It is never too late

Сообщение от капитана Тринадцатого отряда застало Бьякую в тот момент, когда он, позволив себе тяжелый вздох в пустоте кабинета, приступил к обычной своей утренней работе. Об изменениях в его отряде и образовавшейся вакантной должности необходимо было известить администрацию Первого отряда, просмотреть расписание тренировок, составить все необходимые отчеты. Работы предстояло много, но капитан этому был почти что рад. Думать о произошедшем не хотелось до нервно сжимавшихся пальцев, но не думать не получалось. Особенно когда он в шунпо несся в расположение Тринадцатого после короткого сообщения дзюсамбантай-тайчо. Из сообщения следовало, что его подопечный рано утром обнаружился на одном из отдаленных полигонов Тринадцатого отряда в состоянии крайней эмоциональной нестабильности, что спровоцировало частичное проявление пустого, а сейчас он и капитан Укитакэ пьют чай в кабинете последнего и приглашают Бьякую к ним присоединится. Ну что можно сказать? Кучики сорвался с места едва дослушав сообщение, пришедшее с Адской бабочкой. Эти двое действительно пили чай, при этом рыжий был явно чем-то рассержен и смущен одновременно, а Укитакэ слегка прятал крайнюю степень озабоченности и удивления. Что-то такое случилось, пока сам рокубантай-тайчо разбирался с перешедшим все грани дозволенного Абараем, что-то, что заставило удивится даже столь много повидавшего за свое тысячелетие Укитакэ. Беловолосый же приветливо кивнул вошедшему мужчине и предложил присесть, собственноручно наливая чай. Рядом с рыжим стояла небольшая вазочка засахаренных фруктов, к которой тот, похоже, даже не притронулся, что явно расстраивало Дууиширо. Идиллия, менос ее задери. Но торопиться не следовало. С рыжим вообще никогда не следовало торопиться. - Благодарю за приглашение, сенсей, - осторожно начал Бьякуя, тревожно поглядывая уголком глаза на мальчишку. Тот при звуках его голоса как-то дернулся, а потом замер, угрюмо смотря куда угодно, кроме опекуна и беловолосого капитана. Та-а-ак... - Что-то произошло? - О нет, все в полном порядке. Просто Кё-кун и его пустой поделились со мной некоторыми... сомнениями, - пауза в голосе Укитакэ-тайчо была выполнена настолько виртуозно, что рыжий даже ухом не повел. А вот Бьякуя заметил и оценил. И насторожился еще больше. - Но, думаю, я несколько развеял опасения молодого человека. Не так ли? Мягкая улыбка Укитакэ могла обмануть почти любого. Почти. Но действительно мягко он мог улыбаться разве что Шунсую, а остальным зачастую доставалась лишь маска. Сейчас же в улыбке этой сквозили искренность и капелька грусти. А рыжик в ответ угрюмо кивнул и цапнул сладость. Видимо, чтобы не расстраивать взрослых. Вообще Кё казался каким-то чересчур хмурым, а в его позе и живой мимике сквозила усталость. Парень разве что не зевал, изо всех сил стараясь вести себя подобающим образом, и Бьякую окатила неожиданная волна тепла. Рыжий мог быть взбалмошным, резким, слишком серьезным, а порой и грубым, но он отчаянно старался не подвести, оправдать доверие, как вот сейчас. Кучики вспомнил, как впервые заговорил об уроках хороших манер, и как рыжий сопротивлялся, возмущенный до глубины души, как ворчал и кривился, как демонстративно зевал и периодически сбегал с уроков. Но стоило Бьякуе спокойно объяснить, зачем и почему он хочет ознакомить воспитанника с этикетом, и все это исчезло как по волшебству. Мальчишка занимался без рвения, но старательно и прилежно, заучивал зубодробильные правила и не жаловался на "бесполезное де... эээ... ерунду всякую". Теперь он твердо знал, когда и как надо обращаться к собеседнику, когда нужно поклонится, а когда - пройти и не заметить, да и многое другое. От этикета они плавно перешли к основам истории и политического устройства Общества Душ, коснулись вопросов современной политики и ее изменений во время и после войны... Мальчик быстро учился и был весьма одаренным и сообразительным. Быть может, сказывалось то, что он не родился в Обществе Душ. Жители Генсея жили быстро, походя в этом на жителей Руконгая. Впрочем, Бьякуе было все равно. - Мы, наверное, отвлекаем вас от дел, Укитакэ-тайчо, - спокойно и уважительно произнес Кучики, спокойно отставляя в сторону чашку. Ночь была долгой, думаю, все здесь согласятся с этим. Неразборчивое "угу" подтвердило его наблюдения - мальчишка едва ли не засыпал. Укитакэ тоже заметил состояние рыжего, и позволил им откланяться, сообщив, что рад будет им в любое время дня и ночи. И уже по дороге домой Бьякуя задал интересующий его вопрос: - Что случилось? - Ничего, - мотнул головой рыжий. - Просто кое-что не давало мне покоя, а Укитакэ-сан очень хорошо все объяснил. - Он развеял твои сомнения? - Мои - да. - Но, - подсказал Бьякуя, вспоминая информацию о частичном проявлении пустого. - Но только мои, похоже. Он, - рыжий выделил местоимение особой интонацией, которой пользовался по отношению к своему пустому. - Он похоже вам всем не особо верит. Не верю. И буду присматривать за тобой, Король. Пока старик спит, это - моя обязанность. А потом можно будет и подраться. - Понятно. Что ж, пустой, поверивший шинигами - это нонсенс. А шинигами, поверивший пустому - это ты. - Наверное. Бьякуя, я так устал. Прости, я сейчас плохой собеседник. Давай поговорим завтра, когда выспимся, ладно? - Конечно. Не беспокойся. Тебе просто нужно как следует отдохнуть. И лишь убедившись, что рыжий спокойно спит, рокубантай-тайчо направился в казармы, где его ждала работа. Много работы. Очень много работы. И, разумеется, вызов от сотайчо - капитан Укитакэ созывал внеочередное собрание капитанов. - Мы собрались по просьбе капитана Тринадцатого отряда. Докладывайте, Укитакэ-тайчо. - Вчера утром на одном из дальних полигонов нашего отряда я ощутил всплески реяцу, похожей на реяцу Кё-куна. Поспешив туда, я обнаружил мальчика в состоянии крайней эмоциональной нестабильности, которая вылилась в частичную пустификацию. Появление пустого сопровождалось изменением тембра голоса и цвета одного из глаз, - голос Укитакэ, почти бесстрастный, чуть дрогнул, словно в сомнении, а затем вновь зазвучал все также ровно. - По итогам разговора с пустым выяснилось, что тот хорошо помнит сражение с бывшим временным шинигами Гинджоу Кугой, а также то, что причины недоверия Ичиго-куна к Готей-13 заключаются в словах Гинджоу об удостоверении временного шинигами и его функциях, а также о том, что именно я разработал этот план. Мне удалось убедить пустого в том, что польза от работы с удостоверением для него и Ичиго перевесила недостатки, в связи с чем пустификация мальчика прекратилась. Тем не менее, в свете последних событий мне кажется, что необходимо усилить обучение Куросаки контролю реяцу, а также иным техникам, свойственным исключительно шинигами, поскольку пока он в основном полагается только на защиту пустого. - Думаю, вы правы, - голос Уноханы был мягким, но произвел эффект взорвавшегося кидо. Она редко высказывалась на собраниях, предпочитая помолчать и послушать, но когда говорила, к ее мнению прислушивался даже сотайчо. - Память мальчика начинает возвращаться. Процесс, скорее всего, будет циклическим, и память никогда не вернется полностью, но в настоящее время, благодаря последним событиям, он вспомнил свою фамилию и, вероятно, некоторые моменты из жизни в Генсее. - Капитан Кучики, что вы можете сказать по данному вопросу? - Причиной вчерашних ранений моего воспитанника стал бывший лейтенант шестого отряда Абарай Ренджи. Придя ко мне в поместье, он спровоцировал Кё на агрессивные действия в отношении себя, после чего избил ребенка до полусмерти, - в бесстрастном голосе Кучики-тайчо на мгновение проскользнуло что-то темное, опасное и очень неприятное. Что-то похожее отражалось и в лице капитана Зараки, что заставило присутствующих дружно содрогнуться: когда эти двое начинали понимать друг друга с полуслова и работать вместе, врагам потом даже кошмары не снились. По причине смерти. - Судя по вашим словам, лейтенант Абарай все еще жив? - Голос самого молодого капитана Готей-13 истекал холодом. - Позвольте поинтересоваться, почему? - Бывший лейтенант Абарай приказом от сегодняшнего числа переведен в Одиннадцатый отряд в качестве рядового шинигами, - все также спокойно ответил Кучики. Довольный оскал на изрезанном шрамами лице дзюичибантай-тайчо неоднозначно намекал на судьбу провинившегося красноволосого. - И к слову о подчиненных, капитан Сой Фонг. Почему ваши люди не вмешались? Вы хотели дождаться полной пустофикации моего воспитанника? Нибантай-тайчо вспыхнула. Подобные прозрачные намеки ей за ночь и утро довелось выслушать от большинства коллег, и заявление Бьякуи перед лицом сотайчо, совмещенное с завуалированным куда лучше обвинением в несоответствии занимаемой должности и использованием служебного положения в личных целях, ведь о ее неприязни к рыжему знал весь Сейрейтей, слишком больно ударило по ее самолюбию. - Вы полагаете своего воспитанника безвредным, рокубантай-тайчо? - Голос главы омницукидо сочился ядом. - Этот мальчишка победил Айзена! Этот мальчишка опасен, как никто во всех трех мирах! И будь моя воля, он уже давно отправился бы на заждавшееся его перерождение или, в лучшем случае, обживал бы Гнездо Личинок! Но знаете, что? В отличие от некоторых, я следую приказам, а мне было приказано не вмешиваться до тех пор, пока ситуация не угрожает жизни. Жизни, а не здоровью! Чувствуете разницу, Кучики-тайчо? То, что вашего нэндзя* избили, еще не значит, что это угрожало его жизни. В зале собраний отчетливо пахнуло даже не бурей - воздухом приближающегося Ада. Кажется, капитан Сой Фонг, только ляпнув, осознала, что именно сказала. За ней такое водилось, но теперь она, по мнению большинства, перешла все границы. Не стоило все-таки поднимать подобные вопросы, а уж бросаться прямыми оскорблениями... да еще на собрании капитанов... Нет, определенно, не стоило. К чести Кучики-тайчо, он сдержался, только побелевшая ладонь крепче сжала рукоять Сенбонзакуры, но глядя в потемневшие вдруг серые глаза рокубантай-тайчо, Сой Фонг отчетливо сознавала, что просто так ей это не забудут и не простят. Да и не просто так - тоже. Не забудут и не простят. Мало того, что она за глаза оскорбляла того, кто так часто спасал их всех, что и не сосчитать. Мало того, что она при людно усомнилась в чести мужчины, предположив наличие между ним и вверенным его попечению ребенком интимной связи. Мало того, что намекнула на неспособность капитана Кучики выполнять приказы. Все это Кучики мог стерпеть. Стиснуть зубы, повернуться спиной и гордо уйти, тщательно следя за тем, что делается вокруг и спя вполглаза - репутация у капитана Сой Фонг была... соответствующая. Но простить намека на то, что солнечный мальчик Кё, наивный, добрый, честный и прямой, словно сталь клинка, просто развлекался с ним, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь в Обществе Душ... Каждый из присутствующих капитанов понимал, что смертельный поединок неминуем. Каждый из капитанов, в общем-то разделяя гнев главы клана Кучики, отчаянно соображал, что бы такого сказать, чтобы хоть немного разрядить ситуацию. Капитан Сой Фонг размышляла, может ли ее шунпо оказаться быстрее лепестков Сенбонзакуры. Кучики Бьякуя ни о чем не думал. Он застыл, едва помня, как дышать. Что уж удивляться поведению Абарая... Рыба, как известно, гниет с головы. - Достаточно, - голос Ямамото разнесся по залу, привлекая внимание. - Поединки между капитанами запрещены. Сражение между капитанами Второго и Шестого отряда не допустимо. Нарушившие этот приказ будут жестоко наказаны, вплоть до лишения всех привилегий и вынос дела на рассмотрение Совета Сорока Шести. Капитан Сой Фонг, за невыполнение приказа об обеспечении безопасности Общества Душ вам надлежит провести две недели в одиночной камере из камня секи. Напоминаю, что в случае, если бы юный Куросаки Кё во время нападения бывшего лейтенанта Абарая не удержал пустого, количество потерь в том числе среди мирного населения могло сравниться с ущербом от массированной атаки Эспады. Вам все ясно, Сой Фонг-нибантай-тайчо? Также приказываю капитану Кучики начать подготовку Куросаки Кё к сдаче вступительных экзаменов в Академию Духовных Искусств. Аналогичный приказ отдается всем капитанам и офицерам не ниже пятого. Свободны. ---------- Краткий комментарий 念者 (нэндзя) - любовник (гомосексуалиста)