По вечерам

      Вот уже и показалась знакомая калитка, ухоженный задний дворик с раскинувшимся яблоневым садом и ровно стриженной сочной травой. Крыльцо, как и прежде, было увито клематисами: белыми, фиолетовыми, розовыми.       Выбирать особо не приходилось, когда где-то позади было слышно громогласное «Грей-сама!». Он перепрыгнул через низкий забор и со всех ног помчался к распахнутому окну, где, по его предположению, находилась кухня. Волшебник старался по пути что-нибудь не растоптать — поговаривали, что Штраус падка на различного рода наказания. Как-то разрушать этот миф на примере собственной шкуры не шибко-то хотелось.       Из окошка пахло клубникой, сахаром и сдобой, за спиной — озоном, дождём и цветами. Фулбастер, уповая лишь на удачу, запрыгнул внутрь дома, поражаясь собственной физической подготовке. Чего только не сделаешь, когда у тебя на хвосте сидит сталкерша.       — Яичницу с беконом и кофе, — Грей, потирая ушибленное в ходе замысловатой операции «Бегом от Джувии!» колено, плюхнулся на диванчик.       — Не поняла, что это ещё за? — Мираджейн опасно насупилась и сжала в руках поварёшку, которой недавно помешивала сладкое клубничное варенье.       — Пожалуйста. И, кстати, привет.

***

      — …а потом она как завопит мне прямо в ухо «Грей-сама, вы должны принять подарок Джувии во имя любви!». Я, ей-Богу, испугался за свой слух — оглохнуть в самом расцвете сил было бы не самой отличной перспективой.       Фулбастер довольно скоро расправился с приготовленным завтраком на ужин и принялся уплетать за обе щёки «хворост», запивая это ароматным кофе. Сейчас своим аппетитом он мог сойти за драгонслеера — они вечно сметают еду так скоро и в таких количествах.       А Мира всё слушает да головой качает.       — Дал бы ты ей шанс, Грей. Джувия довольно миленькая и хорошая девушка, только с идолопоклонением тебе, пожалуй, перегибает палку. И вообще, надень .       — Твою мать, — выругался он через зубы и поспешил найти предмет одежды, так скоро покинувший свое обычное местоположение. — Ты ещё про её маниакальное сталкерство забыла.       — А ты — эксгибиционист. Чем не два сапога пара?       Штраус улыбнулась своей рабочей улыбочкой и отпила свой чай, утащив из-под носа у ледяного созидателя последнюю хворостинку.       — Вот ничего ты не понимаешь, женщина, — обиженно кряхтит он, — попытаюсь говорить на твоём языке, на баб… кхем, женском. Мы с Джувией люди с разных планет, не одного поля ягодки, не те противоположности, которые, вопреки всякой здравой логике и законам вселенной, притягиваются. Локсар — пастушка Агнес, я — злой и страшный серый волк, который не только в поросятине да ягнятине знает толк. Она слишком хороша для меня, — говорит Грей с особым драматизмом, — я не достоин её. Джувия ещё найдёт своего одинокого романтика, какого-нибудь Харри, родит ему тысячу и одного ребёнка и будет жить счастливо, а я начну пить, понимая, какую женщину упустил по-молодости, по-глупости, но это не важно, ведь так будет лучше.       Увлеченный сочинительством идеи для глупого бабского романа, Фулбастер и не заметил, как брови Мираджейн нахмурились, а поварёшка самым что ни на есть таинственным образом материализовалась в руках.       — Грей, — самым сладким и ничего хорошего не предвещающим голосочком пропела девушка, — ты, кажется, излишне драматизируешь.       И тут он прозрел: вот поварёшка, вот пугающая аура, вот нездоровый блеск в глазах. А пути побега, если подумать, остались прежними — распахнутое окошко соблазняло его, звало убежать с собой; игриво шевелились занавески на ветру.       — Если ты будешь упрямиться, то я помогу вашим взаимоотношениям. Я и Эрза. Поможем. Вам.       — Знаешь, Мира, ты права. Я прозрел благодаря тебе: каким же я дураком был! Вот прямо сейчас и побегу звать Джувию за свидание. Полечу даже.       Грей попятился к окошку, не сводя глаз с опасной улыбочки старшей Штраус. В этом деле главное не делать резких движений, и она не набросится. Ну, он уповал на это, молил Зерефа и Шиву об этом. Маг ушёл отсюда как и пришёл — выпрыгнул через окно, поддавшись его таинственным чарам, видя лишь в нём своё спасение, свою надежду на светлое будущее.       Мираджейн довольно хмыкнула и достала надёжно запрятанную лакриму из пустого чана, где варила варенье.       — Ты всё слышала, Скарлет.       Эрза на другой стороне недовольно простонала.       — Ну ладно, ты победила. Что хочешь за очередную глупую победу?       — Думаю, об этом мы сумеем договориться при личной встрече, не так ли?       Штраус победоносно улыбнулась и зачерпнула немного варенья: никогда этой Скарлет не переспорить её в тех делах, где она ориентируется лучше всего.