***
Солнце палило нещадно. Единственная боевая мантия Андерса - его в принципе единственная нормальная мантия - не была рассчитана на такую температуру, и потому мужчина буквально плавился в темно-зеленой плотной ткани под палящими полуденными лучами. Не помогал даже магический ветерок, одно из самых простеньких заклинаний стихийной школы. Интересно, как он будет сражаться в таком вот вареном состоянии? И что ж это за дело-то такое, что до вечера подождать не могло? Под деревцом у валуна уже стояли, пытаясь втиснуться под скудную тень, красная, как рак, Авелин, едва ли не высунувший от жары язык, злой аки демон, Фенрис, и неизменно улыбчивый Варрик, голый по пояс. - Вот Изабеллы-то на тебя нет! Постыдился бы хоть, что ли. - Ты, Блондинчик, если хочешь, стой и жарься, а мне стесняться некого. Пока Хоук с Маргариткой намилуются и придут наконец, вы тут уже концы отдадите. А вот я позагораю, - он достал из кармана висящего на суку камзола песочного цвета бандану, повязал ее на голову и вышел под солнце. - На кого это там нет Изабеллы? - по горячему песку со стороны пляжа босыми ногами вышагивала облаченная в еще меньшее нежели обычно количество одежды, Гроза восточных морей, неся в руках свои высокие ботфорты. На вопросительные взгляды друзей она пожала плечами: - Я тут со вчерашнего вечера. У меня была... дуэль. Ну и она слегка затянулась. Пришлось заночевать на пляже. Авелин фыркнула и пробубнила что-то вроде: "Срам-то какой", мужчины же заухмылялись, особенно Варрик, привлекая тем самым внимание ривейнки к своей персоне. Сейчас она могла беспрепятственно любоваться так привлекающей ее густой растительностью на груди гнома, чем не преминула воспользоваться. Андерс прислонился к стволу дерева недалеко от Фенриса - тот, на удивление, даже не сделал попыток отсесть подальше - и украдкой посматривал на седоволосого эльфа. Видя, как тот мучается в своем тяжелом металлическом нагруднике, Андерс потихоньку направлял потоки искусственного ветерка на мужчину, но так, чтобы тот, не дай Создатель, не заподозрил магическую природу этого явления. Что же задумала Эллис? Собрать здесь абсолютно весь отряд и, судя по погоде, устроить коллективный акт самосожжения? Наконец две темноволосые девушки показались в поле зрения измученной жарой компании. Но что за шутки? Обе были в легчайших сарафанах-накидках, совершенно без брони, в руке Эллис посох, а у Мерриль... корзинка?! Хоук наиехиднейше улыбалась, выслушивая от половины своих спутников - тех, кто не пожелал "разоблачиться" - не самые цензурные реплики в свой адрес. Вот таким вот совершенно негуманным методом она заставила их всех пойти на пикник. - Нет, Авелин, ну согласись - если бы я сразу сказала, куда я вас зову, ты бы абсолютно точно сослалась на дела и никуда не пошла - как, собственно, Андерс и Фенрис. А сейчас - скажите мне, кто из вас не мечтает о холодной морской воде? Задорно улыбнувшись, Эллис кивнула в сторону каменистого пляжа Рваного берега. Через полчаса вся компания уже дружно плескалась в ласковых волнах - Хоук выбрала место помельче, потому как Мерриль и Фенрис не умели плавать. Авелин, Варрик и Изабелла на глубине соревновались в скорости заплывов, Эллис недалеко от берега обучала абсолютно счастливую долийку плаванью, Фенрис и Андерс просто сидели на мелководье - эльф наотрез отказался от предложения его научить, а целитель просто очень устал от жары, и совершать какие-либо телодвижения ему абсолютно не хотелось. Фенрис достал из корзинки бутылку вина, откупорил, сделал глоток и поморщился - оно было уже теплое - и протянул целителю. Тот из вежливости сделал небольшой глоток и уже было протянул обратно, но тут эльф его удивил: - Андерс, ты не мог бы охладить его? Мужчина изумился. Мало того, что Фенрис едва ли не впервые назвал его по имени, так еще и попросил применить магию. Похоже, мир сегодня сошел с ума: Хоук зовет не устраивать резню, а на пляж, Фенрис обращается по имени... Может, вечером к нему придет Мередит, пожмет руку и выпустит всех магов Круга под его ответственность? Через минуту эльф получил назад покрытую инеем бутылку. - Эй, да там лед плавает! - В такую жару - самое то, не находишь? Только пей осторожно, не застуди горло. Фенрис усмехнулся, делая глоток ледяного вина. - Я ни за что не поверю, что ты наконец признал, что магия может приносить не только разрушения, но и пользу. Эльф поморщился. - Одержимый, ты меня достал. Ты можешь хоть пять минут не говорить о магии и магах, и какие вы все хорошие, но вас обижают и угнетают? - Ладно-ладно... Наверное, ты прав, - Андерс вздохнул, растянулся на мокром песке и посмотрел, щурясь, на сутулого собеседника. Настроения разводить полемику не было совершенно никакого, – нет смысла без конца тебе об этом говорить. Ты все равно меня никогда не поймешь - как я не пойму тебя. Я не знаю, что значит быть рабом тевинтерского Магистра. А ты не знаешь, что значит всю жизнь быть безвылазно запертым в башне, под круглосуточным надзором тех, кто может сделать с тобой все, что угодно... И им за это ничего не будет. - Неужели я слышу от тебя здравые мысли, – эльф снова приложился к бутылке. - Ты последнее время много пьешь… Это плохо. Воин не должен злоупотреблять алкоголем. Тем более, что ты эльф – а эльфы спиваются быстрее людей. - Тебе Эллис сказала? – Фенрис нахмурился, смотря в медового цвета глаза своего собеседника. - Нет. А стоило бы. Просто это заметно - у тебя лицо опухшее и руки слегка трясутся. - Вообще-то, это не твое дело, - злобно отчеканил эльф. "Знал бы ты, одержимый, отчего я пью..." - Люди пьют или когда им весело, или когда очень грустно. Или когда они не видят смысла в своей жизни. Фенрис вздрогнул и промолчал. Иногда целитель говорил такие вещи, словно видел беглого раба насквозь... Главное, чтобы он не увидел то, о чем ему знать совершенно не нужно. "Ты даже не представляешь, насколько прав. Хотел бы я, чтобы ты был моим смыслом..." Они замолчали, задумавшись каждый о своем. Впрочем, визги и смех счастливых магесс, барахтающихся на мелководье, быстро отвлекли мужчин от мрачных мыслей и заставили заулыбаться. Через некоторое время целитель поднялся с мокрого песка, намереваясь перебраться под дерево, в тенек - голову достаточно сильно напекло. За спиной собиравшегося уже было уйти мужчины прозвучал тихий низкий голос: - Спасибо. "Сегодня точно какой-то ненормальный день." - За что? - целитель обернулся к обнявшему руками колени, сидящему в воде эльфу. - За ветер, - ответил он и одарил Андерса совершенно невероятной, теплой улыбкой с легкой хитрецой; Андерс от такого зрелища едва не растекся по песку, как омлет по сковородке, даже не сообразив сначала, какой ветер тот имеет ввиду. Поняв, что Фенрис подразумевал его искусственный ветерок, которым маг обдувал мучимого жарой воина, блондин сам расплылся в широкой улыбке. "И как он заметил, что это я творил ветер? Седая бестия... О Создатель, я точно в него влюбился. Да если он сейчас попросит, я сам своими руками сердце из груди достану." Андерс раздобыл в корзинке пирожок и устроился под деревом, продолжая улыбаться и наблюдать за тем, как Эллис и Мерриль добрались до оставшегося в одиночестве эльфа и пытаются затащить барахтающегося и сопротивляющегося, оглядывающегося на целителя полным отчаяния взглядом воина в воду, подальше от берега. "Сегодня абсолютно чудесный, удивительный день."Удивление
23 июня 2012 г. в 22:31
«Демоны Тени, что это сейчас было?»
Андерс сидел на пыльной земле и удивленно хлопал глазами, глядя вслед стремительно удаляющейся худощавой сутулой спине. Падать с размаху на задницу у мага уже входило в привычку, что не могло особо порадовать ее обладателя – правда, сейчас его больше волновали другие вещи, а конкретнее – совершенно необъяснимое поведение одного седовласого эльфа. То, как последнее время воин смотрел на целителя, как отреагировал на упоминание Андерса о бывшем любовнике, то, как сейчас отчаянно бросился на подмогу «проклятому одержимому»… Нет-нет-нет, хладнокровный убийца и рьяный магоненавистник не мог заинтересоваться тем, кому с удовольствием вырвал бы сердце.
«Это все глупости, Андерс. Поднимайся... Работа не ждет».
До этого светившее во все лопатки солнце заволокло мутной дымкой тучи, и эльфинаж погрузился в тень.
- Варрик, я, пожалуй, пойду… У меня пациенты скоро. Вы тут с Авелин закончите? - и, не дожидаясь ответа, мужчина поплелся в лечебницу.
Но в этот раз даже работа не давала отвлечься от навязчивого вопроса: "А что, если…?", словно его нашептывал коварный демон Желания. Руки не слушались, из них все сыпалось, в голове была абсолютная каша.
Мысли о темпераментном эльфе часто посещали Андерса после злополучного похода на Глубинные тропы - воспоминания о мягких губах с привкусом лириума, о бездонных изумленных глазах, что были так близко-близко… В те секунды целитель думал: вполне может быть, что заглядывая в эти зеленые омуты, он смотрит в глаза собственной смерти.
Безвылазно работая в лечебнице, маг мог спрятаться от Фенриса, но не от своих мыслей о нем. Нежданное спасение и эта странная, обостренная забота лишь подкинули дров в костер, на котором медленно плавился мятежный дух целителя. Решив, что пока пациентов нет, можно и вздремнуть, Андерс улегся на свою жесткую кровать и, естественно, вместо сна начал рассуждать сам с собой:
"Признайся, Андерс, он тебе нравится. Признайся, что хочешь эльфа, профессионального убийцу и убежденного магоненавистника. Браво, Андерс! Теперь ты точно побил все рекорды собственного безрассудства: семь раз сбежать из Круга? Легко! Затеять освободительное движение магов в центре города, кишащего храмовниками? Пожалуйста! Будучи Серым Стражем, облазить половину Глубинных троп, жутких болот и прочих злачных мест с долийцем-берсерком, обожающим устраивать кровавую баню из каждого боя? Да без проблем… Ты, дружок, настоящий адреналиновый маньяк".
Целитель, укоряя сам себя, покачал головой. Впрочем, мысли о Махариэле несколько улучшили его настроение, погрузив в воспоминания о днях опасных, но захватывающих приключений… Как ты там, Командор? Помогаешь своему ветреному возлюбленному захватить власть в гильдии Воронов, или вернулся к клану, осваивающемуся на новой родине? А может, тебя уже коснулся Зов… Но это вряд ли. Светловолосый хитрец наверняка придумает, как избежать своей судьбы. За эти его, выгоревшие на солнце, прямые пепельные волосы Огрен называл Командора «Белоснежкой». Андерс же, смеясь, уточнял - «кровавая Белоснежка» - ибо слишком часто их добрый друг был с ног до головы заляпан вражеской кровью, как и его огромный двуручный меч. "Никого не напоминает?" - Андерс вздохнул. И снова его мысли вернулись к беглому рабу.
Откуда-то с задворок разума всплыла как будто бы чужая мысль: "Ты видишь то, что хочешь видеть… То, чего точно не может быть на самом деле".
"... Я воплощение всего, что он ненавидит: маг, отступник, одержимый… Эльф ненавидит меня сильнее проклятых работорговцев. А когда я сделаю то, что задумал… Он просто сразу вырвет это глупое сердце. Что ж, тем лучше. Может, это хотя бы доставит ему удовольствие."
Мысли мешались, и чужих интонаций становилось в них все больше. Как и всегда.
«Нельзя отвлекаться... Мы должны довести все до конца. Ради свободы магов. Ради нас всех.»
Закрывший глаза и погружающийся в беспокойный сон, Андерс не видел, как на последних мыслях его тело вспыхнуло голубоватыми трещинами во мраке лечебницы.
В последующие трое суток пациентов было на удивление мало - целитель уж было подумал, что вылечил всех, кого только можно. Тем лучше: у него наконец появилось больше времени на написание манифеста, который здорово отвлекал от всяких ненужных мыслей.
Утром четвертого дня Андерса разбудил негромкий, но настойчивый стук в дверь - это был мальчишка-посыльный с запиской от Хоук. Сегодня он нужен магессе на Рваном берегу.
"Опять какие-нибудь бандиты, или пираты, или тал-васготы..." - без энтузиазма подумал целитель, неторопливо собирая в сумку всевозможные склянки - припарки. В записке говорилось, что сбор назначен после полудня у большого валуна на подходе к Рваному берегу.