Игра света и тени

Внезапно сверкнувший в углу камушек заставил сердце Рукии радостно забиться. Она стремительно наклонилась и услышала шаги. Ходили за сёдзи. - Безусловно, вы правы, Такома-но-Хоси-сама, и я обещаю, что с самым пристальным вниманием рассмотрю этот вопрос, - услышала Рукия голос брата. - Мне думается, что ваша безукоризненная и достойная всяческих похвал преданность долгу слишком занимает ваш досуг. Мы с вашими троюродными дедами решили, что не вправе налагать на вас дополнительное бремя, и сами решили избрать вам супругу. Рукия замерла. Бьякуя женится? Быть не может! У нее даже дыхание перехватило. - Ценю ваше участие, но если во главу угла поставлена необходимость рождения наследника, то, боюсь, что не смогу полностью полагаться на ваш вкус. Иначе мы сильно рискуем, что цель окажется недостижимой. - Однако и ваш вкус в столь деликатном деле уже скомпрометировал себя. Ваш первый брак был до такой степени неосмотрителен, что трудно решить, несчастьем или удачей является отсутствие в нем детей. По голосу брата, по слегка растянутым словам Рукия поняла, что он в бешенстве. - Если трудно решить, то не стоит и утруждаться. Решение я приму сам, - отрезал Бьякуя. - Мы не можем допустить повторного позора клана! Кучики всегда хранили чистоту крови так же свято, как древнейшие императорские семьи. - Святость крови – миф, который больше налагает неудобств, чем дает преимуществ. Не найдя себе достойной по крови пары вне рода, императоры часто вступали в брак с сестрами, - задумчивый голос Бьякуи прервался, будто его самого поразило значение произнесенных слов. - Вы намерены жениться на Оцуки-сан? – насмешливо спросил Такома-но-Хоси. - У меня есть еще одна сестра, - возразил Бьякуя. «Какая?» - изумленно подумала Рукия, и тут до нее дошло. «Ой, мамочки, кажется, следующим пингвином буду я!» Такома-но-Хоси тоже, очевидно, не сразу осознал услышанное. - Не будем обсуждать заведомо невозможные варианты, - осторожно начал старик через некоторое время. - Уважаемый Такома-но-Хоси-сама, - послышался холодный и уверенный голос Бьякуи, - сама перспектива моего брака сейчас до такой степени туманна, что любой вариант по сути гипотетичен и далек от возможного. Тем не менее, даже строя предположения, мы должны опираться на факты. На текущий момент аристократические дома Сейрейтея находятся в сложном положении. Дом Шихоуин фактически обезглавлен, но даже если его наследница когда-либо вернется, то, рискну предположить от лица совета старейшин и с уверенностью скажу за себя: идея жениться на Шихоуин Йоруичи абсурдна. Дом Шиба в крайнем упадке. Дом Нидзекамон пошатнулся из-за многочисленных болезней, буквально подкосивших всех наследников. Родство с ними настолько неосмотрительно, что я не только не захотел бы взять оттуда жену себе, но и едва ли дал бы согласие на подобный брак другого члена моего клана. Ваше предложение взять жену из одного из домов вашего мира мной отвергается. Я объяснил причины, это совершенно невозможно.Как бы не случилось так, что единственным и наиболее возможным вариантом остается именно древняя традиция брака с представительницей моего же рода. Но и из таковых выбор невелик. Такова действительность. Если совет старейшин настаивает на моей скорейшей свадьбе, я со всем почтением прислушаюсь к вашим пожеланиям. Поверьте, что я приложу все усилия и ничто не помешает мне исполнить вашу волю, но и я вынужден считаться с объективными обстоятельствами, - Бьякуя немного помолчал. – Рад был видеть вас и услышать, как вы и все мои многоуважаемые старшие родственники неустанно печетесь обо мне. Благодарю. Послышались шаги и обычные слова прощания. Голос старика выдавал его крайнее недовольство. «Выставил. Дал понять, кто глава дома. Теперь-то они должны будут от него отстать, им ведь и в страшном сне не приснится по собственной воле дать согласие на брак Кучики с самозванкой вроде меня. Однако…» - Рукия! – послышался голос из-за сёдзе. Рукия подумала, что ослышалась и сжалась в комочек, как бы пытаясь раствориться в пространстве. Однако даже при ее малом росте задача оказалась невыполнимой. - Рукия, войди, я знаю, что ты там. Я чувствую твое рейацу, - вновь позвал Бьякуя. Рукия осторожно раздвинула седзи и склонилась. - Простите, Нии-сама, я… - Войди. Бьякуя неподвижно сидел на татами, слегка откинувшись на уложенные позади подушки. В сгущавшихся сумерках скользнувший по ней из-под перехваченных кенсейканом жестких прядей внимательный взгляд казался пронзительным. Его красота завораживала. Глядя на эти высокие скулы, на бесконечно печальные и холодные глаза, устремленные куда-то вдаль, всегда бесстрастно сжатые губы с опущенными вниз уголками, Рукия вдруг на секунду пожалела, что предложенный Бьякуей план был всего лишь уловкой. - Как ты посмела подслушивать? - Я просто искала шпильку! – возразила Рукия, демонстрируя в доказательство найденную пропажу. - Ты слушала наш разговор. Ты могла уйти сразу же, как только нашла ее. Ты могла прийти за ней позже. Ты отдавала себе отчет в том, что этот разговор не предназначен для твоих ушей, и все же дослушала его до конца. - Простите, нии-сама. Когда я услышала, как вы прошли по залу, я побоялась, что и вы услышите, как я двигаюсь. Выражение глаз Бьякуи немного смягчилось. Он указал Рукии на татами рядом с собой. Она подошла, села напротив него. Значит, он знает, что она слышала разговор. И знал в тот момент, когда говорил. От этого Рукии стало неловко, не зная, куда девать руки, она сидела и крутила шпильку. Бьякуя отобрал шпильку и с раздражением отбросил куда-то в угол. Видимо, она не стоит двух поместий и не являлась культурным достоянием сиамской короны. Рукия подняла на него глаза. Его вечно холодный, оценивающий взгляд встретился с ее испуганным. Бьякуя устал и был изрядно раздражен состоявшимся визитом, поставившим перед ним новую задачу, способа решения которой он, откровенно говоря, не знал. Вдруг ему пришло в голову, что мнение Рукии может быть ошибочным, но бескорыстным. И в этом она была похожа на Хисану. - И что ты обо всем этом думаешь? Рукия склонила голову и отвела взгляд. - Разве я могу судить. Я многого не знаю. - Можешь быть уверена, что я принял твою неосведомленность во внимание. И если, несмотря на это, я задаю вопрос, то значит, хочу услышать, что ты ответишь. «Павлин высокомерный, пингвин отмороженный. Ну что ж. Сам напросился.» - Ну, мне неясно, почему вам так уж необходимо жениться. Мне кажется, ваш возраст не столь критичен, - Рукия помолчала, словно решаясь. Он слушал не перебивая. Она кинула на него быстрый взгляд и вновь заговорила. - Простите меня, кому как не вам знать, как далеко мне до понимания высоких материй вроде долга и родовой чести. Но я никогда не видела добра от старейшин, которых вы так цените. Если они не проявляют доброту к одному человеку, то почему я должна поверить, что они от чистого сердца пекутся о благополучии рода? И если вы не хотите вступать в брак, то разве это не достаточная причина, чтоб отказаться? Почему их желания весомее вашего? Это был неожиданный взгляд на проблему. Однако Бьякуя предпочел развить разговор в другом направлении. - Ты напрасно считаешь себя недостойной. Ничто не унижает человека кроме его пороков. Если же их нет, то сделать его недостойным может лишь сознание себя таковым. - Возможно, мне трудно это понять, ведь я родилась там, где чувство собственного достоинства – непозволительная роскошь. - Но теперь это уже не так. Ты навсегда распрощалась с Руконгаем. И если это не повод для тебя учиться перестать чувствовать себя несчастной, то чего ради ты столь кардинально изменила свою жизнь? - А вы, почему вы решили принять меня в клан, Бьякуя-сама? Ответом было лишь молчание. Рукия повернулась к нему и встретила его взгляд. На миг ей показалось, что в нем мелькнула боль, но в следующую секунду он отвернулся. Разговор был окончен. Рукия встала, поклонилась и отправилась к себе спать. Бьякуя же оставался в комнате. Сумерки перешли в глухую тьму, слуги неслышно внесли светильники, а он сидел, закрыв глаза, и перед его мысленным взором проносились картины прошлого: его первая встреча с Хисаной, их скоропалительная свадьба, ее улыбка – то счастливая, то тихая, светлая, ее негромкий похожий на звон колокольчиков смех, ее светящиеся любовью и беззаветной преданностью глаза. И заключительным аккордом в череде видений вдруг явилось схожее и одновременно неуловимо отличающееся лицо: чуть больше глаза, чуть напряженнее линия бровей, чуть решительнее взгляд и голос; рассыпанные волосы и тонкие руки, вертящие украшенную шелковым цветком шпильку.