Да-да, конечно, надо… Рассвет скоро, то-то, думаю, кушать хочется… Есть ему, конечно, не хотелось – после принятия драконьей души вместе со вкусом навсегда пропало и чувство голода. Вернее, не то что бы навсегда, но чтобы проголодаться, ему нужно было не есть по меньшей мере месяц, да и то приходило не чувство голода, а что-то совершенно другое – сохло во рту, болели желудок и кишечник, наваливалась слабость. Неприятные ощущения, и от принятия пищи не сразу проходили, но с человеческим чувством голода они имели мало общего. А последний раз Йолмир кушал… Да, точно, прошлой ночью, выгребал из миски последний морковный салат. И если он хочет покушать и этой ночью, то надобно поторопиться – скоро гонг возвестит о всеобщем подъёме, и послушники потянутся на кухню, готовить завтрак. И если они застанут верховного жреца Фолгунтура за поеданием их вчерашней стряпни… Охохонюшки, точно надобно поспешать, а то придётся же их всех казнить на месте, дабы избежать позора, а ведь среди них есть ой какие перспективные… На кухне было тепло и сухо. Йолмир, верховный жрец Фолгунтура, позволил себе некоторое время постоять около тёплого ещё очага и погреть свои старые косточки, подставляя к тлеющим углям то один бок, то второй, то спину и блаженно щурясь. Затем он снял с полки глиняную, покрытую зелёной глазурью миску, приоткрыл крышку казана, стоящего около очага, и заглянул внутрь. - Гречка, - пробормотал он, - терпеть не могу гречку… Или это я прошлый раз на затирку так говорил? Да, наверно, на затирку… А, Эрик Ольсен, ты не любил гречку или затирку? Вернее, наше с тобой тело не любило гречку или затирку? Да что я за ерунду несу, конечно, ты любил всё, даже условно съедобное, норды – они не избалованы едой – ешь, что есть, потому что завтра не будет и этого… Ладно, ладно, будем считать, что это я затирку терпеть не могу, а гречка… Он деревянной, потемневшей от времени ложкой наложил себе в миску каши, закрыл казан обратно крышкой, присел у очага и отправил в рот первую ложку тепловатой ещё каши. Пожевал. - А ничего так, мягкая… Ещё бы, всю ночь парилась… А вот соли олухи-послушники недоложили… Вверху послышалось хлопанье крыльев, и на край стола сел крупный чёрный ворон, сложил за спиной крылья, наклонил голову и посмотрел на верховного жреца круглым жёлтым глазом. - Поохотился, Мунин, да? Это правильно, и я, вот, на охоту пришёл… Пока никто не видит… Вкусную добычу поймал? А мне вот гречкой приходится довольствоваться, недосоленной… Ворон снялся со стола, подлетел к нему, сел ему на руку и запустил клюв в кашу, затем укоризненно посмотрел на хозяина. - Хочешь сказать, что она досолена? – Йолмир отправил в рот ещё одну ложку, пожевал. – А может, ты и прав, соли тут достаточно… Да, точно достаточно, даже много… Ворон снова укоризненно глянул на него. - Хочешь сказать, что каша и не пересолена? Что соли тут в самый раз? Хм, значит, мне показалось, что много соли… Но ведь послушники не могут сварить нормальную кашу… Значит, она пригоревшая. Ворон расправил крылья, всем своим видом давая понять, что верховный жрец Фолгунтура снова сморозил глупость, затем, хлопая крыльями, взлетел под потолок, сел на высокий шкаф с посудой, погромыхал там крышками, а затем спикировал вниз, неся в клюве варёную куриную ножку, и бросил её в миску Йолмиру. - О как, - восхитился он, беря ножку пальцами и впиваясь в неё зубами. – Грамотно послушники спрятали самое вкусное… А там ещё нету? Ладно, ладно, не будем наглеть, а то ещё заметят пропажу, начнут расследование, выяснят, что еду с кухни ворует верховный жрец Фолгунтура… Ммм, вкусно, хоть и недосолено… Нет-нет-нет, Мунин, вот ножка точно недосолена, это я как эксперт тебе говорю. Ворон насмешливо посмотрел на него, но возражать не стал. Если хозяину-чудаку с его суконным языком угодно считать, кто курица недосолена, пусть так считает. Чем бы дитя ни тешилось… - О, а вот и гонг на подъём, - Йолмир прислушался, - надобно поторапливаться, кабы нас тут не застали на месте преступления, - он торопливо отправил в рот последние ложки каши, обсосал косточку, воровато закопал её в углях, а тарелку с ложкой помыл холодной водой из ведра и поставил их туда, где они стояли. Отошёл на два шага, посмотрел на них, сдвинул тарелку вправо на полпальца, остался доволен и поспешно покинул кухню. Ворон привычно вылетел в дымовое окошко под потолком. - Вот теперь можно и на боковую, - пробормотал он себе под нос, - только книги из библиотеки забрать, а то обнаружит кто-нибудь из старших жрецов ту… крамолу, доказывай потом им, что это ты хотел королю-дракону их сдать, да вот… отвлёкся… на мысли о вечном… Однако поспать сразу после завтрака ему было не суждено. Едва он аккуратно спрятал книги в стол и принялся снимать сапоги, как внешний охранный контур предупредил его, что к нему гости, а через некоторое время в келью осторожно постучали. - Да, да, - тяжко проскрипел Йолмир, - заходите. На пороге возник младший жрец, ещё лохматый со сна, и почтительно поклонился: - Мастер Йолмир, король-дракон Двинхонкей, да живёт он вечно, велит вам идти к нему, - и втянул голову в плечи, ожидая наказания. Йолмир задавил в себе желание всыпать юнцу с десяток плетей, убрал уже материализовавшуюся в руках плеть и сел на лежанке. - О, конечно, конечно. Передай королю-дракону, да живёт он вечно, что я незамедлительно проследую к нему. Жрец с почтительным поклоном поспешно скрылся за дверью, пока верховный жрец Фолгунтура не передумал насчёт плетей. В покоях короля-дракона было холодно и стыло, по стенам через равные промежутки горели магические светлячки, по полу тянуло холодом и сыростью из невидимых щелей, а сам король сидел на высоком каменном троне и, не мигая, смотрел на распростёршегося перед ним в подобострастном поклоне Йолмира. В мертвенно-белом свете магических светильников казалось, что на троне сидит древняя мумия – под жёлтой с синюшными и чёрными пятнами кожей проступали кости, словно бы мышц в теле совсем не осталось, длинные костлявые пальцы обхватили подлокотники трона – между большим и указательным пальцами левой руки уже начали вить паутину пауки, на лице вместо губ зиял провал рта с выступающими вперёд гнилыми зубами, и лишь глаза с вертикальными зрачками и без век сияли неестественно голубым цветом. Недолго Двинхонкею, да живёт он вечно, осталось, недолго. Какими бы чудодейственными ни были эликсиры мастера Йолмира, они не в состоянии удерживать душу в теле, сохнущем и гниющем изнутри. Хотя, кто знает… Если попробовать вместо морозной мириам ложить… Нет, не вместо, а вместе… Хотя нет, морозная мириам и светящиеся грибы не сочетаются друг с другом, но эту мысль нужно обдумать, она явно перспективна… - Ты говорил мне, - глубокий, но надтреснувший голос прокатился по покоям, - что знаешь способ поймать мятежников. Гонец сегодня мне донёс, что ни один из храмов, которые ты обнёс своей защитой, мятежники не взяли. Они обошли все храмы с твоей защитой! Объясни мне, презренный, почему? Йолмир поднял голову, выпрямился и сел на колени. Король-дракон швырнул ему письмо, на далее как час назад доставленное в Бромьунар. Йолмир ловко поймал его и пробежал по нему глазами. Верховные жрецы храмов, обнесённых дополнительной защитой, которую никто не мог видеть, все как один доносили, что на их храмы так и не напали. Ни на один. Мятежники уничтожали более сложные в плане расположения, в плане магической защиты, с большим количеством жрецов – но даже не приблизились к храмам с ловушкой. - Вот как, - не стал скрывать своего удивления Йолмир, - обошли. Но кто мог видеть драконью стихию времени, как не… КТО в таком случае действует на стороне мятежников? - Кто? – ледяной голос короля-дракона пробирал до самых кончиков волос. - Тот, - не стал скрывать Йолмир, - кто или видит её, или очень хороший теоретик, способный увидеть её в расчётах. Я склонен предполагать второе, потому что видеть драконью стихию времени в Скайриме могут только два человека. - Кто? Опять вибрация во всём теле. - Я и Мирак. Признание было опасным, потому что после него королю-дракону ничего не мешало вызвать палачей и казнить его на месте как сообщника мятежников. Но Йолмир не стал юлить. Король-дракон хочет жить, даже вот так, когда его тело почти превратилось в мумию. А без его эликсиров он не проживёт и двух седмиц, и поэтому Йолмир был спокоен – Двинхонкей может сколь угодно подозревать его в связях с мятежниками, но не отдаст под казнь, потому что смерть Йолмира будет означать и его собственную смерть. - Но я и Мирак, - безмятежно продолжал Йолмир, - можем воздействовать на неё, и нам не составит труда её обойти или разорвать. Стихия времени – точно такая же стихия, как и все остальные, она точно так же поддаётся внешнему воздействию. С нюансами, это да, но свои нюансы есть у каждой стихии. А раз мятежники её обходят, значит, они воздействовать на неё не могут. Значит… Да, сомнительно предполагать, что среди нордов нашёлся столь талантливый самоучка, что самостоятельно научился считать степени, интегралы, дифференциалы и логарифмы… Нет, выходит, на стороне мятежников действует хороший теоретик. Или беглый жрец, а такие, увы, бывают, или отдавший свою душу Лорду Хермеусу Море. Король-дракон смотрел на него не мигая, но Йолмир спокойно глядел на его тронутый тлением подбородок, не встречаясь взглядом. Двинхонкей ненавидел Йолмира, но прекрасно понимал, что зависит от него. Хитрый Йолмир ни с кем не делился секретом своих эликсиров, прекрасно понимая, что однажды ими он сможет купить себе жизнь. А король-дракон хотел жить, хотел жить настолько, что за последний год это стало манией. Его не волновало больше ничего – ни то, что Йолмир сам метит на драконий трон, ни дела Бромьунара, ни даже мятежники – до Бромьунара они всё равно не доберутся – только возможность жить. Пусть даже это уже и жизнью назвать сложно – с каждым днём ему становилось всё труднее двигаться, он мог сутками не спать, неподвижно сидя на своём резном троне и глядя в одну точку. Старшие жрецы каждый день раздевали его, обмывали его тело, умащивали маслами, а он с каждым днём всё меньше и меньше чувствовал их прикосновения. Йолмир раз в седмицу вливал в него свой эликсир, и король-дракон чувствовал, как он с трудом идёт по ссохшемуся пищеводу, а потом долго плещется в таком же ссохшемся желудке, почти потерявшем способность впитывать даже воду, не говоря уже о более сложных жидкостях. Но пусть так – чем смерть! Алдуин являлся к нему в видениях и говорил, что знает способ продления жизни не то что на десятки – на сотни и даже тысячи лет, осталось только его воплотить, но что бессмертному Алдуину несколько жалких лет, оставшихся некогда великому королю-дракону Двинхонкею! Алдуин и не заметит, что минули десятки лет, и что король-дракон Двинхонкей давно почил в пыльной крипте, а наглый Йолмир занял его место. Но пусть! Пусть ему не видать бессмертия – он будет драться за каждый день жизни! - Прочь с глаз моих, - холодно велел король-дракон, преодолевая искушение вызвать стражников, чтобы те вышвырнули наглого верховного жреца из его покоев. – Я разочарован в тебе. - Позволь мне исправиться, - заюлил Йолмир, но король-дракон не дал ему договорить: - Прочь! – прошипел он, и добавил: - Fus-Ro-Dah! Верховного жреца Фолгунтура невидимой мощью вышвырнуло из покоев короля-дракона и с силой ударило о стену. Он рухнул на пол и затих, однако когда стражники, стоявшие у входа, почтительно закрыли каменные двери покоев, Йолмир как ни в чём ни бывало поднял голову, встал с пола, ворча себе под нос о непочтительном обращении со старым человеком, и бодро, не переставая ворчать, направился в свою келью. - Хоть теперь посплю, - доверительно сообщил он Мунину, поджидавшему его, - а то что за жизнь – даже поспать после сытного завтрака не дают. Дурак он, Мунин, дурак, да что с него взять. Он не увидел вовремя решения, а сейчас уже поздно, но кто я такой, чтобы тыкать самому великому королю-дракону в его ошибки? Никто, поэтому мне остаётся только молчать… Хотя мысль о светящихся грибах – это мысль. А ещё собачий корень… Он ядовит, это разумеется, но если его правильно обработать, яд уйдёт, и останется… Да, разница потенциалов несомненна… И всё же, Мунин, - он снял с ноги сапог и аккуратно поставил его под лежанку, - кто наш противник, а? Не Мирак, о нет, точно не Мирак, этому самодовольному петуху на повстанцев начхать с самой высокой колокольни. Хоть ты самого себя начинай подозревать, - он снял второй сапог и поставил его рядом с первым. – А, Мунин, каково? Может, у меня раздвоение личности, и, когда я не помню, я начинаю думать, что я маг повстанцев?.. Нет, не замечал ты за мной такого? Это радует… Знаешь, маг у мятежников появился… Или маги… Да, в год разгрома ими Хёггате или чуть раньше. Если отбросить версию, что они из простых нордов, заложивших душу Лорду Знаний – это мы никак не проверим – то… Документация по тем годам есть, это сейчас она отрывочная и неполная – кто сумел доскакать, тот доскакал, а кто не успел, попал в лапы мятежникам. А по тем годам она полная. И что нам мешает поднять её и посмотреть, кто из жрецов и послушников пропал в те годы и чьи тела не были найдены и доподлинно идентифицированы? Это может быть зацепкой, да… Верховный жрец Фолгунтура воровато вытащил из-под лежанки медвежью шкуру, накрылся ею, сверху накрылся ещё тонким тканым одеялом, убедился, что шкура из-под одеяла не видна, и блаженно закрыл глаза. Мунин, дождавшись его храпа, взмахнул крыльями, затушив магический светлячок, и вылетел в окно под потолком. - Только как, - сквозь сон пробормотал Йолмир, - вырваться отсюда в Устенгрев? Король-дракон же без меня и седмицы не протянет…