По вечерам

      — Рассредоточиться по периметру! Она не могла далеко убежать, — капитан второй военно-магической дивизии раздаёт приказы громовым голосом, прижигает страх одним своим взглядом.       Она ступает по осеннему ковру тихо, больше по привычке, чем из осторожности, сжимает в руках копье и слышит каждый шорох в этом проклятом лесу. Слышит лязг железой брони, сдавленное перешёптывание и марш в десять пар ног, что подминает под себя последние цветы мёртвого лета. Она слышит клацанье зубов голодного зверя внутри себя, сбившееся дыхание своей жертвы… и бросается вперёд, оставляя за спиной свой отряд.       Найтуолкер разрушает птичьи гнёзда, как и людские судьбы — одним мановением руки, не тратя время на излишние сантименты. Скорлупа трещит под тяжёлыми ботинками, как кости уже мёртвых фей; Найтуолкер ступает по дороге из трупов в своё злосчастное будущее. Обезумевшие от горя птицы разбиваются у её ног, еретики разливают вино по кружкам и смеются, короли лишаются рассудка, а Эрза несёт свой дозор, псом сгоняя всех неугодных прямиком в жаркое пекло во славу своего безумного монарха. И сейчас она идёт по следу очередной своей жертвенной феи, чует тошнотворно-сладкий запах и мечтает свернуть её птичью шейку, чтобы больше не пела гимны своим собратьям по беде.       За узким мостом, объединяющим два парящих острова, виднеется перелесок с молодым березняком и голыми кустами шиповника. И отвратительно-розовое пятно платья на фоне тёмных деревьев. Девица бежала во весь опор почти с того самого момента, как её впервые заметили, и теперь определённо сдавала позиции. Юбка её продралась в нескольких местах, лоскуты то и дело висели на колючих кустах, ноги были сбиты до крови и жутко саднили. Даже если эта глупая фейка была в своей лучшей форме, она бы не смогла сбежать от Найтуолкер. От этой женщины никто не уходит живым.       Игра в кошки-мышки уже сидела в печёнках. Пусть их разделяло расстояние в десятка два метров, но продолжать уже затянувшуюся дикую охоту желания не было. Нужно устранить оставшихся ничтожных фей, а не играться всё время с одной. Верное копьё цепляет беглянку за бедро, кровь омывает тёмную сталь, и девушка валится в колючий куст с громким криком, радуя слух Охотника за Феями. Эрза нырнула следом за своей добычей, кривя губы в дикой ухмылке. Тело под ней елозило, но шанса выбраться из крепкой хватки не было: Найтуолкер сидит на бёдрах Мираджейн и до боли сжимает ключицы.       — Попалась, фея.       Слёзы в уголках её лакримовых глаз такие же чистые, как и помыслы капитана, когда она была совсем маленькой и не такой испорченной. Она смотрит в глаза женщины, что принесёт ей смерть через пару минут, совсем без страха — феи готовят себя к смерти с самого своего начала, сказал их мёртвый мастер. Но даже он не улыбался. А девица сияет, тепло и ласково, накрывая ладони несгибаемой «богини» своими. Откалывает от её мира целые куски и прячет в ларчике своей души. Делает вид, что всё понимает. Один её взгляд проповедует злой капитанше всеобъемлющий пацифизм, одна улыбка режет хуже любого ножа.       Хотя она ни черта не знает об этой жизни.       Найтуокер сжимает её ключицы до крика, разбивающего тишину на блестящие осколки. Всё, чтобы не видеть первую искреннюю улыбку, подаренную за много лет. Всё, чтобы не потерять свой путь, усыпанный мёртвыми феями и птицами, чьи крылья хрустят под ботинком каждый раз на новый лад. Ради короля, ради магии, ради музыки мёртвых, вживлённой под кожу. Все неверные должны быть мертвы.       Говорят, после встречи с капитаном второй военно-магической дивизии никто не остаётся в живых. Но одной безнадёжной фее однажды повезло выскользнуть из лап Охотницы, сохранив свою жизнь и свои крылья.