***
Ким Чонин семь дней лежал в камере с одним окном размером с его голову. Его кормили, давали воды, даже судно для справления нужд подали. Не пытали, желая вычислить местонахождение старшего принца Чунмёна. Вероятно, враги и не знали, что принцев Эйрии в бою только двое. Однако Кай потерял всякую надежду, что тот жив. Солдат казнят или заковывают в цепи, отправляют в рабство, что равносильно смерти. В любом случае, его первостепенной задачей сейчас был побег. Дальнейшие действия по обстоятельствам. — Вставай, раб, — услышал Кай грубый голос стражника, и дверь открылась. Сначала забежали два солдата, схватив его по обе стороны. Усилием заставили опустить голову, когда в комнату зашли четыре вельможи. Чистые, красиво одетые в шелка, приятно пахнущие. — Дети мои, это наследник эйрийского трона, — по голосу мужчине около сорока лет, — дайте взглянуть в это лицо, — сделав несколько шагов, он кончиком указательного пальца поднял голову эйрийца и посмотрел ему в глаза. Оба альфы. Взгляд не отрывался, чувствовалось напряжение. — Отец, возьмите, — один из трёх омег подал платок. — От него смердит как от помоев, — добавил второй. Ким осмотрел всех троих. Высокомерные ублюдки. — Он хорош, мальчики. Силён, красив, только с Эйрии. Мерзость, — на последнем слове лириец сморщил лицо. — Никогда прежде мы не отдавали наших детей в мужья им, сколько раз бы они не приезжали, сколько золота не привозили бы. Мы даже не берём вас в своё ложе на одну ночь. Потому что вы грязные. И твои руки, принц Чонин, не прикоснутся ни к одному омеге из моей династии. Я хочу их отрубить, — улыбнувшись желтыми зубами, альфа плюнул ему в лицо. Сыновья подорвались в мест и повторили за ним. Чонин кипел от ярости, руки сжались в кулаки, воины еле удерживали его. — Я тебе отомщу, — сквозь зубы прорычал Ким, глядя в карие глаза одного из омежек. — В следующей жизни, — эту гниль он запомнил на всю жизнь. Эту родинку над губой, надменный взгляд карих глаз, светло-каштановые волосы. Когда его снова оставили одного в комнате, он обхватил голову и начал обдумывать варианты побега. Кай никогда не был силён в построении планов, и единственное, до чего он додумался — это забиться в приступе кашля. Один из стражников зашел к нему, и становится первой жертвой. Снаружи их было ещё двое. Но эйриский принц, который мастер владения мечом, пронзает их и устремляется в сторону выхода. Услышав голоса за поворотом, он поднимается по лестнице на второй этаж, но и там были стражники, отчего он выпрыгивает из окна прямо на дерево. Судьба благосклонна к нему. Во дворце оставаться нельзя, надо бежать в город. Узнать бы только, что произошло с его братьями, спасти их и возвратиться после домой. Забежав в город в полночь, он сразу же видит забегаловку, где подавали еду и выпивку. Даром ничего не получить. Ким оглянулся по сторонам, бродил по улицам, пока не заметил двух омег. Одеты оба опрятно, на поясах весят мешочки с монетами. Он не выбросил меч стражника из дворца, что только сыграло ему на руку. На его родине омеги не сдаются просто так, всех учат владеть мечом, а эти двое расплакались и отдали всё до последней рубахи, когда к горлу было приставлено оружие. С чистыми вещами в руках, он бросился искать воду, где можно было бы смыть зловонный запах. Заметив бочку с водой рядом с обычным домом, он откатил её и умылся. Надев чистую надежду, он сел недалеко от этой бочки и заплакал от безвыходности. Будучи юным принцем, видевшим много войн, он никогда не опускался до грабежа омег, воровства. Он — пятнадцатилетний мальчишка, на плечи которого упали трудности небывалой тяжести. Не зная, живы ли его войны, жив ли его брат, как обернется их проигрыш, будет ли разочарован отец. Ударяя себя по голове, Чонин понимал, что сейчас не место жалости к себе, однако в чувство его привело воспоминание о том омеге, сыне этого Бёна. Похлопав себя по щекам, он отправился в то заведение, что видел по пути. Ему принесли местную еду и алкоголь. — Доброй ночи, молодой господин, — к нему сразу же подсел красивый юноша. — Доброй ночи, — улыбаясь, ответил Ким. — Вижу, Вы впервые в нашем городе. Откуда вы приехали? Куда держите путь? Таким образом началась их беседа. В ходе которой Кай придумал, что является сыном какого-то вельможи, который не может найти себе супруга, и ездит по странам в поисках того самого. А этот — омега сирота, зарабатывающий на жизнь продажей своего тела. — Думаю держать путь в Эйрию. Слышали что-то про омег оттуда? Какие они? — Я знаю, что они на равных с альфами бьются на мечах. Наследный принц у них омега, представляете? — Да, это я тоже слышал. Мне нужен именно такой омега, — смеется альфа. — Но сейчас между нами война. Мы скоро завоюем их, так что оставайтесь у нас. Скоро тысячи их омег будут выставлены на наших рынках. — Их принц омега тоже? — На мелкую рыбу не смотришь, — посмеявшись надо своей шуткой, он начинает говорить чуть тише, — Младший принц под стражей и все. — А что с их легендарным омегами-воинами? — В клетках. На площади. — Надо завтра обязательно посмотреть. Эйрийцев в клетке я еще не видел, — внутри всё разрывалось. Как же его бравые воины оказались в таком положении?! Он не смог их привезти к победе. — А сегодня проведи ночь со мной. Ким облизнулся. Оказалось, та не простая таверна, а приличный бордель. С комнатами, где горят свечи, пахнет чем-то приятным, с большой кроватью, на которую вошедшие заваливаются сразу же. Нетерпеливо впиваясь в губы омеги, Кай целовал его грубо и глубоко. Одной рукой альфа развязал пояса, второй зарывшись в длинные до плеч волосы. Рассматривая довольно короткие ресницы парня, еле заметную родинку под глазом, Чонин думает, пройдёт ли его привычка не закрывать глаза во время поцелуев. Стянув с парня рубашку, эйриец начинает нежно поглаживать его тело. Он с ума сходит и ему безумно заводится, ощущая под руками гладкую, светлую кожу, усыпанную родинками. Облизав чётко выделенные ключицы и схватив омегу за ягодицы, он оказался снизу. — Как тебя зовут? — принца уже распирало от возбуждения, может, от долгого отсутствия секса, может, дело было в этом юноше. — Уже хочешь жениться на мне? — на искусанных и красных губах появилась злорадная ухмылка. — Хочу знать, кого буду иметь, — толкнувшись бёдрами вперёд, Кай расслабленно откинулся и начал плавно водить тазом по заднице развратника. — Можешь называть меня Хён, — распахнув кафтан, омега расцеловывает тело альфы, спускаясь всё ниже и ниже. Захватывая головку, он в упор смотрел в глаза принцу. По телу прошлась волна возбуждения, хотелось подмять этого блудника под себя. Но член продолжал то появляться, то исчезать у Хёна во рту. Человек знал своё дело и наслаждался этим. Его короткие ногти впились в бёдра Чонина, когда тот уже дергался от неимоверного желания. Подтянув своего партнёра к себе, он бережно насадил его на свой член, но своенравный омега поменял позу, повернувшись к нему спиной. От вида, как эта шикарная задница принимает его член, эйрийский принц несдержанно шлёпнул его несколько раз по ней. Поймав брошенный через плечо взгляд, Ким ускорил темп и крепко сжалего талию. Ему хотелось видеть эти полные похоти глаза и, не выходя из омеги, он повернул его к себе лицом. Покрывая шею поцелуями, Ким даже не брезговал. Кто знает, сколько альф приходилось принять этому бедняге, но четкий мятный аромат, сладкие стоны кружили голову. Почувствовав сперму Хёна на животе, Кай, грубо сделав несколько толчков, излился в него. Утром Ким проснулся довольно-таки рано, и заставил молодого юношу проводить его до площади. По дороге, он оценил архитектуру этих мест, болтал с Хёном, он ему даже нравится, заставляя улыбаться. К сожалению, настроение испарилось, как только он увидел огромную клетку с воинами. — Соглашусь, ужасная картина, — сказал омега, заметив перемену в настроении собеседника. Принц уже оценивал вероятность побега. Город словно окружен стеной, иначе говоря — крепость какая-то. Сломай даже они клетку, есть лучники и стража. Подойдя ближе к клетке, он поменялся в лице. Пренебрежение далось ему на славу, ведь никто среди них и не понял, что это Кай, сын великого царя Ли Сумана. — Ну и какого сидеть в клетках, как рабы? — воины тут же подняли озлобленные взгляды, но кто-то узнал его, и сразу же смиренно опускают головы, — Что же вы рты заткнули? Который день здесь? Пятый, шестой? — Тебе какое дело, вельможа? Восемь проклятых дней мы здесь, сидим подобно скоту. Убирайся отсюда, пока живой, — вернувшись в Эйрию, Чонин попросит повышения для Чанёля. — Не тебе мне давать команды, эйрийское отродье. Где ваши хваленые принцы? Омега- наследник? Что же они вас не спасают? — вокруг него начали собираться остальные жители. В первые дни они измывались над заложниками, как только это возможно, сейчас же это наскучило, их теперь просто поддевали, проходя мимо, но этот новый конфликт заставил вспомнить о заложниках. Пак пропал в толпе, но ему отвечает другой воин, признавший его. — Вас сотрут с лица земли, проклятые! — люди в клетке начинают её трясти, выкрикивать имя царя. Лирийцы же тоже не стояли без дела, забрасывали заложников мусором, камнями, что только попадалось под руку. — Будь осторожнее, Чонин, — говорит Хён, и скрылся в толпе людей. Ким захотел догнать его, но тот и вовсе пропал. Альфа принюхался. И следа не оставил. Пока альфа стоял с разинутым ртом, ворота в крепость распахнулись. Воины в голубых одеяниях на красивых, грациозных, мускулистых лошадях, как на подбор, залетают в город перебивая и млад, и стар. Не зная друг это или враг, принц хватился за меч в руках мертвеца и начал перебивать лирийцев. Замечая руна, он улыбается, понимая, что воины спасены. Вспомнив о царе Лирии, Ким устремился в сторону замку, откуда бежал день назад. Вокруг замка защита просто непробиваемая. Чонин жаждал мести. — Спасите! Спасите меня, я умоляю! — падая на колени перед воинами, переодетый в местного, он истерически трясет их за подол, — Они убили моего омегу! Нет мне жизни больше! — Что за убожество? Какой ты альфа, раз позволил своему омеге умереть! — Вы можете казнить меня, но позвольте увидеть смерть этих дикарей! Они, наверное, растаскали моё золото! — при этих словах, глаза стражников загорелись. — Золото говоришь? А где оно? — В моём доме! — А где же твой дом? Много золота? — Мой отец содержит бордель на окраине города, он очень богат. Я тоже! — Чонсу, проводи его в подвал. Нас ждёт золото! — «придурки», подумал Чонин, оказываясь в замке. Вырубив Чонсу, он бежит вверх по лестнице. Судя по пустым коридорам, он не в том крыле замка, где прячется Бён… Выглянув из окон дворца, он замечает, что эйрийцы, вперемешку с рунами, наступали на замок. Бегая по дворцу в поисках царя, он наконец-то нашел заветные покои. Вслепую, Кай бросился в бой со стражниками, и начал изрядно уставать и проигрывать, но оглушительные крики воинов и их появление дало возможность распахнуть покои и лицезреть царя, который был занят половым актом. Медленно повернув голову, Бён вышел из омеги, тут же припадая на колени. К счастью, он не стал плакаться, молить о пощаде, а лишь покорно склонил голову. Кровь Чонина еще кипела, и он желал найти его выродков. — Где его драгоценные дети? — спросил он, глядя на бойцов. — Ты вообще кто такой? — молодой юноша толкнул его в плечо. На его плечо сразу же легла рука Зико. — Преклони колено! Перед вами принц Кай! — глаза у большинства округлились. — Вот, — перед им рухнули семь человек, — Все наследники этого неудачника. Увидев среди них того самого, кому он хотел вспороть живот, он возликовал и даже улыбнулся. Победный трофей в его руках.Страх.
15 января 2020 г. в 12:27
Шёл тридцать четвёртый день с того дня, как эйрийцы вышли в поход. Их атака стала известна южанам на десятый день, почему их и ждали подготовленные войны. Это было ожидаемо, поэтому второй поток эйрийских бойцов должен был нахлынуть, словно цунами и оставить всё в океане крови.
Каю впервые было страшно. Никогда прежде мысль о поражении не закрадывалась ему в голову. Увидев достойного соперника, он опешил. Собственная смерть, не увидеть близких, не стать доблестным героем — всё чепуха. Когда в глазах твоих воинов проскальзывает страх, вот это нагнетает ужас. Помощь принца Ифаня была нужна, как никогда. Эта победа будет стоить их царству очень дорого. Наследный принц, Ким Чунмён, вступит в брак с наследным принцем севера. Взамен же они присвоят себе территорию, что принадлежала Бён Тэчжуну. Человеческая жизнь в обмен на клочок земли. Кай всё еще злился. Даже сейчас сидя среди полководцев, обсуждая потери и будущий план нападения, младший брат уставился на старшего. Тот словно и не замечал этого, продолжая разговоры.
— Чонин, — поймав злобный взгляд брата, Чунмён тут же поправил себя, — Кай, — после того, как все разошлись, они остались вдвоём. — Я уже в браке. Это определилось в момент их согласия предоставить нам свои войска.
— Что-то не так. Я чувствую, — буркнул он в ответ. Комок незаметно подкрался к горлу.
— Нам не нужна постоянная угроза с южных племён. Поэтому сотни детей не увидят своих отцов. Победа единственное, что искупит нашу вину перед ними. Ты думаешь, я настолько глуп и рассчитывал на какую-то любовь, будучи принцем?
— Я хочу, чтобы ты любил и был любим! — прижимаясь к груди Чунмёна, он заплакал навзрыд. — Я не хочу отпускать тебя.
Обхватив Чонина, он хлопал его по спине. Из-за отсутствия Сухёна, младший рос довольно-таки серьёзным, молчаливым ребёнком. С возрастом он открывался людям, однако поведение его не менялось. Холода в нем стало даже больше. Безо всяких сомнений Чонин мог убить животных на охоте, когда у него самого дрожали руки. Увиденное ими в детстве по разному отразилось на каждом. Чунмён, возможно, будучи омегой, стал заботливее, осторожнее, поняв, что мир не так безобиден. Чонин же забыл, что в мире есть добро. Все, кроме семьи, являлись врагами для него.
Чонин слишком любит своего брата.
К тому же, в дни кровопролитной войны людям становиться не до сна. Военачальники ночами были в палатках, пытаясь продержаться отведенные сорок дней. Сегодня была особенная ночь для Чунмёна; он сомкнул глаза и наконец-то погрузился в глубокий сон. Постоянные дрёмы, пятиминутки для сна сказались на его теле, которое требовало отдыха. Емуне нужны были роскошные постели. Хватало и клочка сена рядом со своей лошадью.
— Ким Чунмён! — крик доносится откуда-то издалека. Он распахивает глаза, но понимает, что слишком поздно. К его горлу прижат меч.
— Поднимайся, эйрийское отродье! — подняв руки кверху, омега подчиняется им. Его приводят к куче обычных воинов, и он безумно рад, что был одет в обычные воинские доспехи. Нужно вот только узнать, где Чонин.
— Молодой господин! Что вы делаете среди нас? — мужчина средних лет подошёл к нему, подозрительно оглядываясь по сторонам.
— Я одет как и вы, — тихо ответил он ему.
— Нас, скорее всего, продадут в рабство. Вы не можете быть среди нас!
— А что ты мне предлагаешь? Выдать себя и быть убитым, как член эйрийской династии? — Кима это откровенно злило. — Нужно узнать, где принц Кай, что с ним произошло и попытаться вызволить.
— Не обнадёживайтесь, господин, — он грустно вздыхает, — Одна роза весны не сделает!
Стиснув зубы, Чунмён опускает голову, пытаясь закрыть лицо от всех. Никто не знает реакции воинов, которые увидят его в своих рядах.
Его план провален. Он знал, что юг не падёт так просто. Однако Чунмён просчитался. Если бы войска Ифаня прибыли хоть на неделю раньше, всё случилось бы иначе! Они бы не шли три дня и три ночи под палящим солнцем, будучи привязанными друг к другу, не испытали бы унижения, желая хоть глотка воды, и принц бы прекратил скрывать свое лицо.
— Ну что же, пешки Сумана, на что вы будете сегодня готовы?! — какой-то молодой парень держит в руках сосуд с водой. На его лице было столько злобы. Такое мерзкое презрение! — Повторяем за мной! «Я эйрийский выродок!»
Казалось, этот ад не закончится никогда. Люди мечтали о смерти. Их завезли в город, как рабов. Заперев воинов в клетке, что была расположена в центре столицы, лирийцы глумились над ними, поливая отходами, всячески оскорбляли. Не видавшие поражения долгие года, эйрийцы пытались наложить на себя руки.
Изо дня в день Всевышний словно наказывал их за что-то. Их царь, Бён Тэчжун, вышел на площадь и, отбирая десятерых омег, отдал их на «съедение» своим приближенным. Народ Лирий ликовал. Ким не сдержал слёз. Всё происходящее его вина. И это давило на его плечи с неимоверной силой.
— Господин, вам нужно успокоиться! — единственный человек, знавший его личность, крепко обнял и прижал к себе. — Ваш супруг должен нас спасти. Сороковой день настал вчера. Они, должно быть, вычислили, что мы проиграли, и идут к нам.
От этих слов что-то ещё треснуло в нем. Если альфой, спасший их всех, будет Ифань, принц сойдёт с ума. Что на него нашло тогда? Когда он позволял отцу своего будущего мужа делать с ним такие безнравственные вещи, когда млел от поцелуев, кончал от прикосновении его рук.