Священная война

День выдался тёплым и пасмурным, рваные серые тучи низко ходили над землёй, но дождя не было. Осень постепенно вступала в свои права, листва на деревьях пожелтела и начала опадать, по утрам на почве случались заморозки. На ночлег остановились в пастушьем летнике, притулившемся к склону высокого холма. В единственной комнате находились лишь грубо сколоченная кровать с соломенным тюфяком и рваным войлочным одеялом, почерневшие от времени стол с табуретом, да каменный очаг, ещё у одной из стен лежали две пары ножниц для стрижки овец и дюжина мешков с серой овечьей шерстью. Хозяина дома не было, видно, он откочевал далеко от своего летника и остался ночевать в поле. Когда Феллдир, Бьяре и Сньольф закончили свой скромный ужин и собирались ложиться спать, Феллдир вышел на двор, чтобы проверить мерина, некоторое время постоял рядом с ним, машинально пальцами расчёсывая гриву, и собирался уже возвращаться в дом, как ему показалось, что ветер донёс до него человеческие голоса. Он насторожился и прислушался. Нет, вроде бы померещилось, но едва он сделал шаг к двери, порыв ветра принёс ему запах дыма. - Слышишь? – вполголоса спросил он отца, вышедшего во двор. Бьяре прислушивался долго. - Вижу, - он рукой указал на холмы за перелеском. Феллдир посмотрел туда и на грани зрения различил отблески огня на одном из склонов. - Деревни там нет? - Нет, - поразмыслив, ответил отец. – Большие Лопухи дальше, Погорельцы в другой стороне. - И дорог здесь?.. - Только та, что ведёт к Драконьему мосту. Жрецы так далеко отходить от дорог не любят; если уж не успели за день дойти до постоялого двора, то лагерем они становятся поблизости от тракта. Конечно, при необходимости они могут появиться в любой глухомани, но вероятность этого невелика. Феллдир перешёл на магическое зрение, попробовал рассмотреть магические следы, но так далеко – а отблески огня находились на расстоянии около половины лиги от них – различить магические плетения было невозможно. - Я схожу проверю, - решил Бьяре. - Подожди, - Феллдир повернул ухо по ветру. – Кажется, сюда идут. Бьяре вытащил из-за пояса топор, с которым не расставался даже во сне. Вскоре на полянке появились трое нордов: двое постарше и один молодой, в кожаных доспехах, с копьями и мечами. У одного, молодого, за плечами висел лук. - Здравия желаю, добрый человек, - поздоровался один из гостей - И вам удачной охоты, - отозвался Бьяре. – Ба, кого я вижу, Эрлинд, ты ли это? - Бьяре, - не поверил своим глазам гость. – Какими судьбами, брат? - Все дороги когда-либо сходятся в одну, - уклончиво отозвался Бьяре. – Что привело вас сюда в столь поздний час, братья? - Да мы думали у пастуха молока купить. - Нету пастуха, видать, в поле ночует. Сами его не видали. - А у нас беда, Бьяре, - не выдержал Эрлинд. – Дочка воеводская, Гормлейт, с двадцатью юнцами поскакала захватывать Хёггате. Один из тех, что с нею был, вернулся, говорит, в ловушку попали, никого убить не смогли, сами погибли. - Кто её отпустил? – опешил Бьяре. - Сама, не уследили. Ты Гормлейт не знаешь, что ли. Считает, что может всех жрецов Скайрима на одну руку положить, второй прихлопнуть. Игг обезумел, когда это узнал, вот и помчался спасать. Да только сам понимает, что не взять нам Хёггате двумя сотнями. - Так вы направляетесь к Хёггате? - Именно так. Идём сюдой, ибо на всех дорогах на восточных окраинах болот много драконьих патрулей. Сунулись туда, и поняли, что пока будем их обходить – быстрее будет с запада болота обогнуть. - И воевода, говоришь, с вами? – Бьяре задумчиво почесал бороду и посмотрел на замершего неподвижно Феллдира. – Он-то мне как раз и нужен. - С нами, с нами. Идём тогда уж к нам в лагерь. - Добре, сейчас хлопчика только заберу. Скажи, Эрлинд, Йофурр Олафсен не с вами? - А тебе который нужен? - Тот, у кого сынишку жрец в Морфале увёз. Он почувствовал, как едва заметно вздрогнул Феллдир. - Не, тот не с нами, дома остался. А что такое? - Да вот, - в бороду усмехнулся Бьяре, - подарок у меня к нему есть. *** Лагерь их встретил тишиной. Воины, кто ещё не спал, чистили при свете костра оружие и доспехи, грызли травинки, негромко переговаривались. Охрана несколько раз их останавливала, первый раз ещё на дальних подступах к лагерю, но, убедившись, что свои, пропускала. Появление в лагере Сньольфа, на котором все давно поставили крест, вызвало заметное оживление, Бьяре тут же засыпали вопросами, где он его взял, на что тот пообещал всё рассказать попозже, а сейчас ему нужен воевода. Кто-то из воинов, забрав заодно и Сньольфа, пошёл звать воеводу. Игг шёл к костру, где его остались ждать Бьяре и Феллдир, медленно, тяжело, ссутулившись и, казалось, постарев на десяток лет. Подойдя к костру, он обменялся рукопожатием с Бьяре, повернул голову к Феллдиру и равнодушно посмотрел на него. И вперил в него свой единственный глаз. Потом перевёл взгляд на улыбающегося в бороду Бьяре, затем опять на Феллдира. - Вот как, - произнёс он наконец. – Ты улыбаешься, Бьяре Толсторукий, давненько я этого за тобой не наблюдал… - он опять посмотрел на застывшего неподвижно Феллдира. – И этого молодого человека я встречал, помнится, при очень печальных обстоятельствах… Бьяре, - Игг резко подался вперёд, – правильно ли я понимаю? - Да, Игг, - склонил голову Бьяре, - ты понимаешь правильно. - Значит, Феллдир Бьярсен, - воевода в упор посмотрел на него. – Ты – маг? Воины вокруг мгновенно схватились за оружие, Игг нетерпеливым жестом остановил их. - Да, - спокойно ответил Феллдир, не опуская глаз и никак не отреагировав на лязг мечей. Лучники с лёгким шорохом приготовили луки. - Ты знаешь, как можно захватить Хёггате? Сразу к делу. Что ж, это лучше, чем долгие расспросы и ворошение старого. В Хёггате Феллдир бывал достаточно часто, неподалёку от него находился один из тренировочных лагерей, где они практиковали магию, и когда они там бывали, то заезжали и в Хёггате. Жрецов там было что-то около трёх десятков, плюс около полусотни послушников, сотни стражников и сколько-то ещё слуг, то есть человек двести-двести двадцать. Из них только тридцать магов, но из них старших жрецов, владеющих драконьей магией, – девять, полный Круг. Это очень много. - Напролом, - ответил наконец Феллдир, - захватить Хёггате нельзя. - Как можно? Он чуть пожал плечами: - Хитростью, попробовать проникнуть тайно. - Это возможно? – нетерпеливо перебил его Игг. Феллдир прямо посмотрел на него: - Это сложно, воевода, но выполнимо. - Игг Бёрсен, - вмешался один из воинов, сжимавший в руке вытащенный из ножен меч, - ты разговариваешь с магом? Игг поднял голову и обвёл окруживших их воинов тяжёлым взглядом, Феллдир посмотрел на них спокойно, Бьяре подошёл вплотную к нему. - Да, братья, - Игг выдержал неодобрительные и настороженные взгляды своих воинов, - я разговариваю с магом. - Вместо того, чтобы его убить! - Он враг! – поддержали воина из толпы. - Он жрец! - Бывший жрец, - бросил Бьяре. - Бывших жрецов не бывает! - Игг, ты совсем потерял голову из-за Гормлейт! Игг поднял свою уродливую голову и тихо рыкнул – едва слышно, но воины примолкли. - Братья, моя голова, как видите, при мне, и она не разучилась ещё думать. Без помощи мага мы не сможем взять Хёггате. - Лучше мы повернём назад, чем доверимся шпиону жрецов! - Игг, отойди, дай нам убить его! - Братья, - возвысил голос Бьяре, - я предупреждаю, что этого мага я буду защищать с оружием в руках – и погибну вместе с ним! - Он и тебе уже промыл мозги?.. - Позвольте мне высказаться… Воины примолкли и расступились, пропуская к костру Ахти. Сотник вошёл в круг воинов, остановился напротив Феллдира и некоторое время в упор рассматривал его. Затем развернулся к воинам. - Братья, несколько седмиц назад мы с Йотунном, Гейрдис и Хаконом ходили на разведку в Хёггате и по дороге встретили мага, который сражался против жрецов. Я вам это рассказывал. - Это он? – Игг, казалось, этим удивлён не был. - Да, это он, - подтвердил Ахти. – Братья, я напомню: этот маг убил двоих жрецов и полдюжины стражников. И он дал мне свой меч, чтобы я мог сражаться. - Ты должен был зарубить его этим мечом! Ахти нашёл взглядом говорившего это. - И запятнать честь воина? - Он жрец, и у него нет чести! - Честь есть у меня. Он передал мне своё оружие, и я сражался его оружием. Вы хотели, чтобы я забыл законы предков и ударил ему в спину? Воины заколебались. Они по-прежнему считали, что Феллдира нужно немедленно убить, но признавали, что Ахти в том бою у дороги поступил так, как следовало воину. - Ахти, - предложил один из воинов, - пусти нас – мы сделаем то, что не сделал ты. - Я повторю, - напомнил Бьяре, - что если он погибнет, то только после меня. - А чего жрец всё стоит истуканом? Пусть скажет что-нибудь, а мы послушаем. - А что ему говорить? Как он города и деревни наши палил да честных людей вешал? Если он заговорит, мой меч заткнёт его вонючую пасть! - Братья, - вперёд выступил немолодой мечник, весь покрытый шрамами, - дабы сейчас не случилось братоубийства, я предлагаю взять мага на поруки. Вы знаете наш обычай: если трое признанных воинов согласятся своей честью и кровью ручаться за чужака, то он становится нашим братом. - Я не буду брататься со жрецом, Дагбьярт! - Обычай есть обычай, - сурово напомнил Дагбьярт. – Тот чужак, за которого трое воинов поручатся кровью и честью, неприкосновенен, как брат. Обычай не делит чужаков на магов и не магов. - Да, так есть, - неохотно подтвердили воины, - и мы не вправе пренебрегать обычаями предков. - Тогда, - он развернулся к Иггу, - пусть найдутся трое воинов, которые готовы ручаться за этого мага, и он останется в лагере. Нет – его душа отлетит в Обливион. Не обессудь, воевода. - Принимаю, - тяжело наклонил голову Игг. - Что ж, - Дагбьярт развернулся к воинам, - братья, кто готов кровью и честью ручаться за этого мага? - Я, - в тишине, которую нарушал лишь треск костра, произнёс Бьяре. – Я, Бьяре Феллдирсен по прозвищу Толсторукий, своей честью и кровью ручаюсь в том, что этот маг пришёл сюда с чистой душой и без злого умысла. - Один, - Дагбьярт поднял руку и зажал один палец. - Я, - всем телом встряхнулся воевода, - Игг Бёрсен по прозвищу Одноглазый, ручаюсь своей честью и кровью, что этот маг пришёл сюда без злого умысла. - Два, - он зажал второй палец. Наступила тишина. Все ждали… В холмах завывал ветер, нёс желтые листья… Молчание затягивалось, Бьяре невольно положил руку на обух топора, сжав его побелевшими костяшками, Игг тяжело дышал. - Я, - раздалось в мёртвой тишине, - Ахти, сын Укко, ручаюсь своей кровью и честью, что этот маг не принесёт нам зла. Бьяре шумно выдохнул. - Три, - констатировал Дагбьярт, загнул третий палец и опустил руку. – Не ропщите, воины. Обычай исполнен. Маг, - он обернулся к Феллдиру, так и не шелохнувшемуся с самого начала спора, - ты понимаешь, что одно твоё поползновение к предательству приведёт к тому, что ты и те трое, которые за тебя ручались, тут же лишатся головы? - Да, - Феллдир спокойно встретился с ним взглядом, - понимаю. - Ты не боишься смерти… - Я знавал то, что хуже смерти. Воины начали расходиться, не переставая настороженно и недоверчиво следить за Феллдиром и перешептываясь. Они ни на грош не верили жрецу, подозревали, что он смог своими магическими штучками повлиять на воеводу, сотника и Бьяре, но обычай есть обычай. Трое воинов за него ручались – и будет проклят Шором тот, кто осмелится пойти против этого обычая. Но это колдун, жрец… Бьяре сжал плечо Феллдира. Второй раз быть на волоске от того, чтобы потерять сына, причём от руки своих же… - Идёмте в мой шатёр, братья, - Игг тяжело, подволакивая ногу, направился к своему шатру, - там поговорим. И… благодарю тебя, Ахти, сын Укко. Сотник прямо посмотрел на него. - Я верю Шору, воевода. - Не слепа ли твоя вера, брат? - Игг, - Ахти повёл плечами, - мы прошли с тобой Вольскигге. Этого достаточно, чтобы верить… Как тебя зовут хоть, маг? – он повернулся к Феллдиру. - Феллдир сын Бьяре. - Я догадывался, - наклонил темноволосую голову Ахти. – Что ж, добро пожаловать, Феллдир сын Бьяре. - Пошли в шатёр, - повторно позвал его Игг, - там расскажешь мне про жрецов. И про Хёггате. Воины провожали его настороженными взглядами, не отпуская эфесов мечей.