По вечерам

      Лаксус знал, что все представительницы противоположного пола в его гильдии — это чертовски опасные бабы. Одна махала острыми железяками направо и налево, блюла какой-то рыцарский кодекс (едва не бусидо) и с непомерной скоростью уничтожала торты на всей прилегающей территории; другая чинила беспредел над всем и вся, чуть ли не оккупировала дедов «престол»; третья хотела отчего-то ему вновь намылить шею, хотя из пестрого женского общества была почти самой адекватной. Самой спокойной была Лисанна, даже если учитывать тот факт, что она с шумным Драгнилом в одной песочнице вечно возилась и с готовностью перенимала некоторые его вредные качества. И только Дреяр, один такой прекрасный и опасный, был достаточно привлекательным, чтобы за него эти коротышки устраивали кровавые баталии.       Ну, это только он так считал. Попробовал бы заявить это в слух — втянули бы бравые рыкающие скандалистки в свою кошачью драку, которая переросла в бестактное избиение внука мастера, пусть он и вширь, и в рост превосходил их. Не всех вместе взятых, а каждую по отдельности, но и это помогло бы этих коротышек в разные углы раскидать. Никому из них он особо не импонировал, даже внимания особо не обращал, когда они его тыкали иногда и приставали. Большому мальчику не нужна всякая пубертатная мелюзга.       Однако ему пришлось пересмотреть своё отношение к сложившемуся, а всё произошло благодаря воле случая. И маленькому Демону, что хлюпал носом, зашившись в самый тёмный угол.       Как бывало после того, как он на отлично выполнял сложнейшее задание, Лаксус в довольном расположении духа забрал вырученные деньги и думал, на что же их спустить. И вот, пользуясь тем, что он доволен, мелюзга решила с ним сыграть. В частности, это был Нацу, который так хотел заработать ещё одну шишку в коллекцию. Дреяр услужливым полутычком заставил мелкого задиру проскользить через весь зал и тормознуть о столб пустой головой под аккомпанемент громкого хохота. На этом его еженедельно участие в жизни гильдии должно было закончиться, если бы дед не послал в подвал за бутылочкой вина.       Подвал влажно пах деревом, всевозможным алкоголем и сушенным багульником, отпугивающим всевозможных грызунов, чтобы потом магический совет не кудахтал: «Антисанитария!». От Лаксуса только требовалось захватить (уже) парочку бутылок и уйти восвояси, но великий и могучий Случай решил распорядиться иначе. Стоило лишь ему спуститься в неясные сумерки «бухлового подполья» и ступить пару шагов по направлению нужной выпивки, как из-за ящиков в дальнем углу послышалось короткое всхлипывание и тяжелый вздох. Дреяр в туже минуту проклял деда, гильдию и всех-всех-всех, кто первым под руку подвернулся. Конечно, это могла быть и мышь, но вот только они не плачут, как девчонки. Надо было ретироваться сразу же, но это есть не по-товарищески да и настрой обязывал хотя бы по плечу хлопнуть в знак утешения.       Сквозь небольшой просвет он увидел характерную одним лишь Штрауссам макушку. Могла быть Лиссана, да вот только она сейчас настойчиво впихивала в разбитый нос Драгнила приличный кусок ваты и сикось-накось заматывала с ног до головы в бинты. Мог быть и Эльфман, если уж брать абсурдные варианты, которому прилично так досталось. Но всё было против Лаксуса. «У лучше бы ты оказалась Эльфманом». Он протиснулся в зазор между стеной и ящиками и чинно уселся на пол, скрестив ноги, как будто бы так и надо.       — Ну и чего ты ревёшь?       Мира молчала, только шмыгала носом и вытирала льющиеся рекой слёзы. Колени у неё были грубо сбиты, словно прокатилась на них по меньшей мере метра два по каменисто-песчанно-бугристой дороге; на лице уйма ненужных пластырей, криво наклеенных на свежие царапины. От запястья до предплечья рука была наспех забинтована, однако ничего такого, чтобы очень даже серьёзного, не было. Как видимо, очередная потасовка с Эрзой, из которой не удалось выйти победителем. Или наложала на задании. Во всяком случае, Миру, которую он знал, не смог бы расстроить такой пустяк.       — А я-то думал, что ты из-за такого не рыдаешь.       — А я не из-за этого. — Соврала и даже не моргнула. Даже он, далекий от медицины, как Нацу от здравого смысла, мог видеть, что грязь с песком забилась в раны, а это могло привести к заражению, а там к чему и похуже.       — Кого ты пытаешься обмануть, коротышка?       Колени надо было промыть, но эта ослица вряд ли бы пошла наверх, где ей оказали помощь. Но и его она отпускать не собиралась, тонкими пальцами прочно вцепилась в рукав кофты. И гениальная идея промыть её увечья чем-то покрепче пришла в его голову. Спирт же дезинфицирует, вроде как. Но дедово вино для этого не подходило. Нужен коньяк, водка или виски. Свободную руку Лаксус запустил в один из ящиков и вытащил на свет белый пузатую бутылку. Господин Случай благоволил. Времени рассматривать этикетки не было, так что он быстро отвинтил крышку и немедленно приступил к врачеванию.       — Дай мне свои тряпки.       Мираджейн покорно протянула ему остатки бинтов, которые он щедро полил алкоголем. Затем он приспустил её продранные остатки гольфов до щиколоток и принялся обхаживать рану, бережно оглаживая колени бинтами. Щипало жутко, Мира сдавленно фыркала и растягивала Лаксасу кофту, но он ей ничего не говорил. Пока не говорил. Отругать её время будет ещё, а сейчас надо избавиться от всякой дряни, забившейся в рану.       Когда всё было кончено, они всё ещё сидели на холодном полу в подвале. Вонючие тряпки были отброшены, полупустая бутылка закупорена после пары глотков, а тяжёлая ладонь Дреяра покоилась на пепельной макушке Штраусс. Она уже успокоилась, спокойно переваривала всё, что произошло здесь за последние минут пятнадцать, и даже не удивлялась. Рука Лаксаса переместилась с макушки на плечо, и он притянул её ближе к своему боку, дружелюбно протянув наушник.       — Может спасибо скажешь?       — Обойдёшься, — Мираджейн уткнулась носом в его плечо, пряча довольную улыбку.