Take me back all'infanzia

Задыхаться от нехватки воздуха, жадно, как рыба, открывая рот, горящий от укусов и пощечины. Висок саднит - кажется, разбила от удара о дверной косяк, кровь запеклась на лбу и в волосах. От падения на кафель — разбитые коленки и порванные колготки, которые купила мама к простенькому темно-лиловому платью, перешитому из ее старого. Миссис Беккет несколько ночей старалась придать старому размахаю вид модного коктейльного платьишка, хорошо пришедшегося дочери по фигуре. Теперь помятая ткань была запачкана грязью и местами порвана. Элегантная прическа распалась в лохматые локоны, разметавшиеся по дрожащим плечам и чуть-чуть прикрывающие выступающие из-под мятой ткани чашечки бюстгальтера. Вдалеке все еще слышалась громкая музыка и пьяные крики толпы. Экстаз от новой акустической системы и сильных басов, будоражащих алкоголь в крови. Вчера еще школьники, завтра уже взрослые люди, а сегодня прощание со всеми и с самим собой. От удара о пол резко выбивает воздух из легких, я не успеваю и вдохнуть, когда потное тело в праздничном костюме вдавливает меня в кафель и рывками начинает сдирать одежду. Треск колготок и белья, лопаются силиконовые бретельки на лифчике, стон лиловой ткани. Руки грубо хватают за бедра, разводя их в стороны и подпирая промежность коленом. Несмотря на яростное сопротивление, он лезет дальше. Потная дорожка, стекающаяся по груди, омерзительный запах немытого тела, колючие волосатые подмышки - и все это на уровне моих глаз в то время, как неаккуратные пальцы с силой, царапая кожу, проникают рывком внутрь, играя со мной, как с какой-то резиновой дыркой. Я пытаюсь орать, но рот накрывают похотливым поцелуем, и язык с напором вдавливается мне по самые гланды, вызывая тошноту. Руки до хруста заведены над головой, и мне попросту не хватает сил вырваться из хватки обезумевшего парня. А он все ближе. Тело назло мне откликается на грубые прикосновения, выгибаясь в спине навстречу чужой похоти. Настолько ближе, что не составляет труда разглядеть нечищеные зубы и противные, вздувшиеся и сочащиеся гноем угри на лице; даже не хочу думать о том, где успели побывать его руки и член, прежде чем все это началось. В каморке над головой ярко горела одна лампочка. Сейчас, ближе к полуночи, когда все веселятся в пьяном угаре в актовом зале, здесь, в каморке стадиона, где хранился инвентарь, никто бы и не подумал искать двух пропавших учеников. На уровне моего лица стоит ведро для плевков, с другой стороны в плечо до боли впиваются грабли. - Рей...приятно себя пробовать? - большой палец насильно запихивается в рот и проводит по языку, не обращая внимания на яростно сжатую челюсть и вонзившиеся в кожу зубы - солоноватый вкус и рвотный позыв. - Эй, а как же хорошая девочка? - он насильно переворачивает меня на живот, вдавливая лицо в холодный пол, и рывком, не выводя пальцев, заставляет поднять зад выше, выгибаясь в спине, вызывая сдавленный, полный боли хрип, а после резко входит до упора. Словно ножом полоснули вдоль всего живота. Ненавижу... Жгучая боль разрывает все внизу, обжигает, выворачивает наизнанку от осознания того, что сейчас произошло. Парень засмеялся, увесисто шлепая меня по ягодице. - О да, ты не обманула, - шепнул он на ухо, сильнее сжимая пальцами бедра и свободной рукой зажимая мне рот. Капитан футбольной команды, мечта всех наших девчонок, готовых отдаться в любое время и в любом месте. Кроме меня. Ничтожество, вечное посмешище — мне никто не поверит, а ему ничего не будет. Когда отец заместитель директора — позволено все, что угодно. С каждым толчком все больнее. Я не прекращала кричать и звать на помощь, но все без толку. Внутри будто появлялись резаные раны, но, на самом деле, такая была всего одна. Я давно не мечтала о принце на белом коне - пора становиться реалисткой, но и вот так... - Пусти, сволочь! - Рейчел, - хрип на ухо, и горячая жидкость стекает по бедрам, смешиваясь с кровью. Ненавижу... ненавижу... ненавижу, и когда он заставляет задрать голову выше, засовывая сбоку пальцы в рот, как лошади мундштук, натягивая меня, как последнюю шлюху, и еще сильнее возбуждаясь от сдавленных рыданий и слабых попыток вырваться. Четкий хруст шейных позвонков и резкая боль в неестественно прогнутой пояснице. Я задыхаюсь от темпа и собственных рыданий. Униженная, уничтоженная. "Тебе неприятно? Рей? Ты всегда была такая недоступная, гордая, в отличие от этих шалав. Тебя так приятно наконец взять..." Я резко открываю глаза, отталкивая нависающего надо мной брата в сторону. Закрыв лицо руками, сворачиваюсь в калачик, успокаивая рваное дыхание и незаметно утирая влажные дорожки с дрожащих сизых щек. Чарли, поднимаясь на четвереньки, подползает ближе и осторожно касается моего плеча. - Ты опять во сне плакала, - заткнись, исчезни, сдохни. - Хочешь, принесу попить? - вяло киваю, не открывая лица, в знак согласия, лишь бы остаться ненадолго одной. Минута-две после хлопка дверью, и я, наконец постепенно приходя в себя, убираю руки с лица и заправляю прилипшие волосы за ухо. В комнате светло — сквозь большое окно видно зимнее небо, затянутое ватными серыми облаками, нависшими всклоченными куропатками над городом и цепляющимися за трубы фабрики. Мягкие, пушистые снежинки вяло порхают, подхватываемые ветром, и, закручиваясь, опадают куда-то на землю. Через окно видно поле и кромку леса. Сторона опять не выходила на город. Комната больше вчерашней — две широкие полуторные кровати с кремовым бельем, отделанные бордовыми обоями стены, столик с двумя стульями и врезанный в стену шкаф. Довольно уютно. Толстое пуховое одеяло греет, две подушки — лишняя роскошь: можно было бы обойтись одной. Проведя пальцами по тонкой нежной ткани простыни, машинально ковыряю на углу инициалы W.W. Даже на постельном белье, какая ирония. Я не говорила об этом матери, отцу или кому-либо еще, переживая случившееся одна, переваривая каждый момент в голове сотни раз и ненавидя себя за беспомощность. И каждый раз, видя это лицо, я раз за разом прогоняю в памяти каждый чертов момент, каждый кадр, каждую секунду боли и унижения. А он же женился, детей уже завел. Дверь тихо хлопнула — брат поставил поднос на тумбочку рядом с кроватью: по запаху угадывался кофе с молоком. Рядом с кофейником на салфетке лежало несколько бутербродов с маслом и маленькие конфетки в серебристой обертке. - Мистер Вонка сказал, что ты скоро поправишься, - брат протянул мне халат, а я лишь покачала головой, садясь на кровати и спуская ноги на пол. Потное тело мигом покрылось мурашками, а по ногам резануло сквозняком. Халат не мой — хозяйский, как и все вокруг. Вещи же так и не вернули, да и на мне сейчас какая-то незнакомая, правда такая же фланелевая и в пол, ночная сорочка. Когда я успела переодеться? А, да черт с ним. - Что случилось? - собственный голос пугает хрипом. Последнее, что было в памяти, как я теряю ориентацию и падаю вперед, как стремительно приближаются плитки пола и крик Чарли за спиной. - Мистер Вонка сказал, что это все из-за мармелада настроения и его недоработанности. Он утром заходил, но ты спала, и он ушел, - я раздраженно поморщилась, потирая переносицу. Внимание со стороны магната докучало и казалось на тот момент лишней издевкой по отношению к самым немощным участникам конкурса. Лучше бы к матери Виолетты так приглядывался... ах да, ее же увели. - Который час? - Около обеда. Мистер Вонка сказал, что всех пригласят к столу к двум, а сейчас только час. - Значит, успею принять душ, - час - значит, проспала всю ночь и еще полдня, пропустив завтрак. Но, судя по всему, сегодня у нас получается первый выходной или же сам Вилли Вонка решил отдохнуть от толпы, приносящей столько проблем и головной боли. - Мистер Вонка сказал... - начал было Чарли, но я, резко развернувшись, сама не ожидая от себя, рявкнула: - Мистер Вонка, Мистер Вонка. Да плевала я на то, что он сказал. Еще раз услышу: «Мистер Вонка сказал» - идем домой! А теперь, будь любезен, скажи, где эта чертова ванная? Чарли, не вступая в полемику, кивнул, указывая на темно-золотую дверь левее от второй кровати. Я добрела до нее на плохо слушающихся ногах и, резко открыв, заперла за собой, лишь после оглядываясь на великолепие, что окружило меня. Возможно, для кого-то такая ванная комната в порядке вещей, но я стояла оцепенев и вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в дверную ручку. Комната, отделанная белым и кремовым кафелем, напоминала спальню принцессы. Помимо двух раковин по обе стороны комнаты и двух унитазов, в центре находилась сделанная под старину чугунная ванна с белой эмалью и краном. Медленно, как во сне, я стянула с себя ночную рубашку и повернула один из вентилей, наполняя ванну дымящейся горячей водой. Здесь же на бортике нашелся и пузырек с одурманивающе пахнущей ванилью пеной. От души вылив добрую половину флакона, я, не дожидаясь, пока посудина заполнится до краев, юркнула в горячую воду, блаженно откидываясь на спинку и позволяя горячей воде забрать с тела ночное напряжение. Еще поворот вентиля - и вода остановилась, позволяя мне в тишине ванной комнаты расслабленно погрузиться по самый кончик носа в пену и, закрыв глаза, углубиться в свои мысли, в который раз успокаивая себя тем, что моей вины в том не было. Лоб коснулся коленей, и я, закрыв глаза, попыталась расслабиться, отгоняя фантомные ощущения с тела. На плече до сих пор остались отметины от впившихся в руку зубьев грабель, на брови маленький шрам — мне зашивали кожу. Насытившись, он ушел, а я до утра просидела за стадионом, глотая слезы и боясь вернуться домой в таком виде. Лишь под утро страх быть увиденной горожанами выгнал меня из укрытия к дому, где я молча скользнула в покосившийся душ и очень долго, пока не закончилась дождевая вода в бочке, стояла под ним, оттирая грубой губкой с тела каждое прикосновение и все равно, даже после, ощущая себя грязной. Мать и отец не спрашивали, старики не заметили, Чарли был еще слишком мал. А что я сказала бы? Мама, папа, меня изнасиловал сын учителя? И? Кто мы и кто они, чтобы доводить дело до суда. "А ты никогда не задумывалась, что пора бы перестать винить всех вокруг в своих бедах и сказать себе, что да, ты сама виновата в своих проблемах?" В глазах защипало. От пены, это все вонючая пена с вишневым запахом виновата, что глаза слезятся. Как я могу быть виновата в бедности семьи, в том, что общество относится к малоимущим хуже, чем к бродячим собакам? Это я родила Чарли? Я выгнала отца с работы? Я глухо застонала в колени, до одурения сжимая пальцами плечи. - В вашем состоянии крайне нежелательно принимать горячую ванну, - раздался голос, заставляя, вздрогнув, угрюмо поднять голову. - Позвольте напомнить, что в этом состоянии виноваты вы, - огрызнулась я на мистера Вонку, хмурым взглядом буравя мужчину, стоявшего напротив и без особого интереса крутящего в руках полупустой пузырек от пены. - Не думаю: я же сказал, чтобы никто ничего не трогал. - Газ не трогают, он сам в легкие лезет, специально я не нюхала каждую стоящую там склянку, - в тон магнату так же язвительно отозвалась я, нехотя опускаясь ниже в воду и прикрывая важные стратегические места пеной - благо последней я налила с лихвой, и теперь та подпирала мне подбородок. - Вам не говорили, что врываться в ванную к девушкам, как минимум, неприлично? - решила перевести я разговор в другое русло. Мужчина, без тени сомнения, удивленно вскинул брови. - Моя дорогая, а вам не говорили, что приличные девушки, как минимум, закрывают во время таких процедур дверь, а не оставляют ее раскрытой настежь и не разбрасываются бельем по всему помещению. И говорил это так нравоучительно, словно повар отчитывает поваренка за сожженную курицу. Я почувствовала, как начинаю заливаться краской и пунцоветь до кончиков ушей. Действительно: сразу подле двери валялась моя ночная рубашка, а шагом далее скромные голубые трусы с овечкой на интересном месте. - Довольно мило, - проследив мой взгляд, прокомментировал мужчина с таким выражением лица, словно там лежало что-то настолько простое, что и внимания не стоило. Ах так. Отчего-то этот жест пренебрежения выбил во мне идею пойти на принцип. Я расслабленно откинулась на спинку ванны и закинула ногу на ногу. - Мистер Вонка, вы первый раз видите обнаженную женщину, чтобы читать мне нотации? Магнат было открыл рот, в своей дурацкой манере вскидывая указательный палец, дабы начать новую лекцию, но я, сработав на опережение, подалась вперед, выгибаясь в спине и приподнимаясь из пены, вгоняя мужчину в краску и перебивая его. - Чарли, будь добр, принеси полотенце, - брат спокойно протиснулся между магнатом и дверью, протягивая мне широкое махровое полотенце. - Мистер Вонка, вы так и будете смотреть или все же отвернетесь? - мягко проворковала я, чисто символически приподнимаясь из ванной еще и прикрывая грудь свободной рукой. - А, да, простите, - как-то неуверенно проговорил мужчина, разворачиваясь и удаляясь в комнату. - Я подожду вас здесь. - Рейчел, ты выглядишь такой довольной, - Чарли сел на стульчик рядом с ванной и терпеливо ждал, пока я приведу себя в порядок. Брата я никогда не стеснялась — ничего у меня нет такого, что он после не увидит у остальных девушек, да и не особо это травмирует его тело. Я же не бабушка Джозефина в конце-то концов. - Не говори ерунды, - вытершись, я скользнула в принесенный братом халат, ощущая приятные прикосновения мягкой ткани к телу. - Мне просто не нравится, когда посторонний мужчина заходит ко мне в душ, даже если этот мужчина – владелец душа. Волосы тяжелой влажной копной упали на спину, а я мимолетом глянула на себя в зеркало, висевшее здесь же. А впрочем ничего так, довольно мило в некоторых ракурсах. Вдох — выдох. Я ни о чем не жалею. Запомни, Рейчел — кто бы ни делал тебе больно, найдется тот, кто сделает в тысячу раз больнее. Я неспешно вышла в комнату, сверху вниз оглядев магната, присевшего на край кровати. - Чем я обязана столь... неожиданному визиту? - аккуратно подбирая слова, спросила я, все еще ощущая в теле отголоски внезапного порыва несколько минут назад. Сейчас за это было стыдно, а тогда казалось, что я все делаю правильно и, о да, мужчина откликается на этот внутренний порыв. Нехотя, сопротивляясь своим собственным ощущениям, но откликается. А хотя, Рей, заткнись. Мистер Вонка, мягко улыбнувшись, поднялся с кровати, делая шаг ко мне. - Для больной вы прекрасно выглядите, - я лукаво чуть склонила голову набок. Люди никогда не говорят комплиментов просто так. - Боже, мисс Беккет, сделайте лицо попроще: я не собираюсь вас обижать! - воскликнул мужчина, глядя на меня так, что в душе вскипела волна негодования. Просто взгляд, полный укора и обиды - Чарли так смотрит, когда его обижают, но тут-то взрослый мужчина! - Просто сделайте одолжение и скажите, что вам от меня нужно вне конкурса, - магнат резко поджал и без того узкие губы. Казалось, я оскорбила его до глубины души. - Я планировал сегодня пройтись по еще одному цеху, но ваша внезапная болезнь испортила мне настроение и... - он сказал это так спокойно, словно предлагал протереть пыль на столике; к слову, мужчина, говоря это, небрежно провел пальцами по прикроватному столику рядом. - Нужно будет сказать умпа-лумпам, что здесь слишком грязно. Принимать гостей в таких комнатах просто неприлично, - он брезгливо потер пальцы о ладонь, как если бы испачкался в чем-то. - Ах да, мисс Беккет, я бы хотел, чтобы вы вечером исправили эту ошибку. Я просто поперхнулась воздухом.