Священная война

День свадьбы выдался погожим и не по-осеннему тёплым. Феллдир, которого начало трясти ещё с ночи, хотел было утром откупорить бутылку вина, но Дагню решительно отобрала её, заявив, что напиться он успеет на праздничном пиру. Валька и Дагню успели даже вышить ему свадебную рубаху, а заодно накануне подровнять волосы и бороду. Феллдир в ужасе смотрел на эти приготовления, попытался сбежать, но Тьярви выставил вокруг дома оцепление из себя, Тойво и Рёде и пресекал все попытки к бегству. Бьяре посмеивался и советовал потерпеть. - Всего лишь день, - ухмылялся он, расчёсывая себе бороду, - а потом никто не посмеет сажать тебя в подвал за порчу собственной жены. - Я бы лучше в подвале посидел. - Сын мой, посмотри на меня. Я пережил две свадьбы и, как видишь, вполне жив и здоров. Так что… - Ворот всё-таки кривой, - вздохнула Дагню, рассматривая уже одетого и причёсанного Феллдира со всех сторон. – И видно, что другой оттенок нитки. - Перешивать уже поздно, - покачала головой Валька. - Рубашка как рубашка, - флегматично успокоил их Тойво, который не видел ни кривого воротника, ни другого оттенка нитки. – Всё равно мужики подерутся и оторвут что-нибудь. - Девушки, идите одевайтесь, - посоветовал Хакон, заходя в дом, - там уже все собрались. - Вы только жениха не спаивайте раньше времени, - предупредила Дагню, исчезая вслед за Валькой и Малушей в комнате. - Жениху не помешала бы кружечка вина, - возразил Хакон, оценив достаточно бледный вид Феллдира. - Видели мы эту кружечку, - крикнула Дагню уже из комнаты, стаскивая с себя штаны, - на следующий день после сватовства! Мужчины захохотали. - Если бы за тобой погонялся Ингвильд с топором, - встал на защиту Феллдира Хакон, - ты бы тоже после этого напилась. - А нечего честных девушек до свадьбы портить! - Честная девушка, как я понял, - в дом заглянул Мьоллнир, - не возражала, чтобы её испортили, - он тоже оценил полуобморочный вид жениха, бросил быстрый взгляд на дверь, за которой переодевались девушки, снял с пояса флягу и протянул её Феллдиру. Тот сделал пару глотков, вытер рот и вернул её сотнику. - Легче? – участливо поинтересовался Мьоллнир. Феллдир отрицательно покачал головой. - Потом догонишься, - тихо пообещал Несбьорн, засовывая голову в дом, но не заходя. – А вообще самое страшное закончится быстро… - А остальное он не запомнит, - цыкнул зубом Мьоллнир. – Я со своей свадьбы только выкуп помню, ну и начало пира… урывками. Мне потом рассказали, что я успел подраться. - Ты Ахти нос разбил. - Он мне это наутро сказал, но зачем я это сделал… - Да какая разница. Какая же свадьба без драки… О, вот и наши красавицы, - хмыкнул десятник, увидев выходивших из комнаты нарядных девушек в сарафанах. Дагню на ходу заканчивала заплетать косу. Она подозрительно посмотрела на мужчин, подозревая, что они уже успели начать спаивать жениха, но ничего не сказала, быстро помогла Малуше завязать пояс на платье, в последний раз осмотрела жениха. - Ну что, идёмте, - сотник обтянул на себе кафтан, - раньше начнём, раньше пить сядем. *** Перед домом Кетиллёг собралась толпа её подружек. Увидев их количество, Феллдир попытался сдать назад, но Несбьорн, шедший позади него, придержал его и с мстительным удовольствием подтолкнул в спину. Мьоллнир, оценив линию защиты невесты, снова цыкнул зубом, вздохнул, утешая себя тем, что пир от них никуда не денется, и решительно выступил вперёд. - Здравия желаю, девушки-красавицы, - с поклоном провозгласил он, - знаем мы, есть у вас невиданной ценности товар. А у нас есть невиданного богатства купец. - Уж не ты ли? – хохотнула озорная Йорид, сверкнув идеально белыми зубами. – Поздновато пришёл ты за товаром, сотник. - Я свой товар уже купил, - возразил Мьоллнир, - и мой товар уже принёс прибыль. Но у нас есть купец, который желает купить ваш товар. - А достоин ли ваш купец обладать нашим товаром? Может, он кривой, али косой, али меч держать в руках не умеет? Али он бородой ещё не оброс – так куда ему, юнцу желторотому, такой товар, как у нас? - Что вы, девушки, такое говорите? Наш купец всем хорош, - Несбьорн на этих словах вытолкал вперёд Феллдира, - поглядите: и ростом вышел, и статью, и рож… лицом. И борода вон какая – всем на зависть. И в бою на мечах среди воинов ему равных нет, - не моргнув, соврал Мьоллнир. По толпе что подружек невесты, что дружков жениха, да и среди любопытных, довольно плотным кольцом окруживших место выкупа, прокатились смешки, потому как все знали, что с оружием Феллдир не особо дружил. Нет, сказать, что он был совсем никаким воякой, нельзя – кое-чему его научили ещё в храме, кое-чему уже здесь, но до воинов ему было далеко. - А ведь сотник не соврал, - тихо прокомментировал Хакон. – На мечах среди воинов равных Феллдиру нет. - Точно, - понял его Тойво, - все сильнее. - А это уже он не уточнил. - Так что, - закончил Мьоллнир, - купец у нас достоин обладать вашим товаром. Давайте-ка его сюда. - Придержи коней, сотник, - хмыкнула на этот раз Мар, под просторным сарафаном которой уже просматривался немаленький живот, неизвестно от кого нагулянный, - скажи-ка, купчина, всерьёз ли ты решил купить наш товар? - Угу, - сглотнул Феллдир. - Ну, раз так… Девушки, - развернулась она к подружкам, - посмотрим, достоин ли он обладать нашим товаром. А то невеста наша – и умница, и красавица, и в рукоделии ей нет равных, и травница первая на селе – такую абы кому отдавать нельзя. - Нельзя! – радостно загомонили девушки. – Никак нельзя! - Скажи-ка, купчина, - снова заговорила Йорид, - а знаешь ли ты, как зовут твою невесту? - Кетиллёг, - прокашлялся Феллдир, посмотрел на ехидные взгляды подружек, спохватился и добавил: - Кетильгердсдаттер. - По отцу она, - зашипела ему сзади Валька. - Ингвильдсдаттер, - поспешно поправился он. - Ну, ладно, - приняла ответ Йорид, - по крайней мере, он показал, что имя будущей тёщи он тоже знает. Тогда скажи нам, а какого цвета волосы у твоей невесты? - Коричневые, - ответил Феллдир, чувствуя себя как на экзамене в храме. Да и то на экзамене было, как ему сейчас казалось, многократно легче. Не сдал – получил плетей, сдал – тоже получил. Всё просто. А здесь… - Каштановые, - тихо поправила его Стейна. - Каштановые, - покорно повторил Феллдир. - Ладно, - согласилась Йорид. – А вот глаза у неё какие? Феллдир замер в замешательстве. Валька, Дагню и Стейна вопросительно переглянулись. - Точно не зелёные, - прошептала Валька. - И не карие, - без уверенности добавила Стейна. - Она же у тебя роды принимала, - возмутилась Дагню, - а ты глаза её не посмотрела! - Когда я рожала, - беззлобно огрызнулась Стейна, - меня не интересовал цвет её глаз! Меня интересовало только то, когда весь этот ужас закончится! - Да ладно вам, - одёрнула их Валька, взглянув на довольно улыбающихся подружек невесты, уже понявших, что на этом вопросе жених засыпался, - значит, голубые или серые. - Наверно, серые, - предположила Дагню. - Наверно, - неуверенно согласилась Валька. Ей казалось, что всё же не серые, но в том, что у Кетиллёг голубые глаза, она сомневалась ещё больше. - Значит, серые, - шепнула на ухо Феллдиру Стейна. - Серые, - послушно ответил он. И по весёлому хохоту подружек Кетиллёг понял, что ответ неправильный. - Он даже цвета глаз своей невесты не знает! - Плати, купец, - весело крикнула Мар, - проштрафился! Феллдир покорно полез в поясной кошель за медяками. Хватило бы их до конца выкупа… *** Гормлейт подошла к месту выкупа почти сразу после его начала. Лезть в толпу она не стала – пристроилась в сторонке, опёршись спиной о забор, и слушала хохот подружек невесты и дружков жениха, взаимные весёлые подколы, смотрела на смиренно-обречённое лицо Феллдира и понимала, что женится он не по любви. По залёту, видно, честным оказался, не стал отмазываться, что он тут ни при чём. А может, думал, что если у него будет ребёнок, то к нему будут лучше относиться… Хотя, он и так давно не изгой. После Видара, когда у неё на многое открылись глаза, она вдруг поняла, что он здесь давно свой. Да, его по инерции опасались, да, его магию не любили, да, жил он на отшибе, да, его по-прежнему называли проклятым колдуном, да, любимым развлечением заскучавших в походе воинов было придумывание способов его убийства, но уже давно от него никто не шарахался. Даже Йотунн – и тот уже не смотрел косо, когда он начинал колдовать. Даже Ингвильд, его будущий тесть, вон, смотрит мрачно, явно примеривается, как набить будущему зятю морду, но ведь дал согласие на брак с колдуном… Радостные вопли, свист и хлопанье оповестили всю округу, что выкуп таки закончился. Феллдир и Мьоллнир облегчённо вытерли лбы, Хакон тайком сунул Феллдиру флягу, явно не с водой, а насупленный Ингвильд вывел из дома Кетиллёг – с распущенными волосами, в расшитом сарафане, в венке и золотых серьгах своей прабабки. Несбьорн ткнул в спину Феллдира, тот спохватился, на негнущихся ногах сделал несколько шагов вперёд и неловко протянул невесте букет из хризантем, поздних георгин и ещё каких-то фиолетовых цветов, которые росли за околицей. Хризантемы Феллдиру накануне принесла Валька из цветника родителей, а георгины Тойво с Рёде вчера вечером без зазрения совести спёрли у одной из вдовых селянок, были пойманы на месте преступления, принуждены таскать воду и колоть дрова, но в итоге отпущены с вожделенными веточками поздних георгин. Кетиллёг приняла цветы, улыбнулась жениху и подала ему руку, Феллдир едва заметно вжал голову в плечи, но тоже взял её за руку, скальд Альврун заиграла на флейте, и вся процессия направилась в святилище. Святилище располагалось за околицей в глубине маленькой дубовой рощи. Высокую дощатую двускатную крышу покрывал толстый слой соломы, а под ней полукругом стояли деревянные, уже потемневшие от времени статуи девяти богов, перед которыми возвышался крупный, слегка обтёсанный валун, призванный служить алтарём. Около него молодых уже поджидал старый друид. Его длинные белые волосы и борода развевались по ветру, одет он был в длинное, белое же одеяние, подпоясанное красным ритуальным пояском, а плечи покрывала старая волчья шкура. Друид опирался на ритуальный посох и внимательно – очень внимательно наблюдал за приближающейся процессией своими запавшими, но ещё яркими и внимательными голубыми глазами. - Приветствую вас, чада Кин, - приветствовал он их, когда молодые остановились и отдали ему земной поклон. – Да пребудет с вами её сила и её мудрость. Для чего же вы пришли сюда, чада мои? Феллдир сглотнул, и Ингвильд с мстительным удовольствием двинул ему в бок кулаком. - Жениться, - закашлялся он. Свадебная процессия сдержала смешки, чтобы не богохульствовать в святом месте. - Это хорошо, - размеренно кивнул друид, - только ответьте мне, для чего вы решили создать семью? - Э-э… Ну… - Феллдир невольно бросил взгляд на живот Кетиллёг, ещё не видный под сарафаном. - Девку испортил, - доверительно наябедничал друиду Йотунн. – Вот и прикрывает… порчу. Теперь локтем от Ингвильда получил он и заткнулся. - Сын мой, - друид осуждающе покачал головой и посмотрел на Феллдира, вжавшего голову в плечи, - по любви ли ты совершил зачатие ребёнка? - Да, отец, - на этот раз Феллдир ответил уверенно. - Дочь моя, - он развернулся к зардевшейся Кетиллёг, - по любви ли ты возлегла с этим мужчиной? - Да, отец, - твёрдо ответила девушка. - Было ли ваше желание зачать ребёнка взаимным? Молодые бросили смущённый взгляд друг на друга: - Да. Ингвильд засопел. - Что ж, - размеренно покивал друид, - предосудительно то, что вы зачали дитя, не состоя в законном браке, но моё сердце радует, что вы осознали это и пришли за благословением Нир. Поэтому сегодня я готов от имени матушки нашей Кин и сестры её младшей Нир связать вас брачными узами. Только прежде чем приступить к обряду венчания, ответь мне, Феллдир-колдун, добровольно ли ты вступаешь в брак с женщиной, которая стоит рядом с тобой? - Да, - ответ прозвучал твёрдо. - Готов ли ты хранить ей верность до конца жизни, твоей или её? - Да. - Готов ли ты быть ей опорой и поддержкой в трудную годину, и защитой детям вашим и дому вашему? - Да. - Скажи мне, Кетиллёг-травница, - повернулся он к ней, - добровольно ли ты вступаешь в брак с мужчиной, который стоит рядом с тобой? - Да, - твёрдо ответила девушка. - Готова ли ты хранить ему верность до конца жизни, твоей или его? - Готова. - Готова ли ты быть ему опорой и поддержкой в трудную годину, и защитой детям вашим и хранительницей дома вашего? - Готова. - Что ж, дети мои, в таком случае я счастлив сегодня перед лицом богов подтвердить ваш брак, заключённый на небе. Скажи мне, Кетиллёг-травница, именем какого бога хочешь ты подтвердить свой брак? - Именем Шора. - Скажи мне, Феллдир-колдун, именем какого бога хочешь ты подтвердить свой брак? - Именем Кин. Ингвильд тяжко вздохнул. - Есть ли у тебя, Феллдир-колдун, бог в душе и в сердце, перед которым ты поклоняешься? Взгляд Феллдира потемнел. - Я поклоняюсь Кин. Друид несколько мгновений смотрел на него своим внимательным, проницательным взглядом, затем кивнул: - Что ж, дети мои, подойдите к алтарю. Феллдир и Кетиллёг сделали два шага вперёд, и друид, повернувшись к алтарю, воздел руки с посохом к небу и гортанным глубоким голосом затянул хвалебную песнь Шору и Кин. Его окутало сияние – сначала зелёное, затем бело-золотое – Кин и Шор пришли благословить своих детей. Зелёное сияние Кин перетекло на Феллдира, коснулось его кожи, прошло тёплым ветром по волосам. Бело-золотое благословило Кетиллёг, так что она на какой-то момент увидела перед собой сурового одноглазого воина, который сейчас улыбался ей. Затем эти два сияния переплелись, а в них скользнула ало-золотая нить, и Феллдиру на какое-то короткое мгновение показалось, словно бы его кто-то обнял, как в детстве обнимает мать, так что он вдруг почувствовал, как будто бы он вернулся домой к родному очагу после долгой и тяжёлой дороги, вернулся в дом, где тепло и безопасно. - Кин и Шор, - закончил своё песнопение друид, - благословите детей своих, Феллдира и Кетиллёг, и позвольте им зажечь свой семейный очаг, как зажигали предки их. Дети мои, - развернулся он к новобрачным, - протяните ваши руки. Феллдир протянул свою правую руку, Кетиллёг – левую. Кетильгерд с поклоном подала друиду длинный тканый рушник, которым он с ритуальной песней связал руки молодых и обвёл их вокруг алтаря. - Дети мои, - возвестил он им, - сегодня вы именем Кин и Шора вступили в законный и священный брак. Несите же полную чашу вашей любви до скончания дней ваших, - он отдал им поясной поклон, молодые ответили ему земным поклоном, - и пусть через положенный срок вы принесёте сюда вашего первенца, дабы благословить его перед лицом богов. Он посмотрел на Феллдира и тихо добавил: - Есть у тебя твой бог, Феллдир-колдун, есть. Благословил он тебя сегодня. Феллдир невольно вспомнил невероятное ощущение дома и защиты. - Кто, отец? - Это мне не ведомо. Друид ещё раз поклонился молодым, затем богам и ушел за плетёный занавес за алтарём. Мьоллнир пошевелился. - Ну всё, - пробормотал он, - можно и за стол. А то жрать охота. - Не богохульствуй, - одёрнул его Ингвильд, но помолчал и признался: - Но выпить надо, эт точно. *** Невесту украли уже когда начало темнеть. До этого Феллдир, которого бросало в дрожь от одной мысли, что его ждёт повторение того, что было на выкупе, пусть и в меньших масштабах, пас молодую жену, как зеницу ока. Подружки невесты подливали ему вина, но он хорошо помнил последствия двух с половиной бутылок наливки, поэтому старался не злоупотреблять. Наконец, когда гости захмелели, расслабились и уже успели подраться, девушки подговорили нескольких своих приятелей, и, когда гости пошли плясать, те ворвались в дом, размахивая деревянными мечами, слаженно оттеснили Феллдира и вытолкали Кетиллёг на улицу прямо в объятья её подружек. Пока Феллдир с учениками, Мьоллнир и Хакон сумели пробиться к ним, подружек и Кетиллёг уже след простыл. - Ну вот, - притворно вздохнул хмельной Ингвильд. – Что за зять у меня – даже жену защитить не смог. Феллдир вздохнул и пошёл наливать себе вина. И никто не заметил, что пока похищали невесту, тоненькая Валька ужом выскользнула на улицу и растворилась в сгущающихся сумерках. Вскоре она вернулась и поманила к себе Тойво и Тьярви. - Они в доме Мар её спрятали, - прошептала она. - И что ты предлагаешь? Девушка шёпотом рассказала им свой план. Ребята ухмыльнулись, выудили из-за стола в стельку пьяного Рёде, посмотрели на него, посадили обратно, подцепили вместо него Дагню и, пока на них никто не смотрел, быстро выбрались наружу. На улице они разделились – Тойво и Дагню, прижимаясь к заборам, помчались искать нужный свинарник, а Валька и Тьярви прокрались к дому Мар. Всё сгущающаяся темнота играла им на руку. Заговорщики обошли вокруг дома, нашли чёрный вход, Тьярви не постеснялся применить поисковое заклинание, обнаружил, что его никто не караулит, и Валька скользнула внутрь. Вскоре она вернулась. - Там она, - шёпотом доложила она, прислушиваясь, как у входа в дом уже начинает собираться толпа, среди которого слышался и пьяный голос Мьоллнира, уговаривавшего Феллдира вернуться назад и продолжить пир, мол, все одно Кетиллёг никому, кроме него, не нужна. - А вот и мы, - слегка запыхавшись, сообщила Дагню, в то время как Тойво держал подмышкой поросёнка, который пытался вырваться и возмущаться, из-за чего ему приходилось зажимать пасть. – Ну что ты визжишь, как свинья! – шикнула на поросёнка Дагню. Валька и Тойво снова пробрались внутрь, девушка сделала знак Кетиллёг молчать, торопливо сняла с её шеи яркие бусы, намотала их на шею поросёнку, и отпустила его, молясь, чтобы он не завизжал. Поросёнок заметался по комнате, но к счастью, голоса не подал. Валька, Кетиллёг и Тойво, зажимая себе рты, чтобы не расхохотаться, выбрались наружу и, пригибаясь за заборами, стали пробираться назад к дому воинов. Тьярви отстал от них и, постаравшись принять невинный вид, затесался в толпу, собравшуюся перед домом Мар. Мар, Йорид и другие подружки Кетиллёг как раз заявляли, что отдадут молодую жену, только если муж споёт для них. Феллдир обречённо закатил глаза. Тьярви пробрался к нему. - Потребуй, - шепнул он ему на ухо, - чтобы тебе показали невесту. Его услышал Мьоллнир. - А покажите-ка нам невесту, - громогласно потребовал он, - а то, может, её здесь нет. Мы что, зря петь будем? - Счас, - возмутилась Йорид, - выведем мы её, а вы её и отобьёте! - Да как ты можешь такое подумать! - Я много чего могу подумать, - просветила его Йорид. - Я даю честное слово, - пообещал Феллдир, уже уловивший странные звуки, доносившиеся из дома, - что никто из нас не попытается отбить её силой. - Честное воинское, - торжественно поклялся покачивающийся Мьоллнир. Девушки посовещались, с подозрением посмотрели на сотника, пытаясь понять, в чём подвох, но сотник выглядел искренним, так что Лекню, приняв гордый вид, пошла за Кетиллёг. Но едва ей стоило открыть дверь комнаты, как оттуда выскочил поросёнок и принялся метаться по сеням, а затем, не видя света, перепуганный такой толпой, вылетел на улицу и попытался скрыться, но был схвачен могучей рукой Ингвильда и пронзительно заверещал. - Моя дочь! – взревел он, не без труда сфокусировав глаза на знакомых бусах дочери, болтавшихся на шее поросёнка. – Колдун проклятый, это ты всё! - Заколдовал нашу Кетиллёг! – вскричала Йорид. – Обманул нас колдун! - Это вы нас хотели обмануть! – обрадовано возмутился Мьоллнир. – Подсунули нам порося вместо невесты! Тати клятые, верните нам невесту! - Это колдун всё заколдовал! – Ингвильд сунул верещавшее порося кому-то из девушек и, угрожающе размахивая кулаками, попёр на Феллдира. – А ну расколдуй мою дочь! - Сам спрятал её, - орал ему в ответ Мьоллнир, тоже начиная размахивать кулаками, - а нам хотел порося подсунуть! Толпа радостно зашевелилась, предвкушая драку. Несбьорн поспешно выбрался вперёд, чтобы подсобить сотнику, рядом с ним стал Йотунн, чтобы подсобить десятнику. Родичи Ингвильда тут же выстроились стеной, готовые отстаивать честь родича. К Мьоллниру начали спешно подтягиваться его воины, к Ингвильду – воины Хреина. Когда количество желающих подраться превысило сотню, мать Мар, вооружившись метлой, выгнала их драться на дорогу, «а то вы мне тута огород весь потопчите, пьяницы зелёные». Хакон, который не знал, на какой стороне ему драться – то ли поддерживать односотенцев, то ли сторону жениха – незаметно выбрался из толпы. Тьярви присоединился к нему уже чуть позже, когда самые горячие уже начали махать кулаками, и потирал ушибленный бок. Феллдиру повезло ещё меньше – хоть о нём все забыли, но тем не менее в общей свалке ему перепало сначала по многострадальной скуле, ещё не зажившей толком после сватовства, а потом кто-то разорвал на его рубашке ворот, тот самый, о котором его ученицы сокрушались, что он кривой. - Всё, мужики заняты надолго, - констатировал Хакон, наблюдая за дружной свалкой, к которой всё подтягивались со всего селения желающие подраться и, не разбираясь ни в причинах драки, ни в том, кто за кого, с головой бросались в самую гущу. - Пошли, выпьем, - предложил он. - А где Кетиллёг? – спохватился Феллдир. - В доме воинов уже, - успокоил его Тьярви. *** Кетиллёг, набросив поверх сарафана тёплый кафтан, ждала его около одной из колонн дома воинов. Феллдир подошёл к ней, привалился к этой же колонне и осторожно сгрёб молодую жену в объятья, ткнувшись лицом в её распущенные, пахнущие мятой и вишней волосы. - Устал? – мягко улыбнулась она, трогая пальцем свежий синяк на его скуле. - Угу… А впереди опять полубессонная ночь, потому что у Малуши, скорее всего, снова будет выброс магии, который придётся сдерживать. А вчера, как назло, расхворались все четверо детей одной из селянок, и хорошо если за Кетиллёг она пошлёт утром, а не посреди ночи… - Давай я тебя украду, мы спрячемся где-нибудь и поспим… - Потерпи, немного осталось, скоро уже пир закончится. Высоко в небе появлялись первые звёзды, проплывали редкие облака. Не по-осеннему тёплый ветер нёс запахи горьких осенних хризантем, сена, палых листьев. Далеко за околицей журчала речушка. - Пошли уже, - она аккуратно поправила разорванный воротник его рубашки, - замёрзнешь. Да и драка, кажется, закончилась. Феллдир с сожалением отстранился от неё, посмотрел на подтягивающихся по одному воинов. - Немного осталось, - она погладила его по руке. Он посмотрел на неё, на мгновение прикрыл глаза, улыбнулся и согласился: - Пошли. *** Они не заметили Гормлейт, затаившуюся около забора. Молодая женщина не собиралась подсматривать, она просто решила, пока воины заняты дракой, заглянуть на пир и унести чего-нибудь себе на ужин, но наткнулась на Феллдира и Кетиллёг и не смогла удержаться, чтобы не посмотреть на них. А когда они ушли, не сразу смогла сдвинуться с места. Она думала, что Феллдир женится по залёту, а Кетиллёг – от безысходности, потому что замуж хочется, а кроме колдуна свободных мужчин нет. Но не улыбаются ТАК друг другу люди, которые женятся вынужденно. А кроме этого, она впервые в жизни видела, чтобы Феллдир вообще улыбался – за шесть лет она ни разу не видела его улыбки, а здесь… Один раз, неуверенно, но так, что у Гормлейт невольно защемило на сердце. Она вдруг почувствовала себя одинокой, с горечью подумала, что ей никто и никогда так не улыбался. Если бы Мьоллнир хоть раз улыбнулся ей так, как сейчас улыбались друг другу Кетиллёг и Феллдир, всё было бы по-другому… Интересно, он тоже так улыбается Стейне, на которой женился прошлой осенью?.. Нет, о Стейне лучше не думать, потому что, пусть и прошло уже несколько лет, пусть и она сама оттолкнула Мьолнира, но его свадьбу с другой она до сих пор воспринимала как предательство. В Мьоллнире она ошиблась. За его внешней слабостью, мягкостью и податливостью скрывались твёрдость и жёсткость истинного воина и умение решать и действовать быстро и решительно. Он мог стать ей мужем, причём именно таким, о каком она мечтала – сильным, уверенным, решительным, но она слишком поздно разглядела его истинный характер. Если бы её посвятили в воины хотя бы годом раньше, если бы она на год раньше начала ходить с ним в походы, если бы раньше увидела, каков он в боях, кто знает, может, и не у Стейны две седмицы назад родился бы сын Мьоллнира. Впрочем, у неё, у Гормлейт, он тоже бы не родился. Не нужны ей больше дети. Так что, Шор ведает, может, так будет лучше для всех. И для Мьоллнира, который всегда хотел большую семью, и для Эйлы с Видаром, о которых теперь заботилась Стейна, и для Стейны, ставшей вдруг из простой деревенской девушки сотничихой, и для самой Гормлейт. Её дело – это война и сражения, но никак не семья. Она проводила глазами Феллдира и Кетиллёг, и снова кольнуло сердце, что всё могло быть по-другому. Кетиллёг должна была выйти замуж шесть лет назад, и стоять перед алтарём не с Феллдиром, а с Оле. С Оле, который погиб по её, Гормлейт, вине шесть лет назад, защищая их поселение в Золотых горах от жрецов. Но по-другому уже не будет, всё есть так, как есть. И у Мьоллнира, и у Феллдира теперь есть семья, которой у неё, у Гормлейт, никогда не будет. Что ж, пусть. Она мечтала не о муже и выводке детей, а о дружине Шора и славных битвах. Она добилась своего, она вошла в дружину Шора, а славу она добудет в битвах. И она, Гормлейт, а не Стейна или Кетиллёг, будет прикрывать в битвах спину их мужьям! Они всего лишь жёны, а она, Гормлейт, – сестра по оружию! Чувство одиночества отступило, Гормлейт упрямо задрала голову и посмотрела на темнеющее небо. Из-за хребта медленно ползла туча. «Шор, мы освободим Скайрим от жрецов и драконов! Я помню свой долг сестры по оружию, и я клянусь исполнять его так, как если бы моим братом по оружию был ты!» В доме воинов орали песни пьяные воины, пахло хризантемами и прелой листвой, мерцали в небе звёзды. «Я клянусь!» *** Хакон уснул ближе к утру. Сначала он, как более трезвый, помогал растаскивать по домам тех, кто не мог передвигаться сам, потом к нему пришли Тойво с Валькой с предложением посидеть спокойно за кружкой травяного настоя, и они просидели за ним почти до утра, неспешно разговаривая обо всём на свете. Потом начали просыпаться Хаконовы домочадцы и искать, чем можно снять сушняк и головную боль, и молодые люди перебрались в дом Феллдира. Там было тихо и все спали, даже Малуша, которую Кетиллёг заранее напоила успокоительным настоем. Хакону выдали тюфяк и одеяло и уложили спать на кухне перед очагом. Он некоторое время лежал и, ни о чём не думая, смотрел на мерцающие красным угли очага и слушал тишину, нарушаемую лишь негромким храпом Тойво да пьяными бормотаниями сквозь сон Рёде. Время от времени на улице поднимался ветер, но вскорости стихал, далеко в лесу начинал выть волк, но тоже быстро замолкал. А потом звуки исчезли, и Хакон обнаружил, что лежит перед очагом своего дома, того, который во сне, а за окном продолжается всё тот же длинный серый осенний рассвет. Он выбрался из-под одеяла, сшитого из нескольких волчьих шкур, вышел на улицу, ополоснул лицо водой из бочки и посмотрел на небо. Звёзды уже тускнели, на востоке начинало светлеть и алеть небо. Хакон привычно осмотрел огород и поле, а затем поднялся на вершину холма. На этот раз ему не пришлось долго идти, чтобы оказаться в тундре. Три шага – и позади него разлилось болото, которое он прошёл в прошлом своём сне, а направо уходила мощёная дорога в горы. Несколько невысоких перевалов, увенчанных небольшими обо, а дорога всё шла и шла в обход заснеженного хребта, вершины которого терялись за облаками. Несколько раз Хакон сбивался с дороги, несколько раз она обрывалась, приходилось возвращаться назад и искать новые проходы, а серый осенний рассвет всё продолжался и продолжался. Дорога поднялась на очередной перевал, за которым простиралась холмистая лесистая долина. Хакон свернул налево и принялся пробираться бездорожьем по заросшему невысоким лесом склону горы. А потом впереди блеснуло озеро, хребет оказался вдруг совсем близко, и молодой воин увидел огромную пропалину на земле, на которой с трудом угадывались оплавившиеся остовы каменных домов. «Иварстед, - понял Хакон, - это Иварстед. Значит, эта гора – это Глотка Мира». Он обошёл пепелище, задрал голову и посмотрел на вершину. Облака разошлись, и она предстала перед ним во всей своей красе, пронзая серое предрассветное небо. И в это время на него упала огромная тень. Он посторонился, давая дракону место сесть, и привычно положил руку ему на голову. - Ты знаешь, что нужно делать? Дракон поднял голову, долго смотрел вверх, на вершину, затем взмахнул крыльями и полетел туда. Хакон начал было присматривать место для подъёма, но потом вспомнил, что это сон, и можно попробовать летать. Он попытался помахать руками, как дракон. Из этого ничего не вышло, но он обнаружил, что стоит уже не у подножия горы, а почти на её вершине, до которой остаётся несколько шагов. Он сделал один шаг, второй, и увидел ослепительное серое сияние, перед которым склонил голову дракон. - Приветствую тебя, Хранитель. И серое сияние ответило глубоким низким рокотом: - Я звал вас…

Конец второй части.