Игра света и тени

Рендзи в это время переживал кризис. То, что творилось с тайчо накануне казни Рукии было просто детской забавой по сравнению его с нынешним состоянием. Тогда капитан будто существовал в параллельном пространстве, и сил и внимания на это у него просто не оставалось. Теперь Бьякуя тоже был далеко в мыслях, но даже малой толики его энергии хватало, чтоб держать шестой отряд в неослабевающем напряжении. Кучики педантично исполнял свои обязанности, контролировал все и вся и не оставлял без внимания ни одного, даже самого незначительного нарушения. Правда, и придирки капитана, и выносимые им дисциплинарные взыскания ни в малейшей степени не выходили за рамки положенного уставом, но это было слабым утешением. Да еще рейацу капитана. Ее и без того было трудно выносить, до того она была мощна, а теперь она просто подавляла, причем приобрела какой-то угрожающий оттенок. Жизнь Абарая медленно, но уверенно превращалась в кошмар, появились первые признаки переутомления и невроза. Вчера вечером, расчесывая свои длинные красные волосы, предмет особой гордости, придававший ему, по собственному мнению, запоминающийся и экстравагантный вид, Рендзи глубоко задумался, а когда вернулся к реальности, чуть не упал в обморок, впервые в жизни. Из зеркала на него смотрела физиономия с татуированными бровями, на левый глаз падало три четко разделенные ярко-красные пряди, а справа волосы были аккуратно зачесаны к виску. Этот гибрид-Бьякурен, порожденный неведомо какими глубинами подсознания, произвел на Абарая куда большее впечатление, чем в свое время Хичиго на Ичиго. В один момент необразованный руконгаец вознесся до той высочайшей ступени чувственного восприятия, на которой стирается граница между познанием и видением, и в гениальном и блистательном откровении прозрел всю суть теорий Фрейда, Юнга и учебника по психиатрии для студентов не специальных ВУЗов. «Хана мне»! – вынес себе диагноз умудренный интуитивным откровением Абараи. Потом представил, что будет, если он однажды утром впадет в аналогичный транс и в таком виде припрется на службу. «А вот это точно будет хана, не в плане диагноза, а самом буквальном. Моя голова будет украшать каминную панель в поместье Кучики». В общем, выход был один – успокоительные таблетки. Парень видел такой препарат, когда был в Генсее, хотя и не предполагал, что когда-нибудь ему, Абараи Рендзи, лейтенанту шестого отряда, выросшему в Руконгае, потребуется подобное средство. Но тут уж не до гордости. Увы, деятельность Кучики в своем отряде была столь всеобъемлющей и интенсивной, что ни о каком визите в Генсей, даже самом кратковременном, не могло быть и речи. Правда, Рендзи был известен еще один способ получения вещей с грунта, и Бьякуя был бы весьма удивлен, что этот способ тесно связан с его поместьем. Да, Абараи давно завязал со своим руконгайским прошлым, в котором, откровенно говоря, встречались вещи и посерьезнее контрабанды. Но те, кто утверждал, что слово воина должно быть неизменно, как скала, никогда не служили под началом Кучики Бьякуи. Вздохнув, Рендзи отправил адскую бабочку в поместье Кучики, боясь и надеясь, что она попадет по назначению. Видимо, какие-то слухи о невыносимой обстановке в шестом отряде просочились наверх. Может быть, Унохана при очередном осмотре обратила внимание на пугающую тенденцию к повышенной нервной возбудимости и учащенному пульсу у шинигами, служащих под знаком камелии. А может быть, Генрюсай решил, что при его возрасте и повышенном давлении каждое утро получать лишнюю дозу отрицательной энергетики – это перебор. Причины навсегда останутся тайной, но случилось так, что Ямамото с утра пораньше вызвал к себе Кучики и отправил в патруль на пограничную территорию Сообщества душ и переходного пространства в Генсей. - Довольно большая группа пустых, появляются то в Генсее, то на окраине Сообщества душ. В Руконгай пока не суются, но подбираются все ближе, так что это вопрос времени. Необходимо как можно скорее их всех найти и уничтожить. По неизвестным причинам они хранят приверженность к одной территории, появляются в секторах М и Р в Сообществе и в секторах 116- 123 в Генсее. Учитывая численность пустых, их непрогнозируемые перемещения и еще некоторые нюансы, прошу вас лично возглавить операцию. Численность боевой группы по вашему усмотрению, отправляйтесь незамедлительно. Кучики против обыкновения идеей не вдохновился. По его мнению, время для командировки было не самое подходящее. Не говоря уже о том, что для устранения пустых необходим занпакто, которого у него на данный момент нет. К сожалению для себя, обнародовать сей любопытный факт Бьякуя посчитал нецелесообразным и решил зайти издалека, уверенный, что у него найдутся и иные неотразимые аргументы. - Сотайчо, хоть это и не в моих правилах, вынужден апеллировать к личным обстоятельствам и напомнить, что у меня свадьба. - Свадьба? Хм… Да, это меняет дело. Часа за полтора управитесь? Кучики поднял на Генрюсая глаза, и Ямамото поздравил себя с выигрышем в заключенном сто лет назад с самим собой пари: аристократ выглядел шокированным. - Я видимо, невнятно пояснил, Ямамото-сотайчо. Свадьба состоится позднее. Но я полагаю, что могу рассчитывать на ваше понимание ввиду предстоящего события. - Кучики-тайчо, в соответствии со статьей трудового кодекса Готэй, вступление в брак является основанием для предоставления пятидневного отпуска за свой счет. Это все. Какого еще вы от меня… хм, понимания ждете? В моем возрасте ваш энтузиазм мне уже не близок. Тем более, что не в первый раз женитесь. Исключительно ввиду ваших боевых заслуг могу выразить свое расположение тем, что дам вам отпуск на 10 дней. Но все равно за свой счет: вы не обеднеете, а Готэю хоть небольшая экономия. А то эти капитанские надбавки… Бьякуя не понимал, за кого его тут держат. Что это за бред про надбавки? Да размер его заработной платы столь унизителен для фамилии Кучики, что он не глядя перечисляет ее в фонд пожертвований на Академию шинигами. А то там потолки обсыпались, причем Бьякуя подозревал, что прямо на голову учащимся. По крайней мере, его лейтенант периодически давал повод для таких подозрений. Ямамото, кстати, в курсе: он же который год присылает Кучики почетные грамоты как активному деятелю образования и меценату – весь кабинет ими увешан. Куроцучи в свое время еще обижался, что Кучики не спонсировал его опыты. Но тут уж извините: если Маюри на голову что и свалится, Бьякуя в том большой беды не видел. Но это все лирика, а суть в том, что только что его, Кучики Бьякуя, ясный и недвусмысленный протест был полностью проигнорирован. «Меня не ценят, - мрачно подытожил Бьякуя. Потом подумал и успокоил себя, - они просто не доросли до того, чтоб меня оценить». Ямамото продолжал изливать свою боль на тему сокращения военных расходов в бюджете – очевидно, эта тема, в отличие от личной жизни, его еще живо увлекала – а Бьякуя предавался собственным мыслям, благо фирменный опущенный взгляд позволял чувствовать себя свободно. Самое мерзкое, что уклониться от прямого и конкретного приказа главнокомандующего Кучики не вправе. При желании может устроить так, чтоб Готэй-13 упразднили как организацию: у самого могущественного из знатных родов Сейрейтея, разумеется, есть доступ в Совет сорока шести. Если бы приказ не был сформулирован так четко и конкретно, то Бьякуя и сам бы нашел лазейку: в искусстве крючкотворства главы клана так поднаторел, что порой обнаруживал пару слоев скрытого подтекста в своих собственных высказываниях (такие интересные, кстати, наблюдения получаются). Возможности у Кучики были весьма широкие, но он ими не злоупотреблял, т.к. поддерживал идею нерушимости системы и в большинстве случаев был солидарен с распоряжениями главнокомандующего. Но в данном случае Бьякуя не видел никаких причин, чтоб не перепоручить задание второму или одиннадцатому отряду, кроме, может быть, той, что одиннадцатый наверняка заблудится. Аристократ был неприятно поражен тем, что к его мнению отнеслись без всякого почтения. Тем не менее, не выполнить приказ он не мог – это незаконно. «И что я там буду делать без занпакто? Ладно – буду руководить». Сотайчо пустился в высокохудожественные описания проблем с личным обмундированием. По мнению Бьякуи стоимость черной материи была слишком прозаической вещью, чтоб занимать этим свое воображение. «Взятку он, что ли вымогает»? – вскользь подумал аристократ и вернулся к своим проблемам. Рукия останется в поместье. Останется ли? А если Куроцучи пронюхает, что Бьякую отправили на задание, а как показала практика, он очень быстро узнает последние новости из поместья – управляющий на вопрос хозяина, каким образом, только разводил руками и падал ниц – то, вернувшись, Бьякуя может обнаружить вместо сестры кучку пепла. И толпу невест в вестибюле. Вспомнив о родственниках, заговорщиках, таблетках, нападениях и прочем, Бьякуя вдруг подумал, что идея с командировкой не так плоха. Но быстро подавил в себе подобные поползновения, успев только отметить, что, оказывается, очень приятно, когда объективная необходимость совпадает с твоими желаниями. В это время Ямамото как раз завершил свое пространное выступление на тему вселенской несправедливости и падения нравов, и Кучики смог поздравить себя с тем, что не слышал почти ничего из сказанного. - Я надеюсь, что скоро услышу ваш рапорт о как всегда блестяще выполненном задании, Кучики-тайчо, - напутствовал Бьякую Яма-джи, тот ответил ему теплым дружественным взглядом и отправился восвояси. «Потешь себя иллюзией, что ты за меня что-то решаешь». Бьякуя, раздраженный непредвиденным осложнением и вскрывшимся фундаментальными недопониманием в отношениях с руководством, отправился в отряд. Вызвал лейтенанта, озвучил задание, продиктовал список тех, кто отправится вместе с ним на миссию. Рендзи с надеждой записывал фамилии, рассчитывая оказаться в числе участников. Как бы кстати сейчас была хорошая боевая вылазка! Покрошить пустых, размять мускулы – это враз поможет справиться со всеми стрессами! Ну и коль скоро подвернулся шанс оказаться в Генсее, можно заодно и волшебные успокоительные таблетки достать. Пригодятся на будущее. Если сейчас отправить адскую бабочку Урахаре, то к его приходу вожделенное лекарство будет ожидать в лавке жуликоватого торговца. Однако Абарая постигло разочарование: его имени не было в списке. Похоже, стремительный переход от противоположных эмоциональных состояний становился нормой. Парень запретил себе унывать и решил быть кузнецом собственного счастья: - Кучики-тайчо, разрешите сопровождать вас на задание? - Благодарю, лейтенант, думаю, я как-нибудь сам управлюсь. Рендзи побледнел: вот обязательно каждый раз с таким извратом толковать его слова? - Тебе я доверяю другое задание. Ты должен охранять Рукию. В настоящее время она находится в поместье. Я запретил ей покидать дом, но, зная мою сестру, она мой запрет наверняка нарушает. Вопрос, насколько. Так что твоя задача – охранять ее от всего, что может нести в себе какую-либо угрозу. И особенно – от Куроцучи. - От Куроцучи-тайчо? Но почему? -Тебя это не касается. Твое дело охранять. Кстати, приказ распространяется не только на капитана, но и на лейтенанта Куроцучи. Считай, что я назначил тебя часовым для охраны офицера тринадцатого отряда Кучики Рукии. И, зная твою горячность, хочу специально уточнить: я не прошу тебя нарушать устав и нападать на офицеров двенадцатого отряда. В случае, если кто-либо из Куроцучи появится в поместье, достаточно будет обезопасить Рукию и незамедлительно отправить мне адскую бабочку. - Я должен охранять ее тайно от нее самой? Бьякуя смерил своего лейтенанта взглядом. Абараи – и вдруг тайно? Он что, детективных романов начитался? Бьякуя представил себе лирическую картину: Рукия в кимоно какого-нибудь пастельного оттенка медленно прогуливается по саду, в воздухе плывут белоснежные лепестки, а за ней, с неподражаемым изяществом, юркой змейкой стелясь по земле и невесомой белочкой прячась в ветвях сакуры, с Забимару наголо следует грациозный двухметровый Абараи Рендзи. Рукия его засечет в полсекунды, ей даже не потребуется специально сканировать духовное пространство – она и так все поймет по раздающемуся позади с равными интервалами характерному хрусту падающих деревьев. - Ну зачем же такие сложности? Ты вполне можешь открыться. Скажешь, что я ушел на задание, а тебе поручил охрану моей невесты, - Бьякуя слегка выделили последнее слово и бросил на лицо лейтенанта быстрый внимательный взгляд, однако взор Абарая был чист, как слеза младенца. - Хай! – принял приказ Рендзи. - Хорошо. Передашь списки в работу третьему офицеру и немедленно отправляйся в поместье. Спустя несколько минут лейтенант шестого отряда был уже в поместье Кучики. Узнав о цели визита, управляющий препроводил его в приемную господина и предложил располагаться поудобнее в ожидании госпожи Рукии. «Госпожа Рукия»! – усмехнулся Рендзи, усаживаясь на татами и оглядывая обстановку. В этой комнате ему бывать не доводилось, хотя он несколько раз заходил в личные покои главы дома Кучики, когда требовалось принести документы. Просто, изящно, светлые тона, изысканные оттенки; расписанные ширмы, подушки, низкий столик, у окна еще один, с письменными принадлежностями, в нише токонома - икебана и свиток с начертанным девизом: «Принципиальность, заключенная во взгляде». Да уж, не похоже это на ту обстановку, в которой обитала Рукия до того, как ее стали именовать госпожой. Мысли Рендзи унеслись в прошлое. Они росли в Руконгае. Люди там погибали очень легко, и настал момент, когда из всей компании они с Рукией остались одни. Они были сильнейшие из друзей, и кроме того, во всех рискованных ситуациях Рендзи всегда старался подстраховать именно ее, Рукию. Приходящая на ум естественная мысль, что он был в нее влюблен, была неверной или, по крайней мере, слишком упрощенной. Нет, он ее не любил, он перед ней преклонялся. В ней всегда было какое-то врожденное благородство. Несмотря на нищенскую жизнь и замашки сорванца, Рукия умудрялась во всех поступках сохранить некое изящество, провокационную элегантность. Это восхищало Абарая. Едва ли Рендзи когда-нибудь приходило в голову, что подобная чуткость к чужому благородству не могла возникнуть в душе, которая сама не наделена этим качеством. Однако он был твердо убежден, что не достоин Рукии и не может ничего ей дать. Наверно, именно поэтому он не задумываясь ушел с ее пути в тот памятный день, когда девушку пригласили вступить в клан Кучики. И именно потому так долго ненавидел Кучики Бьякую, что тот заставил его расписаться в собственной трусости. Как же ему хотелось превзойти этого высокомерного аристократа. Но, сколько Рендзи ни пытался, не удавалось найти изъян ни в защите Кучики Бьякуя, ни в отдаваемых им распоряжениях. Порой приказы капитана казались откровенным самодурством, но он никогда не переходил границу, разделяющую строгость и пристрастность. И все равно в конечном итоге выходило, что капитан был прав, просчитал ситуацию на много шагов вперед и нашел единственно верное решение для достижения максимального результата. При всей своей необузданности Абарай умел отдавать должное чужим достоинствам и постепенно его яростное желание превзойти Кучики сменилось уважением и преданностью. Тут размышления красноволосого лейтенанта были прерваны появлением Рукии. В темно-синей домашней юкате, с еще не проснувшимися глазами, девушка высунулась из-за створки седзи, уставилась на Абарая, будто не до конца понимая, как он тут мог оказаться. - Рендзи? Мицу сказала, что меня ожидают по поручению Бьякуи… Что случилось? - Привет, Рукия. Или тебя теперь называть Рукия-сама? – Абарай подмигнул подруге, но она оставила это без внимания, - ничего особенного не случилось. Кучики-тайчо ушел на задание, а мне поручил охранять тебя в его отсутствие. - Как ушел на задание? – побледнела Рукия. - Как обычно, ногами и шунпо. Надо отловить кучку пустых. Не дрейфь, к вечеру принесет тебе их головы! Рукия довольно зло посмотрела на друга: - А я что с ними должна сделать? Содрать шкуры и зажарить на костре? У Рендзи вдруг возникло дурное предчувствие, что новое задание будет похлеще службы под началом самого капитана: когда у его подруги было такое настроение, то легче пойти и закопаться в землю, чем находиться рядом. Увы, сегодня у него другой приказ. Тем временем служанка внесла поднос с завтраком, и девушка принялась за еду. Неожиданные известия отбили аппетит. Не обратив внимание на лакомства, Кучики просто налила себе чая. С сомнением поглядела на Рендзи, точно раздумывая, стоит ли, потом налила чая во вторую пиалу и пододвинула ему. - Ну и зачем меня охранять? Рендзи сгреб изящную фарфоровую пиалу в свою ручищу, но не поддался на подхалимаж. - Не знаю, приказы тайчо у нас в отряде не обсуждаются. - Ну что-то же он сказал, как-то комментировал свой приказ? - Конечно! В деталях объяснил, как пришел к этой идее! Рукия, я не знаю, может, у вас установилось полное взаимопонимание, и твой жених тебе ежевечерне душу раскрывает. Мне – нет. Сказано: охранять – иду и охраняю! «Ага. Раскрывает душу, обнажает нервы. Что есть, то есть, полная трепанация черепа». - Я полагаю, что тебя бесполезно спрашивать о таких вещах, ведь ты всего-навсего лейтенант моего брата, но так, на всякий случай, поинтересуюсь, вдруг заметил: у него была при себе Сенбонзакура? - Я лейтенант, а не оруженосец. И я его не провожал на задание, он отослал меня раньше. Такой ответ тебя устроит или ты будешь мне читать нотации о необходимости служебного усердия? - По-видимому, это совершенно бесполезно, - сухо заметила девушка, и дальнейшее чаепитие проходило в гробовом молчании. Новости, принесенные Абараем, здорово испортили Рукии настроение, да и само присутствие Рендзи в качестве официальной охраны раздражало. И зачем ей охранник? Неужели для защиты от покушения тех черных воинов? Значит, брат допускает, что подобное может повториться? Он разогнал всех гостей из поместья, оставив только наследников входящих в клан семейств? Ему нужен контроль за действиями членов клана, но для чего? Он подозревает кого-то в клане, но не уверен. А эти события как-то взаимосвязаны? Учитывая близость по времени, легче всего предположить, что да. Кто-то в клане готовит на нее покушение? Впервые Бьякуя упомянул об опасности в день их помолвки, недвусмысленно намекнув на нечистые намерения со стороны родственников. Опасность возникла из-за помолвки, или помолвка была попыткой защитить от опасности? Слишком много вопросов и одни догадки. Брат, как всегда, играет в закрытую. Рукия вдруг подумала, что, если помолвка была продиктована исключительно соображениями ее безопасности, то Бьякуя не питает к ней никаких чувства, кроме долга, и это прекрасно объясняет, почему он исчез вчера вечером. Девушке отчетливо представился весь ужас положения, в которое она себя поставила. Как часто бывало в неприятных ситуациях, в голове у Рукии раздался ехидный внутренний голос, чей сарказм всегда отвлекал ее от погружения в бездны отчаяния. Завязался живой диалог. «- Бедный Бьякуя! Еще чуть-чуть – и я бы на него набросилась. - Неудивительно, что добродетельный нии-сама сбежал от твоих посягательств аж к пустым, возможно, даже без Сенбонзакуры! - Да нет, он ничего не понял. - Ага, точно, совсем ничего не понял, потому так быстро и бежал. - Но я не понимаю! Ведь помолвка помимо тех сложных политических значений, которые придает ей мой нетривиальный брат, имеет еще прямую утилитарную цель, и как он намерен блюсти непорочность? - Может, он того… Не может до свадьбы? Честь не велит и все такое? А ты его – за руку и на футон. Он к такому не привык. Крепче надо было держать, дорогая. - Так, минуточку, это чей внутренний голос? Я отказываюсь от таких скарбезных мыслей, я не могла так думать о нии-саме! - Конечно, нет», - согласился кто-то ехидный внутри и отключился. Рукия поднялась и хмуро поглядела на явно обидевшегося Рендзи. - Пошли погуляем.