Why I should feel this way? Why I should feel the same? Why I should follow my heart? Why I should follow my dreams? Is something I cannot say Is something I can't explain I feel you Outside at the edge of my life I see you Walk by at the edge of my sight When I dream all I see is you I never seen a light that's so bright Blinded by the light that's inside you
***
«Курт», мысленно посмаковал Блейн на вкус, словно впервые в жизни. Словно не затер это имя в голове до дыр, не шептал вечерами, закрывшись в своей квартире. Имя, что слилось воедино с его дыханием, мягко срывающимся с губ. — Курт, — мягко выдохнул Блейн, вторя своим мыслям, и юноша одарил его мягкой улыбкой, замирая в вежливом нетерпении. И на Андерсона обрушилось пугающее осознание того, что еще секунда – и Курт скажет ему те слова, которые хлестнут плетью по оголенным нервам. «Извини, если у тебя все – то у меня много дел. Было приятно познакомиться». Черт побери, Андерсон, когда ты стал ходячим воплощением нерешительности и робости? — Курт… а здесь всегда так много народа? «Браво!», мысленно поаплодировал себе Блейн с саркастичной усмешкой. Ты просто смешон. Почему не сразу о погоде? Вот сейчас, с минуты на минуту… Курт скажет, что у него нет времени для неуверенных в себе парней, которые так и остались мальчишками, что не могут даже завязать светскую беседу. Эта была самая трагическая ошибка… Потому что в своей голове Блейн был до отвращения красноречив, строя витиеватые и остроумные предложения. Но стоило этим речам достигнуть голосовых связок… как Блейн терялся и… И последний раз он мог так обложаться только в школьные времена. Что с ним? Неужели всему виной Курт? Или это только неадекватная реакция Блейна на него дала осечку... — Это неделя моды, так и должно быть, — ответил Курт, непринужденно пожав плечами. — Инвесторы, приглашенные звезды, издания... Блейн поднял взгляд на Курта, с легкой надеждой заглядывая в глаза. И он был готов провалиться от счастья на месте, потому что Курт… прекрасный Курт не собирался отталкивать его, а хотел подбодрить, помочь разбить неловкую паузу. — Рискну предположить, ты пришел со своей подругой и мечтаешь поскорее отсюда убраться, — с улыбкой ответил Курт, что-то чирикая на своем планшете. — Почему ты так решил? — Потому что ты гей, раз решил познакомиться со мной, — лукаво ответил Курт, отрываясь от планшета и смотря Блейну прямо в глаза. — Даже не думай отрицать. Сбитый с толку внезапным разоблачением, Блейн не смог сдержать осторожной счастливой улыбки. Поджав губы, он пару раз утвердительно кивнул и не смог удержаться от смущенного жеста, потерев бровь, словно пытался закрыться, отгородить импульсивные чувства, только мешающие ему в разговоре. — Если бы ты пришел с бойфрендом, то не стал бы знакомиться со мной, — продолжил Курт. На его языке сидело вязкое желание высказать все, что он думает, совершенно незнакомому парню. Он не чувствовал запретных границ, потому что, невзирая на неловкость, ему было легко просто находиться рядом с Блейном. — Конечно, вы могли рассчитывать на групповушку, но я пас. Ну и, наконец, тебе слишком скучно здесь для того, кто решил прийти сюда добровольно, чтобы просто познакомиться с парнем. Блейн зачарованно уставился на Курта. Легкость, с которой тот мог говорить на совершенно любые темы, причем столь откровенные, завораживала. Подобный разговор можно было даже считать неприемлемым, если бы Курт не жонглировал столь умело словами со свойственной ему непринужденностью. — Это... впечатляет. И... мне скучно? — наконец выдавил из себя Блейн, не в силах оторвать взгляда от Курта. Его брови слегка изогнулись от удивления. — О, безумно, — нараспев произнес Курт, улыбаясь. — Ты ослабил галстук, Блейн. Никто не ослабляет галстуки, если им не надоело тут находиться. — Мне повезло нарваться на эксперта, мистер Шерлок Холмс, — рассмеялся Блейн, машинально потянувшись к галстуку, чтобы проверить узел. — Просто опыт. Ты не первый парень, который подходит ко мне на всяких мероприятиях, — немного печально ответил Курт, пожав плечами. Он снова уткнулся в листы, закрепленные на планшете, и Блейн расценил это как сигнал к дальнейшим действиям. Своей позой, скованными движениями Курт словно говорил «я предпринял попытку, сделал первый шаг – теперь твоя очередь». — Но, держу пари, ты не каждому раскладываешь все по полочкам, — выпалил Блейн в надежде, что Курт не расценит это как откровенную наглость. — Ты бы меня просто отшил. Я прав? — Поразительная проницательность, — коротко рассмеялся Курт и тут же посерьезнел. — Теперь ты. — Я? — переспросил Блейн. — Почему ты решил подойти ко мне. Потому что если не сделал бы этого сейчас – не сделал бы уже никогда и потерял тебя? Потому что ты невыносимо прекрасен, и я забываю свое имя, стоит мне закрыть глаза в своей мастерской и прикоснуться кончиками пальцев к дерзкому вздернутому носику слепка твоей головы? Потому что мечтаю ощутить под кончиками пальцев теплую кожу, а не застывшую глину и мрамор?.. Нет, нет и еще раз нет! Это все не то. Как можно быть предельно честным и искренним, если эта же самая правда и оттолкнет потом Курта? О, Блейн мечтал выложить все как на духу, скинуть с напряженных ноющих плеч тяжкий груз эмоций и мыслей. Но также он боялся последствий, которые лавиной сразу накроют его с головой, сминая самообладание, которое по кирпичику кропотливо восстанавливалось за последние годы. Тупая монотонная боль неприятно сдавливала сердце, оставляя на нем отпечатки и сея бессмысленные тревоги. Блейн боялся любить. В компании друзей он отшучивался, что просто не нашел еще того самого человека. Или что если начнет чувствовать любовь, чувствовать другого человека, то перестанет чувствовать себя. Перестанет понимать. Больше не будет Блейна, который видит, понимает, вымещает всю злость и боль одиночества на глине, пропуская через себя, выражая искусство страданиями. Он потеряет часть себя, которая подвластна только ему, которая не отвлекается на попытки угадать желания и эмоции другого, пусть даже того самого. Его желание отдаваться искусству просто захлопнется, словно створки раковины моллюска. И вместо этого расцветет безграничная самоотдача и самопожертвование к тому, по кому будет истекать кровью его замирающее в сладком нетерпении сердце. Вот только Блейн был неуверен, что ему нужна вся эта палитра кажущихся бессмысленными чувств. Он уже проходил через подобное, и не собирался возвращаться к этому снова. Не хотел снова ломать себя, принося душу и сердце в жертву, на что в ответ получит только бездну щемящей боли и глухой безысходности. — Ладно, это покажется тебе глупым, — вздохнул Блейн, но все же улыбнулся на снисходительный взгляд небесно-зеленых глаз. — Можешь считать это романтической чушью, да и наверняка ты слышал подобное десятки раз… Блейну было самому неловко от своих слов, но он не мог не начать оправдываться, прежде чем раскроет Курту хотя бы часть правды. Ведь полуправда – это хорошо, это дает возможность сохранить хоть что-то при себе, не обнажая свои чувства одним резким небрежным жестом. — Когда я увидел тебя… то на физическом уровне осознал, что ни за что не прощу себе, если не подойду, чтобы заговорить с тобой, — размеренно проговорил Блейн, словно объяснял все это в первую очередь себе. — Не хочу тебя пугать или навешивать ярлыки. Просто я хочу, чтобы ты понял. Бывает такой момент, когда ты понимаешь – тебя тянет к человеку, ты хочешь оказаться ближе к нему. Со мной раньше не происходило подобного, поэтому я не знаю, что… что именно чувствую. Блейн смущенно отвел взгляд, думая, что все же перестарался с откровенностью. И не каждый сможет оценить подобную прямолинейность от первого встречного. Но Курт лишь смущенно улыбнулся своим мыслям, прижимая планшет к груди и оглядываясь на беседующую чуть поодаль Изабель. — Это… это нормально, правда, — сбивчиво произнес Курт, обернувшись. В его глазах Блейн заметил что-то новое… едва уловимое, заставившее глаза Курта сиять ярче. Застенчивое тепло, затаившееся где-то в глубине, но мягко просачивающееся наружу. — И, на самом деле, мне никто подобного не говорил. Блейн облегченно вздохнул, стараясь скрыть предательскую улыбку, которая неудержимо расцветала на его губах при мысли о том, что он сделал все правильно, смог приятно удивить Курта и притом не выглядел полнейшим идиотом. — Вечер откровений. Ты раскрываешь мою подноготную, я раскрываюсь навстречу в своих чувствах, — хмыкнул Блейн, чувствуя себя более свободно и уверенно. — И в итоге разоблачению подвергаешься один только ты, — беззлобно рассмеялся Курт. И, подумав, добавил. — Прости. — Но у меня есть шанс отыграться? — беззастенчиво произнес Блейн, перехватив бокал шампанского у снующего рядом официанта. — Так… ты работаешь в Vogue? — Курт, — мечтательно позвал женский голос откуда-то из-за спины Блейна, и оба парня испугано вздрогнули. Курт посмотрел на женщину растерянным взглядом, но та лишь очаровательно улыбнулась им обоим, подхватив парня под локоть. — Кто твой друг? — спросила она, рассматривая Блейна, и тот решил не теряться и вести себя более расковано, представившись самостоятельно. — Блейн Андерсон. И я… мы только недавно познакомились. С Куртом, — сбивчиво произнес он, стараясь выглядеть вежливым и собранным. — Изабель Райт. Редактор и дизайнер Vogue, — представилась она, слегка подталкивая парня в сторону. — Прости, Блейн, профессиональные обязанности. Я украду у тебя Курта ненадолго. Ты не возражаешь? Дождавшись утвердительного кивка, она увлекла вслед за собой Курта, который не решился обернуться напоследок. Но Блейн мог поклясться, что отчетливо слышал, как Изабель шепнула Курту на ухо «он очаровательный». И Блейн не смог удержаться от самодовольной улыбки, которая расцвела на его лице. Стоило оставить Блейна одного, как Сэм тут же налетел на него с вопросами, словно поджидал момент, когда их с Куртом разговор закончится, чтобы как можно скорее услышать историю из первых уст. — Как все прошло?! — с ходу выпалил Сэм, округлив глаза. — Сэм, мы… — О, я видел! Ты вел себя как неопытный девственник, Андерсон. Будь я на его месте, ты не выдержал бы и первых пяти минут. — Мне повезло, что на его месте… не ты, — нервно усмехнулся Блейн, одним большим глотком осушив бокал, наполненный золотистым напитком. — И… что? Как он из себя, у тебя есть шанс? — продолжил наседать с вопросами Сэм. — Я не знаю, — честно ответил Блейн, пожав плечами. Он вперил долгий взгляд в ту сторону, куда ушли Курт и Изабель, пытаясь выискать в толпе парня с высоко уложенной челкой и пронзительными голубыми глазами. — Он все же смылся, — констатировал Сэм, задрав голову к ночному небу, усеянному тусклыми звездами, которые почти терялись в свете ночного города. Повернувшись к Блейну, он грозно ткнул в него указательным пальцем. — Чувак, ты обязан его найти и… — Кого найти? — раздался вкрадчивый любопытный голос за спиной Блейна, и он резко обернулся, ловя мягкую улыбку. — Курт, — не в силах скрыть ответную улыбку, произнес Блейн. — Это мой друг, Сэм. И он уже уходит. Проглотив конец предложения, Сэм утвердительно кивнул, напоследок хлопнув Блейна по плечу. Его хитрый прощальный взгляд красноречиво намекнул «мы еще не закончили с тобой, Андерсон». — Было приятно познакомиться, Курт. Надеюсь, еще увидимся, — невинно заметил Сэм, порываясь быстрее ретироваться, чтобы оставить парней наедине. — Да, мне тоже, — произнес в ответ Курт, и обернулся к Блейну, когда они остались наедине. — Сэм работает моделью. А я его «плюс один» на неделе моды, — объяснил Блейн, отвечая на немой вопрос, вязко застывший между ними. — Ох, так ты не с подругой… — пробормотал Курт скорее самому себе, демонстративно хлопнув себя по лбу. — Я просто на секунду подумал, что вы… ну ты понимаешь. Вместе. — Что? Нет, — выпалил Блейн, заливаясь краской при мысли о том, что Курт мог его… ревновать? Боже, какой бред! Конечно, как же. Он тебя ревновал, Андерсон. Запинающегося в предложениях парня, которого знает от силы минут пять. Неужели ты думаешь, что рядом с ним не снуют толпы таких парней? И с каких это пор его теперь интересует, что чувствует Курт? Разве не он ли сам всегда настаивал на полнейшем отсутствии какой-либо романтической эмоциональной привязанности? Разве не он клялся себе, что больше никогда и никого не допустит к своей душе? Разве не он склеивал свое сердце из осколков, которые буквально превратились в пыль, после того как Себастиан перевернул все в его жизни вверх дном и оставил тлеть, пока Блейн не воскрес назло ему и себе, подобно фениксу? — Что же… — Курт посмотрел по сторонам, словно искал кого-то, кто мог бы спасти его. Подкинуть тему для разговора, либо же увести подальше, потому что их присутствие рядом становилось слишком… неловким. Слишком вымученным и смущающим. — А… кто ты? Я имею в виду… — Я понимаю, — мягко ответил Блейн, едва удержав себя от внезапного порыва накрыть ладонь Курта своей, чтобы остановить его сбивчивый поток слов. — Я скульптор. Осознав то, что Блейн говорит это на полном серьезе, Курт окинул его мечтательным долгим взглядом, словно увидел впервые. — Ты меня не разыгрываешь, — озвучил свои мысли Курт. И заметив странный взгляд Блейна, тут же решил оправдаться. — Нет, это… это потрясающе, правда. Просто ты первый скульптор, которого я вижу. — Прекрати, я обычный человек. Такой же, как и все, — отмахнулся Блейн. Он мог бы назвать себя лицемером, но меньше всего Блейн сейчас думал об истинной причине, по которой его заинтересовал Курт. Причине, из-за которой он был одержим им, словно демоном. Намного большее удовольствие ему доставляло просто смотреть на Курта, подмечать едва уловимые эмоции, улыбки, взгляды, которыми он одаривал Блейна. И слушать его голос. Голос Курта… сколько бессонных ночей провел Блейн, задаваясь вопросом, как звучит Курт. Обычный ли у него тембр, не выбивающийся из сотен таких же? Или приглушенный? А может, высокий? На грани фальцета. Растягивает ли он гласные, делает ли большие паузы или тараторит? Только сейчас Блейн начинал осознавать, что слушает Курта. Его приятный мягкий тембр, высокий, но не режущий слух. Немного с женскими нотками, что по незнанию по телефону его можно было бы спутать с девушкой. — Скульптор уже по определению не может быть обычным, — загадочно произнес Курт и принял бокал шампанского от официанта. Наклонившись ближе к Блейну, он едва слышно прошептал ему на ухо, отчего плечи парня покрылись мелкими мурашками. — Надеюсь, Изабель простит мне, что я немного выпью на работе. Если что – ты ничего не видел. Впервые Курт был в такой опасной и манящей близости, что Блейн мог уловить свежий и слегка резковатый аромат его парфюма*. Мужского и уверенного в себе. С легкими цветочными нотками и еще чего-то неосязаемого… Что тут же вскружило голову. — А чем занимаешься ты? — Я главный помощник Изабель и должен всюду следовать за ней по пятам, наращивая опыт и знания. И исполнять ее поручения. По крайней мере, я должен этим заниматься тут, на неделе моды, — объяснил Курт. Блейн многозначительно кивнул. Ему было сложно собраться с мыслями, чтобы отфильтровать лишние темы для разговора из опасения оттолкнуть Курта. Еще никогда прежде Блейн не чувствовал себя таким паникером. — В самом деле, мои будни слишком скучны и избиты, — фыркнул Курт, словно пожалел о том, что сказал ранее. — Расскажи мне лучше о том, какого это – быть скульптором? — Ох, — вздохнул Блейн, задумчиво уставившись в пространство перед собой. — Представь себе самое прекрасное создание. Прямо сейчас. Блейн осторожно забрал из рук удивленного Курта бокал, отставив его на удачно подвернувшийся поблизости столик. Он бережно взял теплые ладони парня в свои и чуть наклонился вперед. — Закрой глаза. Курт на секунду задержал взгляд на Блейне и послушно выполнил просьбу, глубоко вздохнув. Андерсон чувствовал напряжение, которое охватило смущенного юношу, и слегка погладил подушечками больших пальцев тыльную сторону ладоней. — Не обращай внимания на то, что тебя окружает, — бархатным вкрадчивым голосом произнес Блейн, закрыв глаза вместе с Куртом. — Вокруг никого нет. Даже меня. Только ты и твое воображение. Просто представь. Доверься мне. Блейн слушал размеренное глубокое дыхание Курта, замершего напротив него, но не решался открыть глаза, боясь спугнуть момент очарования. Он более настойчиво провел пальцами по коже Курта, стараясь отрешиться от всего, ощущая только теплую кожу и приятный букет древесных и пряных ноток. Полагаясь на все чувства, кроме зрения, Блейн наконец смог уловить этот нежный и сексуальный аромат, который окружал Курта, словно магический кокон. — А теперь представь, что под твоими пальцами податливая глина. Ты воссоздаешь из нее образ, что засел у тебя в голове. Очерчиваешь линии… — Блейн погладил кончики пальцев Курта. — … выводишь изгибы, плавные переходы. Ему показалось, что он ощутил, как Курт задержал дыхание и улыбнулся, продолжая стоять с закрытыми глазами. — Теперь понимаешь? Это… — … волшебно. Курт поспешно отстранился, распахнув глаза и почти не моргая. — Прости, я наверно перегнул палку… — виновато произнес Блейн. — Нет, это было прекрасно, — поспешил разубедить его Курт. Блейн с любопытством наблюдал за тем, как Курт не знает, куда девать руки. Сначала они спокойно висели по бокам, потом он решил засунуть их в карманы, но тут же резко потянулся за своим бокалом. Минут через десять загадочное наваждение, охватившее молодых людей, исчезло. Курт снова был Куртом. Помощником редактора Vogue, а не мечтательным мальчишкой, который на пару минут позволил себе окунуться с головой в пучину чувств и эмоций. А Блейн снова был Блейном. Немного зажатым и нелюдимым скульптором, который предпочитал общество статуй живой и веселой человеческой компании.***
Блаженно улыбаясь своим мыслям и мурлыча прилипчивую мелодию под нос, Блейн распахнул дверь квартиры. Закинув пиджак на плечо, он скинул запылившиеся ботинки в прихожей и направился прямиком в спальню. Отбросив пиджак на стул, Блейн упал на кровать, зарываясь лицом в подушку и не стесняясь широкой улыбки, которая не желала сходить с лица, и он счастливо фыркнул своим мыслям, которые вяло блуждали в его сознании. Блейн давно не ощущал подобного умиротворения и спокойствия, которое сконцентрировалось в районе солнечного сплетения. Его распирало от эмоций. Хотелось выскочить на балкон и закричать на всю 72-ю улицу о том, как он счастлив и как, черт побери, ему хорошо! Он чувствовал себя беспечным мальчишкой, и от этого на душе становилось только слаще. До приторности. Но именно это только больше воодушевляло его на подвиги и глупости. Блейну казалось, что сейчас он может свернуть горы и ходить по воде. И ему становилось тошно от того, что вечер закончился и нужно настроить себя на сон, ведь приподнятое настроение нашептывало о том, что он должен куда-то идти и сделать что-то великое! Он обязан что-то сделать, потому что лежать в данную секунду без дела казалось просто преступлением. Поднявшись с кровати, он быстро снял измятую рубашку и брюки. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Блейн пошел в мастерскую и включил свет. Бегло осмотрев помещение, он заметил то, что искал, и уверено направился к статуе, на которую был небрежно наброшен холст. — Здравствуй, Курт, — произнес Блейн, стащив ткань. Перед ним на постаменте покоилась глиняная статуя с полный рост. По крайней мере, так раньше казалось Блейну, но он тут же подметил все недочеты в своей предыдущей работе. Постамент скрывал разницу в росте, и они с «Куртом» были практически вровень. Но теперь Блейн знал, проведя весь остаток вечера с реальным Куртом, что юноша и без всяких постаментов был чуть выше него. В жизни он был еще более изящный и утонченный. И статуя не могла передать всего совершенства его безмятежной улыбки и лукавых искорок на дне голубых глаз. — Можешь ли ты себе представить, что я, наконец, нашел тебя? — мечтательно прошептал Блейн, очерчивая пальцем плавную линию скулы «Курта». — В жизни ты еще более прекрасен. Кто бы мог подумать? Стыдно было признаваться даже самому себе, но в глубине души Блейн надеялся, что все будет именно так. И никогда не удастся передать всю красоту и чувственность живого человека, если ему когда-нибудь еще посчастливится повстречать Курта. — Ты пришел в этот мир, чтобы свести с ума меня, верно? — вздохнул Блейн. Он прижался лбом ко лбу статуи, заглядывая в пустые глаза. Внезапное осознание сказанного заставило Блейна отшатнуться и испуганно взглянуть на «Курта». — Нет, Блейн. Это просто игра воображения. Ты слишком долго тосковал, — затараторил он себе под нос, поспешно накидывая холст назад на статую. Круто развернувшись, Блейн быстро покинул мастерскую и направился в сторону кухни. — Нелепость, — пробормотал он, наливая себе стакан воды. Больше всего пугало то, что он мог впустить кого-то в свое сердце настолько далеко, что потом придется вырывать его оттуда вместе с куском истерзанной души. Уж лучше быть одному и жить наполовину, чем с головой нырнуть в омут чувств и задохнуться там, когда тебя выкинут из своей жизни. Но сейчас, как никогда ранее, Блейна охватывало чувство тоски и одиночества, кардинально меняя настроение. Бросив унылый взгляд за окно, он задумчиво прикусил нижнюю губу, обхватывая себя руками в надежде как-то растопить холод, поселившийся внутри. Блейн прикрыл глаза и тихо вздохнул, представляя, как кто-то точно также обнимает его, прижимаясь грудью к его обнаженной спине, и тихо застонал от чувства безысходности. — Нет, нельзя, не думай об этом, — заскулил Блейн, закрыв лицо ладонями и сутуля спину. Так почему же он все еще ждал, когда кто-то подойдет к нему со спины, положив горячую ладонь на плечо, и будет нежно выцеловывать позвонки, шепча «все хорошо, Блейн»? Он ненавидел эти пустые мечты, проявление бесхребетности. Ведь он сильный, стойкий. Ему не нужен кто-то, чтобы почувствовать себя значимым, почувствовать себя живым. Люди слабы, они ищут себе кого-то, стремясь закрыться в этом человеке от окружающего их жестокого мира. И забывают о том, что эти люди и привносят в него хаос. Заставляют быть не только счастливыми, но и страдать. Тратить силы на переживания, убивать нервные клетки. Не лучше ли быть одному? Замкнуться внутри себя и не подпускать никого, кто мог бы открывать новый мир, чтобы потом разрушить его до основания. — Слишком много событий для одного вечера, слишком много мыслей, — ворчливо пробормотал Блейн в вязкую тишину. Выключив свет во всей квартире, он поплелся в спальню. Приподнятое настроение, в котором Блейн вернулся домой, бесследно улетучилось, уступая место безудержной тоске, настойчиво усмиряемой голосом разума. Сердце же болезненно ныло в надежде, что Блейн к нему прислушается… Но Блейн был глух к его мольбам. Забравшись в постель, он уткнулся лицом в подушку и поджал ноги ближе к груди, пытаясь не замерзнуть под холодным одеялом. Блейну не хотелось спать. Но это был единственный выход от его хандры, поэтому он попытался выкинуть все мысли из головы и поскорее погрузиться в безмятежный сон. Но стоило ему закрыть глаза, как перед глазами тут же воскресал его разговор с Куртом. — Чувствую себя Золушкой, но мне пора, — виновато улыбнулся Курт, оглядываясь назад и пытаясь высмотреть кого-то в толпе. — Ты мог бы забыть свою туфельку, чтобы потом я смог найти тебя, — рассмеялся Блейн, запоздало соображая, что это все до боли напоминает флирт. — Увы, это ботинки из новой коллекции Марка Джейкобса из тайного хранилища Vogue. И Изабель оторвет мне за них голову, — театрально вздохнул Курт, поджав губы. — Лучше я оставлю тебе свой номер телефона. Проверив карманы пиджака, Курт выудил из одного визитку и, пристроив ее на планшете, быстро что-то нацарапал на ней. Блейн завороженно наблюдал за его действиями, пока Курт не засунул визитку в нагрудный карман его пиджака. — Был рад познакомиться, Блейн, — он одарил Андерсона прощальной улыбкой и не спеша пошел в направлении фонтана, где Изабель что-то оживленно рассказывала небольшой группке людей. Курт словно чувствовал, что Андерсон смотрит ему в спину. Чудовищно медленно преодолевая расстояние, он всякий раз смущенно оборачивался, и это заставляло сердце Блейна учащенно биться, отдаваясь гулом крови, шумящей в ушах. Он словно в трансе выудил визитку из кармана, изучая ровный, аккуратный почерк. «1-212-555-1452 Kurt Hummel.» Улыбнувшись, Блейн провел пальцем по выведенному имени. — Курт Хаммел, — прошептал Блейн. Спустя два года он, наконец, узнал его полное имя. — Хаммел, — вновь пробормотал он. Ему необычайно подходила эта фамилия. И Блейн узнал ее, вот так просто. Только потому, что Курт, возможно, машинально вписал ее, а не оставил Блейну возможность выискивать информацию о сотрудниках Vogue, чтобы узнать больше о личном помощнике Изабель Райт. Блейн ощущал доверие, возложенное на него, словно Курт открылся ему, позволил войти в свою жизнь столь беспрепятственно и уверенно. Ведь шанс, что почти случайный знакомый доверит тебе свой номер и имя, чудовищно мал. Перевернувшись на другой бок, Блейн попытался найти удобную позу, в которой бы смог уснуть, но это было непосильной задачей. Потому что всякий раз перед его мысленным взором возникал Он. Человек, так легко нарушивший его покой. Блейн видел, как Курт немного морщится, сузив глаза, и прикрывает ладонью рот, когда смеется. Как очаровательно очерчены уголки его губ, когда улыбается, что не видно кромки зубов. Как блестят его глаза, когда он увлеченно рассказывает о чем-то, как согласно кивает, слушая собеседника. «Я не мог влюбиться, просто не мог», пронеслось в голове Блейна. «Просто я хороший наблюдатель, в этом нет ничего необычного». — Все намного проще: меня покорило то, что я увидел. Покорило до глубины души, — словно приговор озвучил Блейн во тьму спальни, тут же зарывшись лицом в подушку и тяжело вздохнув. _____________________ * Для справки любопытствующим. Курт пользуется мужским парфюмом Yves Saint Laurent L'HOMME. При желании, я уверена, вы сможете найти его в парфюмерных магазинах своего города и окунуться в чарующий обволакивающий аромат. Нет, это не реклама, покупать не призываю, ибо дорогой.xD И мечты, мечты - Курт Хаммел для рекламы YSL: http://static.diary.ru/userdir/2/9/7/0/2970792/81345288.jpg http://static.diary.ru/userdir/2/9/7/0/2970792/81345289.jpg Эпиграф — песня Untouchable, Part 2 группы Anathema. Перевод: Почему я должен так себя чувствовать? Почему я должен испытывать все те же чувства? Почему я должен слушать свое сердце? Почему я должен идти за своими мечтами? Есть то, о чем мне не сказать Есть то, что я не смогу объяснить Я чувствую тебя Извне, на краю моей жизни Я вижу, как ты Идешь по границе поля моего зрения Когда я мечтаю, все, что я вижу – это ты Я никогда не видел свет, который был бы так ярок Ослеплен светом, который исходит изнутри тебя amalgama-lab.com/songs/a/anathema/untouchable_part_2.html