Что-то вроде тысячи и одной ночи.

      На следующий день Чонин проснулся с довольной улыбкой. Вчерашняя ночь так и стояла у него перед глазами. Он, «грязный эйриец», по утверждение Бёна-старшего, взял его сына и стал его первым мужчиной. Получая удовольствие от поданной мести, он провалялся в кровати ещё некоторое время.       Умывшись, альфа оделся и собрался наведаться к брату До. Утро во дворце началось уже давно, слуги в горчичных одеждах уже вовсю были заняты чем-то. У дверей в покои брата стояли два стражника, но узнав младшего принца, они тут же поклонились, объявили о его приходе и двери распахнулись перед ним. Кёнсу уже был закидан книжками. Стол брата никогда не пустовал. Суман словно всю жизнь пытался скрыть недостаток сына в виде отсутствия владения мечом. Пусть и слаб физически, но никто в Эйрии не может быть столь же начитанным и умным. Так бы хотелось царю.       А ведь жизнь среднего принца в каком-то смысле похожа на рай. Никаких забот, никаких тренировок, сиди и читай весь день, попивай чаю и наслаждайся, но Кёнсу ведь не такой. Совершенно. Ким помнил глаза старшего брата до того злополучного дня. Полные радости, сияющие, горящие желанием познать этот мир. Он подошел к брату очень близко. — Кёнсу, пойдём на балкон, позавтракаем там, — он взял его за руку и потянул за собой, не дав слуге сказать и слова, — Чен, слышал? Мы будем завтракать там. Пожалей моего брата.       Чен пусть и был старше всего на пару лет, но заботился временами о принце, как взрослый отец-омега. Строгость учителя лучше ласки отца. Опрятность, образование Кёнсу было очень важным для него. Личный слуга Чонина таким никогда не был, может быть, в силу среднего возраста, но он покорно соглашался, когда принц Ким отказывался что-либо делать. — Господин, это приказ вашего отца, — слуга опустил взгляд. Однако голос прозвучал требовательно. — Я здесь с самого первого луча солнца, — усмехнулся Кёнсу. Кай подошёл к столу и стал рассматривать книги, которые было так необходимо прочитать омеге. На чужом языке. Кажется, язык рунов. Брови младшего нахмурились. Он попытался прочитать хотя бы название, но никак не получалось, ведь тогда ему казалось, что эти знания даже не пригодятся ему. Когда чужеземцы приезжали к ним, то говорили на их языке, эйрийском. — Кёнсу? — какие-то мысли начали закрадываться к нему в голову. Сцена в тронном зале, поразительная близость этих двоих, ведь он видел, как они сблизились на торжественном вечере. — Думаю, мой господин еще успеет это всё прочитать, — поспешно добавляет Чен, а До избегает взгляда младшего.       Они выходят на балкон. Эйрийцы очень умелый народ. Соорудить такую красоту до этого казалось невозможным. Крышу балкона словно держали изогнутые колоны, которые были украшены различными узорами. В западной части было не так солнечно и позавтракать здесь было отличной идеей. — Я жду, пока ты скажешь, — от голоса Чонина внутри всё похолодело. Признаваться не хотелось вовсе. — Кёнсу! — прикрикнул альфа. Находившийся за аркой слуга вздрогнул. — Не смей никому говорить, — взгляд омеги посерел, — всему своё время, — понизив тон говорит он. — Наш брат останется править Эйрией, освободив и меня, и тебя от этой ноши, — с такой пугающей интонацией он с Чонином никогда не говорил. — Почему мои братья по очереди пытаются продать себя этому Ифаню? — крепко стиснув зубы, он ругает себя за неспособность взять управление государством в свои руки. Он не может быть таким же рассудительным, как Чунмён. Будь его воля, воины бы и передохнуть не успевали между боями, ведь эйрийцам должен покориться весь мир. — Либо трон, либо брак, — чувствуя, как холодок пробежался по спине, Ким резко встал с места. Он был в бешенстве. — Чунмён знает об этом? — Нет, — слуги принесли блюда и раскладывали их по столу. — Я могу говорить об этом при нем? — Нет, — так же сухо ответил омега. — Тогда хочу чтобы ты выполнил мою просьбу, — глаза старшего распахнулись, — не буду тянуть, — ухмылка, — Я хочу чтобы мы выбрались сегодня в город. И мне плевать, как ты будешь справляться со своими страхами.       Кёнсу был в таком состоянии, как после пробуждения от кошмарного сна. На лбу появились капельки пота. Весь день он ходил, словно в воду опущенный. Все слова учителя пролетали мимо ушей. Выйти из дворца. Увидеть людей, живущих вне дворца. Он немного дрожал, когда в темноте к нему пробрались братья. — Не верю, что ты его его уговорил, Кай, — самый старший улыбался во все зубы. Он действительно радовался, что хотя бы раз они совершают эту проказу, как побег из дворца, вместе. — Везде ли есть такие ходы? — Кёнсу вопросительно псмотрел на стену, через которую они пробрались к нему. — Да, на случай если надо будет скрываться от врагов, — радостная гримаса не сходила с лица Чунмёна. Он держал младшего омегу за руку, пытаясь успокоить и придать уверенности. По темным коридорам шли они недолго, у выхода из встречают трое юношей, протягивая обыкновенную одежду. Спустя пару минут, шестеро ребят одеты в разного цвета кафтаны без каких-либо украшений и кожаные изношенные штаны. — Чонин знает, как выбираться в город, не переживай, — продолжая держать До за руку, Ким-старший восхищённо открыл рот, увидев толпу людей. — Они тоже празднуют нашу победу, — уточнил причину сего шума один из воинов. Кёнсу переживал, что откуда-то из-за угла выскочит кто-то и нападет на них. Три воина не могут обеспечить полную защиту трёх наследных принцев. — Нам надо идти, — дрожащим голосом прошептал он. — Расслабься, брат, — смеясь, говорит Чонин, тут же покупая у пожилого мужчины кусочки сохана*. — Он нас раскроет, Мён, скажи ему, — До схватили за щеки, развернули и положили в рот кусочек десерта. Ему однозначно понравилось, и он тянется за своей порцией к Каю. После этого омега, не видевший прежде улиц города, расслабился. Они гуляют по городу, Чонин оторвался от них, желая посмотреть на танцы, которые устроили омеги, а позже присоединиться к пляскам. Омеги же гуляли между рядами, смотрели, как выступают молодые парни, играя с огнем, и открыто восхищались этим. — Разрешите погадать, уважаемый господин, — перед ним появляется молодой человек с хитрой улыбкой на лице. Предсказатель, а скорее всего, шарлатан, по мнению Кёнсу, не сводил глаз с его брата. В подведенных глазах играло безумство, — Пройдёмте, господин. Открою вам ваше будущее.       И Кима, которого словно тянули за руки, последовал за этим парнем. Зайдя в маленькую комнату, он немного нахмурился от запаха. Столько понамешано, что немного воротит. — Мён, ты уверен? — До прикрывает рукавом нос, чтобы не вдыхать аромата свечей и огней. Не верил он этому обманщику. Священнослужители, которым открывается правда богов, выглядят совершенно по-другому. — Присаживайтесь, — предсказатель кладёт руки на плечи старшему и тянет к столу, усаживая за стол. Второго принца он словно и не видит, но Су не оставит брата. Присаживаясь за третий стул, он сморщил лицо, когда этот шарлатан со своими чёрными от грязи руками руками развернул белоснежную ладонь Кима. Проводя пальцем по линиям, он долго всматривался в них. — Вы прокляты, дорогой господин, — шепчет он. — Вы не разделите счастья со своим истинным альфой. — Почему? — мужчина продолжал водить по руке омеги. — Кто-то из ваших предков нарушил завет природы. Нельзя плыть против течения, — он в упор смотрел в глаза До, — Вы связаны этим проклятьем, снова идёте против правил. Я вижу море слёз, — колдун всхлипнул и потянулся за рукой второго. Бегая глазами по руке, он начал плакать. — Много крови прольётся. Не вашей. Но я вижу её. — Мы пойдём, — сказал Кёнсу, вырывая руку.        — Весна не наступит ни для кого,       Пока вы не около него,       Придёт тогда,       Когда усвоите урок завета навсегда.       А он таков: умирайте, возрождайтесь сотни раз,       Но глаз не отведите, вот он приказ. Хватая брата за воротник, средний принц вытащил обоих из этого места. — Во дворце бы этого не произошло, — злобно выговорил он, — находим Кая и возвращаемся во дворец.