Шутки лириума

      Вечер подполз незаметно, словно черная кошка со сверкающими золотом глазами, что охотится за слепяще-белоснежной птицей - солнцем; с сумерками накупавшаяся до икоты компания расположилась перед костром - "Вот, вот в чем истинное предназначение магов!" - потешался Варрик над Хоук, распалившей жаркий кострище на пустом месте - и растягивала третью бутылку вина. В корзинке Эллис, казалось, не было дна: из нее были уже выужены три больших покрывала, немаленькая миска пирожков и несколько бутылок хорошего вина, две из которых опустошил Фенрис. Этот же самый Фенрис косился на несчастный плетеный предмет обихода, явно подозревая магическое вмешательство в структуру корзины.       - Пусть даже и так, но, друг мой, разве не здесь лежали те две "Вермелло", которые ты благополучно уничтожил, ни с кем не поделившись? - Эллис ехидно улыбалась, глядя на эльфа. Рядом с ней сидела и клевала носом Мерриль, прижавшись и укутавшись по самую макушку в покрывало. Водные тренировки порядком утомили хрупкую долийскую магессу.       - Я поделился, - буркнул эльф. - С Андерсом.       - О. Это, несомненно, меняет дело, - по компании прокатился смешок. То, что воин поделился с непьющим магом, было веским оправданием.       Сам целитель сидел недалеко от Фенриса и тепло улыбался; сегодняшний беззаботный день и теплый во всех смыслах вечер поверг Андерса в столь благодушное настроение, что, явись сейчас из ниоткуда Архитектор, покойная Мать или сам, не менее покойный, Архидемон, маг бы максимум что сделал - это их обнял, расцеловал и усадил пить чай. Он щурился на седовласого эльфа сквозь пляшущие языки пламени, и их отражение в медовых глазах целителя притягивало взгляд самого эльфа. Так они и играли в гляделки, а все остальные делали вид, что совершенно этого не замечают.       Изабелла и Варрик о чем-то мило ворковали, причем пиратка настойчиво пыталась пробраться ловкими пальчиками под просторную рубаху гнома, а тот, не менее настойчиво, убирал ее руки от фамильной гордости Тетрасов.       Эллис полулежала в обнимку с дремлющей Мерриль и гладила ее по голове, мысленно воздвигая себе памятник за великолепную идею собрать своих соратников на пикник. Глядишь, и отношения между ними наладятся. Хоть в бою все и были отличной командой, но Хоук не нравилось напряжение, что часто царило в партии в часы досуга - идейные разногласия точили отряд изнутри, как древесные черви. Потому магессе было безмерно приятно наблюдать, как Авелин и Изабелла нашли общий язык, обсуждая стили плаванья, как вместе дулись на гнома, который сумел обогнать в заплыве и Грозу восточных морей, и капитана стражи; смотреть на то, как Фенрис не кривился и не отдергивал, как обычно, руку, а глядел своим "щенячьим взглядом" на Андерса, когда Мерриль, как младшая сестренка, взяла его за два пальца и потянула в воду, щебеча, что эльфу непременно понравится купаться и если что-то случится, то всемогущая Эллис, ее персональное божество, непременно придет на помощь.       А уж эти два голубка - Андерс и Фенрис - наводили девушку на определенные мысли. Как известно, от ненависти до любви один шаг... и, похоже, мужчины зависли в этом шаге, не решаясь признать то, что уже становится очевидным.       Жаркий костер, прохладный ночной воздух, тихий шелест накатывающих друг на друга волн вводили сидящих на покрывалах компаньонов в состояние умиротворенной задумчивости. Раскуривший свою маленькую трубочку, Варрик уселся поудобнее и, затянувшись, с каким-то особым вдохновением начал рассказ:       - Однажды услыхал я одну историю…       Речь рассказчика лилась густым медом, приятная на слух, и дополняла всеобщее расслабленное настроение. Авелин сидела недалеко от Андерса, непривычно женственная без массивного стражничьего доспеха, с распущенными волосами, и лениво полировала меч. Изабелла растянулась рядом с гномом, как грациозная темная пантера, подложив под голову свои верные ботфорты, и внимательно слушала, периодически попивая вино из горла темно-зеленой бутылки. Последняя бутылка - ожидаемо - находилась у Фенриса. Он сидел чуть поодаль от остальных, без своего извечного нагрудника, в узких черных штанах и черной же рубахе с коротким рукавом, что оказалась под металлическими пластинами доспеха. Из всего обмундирования воин все же оставил одну свою верную когтистую перчатку. Андерс, глядя на сжавшегося эльфа, догадывался, что тот без доспехов чувствует себя уязвимым. Впрочем, к середине рассказа, когда им уже была прикончена бутылка, мужчина несколько расслабился и уселся на покрывале свободнее, опершись на руки и демонстрируя всем заинтересованным железобетонные мышцы плеч и груди. Андерс тяжело вздохнул. "Вот и как мне теперь заснуть? Уж лучше бы этот остроухий демон оставался в доспехе!"       Во время лечения Фенрис только после долгих увещеваний, или же находясь в бессознательном состоянии позволял снять с себя нагрудник, а уж про рубаху и говорить было нечего – попытайся Андерс стянуть этот, зачастую полностью пропитанный кровью кусок ткани, и когтистая рука между ребер была бы ему обеспечена. И потому целитель по сей день изнывал от любопытства вперемешку со снедающим желанием увидеть наконец полностью лириумный узор, нанесенный на сильное, гибкое тело жестоким, хладнокровным художником.       …Бархатный голос Варрика и пряный алкоголь уже убаюкали и Эллис с Мерриль – девушки уснули, трогательно обнявшись, и Изабеллу, чью задравшуюся во сне юбку, покачав головой, словно строгая матрона, одернула Авелин, и Фенриса - его седую макушку было едва видать из-под вороха теплой ткани. Постепенно всех сморил сон… Последним задремал Андерс, еще долго поддерживавший ровное, послушное его воле магическое пламя.       Утром стало холодно. Сквозь сон он принялся шарить вокруг в поисках чего-нибудь накрыться, и, ничего не найдя, лишь сильнее свернулся тугим калачиком, дрожа. Однако, через некоторое время ему почему-то стало тепло. Несколько изумленный переменами в своем состоянии, а также неким тяжелым предметом, что навалился сбоку, Андерс чуть приоткрыл левый глаз. За скалами Рваного берега занимался рассвет, и розово-оранжевые лучи скользили по, уже отдавшему все тепло предыдущего дня, песку. Все вокруг еще спали, костерок давно уже потух…       Рядом с пребывающим в полудреме целителем сидел Фенрис, привычно ссутулившись и обняв длинными руками колени. Встающее солнце окрашивало его растрепанные со сна волосы в красивый рыжеватый цвет. "Быть может, когда-то он был таким… Улыбчивым, добрым эльфом с зелеными глазами и рыжими волосами… Пока магистры не сотворили из него озлобленного подопытного зверя". "Это несправедливо!"       Андерс зажмурился и попытался думать о чем-то отвлеченном – слишком явно он услышал мысли Справедливости в своей голове. Эльф, сидевший рядом с отступником, немного навалившись на него спиной, почувствовал какое-то телодвижение и повернул голову. Андерс предпочел сделать вид, что спит. От неожиданности он слегка вздрогнул, когда чужая рука почти невесомо коснулась его головы. Жесткая от постоянного обращения с мечом, ладонь скользила по волосам целителя; смертельно опасные, острые стальные когти осторожно разделяли их на пряди, пропуская между исчерченными лириумом пальцами. Андерс затаил дыхание, всем существом впитывая такую неожиданную, чуть ощутимую ласку от своего возлюбленного врага… Сон окончательно улетучился.       Чуть правее послышались шорохи, и эльф сразу же тихонько отстранился от «спящего» Андерса, к великому разочарованию последнего. Это в своем покрывале ворочался Варрик. Немного повертевшись, широко зевнув, он потянулся на своем непривычно жестком лежбище и открыл глаза.       - О. Доброе утро.       - Утро добрым не бывает, гном, – Фенрис себе не изменял даже в банальном приветствии.       - Ну кто б сомневался, – Варрик встал с покрывала и поежился, – как насчет развести огонь?       Эльф пружинисто поднялся со своего места и вместе с торговым принцем отправился на поиски веток для костра.

***

      Солнце уже вовсю поливало теплыми лучами землю, когда компания покинула пляж Рваного берега. День обещал быть жарким, но не настолько, как предыдущий.       Авелин ушла раньше всех, сославшись на службу – капитан стражи должен быть примером для всех, и опаздывать на работу – непростительно. Изабелла начала рассуждать о том, что умерла бы со скуки на такой работе, на что стражница ответила, что ривейнку взяли бы только в одно определенное заведение; как итог, женщины в очередной раз чуть не вцепились друг другу в волосы.       Изабелла с Варриком ушли следом, и в итоге на берегу остались лишь Эллис с Мерриль и Фенрис с Андерсом. Оказалось, у незадачливой эльфийки за прошедший день изрядно обгорел нос, и теперь, пока Хоук и Фенрис складывали одеяла, целитель, подтрунивая над красноносой малефикаршей, избавлял ее от ожога. Который раз за последнее время воин удивил Андерса – он ничего не сказал о магии, не изобразил на красивом лице стандартную мину отвращения, более того – он даже проявил некий интерес к тому, как работает целебная магия. Воодушевленный маг было пустился в пространные объяснения механизмов воздействия магических потоков, но, поймав заскучавший взгляд слушателя, примолк. "Неужели он спросил меня потому, что мне это было бы просто приятно?" - давно уже у Андерса второй день подряд не было такого прекрасного настроения. Собрав вещи, затушив костерок и переодевшись, компания, наконец, покинула гостеприимный пляж.       Когда путники проходили мимо обрыва, за милю от которого Рваный берег кончался и начинался ведущий в город тракт, в землю рядом с ногой Эллис внезапно вонзилась пущенная откуда-то сверху стрела. Моментально закинув Мерриль себе за спину, магесса подняла голову – на обрыве стояло двое мужчин, один постарше, бородатый, другой намного моложе – оба в тевинтерских мантиях. За спинами их виднелись люди в одежде наемников. Старший маг бесстрастным голосом пробасил:       - У вас находится частная собственность магистра Данариуса. Выдайте беглого раба, и мы вас не тронем.       - Фенрис не раб! Он - свободный эльф! – Эллис порядком разозлила пущенная в нее стрела, очередная попытка настырного магистра схватить ее друга, а также дурацкая поза, в которой она стояла – носом кверху, задрав голову перед каким-то вшивым работорговцем.       - Я повторяю, верните раба…       - Я не раб!!!       Фенрис, прорычавший эту фразу с нескрываемой злобой, был поистине страшен в ту секунду – налившиеся кровью глаза, жуткий оскал, вставшие дыбом, словно у дикого волка, волосы – Андерс невольно отступил от него на шаг, когда бросил взгляд на кричащего эльфа.       Наемники обступили путников, пока те отвлеклись на стоявшего на горе мужчину; это был бы отличный план, и не взявшие с собой доспехов магессы могли бы пострадать в этой схватке, но исход битвы целиком и полностью решил Фенрис – бывший раб словно сорвался с цепи. По тому, с какой яростью он крошил наемников в кровавый фарш, с какой скоростью метался между, уже не на шутку напуганными таким зверством, людьми, можно было подумать, что в эльфа вселился демон.       Когда от трепыхающегося, заикающегося от ужаса мальчишки, что был со старшим работорговцем, он узнал, что неподалеку скрывается «правая рука» его бывшего хозяина, магистресса Адрианна, он чуть не принялся по второму кругу рубить уже мертвые тела, коими была усеяна дорога.       - Мы должны сейчас же туда идти! Я не могу позволить ей ускользнуть! – Фенрис рванул в указанном уже мертвым парнем направлении, едва дожидаясь остальных членов отряда. Идею о том, что надо бы зайти домой и переодеться, Эллис решила отложить на потом – в конце концов, Андерс в амуниции, Мерриль она прикроет, а самой магессе не привыкать.

***

      Извилистая тропа привела их к малозаметной со стороны основной дороги пещере, в которой, по словам Фенриса, раньше держали рабов. Воин был взвинчен до предела – таким Эллис и остальные его еще не видели никогда. Андерс и Мерриль притихли и шли чуть поодаль, Хоук прикрывала разошедшегося не на шутку профессионального убийцу, а тот просто рвался вперед, круша любое препятствие на своем пути.       Когда компаньоны только проникли в пещеру, взглядам их предстала весьма неприятная картина: несколько тел, скорее всего, принадлежавших эльфам, вероятно, рабам, лежало на специальных кушетках с желобами для сбора крови.       - Магия крови… - Эллис отшатнулась от столов, от которых веяло смертью. Она знала, что за силу нужно платить, но считала, что делать это нужно своей, а уж никак не чужой кровью и жизнью.       - Эльганан… какой ужас! – большие глаза Мерриль увлажнились. – Их и правда убили ради ритуала? – она прижала худые ручки к груди, словно стремясь закрыться от суровой реальности.       - А что ты так удивляешься? Тебе и самой до этого не далеко осталось. – Озлобленное настроение Фенриса начало распространяться и на спутников, однако Эллис пока смолчала – у них есть задача, и ее надо выполнить как можно скорее.       Еще через два зала, кишевшие ожившими мертвецами и наемниками, им удалось спасти от нежити перепуганную, с потекшей от слез косметикой, ничего не понимающую рабыню по имени Орана.       - Сейчас беги отсюда – путь назад свободен, и иди в Киркволл. Там найди особняк Хоук – тебе любой скажет, где это, и будь там.       Орана, шарахаясь от теней на полу, побежала к выходу.       - Не знал, что тебе нужна рабыня, - казалось, ядом, что содержался в этой фразе, можно было отправить на тот свет сотен пять тевинтерских магистров.       - Я возьму ее на работу, Фенрис, и буду ей платить. – Эллис уже начал изрядно раздражать настрой компаньона. В конце концов, они, маги, по доброте душевной согласились помочь, а их за полчаса уже обвинили во всех смертных грехах!       Наконец, обшарив все коридоры и комнаты, путники уперлись в массивную дверь, за которой был слышен гул мощного, выплетаемого кем-то весьма сильным, заклинания.       - Гр-р-р! Адр-р-рианна! – Фенрис ворвался в зал, и битва с тенями, скелетами и демонами, что призвала магистресса, началась…       Все закончилось удивительно быстро. Разъяренный эльф разметал все, живое и неживое, на пути к заветной цели – горлу упавшей на холодный пол, обессилевшей тевинтерской магистрессы. Смерть в лице бывшего раба, предмета насмешек и издевательств, нависла над красивой ухоженной женщиной с холодными голубыми глазами, в которых сейчас пульсировал страх.       - Стой! Тебе не нужно этого делать! – в отчаянном, но величественном жесте она вскинула руку, останавливая на полпути пышущий лириумом, светящийся кулак. Маска неконтролируемой злобы и ненависти, что не сходила с лица Фенриса последний час, обрела примесь удивления.       - Есть только один человек, которого я хотел бы увидеть мертвым больше, чем тебя. Так объясни мне, почему я должен оставлять тебя в живых!?       - У меня есть информация, которая тебя заинтересует. О твоей сестре. Если ты пообещаешь отпустить меня, я расскажу о ней. – Магистресса, похоже, знала, на что нужно давить, пытаясь выкрутиться на волосок от смерти. Видя раздумья на лице воина, она несколько осмелела и привстала на локте.       - Хорошо. Я отпущу тебя. – Для Хоук и прочих присутствующих, знающих эльфа достаточно хорошо, этот ответ был несколько неожиданным.       - Обещаешь?       - Да. А теперь расскажи мне о ней.       - Ее зовут Варанья, она работает служанкой у одного магистра…       - Варанья… Она служанка, не рабыня?       - Нет.       - Что ж… - Фенрис опустил глаза. – Я тебе… верю.       В эту же секунду резким движением он схватил женщину за горло, вздергивая в воздух, и запустил светящуюся стальную клешню в ее грудную клетку, мгновенно прерывая жизнь Адрианны и отбрасывая ненавистное, обмякшее тело в угол.       В гробовом молчании прошло несколько секунд, только треск огня в жаровнях нарушал гулкую тишину пещеры. Хоук, наконец, подошла и осторожно положила руку на плечо застывшему, склонившему голову эльфу, стеклянным взглядом смотрящему на труп магистрессы.       - Фенрис, ты как?       - Да просто замечательно! – воин дернул плечом, вырываясь из-под прикосновения Эллис и вновь распаляясь. – Я в порядке! Полном!       - Ты веришь ей?       - Я не знаю, демоны тебя побери! Что мне еще остается делать? Если у меня и правда есть эта внезапно появившаяся из ниоткуда сестра, то о ее существовании точно знает Данариус. Это может быть ловушка! Может, он специально подослал Адрианну, чтобы она рассказала мне о «сестре».       - Фенрис, успокойся. Мы можем…       - Не успокаивай меня! Я что, по-твоему, не вижу, как вы на меня смотрите? – воин остановил злобный взгляд на каждом в отдельности, – я нарушил слово, я ее убил. Очистил мир от мерзкой, лживой твари! Проклятые маги!...       - Эй! Попридержи язык, наконец! Мы все тут маги! – Андерс вышел из угла пещеры, в котором стоял в тени практически все время. Сведенные брови и чуть повышенный тон давали понять, что уже даже целителю с его изрядным запасом терпения надоело выслушивать оскорбления.       - Вы монстры, которым самое место в клетках, под замком! В особенности – таким, как ты! – выпаливший жестокую фразу Фенрис внезапно замолк.       Слова эльфа подействовали на Андерса, как болезненная пощечина – лицо его дернулось, взгляд отразил горькую обиду; нижняя губа дрогнула, и целитель ее закусил, пытаясь совладать с эмоциями.       - Я… должен идти.       Фенрис стрелой метнулся к выходу из пещеры, не поднимая глаз от ее каменного холодного пола.

***

      - Чего это с ним? – пролепетала Мерриль в повисшей тишине. Риторический вопрос, обращенный в никуда.       За спиной у Эллис раздался неприятный звук упавшего на каменный пол металлического предмета, и она обернулась. Это Андерс уронил свой посох; сам мужчина едва стоял на ногах. Закрыв лицо руками, он с мучительным стоном тряс головой, словно пытался прогнать из нее нечто. По рукам одержимого побежали жуткие, светящиеся неземным голубоватым светом трещины, будто тело его состояло не из плоти, а из гранита.       - О-о, нет, только не это. Андерс! – Эллис схватила целителя за руки и с силой отвела от лица. Но вместо чуть грустных золотисто-медовых глаз на нее уже смотрели два бело-голубых провала.       - Андерс, вернись, демоны тебя задери! Андерс! – не переставая трясти разрываемое между духом и человеком тело, Эллис кричала его имя, пока наконец тощий целитель не перестал метаться, полыхая голубоватыми трещинами. Обессиленный борьбой, он осел на сырой пол, и чуть подрагивающими руками обнял Хоук, которая все так же держала его за запястья, глядя в глаза.       - С-спасибо, Эллис. Мне страшно представить, что было бы, если бы Справедливость… О Создатель!       Мерриль, испуганно жавшаяся за спиной у любовницы все то время, пока Андерс боролся с собой, подошла и тихонько погладила уткнувшегося в плечо Хоук целителя по макушке своей маленькой ручкой. Через минуты три Андерс окончательно успокоился. Он поднял красные глаза на магесс, еще раз прошептал: «Спасибо», и наконец встал с земли, поднимая следом и девушку.       - Знаешь, друг, у меня есть к тебе небольшая просьба. Немного не вовремя, но все же, - Эллис отряхнулась и подала целителю посох. – Предлагаю прямо сейчас отправиться в «Висельник» и обсудить. Думаю, выпивка сегодня пойдет тебе на пользу.       Целитель лишь устало кивнул, и маги покинули злополучную пещеру, в углу которой окоченевал труп голубоглазой тевинтерской магистрессы, чей взгляд навеки остекленел в немом удивлении…

***

      - Он меня очень, очень сильно обидел. И Справедливость тоже.       - Еще бы! Меня тоже задела вся эта белиберда, что он нес. Не волнуйся, я думаю, он успокоится и извинится.       Грустный, подавленный Андерс после двух стаканов вина с непривычки порядком захмелел, и теперь сидел с девушками, к которым присоединилась еще и Изабелла, и жаловался на импульсивного эльфа.       - А я уж было обрадовалась: вы ведь достаточно хорошо ладили последнее время.       - Да-да, я видела, как мило вы там щебетали на бережке, - Изабелла, сидящая рядом с мужчиной, наклонилась, демонстрируя достойные размеры бюста, и подлила ему еще.       Похоже, от этих «утешений» целителю стало только еще хуже.       - Ты не понимаешь! Если он так сказал, значит все равно считает меня монстром, чудовищем! И мы никогда не будем… Не сможем… - Андерс с досадой стукнул по столу ладонью, но потом спохватился, как прозвучала его фраза, и слегка покраснел, пряча глаза. Девушки захихикали.       - Вот ты и прокололся!       Мерриль с непонимающим видом наклонилась к ривейнке и что-то тихо спросила; та ответила ей на ухо, похабно улыбаясь, и щечки долийки покрылись ярким румянцем.       - Кстати, я ведь тебя по делу сюда позвала. – Эллис положила руку на узкую, красивую кисть целителя. Давно, когда они только познакомились и Хоук ему нравилась, он бы воспринял этот жест как флирт; однако сейчас это была просто дружеская поддержка. – Сегодня вечером мы с Варриком, Мерриль и Бетани – я упросила Орсино отпустить ее на два дня – отправляемся разбираться с Хартией. Этим головорезам что-то нужно от меня и сестры, и я хочу выяснить, что именно. Дом остается пустым – мама еще три дня назад уехала в Ферелден погостить у подруги, Бодан с Сэндалом в Орлее. Я бы очень хотела, чтобы ты присмотрел за моим особняком.       - Э-эй, а почему не я? – Изабелла надула губки.       Девушка расхохоталась.       - Дорогая, если бы я знала тебя меньше, чем я тебя знаю, может, и попросила бы. Но я не хочу, чтобы соседи написали на меня жалобу сенешалю по причине того, что два дня у меня гуляли все портовые бандиты, пираты, половина работниц «Розы» и треть головорезов Нижнего города.       Изабелла фыркнула, задрала нос, но заулыбалась.       - А как насчет Авелин? – Андерс лег грудью на столешницу, подложив под голову руки – благо, Эллис в таверне знали, и всегда протирали столик «монны Хоук».       - Чтобы она дом стражей оцепила? Тогда соседи подумают, что меня посадили под домашний арест – или что у нас произошло неслыханно жестокое и кровавое убийство!       Девушки покатились со смеху.       - Хорошо, Хоук. Только я сначала зайду в лечебницу, приду немного в себя.       - Тогда я просто дам тебе ключ и предупрежу стражников в квартале. Тебе не обязательно торчать у меня дома двое суток, просто заходи туда раз в шесть-семь часов. И не забудь полить цветочки!       - Так точно, Командор… Уд – ик! - ачного похода… - Андерс выполз из-за стола, пряча в карман большой резной ключ от поместья, и побрел домой.