***
— Добро пожаловать Тао, — молодого человека, одетого в просторную рубашку и брюки, приветствуют два принца-омеги. Оба ошеломлены его нарядом, но не подают виду. Даже самые бедные персы не позволяли себе появляться в подобном виде. — Спасибо. Прекрасно выглядите, принц Чунмён. И вы так же восхитительны, принц Кёнсу, — они вежливо сделали поклоны. — А где же ваше сопровождение? — Я не знаю правил, но десять человек достаточно? — Это решаете только вы, Тао, — улыбаясь отвечает Ким. — Хангён, — кричит он и что-то быстро тараторит на иностранном языке. Вмиг появляются человек десять и персы провожают гостя в зал. С появлением торговца и кузнеца в одном лице, зал начинает шуметь. Тао здоровается со всеми важными лицами, но застывает, увидев омегу рядом с принцем Чонином. — Бен Бекхен, — очаровательно улыбается. — Наложник, — одетый в белое длинное платье до пят, немного обтягивающее фигуру, в цветной накидке омега прекрасен. — Тао. Я кую мечи. — И обеспечивает армию Эйрии оружием! — присоединяется к разговору Суман. — Я ещё не назвал сумму, — иноземец хищно улыбается. — Вижу, вы и так то ошеломлены красотой Эйрии, — так же улыбаясь, говорит Кёнсу. — Можем ли мы поговорить наедине, принц Кёнсу? — у всех отвисают челюсти. За последний месяц слишком много взглядов альф приковано к нему. — Как же вы ловко отвели внимание, — До смотрит прямо в глаза парню, а тот лишь ставит еще одну галочку за его ум. — Моя увлеченность наложником принца была бы неуместна. Простите, что воспользовался вами. — Рад, что вы всё понимаете. Мой брат собственник. — Он счастлив? — Тао задает этим вопросом с момента, как заметил почти сошедшие синяки на кистях. — Никогда не интересовался, — заявляет эйриец. — Он же пара вашего брата, — с упрёком утверждает альфа. — В любом случае, о таких вещах чужеземцу не дано знать. Возможно, я знаю, что творится за дверьми их покоев, но кто вы такой, чтобы спрашивать о постельных делах моего брата? — Я, кажется, истинный омеги вашего брата, — принц тут же отводит глаза. Любое упоминание об истинности вызывает в нём воспоминания о Чанёле. — Вижу, вы уже встречали того самого. Помогите мне. Скажите же, что он счастлив. В Кёнсу что-то переворачивается. — Пожалуйста, — эта искренняя мольба заставляет снова посмотреть ему в глаза. — Ни чуточки, — Тао будто ударяют, — Он лишь раб. — Зачем вы так? Я бы смог жить с мыслью, что он счастлив в этом дворце. — Я отказался от альфы из-за стен этого дворца. И если я смогу, то хочу спасти хотя бы одну душу от них. От холода и вечного одиночества. — Я соглашусь на сделку с вашим царством. — У нас есть время до первого дня весны.Солидарность
10 февраля 2021 г. в 19:53
Суман не был бы назван Великим, если останавливался на одном достижении. С Руной дела были налажены, с Лирией тоже, оставались только небольшие города.
Дождавшись сыновей с боя, позаботившись о будущем наследнике царства, он ринулся искать легендарного кузнеца и торговца мечами в одном лице, чтобы Эйрия становилась могущественнее. Обычный раб, подмастерье, который превзошёл учителей, выкупил свою свободу и начал собирать подобных себе отбросов. Оружия этого мальчика были самыми желанными. Необычайно легкие, но лишают жизни будто одним касанием. Люди царя нашли его и приволокли к нему. Восседая на троне, он что-то говорит помощнику рядом, и с новоявленного «гостя» снимают мешок, развязывают руки. Черные, как смоль волосы, и такие же глаза, которые ничего не боятся. Воин рядом с ним попробовал опустить его в голову, однако он оттолкнул его и выругался.
— Ты знаешь кто перед тобой? — удивившись непокорности юноши, спрашивает царь.
— Человек, которому я в этой жизни ничем не обязан, — Ли смеется с этих слов.
— Я мог бы тебя казнить за такие слова.
— Как и вас может убить даже ваш слуга, — говорит, указывая головой на мужчину средних лет. — Вы же не Бог, дарующий жизни, а такой же смертный, как и я.
— Да как ты смеешь, жалкое отродье, — шипит оскорбленный мужчина, но оказывается остановленным царской рукой. Его впечатляют рассуждения кузнеца. Скорпион жалит не из злобы, а по природе.
— Чтобы защититься, мне нужны твои мечи. Я озолочу тебя и твоих братьев.
— Мы работаем не ради денег.
— Что же ты хочешь взамен? — Суман удивлён. Чего же желают такие люди?
— Вы узнали хотя бы моё имя при встрече? — царь сглатывает слюну, — о, уважаемый царь, стоящий выше меня. Как же вы, рождённый в этом в дворце, благородный человек, проявляете такую невоспитанность? — сарказм так и выливался с его уст.
— Не смей так разговаривать с нашим царём, — помощник подбегает и несколько раз ударяет чужеземца. Он выдерживает это стойко, даже не увернувшись. Ли лишь наблюдает. Ему не дано разгадать этого мальчишку.
— Лишь скажи, чего ты хочешь. Подумай, ответа я буду ждать через три дня. Будет торжество. Буду рад тебя там видеть, Тао, — высоко подняв голову царь покидает зал. Тао же лишь стирает кровь с губ.
Оглашая это решение за столом, Суман уже предполагал, какие слова услышит от каждого сына.
— Отец, почему мы должны устраивать подобный вечер для торговца ружьём?!
— Почему так бездумно, Чонин? — с печалью вздыхает Суман.
— Я бы в жизни не стал делать ничего подобного для того, кто стоит порядком ниже меня.
— И проиграл бы целую войну, — отвечает ему Кёнсу, отложив столовые приборы.
— Лучшие мечи делаются им. Острейшие, лёгкие, но самые крепкие. Эйрия выиграет эту войну.
— Так после войны бы и устраивали, — Ким младший не может угомониться.
— Тогда этот предстоящий вечер будет твоим, — улыбается отец.
— Прекратите превращать завтрак в собрание, — утомленно говорит Чунмён, — До этого вечера осталось несколько часов, слишком поздно что-то говорить, Чонни.
— Не называй его так при остальных, — хохочет Кёнсу. К нему присоединяется отец и воцаряется мир за столом.
POV Бён Бекхён
Каждый день был похож на ад. То ли от того, что всё повторялось раз за разом, то ли от боли, как физической, так и душевной. Я начал проклинать всё, с момента своего рождения, вплоть до того, когда бросился в глаза Ким Чонину. Взяв меня меня в первый раз, он не остановился и каждый вечер вдалбливал в меня свой член в течении месяца. Весь дворец шепчется о предстоящей беременности, только я коварно улыбался. Молодой слуга со странным именем, Онью, жалел меня, тайно пронося противозачаточные отвары. Только благодаря какой-то предстоящей войне, он оставил меня в покое.
— Сегодня будет праздник, — сообщил Онью.
— К чему ты это сказал?
— Хочу, чтобы вы приняли участие, — глаз господина дёргается.
— Что ты мелешь, глупый слуга? — кричит Бек, повернувшись к нему.
— Сколько ты будешь сидеть, как побитая собака? — шипит юноша, облаченный в одежду цвета горчицы, — Вспомни чей ты ребёнок, где тот прекрасный сын Лирии? С момента твоего появления никто не видел тебя, кроме сына Его Величества. Сейчас смутные времена, ходят разные слухи о наследнике, может, вы найдете соратников! Сегодня вам следует выглядеть лучше всех! — и только сейчас вглядываясь в черты лица, он видит своего сородича. Как можно было этого не замечать?!
— Зайдите сюда, — кричит он остальным слугам, молясь, чтобы они не слышали их разговора. — Подготовить мне наряд, но не эти эйрийские шаровары, а что нибудь из сундуков, привезенных из Лирии. И ванну, — Бен, наконец, чувствует прилив сил.