Кто сказал, что духи не хотят?

Если увидите ошибки, отметьте их, пожалуйста, в ПБ. Спасибо. Гарри поверить в это не мог. Нет, конечно, он знал, что Том придурок, каких ещё поискать надо, но то, что он учудил в этот раз, не вписывалось вообще ни в какие рамки. — Ты идиот? — спросил прямо Гарри. — Зачем ты обзываешься? Мама, что не учила тебя… — Том запнулся и ехидно отвёл глаза в сторону. — Ах, ну да… как-же-я-мог-забыть? — иронично произнёс юноша, закатив глаза. Гарри только поднял руки над головой, словно призывая высшие силы на голову этого непорядочного и совершенного бесцеремонного крестража. Аморальный, грубый и сходящий с ума от скуки Том с каждым разом становился всё невыносимее. Шутки становились всё злее, прикосновения грубее, а выходки… Впрочем, Гарри прекрасно понимал, что на этот раз всё было гораздо серьёзнее. — Как ты только додумался создать ещё один крестраж?! — вспылил юноша, не опасаясь того, что его вопли кто-то услышит. Пусть они с Реддлом стояли в коридоре в самый разгар большого перерыва, и вокруг носились люди, Поттера вряд ли бы заметили. В воспоминаниях Реддла он был абсолютно невидим и бесплотен для кого-то кроме владельца дневника. А вот на Тома поглядывали… Тихонько так. Искоса. Всё же для теней прошлого юноша был досягаем, и окружающих, верно, сильно смущало то, что слизеринский староста говорит сам с собой. — Ой, да ладно тебе, — недовольно изрёк Том с видом величайшей усталости. — Не стоит так волноваться. Это же так интересно! — улыбнулся Реддл. — Я и сам не думал, что у меня выйдет. А сейчас у меня, наконец, появился достойный собеседник. Гарри только отвёл глаза в сторону и почувствовал, как ноги у него слабеют. Волнение охватило юношу так стремительно быстро, что он едва успел прижаться спиной к холодной каменной стене, чтобы не свалиться. Мысли носились перед глазами Гарри. В висках стучало. Юноша вдруг почувствовал себя таким слабым. Захотелось в ту же секунду выбраться из дневника и просто сделать вид, что тогда, в Тайной комнате, он сделал то, что должен был. — Разве я не говорил тебе, чем сейчас занимаюсь? Том презрительно усмехнулся и произнёс: — Я не дам тебе его уничтожить. — Мне вот интересно, — начал Гарри резко, — ты это делаешь, чтобы досадить мне или, чтобы твой оригинал наверняка меня убил? — Я оригинал! Я был раньше! Я лучше! — вдруг вспылил Реддл, оскалившись. И Гарри даже нашёл в себе силы, чтобы взглянуть на перекошенное злобой лицо Тома. — Ты чего? — спросил гриффиндорец после долгих секунд молчания. Том смерил Гарри взглядом, развернулся и пошёл прочь. Юноша уже думал, что слизеринец сейчас выгонит его из дневника, но тот лишь поманил его за собой. Гарри с трудом оторвался от стены и последовал за Реддлом. Они спустились в подземелье, в гостиную Слизерина, а оттуда в спальни. В комнате Тома было пусто. Гарри сел на кровать Реддла. Буквально свалился на неё, с усилием подавляя в себе желание положить голову на изумрудную подушку и уснуть — так ему всё это надоело. — Решил вздремнуть? — елейно поинтересовался Реддл, словно услышав мысли Поттера, и присел на кровать рядом. Он потянулся к сундуку и вынул оттуда небольшой прозрачный камешек, гладкий с блестящими гранулами внутри. — Смотри, — с благоговеньем вздохнул он, повертев им перед лицом гриффиндорца. — Он часть меня. Я уверен, ты с ним подружишься. — Хагрид также говорил, когда приносил в Хогвартс очередного монстра, — недовольно отозвался Гарри, вглядываясь в прозрачную полость камня и находя свои маленькие отражения в каждой сверкающей грануле. — Люблю, когда ты говоришь о других мужиках, когда мы вместе, — Реддл легко подкинул камешек и сжал его в ладони. — Не пытайся перевести тему, — Гарри насупился, зарылся пальцами в свои волосы и исподлобья посмотрел на Реддла. — Кого ты убил для его создания? — Это не имеет значения, — серьёзно ответил Том. — Ты не мог сделать этого тут… — думал вслух Гарри, и осознание вдруг больно ударило его по голове: — Ты что — выходил? — возмутился юноша и неверяще посмотрел на Тома. Тот лишь самодовольно улыбнулся, даже не пытаясь хоть как-то оправдаться. — Ты захватил моё тело, — обречённо шептал Гарри, — пошел, убил кого-то моими руками, создал крестраж и просто вернулся сюда? — Это был жалкий человек, — не стал ходить вокруг да около Том. — Какой-то алкаш. Уверен, я сделал доброе дело. — А сейчас просто сидишь и хвастаешься этим! Ублюдок! — Гарри вскочил с места и потянулся к камешку в руках Реддла. Тот завалился на спину под напором гриффиндорца и упёрся ногами в его грудь, пытаясь не подпустить к себе. Но Гарри не был намерен отступать. Стоило уничтожить это прямо сейчас, пока ничего хуже произойти не успело. Поттер подумал, что тот, кто сидел внутри этой побрякушки, тоже в какой-то момент начнёт маяться от скуки и расщепит свою душу снова, и снова, и снова… И так до бесконечности. От этой мысли всё внутри похолодело. Был ли предел этому безумию? — Поттер, мать твою, — шипел Реддл. — Пусти меня! Я не отдам его тебе! В кое то веки у меня появился достойный собеседник! — Меня тебе уже мало? — воскликнул Гарри, его пальцы, наконец, сомкнулись на прохладной глади камешка. — Ты приходишь сюда только с претензиями по поводу моего поведения и поведения того засранца, в которого я вырос! — Реддл отбил руку гриффиндорца, сполз с кровати, но Гарри успел ухватить его за ногу и тут же больно получил по лбу каблуком ботинка. Гарри вскрикнул и схватился за голову, скорчившись на постели. — Гарри, — с плохо скрываемым беспокойством позвал Реддл, но не рискнул приблизиться к стенающему парню хоть на шаг. — Ты там как? — спросил Том. Поттер тёр ладонью лоб, стараясь унять боль и вскоре та милосердно отступила, оставив напоследок лишь лёгкое головокружение. Гриффиндорец отнял от лица руки и взглянул на Реддла. Тот секунду его рассматривал, словно убеждаясь, что с ним всё в порядке, а убедившись — он громко рассмеялся. — Этот отпечаток моей ноги на твоём лице, мог бы стать таким же знаменитым, как и твой шрам, — изрёк Реддл, заливаясь хохотом. В этот момент в комнату заглянул Абраксас, но услышав громкий смех соседа, юноша осторожно прикрыл дверь, благоразумно удаляясь. Гарри только проводил его взглядом — ему тоже захотелось уйти, — а затем вновь посмотрел на веселящегося Реддла. Том всё смеялся и, чем дольше это длилось, тем более безумным он выглядел. В какой-то момент Гарри даже разглядел в этом красивом лице змеиные черты и ужаснулся. Он поднялся с постели и подошёл к слизеринцу. Тот, наконец, замолчал и предупредительно выставил перед собой ладонь. — Не подходи, — ровно произнёс он. — Просто выпусти меня отсюда, — попросил Гарри. — Я не хочу тебя видеть. — Я случайно тебя ударил, ты же знаешь, — и голос Реддла стал поразительно нежным и убеждающим. На лице его не осталось и тени безумия. Он был прекрасен, и взгляд его был тёплым и любящим. Гарри только с досадой поджал губы и прошептал: — Не пытайся сделать вид, будто в твоей руке не лежит маленькое зло. Просто выпусти меня. Реддл разжал ладонь, дразня Гарри камнем. — Если сейчас уйдёшь, то уже никогда его не увидишь. Я спрячу его так глубоко в воспоминания, как только смогу. Реддл внимательно наблюдал за тем, как мысли двигаются по лицу Гарри, заставляя того упрямо хмурится и задумчиво кусать губы. — Упрямец, — прокомментировал Том и поманил юношу к себе, — я тебя выпущу. Так и быть. Иди ко мне, — и Гарри без задней мысли сделал ещё несколько шагов вперёд, привычное сияние ослепило его, юноша зажмурился и облегчённо выдохнул, увидев вокруг привычный пейзаж: деревья, кусты, мрак и сырой холод. Всё было таким реалистичным, что Гарри по наивности своей даже не сразу заметил, что рядом не было ни палатки, ни Гермионы, ни дневника, чьи жухлые страницы всегда встречали его в реальности. Сейчас Гарри просто выбросило на мрачную поляну в лесу. Рядом на подушке из пожелтевших листьев сидел Том и ковырял свой значок старосты ногтем. — Что ты сделал? — спросил Гарри, уже зная ответ на свой вопрос. — Ты должен хоть раз взглянуть на него, прежде чем я его спрячу, — и слизеринец поднялся. Он схватил сопротивляющегося Гарри за руку и потащил за собой сквозь чащу. Вскоре они вышли на небольшой пустырь. Вокруг было ни души. — Кажется, твой новый друг не горит желанием меня видеть, — прокомментировал Гарри. Реддл только недовольно выдохнул. Он отпустил гриффиндорца и стал осматривать пустырь самостоятельно, он заглянул за куст, за второй, третий, а затем завернул за дерево и скрылся в лесу. Гарри покорно ждал его. А что ему ещё оставалось делать? Поттер уже начал откровенно скучать, как вдруг округу оглушил крик Тома. Такой, какого Гарри прежде никогда не слышал. Он был истошный, и в нём явно читались нотки паники. Поттер тут же сорвался с места и побежал в ту сторону, куда ушёл Реддл. Он пробежал метров тридцать и лишь потом увидел вдали два борющихся тела. Гарри на автомате потянулся к карману, но палочки там, конечно, не было. Он секунду решался, а потом подошёл ближе, пытаясь понять, что происходит и кого от кого стоило спасать. Том лежал на спине. Второй сидел сверху прямо на нём. И с первого взгляда они были похожи друг на друга как две капли воды, но Поттер почти сразу узнал своего. Именно он лежал снизу и именно его глаза не светились красным пламенем во мраке как два болотных фонарика. Этот взгляд пригвоздил Гарри к земле. Не-его-Том взглянул на Гарри в ответ и раскрыл рот, и Поттер уже был готов услышать снящееся ему в кошмарах шипение, но округу оглушил лишь знакомый бархатный смех. — Гарри, — задорно прошептал красноглазый, — хорошо, что ты нашёл нас. Мы тут решили узнать, кто самый крутой парень Англии. — Что ты стоишь, Поттер! Убери это от меня, — зашипел Его-Том и посмотрел на Гарри. — Да, присоединяйся к нам, малыш, — пригласил его Марволо, и гриффиндорец лишь сейчас заметил, что рубашка Его-Тома была расстёгнута, а штаны чуть приспущены. Страха, как и не бывало. Поттер потупил взгляд, отступил чуть назад, присел на землю и стал тихо, истерично посмеиваться, наблюдая за тем, как один Том растягивает второго на земле, и как в глазах последнего над изумлением и растерянностью всё больше преобладает упрямая ярость и сознание собственного бессилия. Он пытался удержать чужие руки, но те легко сламывали его сопротивление и свободно гуляли по обнажившейся коже: по груди, задевая соски, вниз по животу и от впадины пупка к тоненькой дорожке чёрных волос, ведущих под белье. — Не думал, что ты настолько самовлюблён, Том, — прыснул Гарри. — Пошёл ты! — взвился нижний. — Просто оттащи его от меня! — Нет… — протянул юноша. — Ты разве не должен ревновать или что-то в этом роде?! — Ты должен был спросить меня об этом, когда развлекался с Малфоем в ванной комнате. А то, что происходит сейчас… — Гарри взглянул на красноглазого и тот широко улыбнулся ему в ответ, — это фактически мастурбация, — заключил юноша, и Том-сверху согласно кивнул. — Ты же всегда хотел этого, — зашептал он, глядя в чёрные от гнева глаза. — К тому же… это просто иллюзия, — издевательски напомнил красноглазый и склонился над лицом Реддла. Том-снизу только обречённо и зло вскрикнул: — Он не в себе. С ним что-то не так. Он не должен так вести себя. Это не логично. — Магия не всегда логична, — произнёс Гарри. — Ему что-то нужно. Он что-то задумал. — Ничего мне не нужно, — зашептал красноглазый. Он звучал весьма убедительно. — Мне просто скучно. — Ему просто скучно. Ты-то должен его понять, — Гарри развёл руками, откровенно насмехаясь. — Успокойся и постарайся расслабиться, — посоветовал он в следующее мгновение. — Ты это с таким знанием дела говоришь! — взвился Реддл. Гарри только безразлично пожал плечами. — Ну и шлюшка же из тебя выросла! — возмутился Том. — Что бы сказала твоя мама… Ах, ну да точно, — выплюнул парень, наверняка зная, что эта злая шутка всегда находила отклик в сердце Гарри. — Я же убил её. Она при всём своём желании не смогла бы научить тебя манерам! — но гриффиндорец сдержался и промолчал. — Он возьмётся за тебя, как только закончит со мной! — крикнул Том. — Да мне не в первой, — легко отмахнулся Гарри. — Обслужу его по первому классу. Реддл почти рычал, теряя крупицы своего самообладания. Его лицо медленно преображалось. Покой оставил его вместе с извечной бледностью. Он раскраснелся от ярости и глаз не сводил со своей копии. — Чего ты добиваешься? — зашипел Том. — Я ведь уже объяснил: хочу узнать, кто лучше, — ответил красноглазый. — Тебе ведь и самому это интересно, верно? Давай решим этот вопрос раз и навсегда. Секунду Том думал, а затем жестоко рассмеялся и вцепился пальцами в шею крестража, будто стараясь порвать белую кожу аккуратно остриженными ногтями. — Ты подделка. Я не вложил в тебя и трети своих сил! — воскликнул он. — Так почему же ты подо мной? — захрипел красноглазый, проделывая тот же самый манёвр с самим Томом. Зрелище уже не вызывало смеха, пусть даже Марволо продолжал будто в насмешку гладить свободной рукой голый торс Тома. Гарри поднялся с места, но на него тут же были обращены два злобных взгляда: — Стой на месте, — почти хором приказали парни, и Гарри нерешительно замер, чувствуя, как вибрирует вокруг магия, грозя вышвырнуть его вон, если он сделает ещё лишь шаг к юношам. Том проигрывал. Он даже не мог скинуть с себя двойника, а тот лишь больше раззадоривался, и движения его рук, улыбка и взгляд становились всё более бессовестными. Марволо, видимо, не просто хотел выйти из боя победителем, он хотел унизить, подавить, убедить себя самого и всех вокруг в своём превосходстве и могуществе. Он иногда смотрел на Гарри, будто спрашивая нравится ли ему? Гарри не нравилось, и он видел всё больше сходства между первым и вторым крестражем, и даже жуткие кровавые глаза не могли привести мысли юноши в порядок. Именно так поступил бы и тот Реддл, чья рубашка уже лишилась всех пуговиц, а лицо последнего нахальства. Безумная злоба, дрожь в напряжённых руках и испарина на лбу — вот из чего состоял Том сейчас. От него прямо за версту несло ненавистью ко всему происходящему, но он не намерен был сдаваться. Марволо прижался носом к шее Реддла и тот сделал глубокий судорожный вздох, но не от удовольствия, а от боли — ублюдок укусил его. Красноглазый отстранился, и его губы были чёрными от крови. «Не кровь», — подумал Гарри в следующий миг. — «Чернила. Разве это нормально?» Тяжёлые капли поползли по точёному подбородку вниз, к шее, и упали на голую грудь своего хозяина, расползаясь по белой коже и пропадая в тени движущихся тел. Том выгнулся и наконец освободил одну руку из захвата двойника, а затем ударил его несколько раз локтём по носу, в скулу, лоб — да куда придётся, лишь бы посильнее. Лицо Марволо в прямом смысле этого слова треснуло, небольшие трещинки прошлись ровно по тем местам, куда пришлись грозные удары. Что-то даже откололось, упало, и Гарри увидел, как заблестели под плотью знакомые серебристые гранулы, жадно ловя свет луны. Это было бы красиво, если не так жутко. Мир вокруг вздрогнул. Но до победы было ещё далеко. Том схватил двойника за волосы и потянул его в бок, пытаясь стащить с себя. Он шипел себе что-то под нос, и это шипение будоражило что-то внутри гриффиндорца. Крестраж внутри него пробудился, и Поттер почти взвизгнул от боли, пытаясь подавить его силу. Он словно тоже хотел выбраться и что-то кому-то доказать. Голова гудела, и юноша с трудом разбирал происходящее. Том — его Том — тем временем смог завалить Марволо на бок. Он с трудом приподнялся и пнул парня под дых, поморщившись от боли — видимо не только на вид, но и на ощупь соперник был твёрдым, как камень. И, вероятно, таким же тяжёлым. Становилось ясно, почему Реддлу было так трудно скинуть с себя ублюдка, но теперь драка сдвинулась с мёртвой точки. Том, превозмогая самого себя и прижимая ладонь к прокушенной шее, бил и бил двойника в живот и в голову ногами, по коленям и рукам — последние, в конце концов, треснули и просто откололись. А потом Его-Реддл ухватил Марволо за волосы и не без труда поднял, заставив встать на колени. Усмехнувшись, он завесил проигравшему какую-то совершенно унизительную пощёчину. Побеждённый Реддл взглянул на Гарри. У Поттера всё ещё мир расплывался перед глазами, но этот взгляд он буквально прочувствовал. В нём не было ненависти. Лишь унижение, и Гарри стало почти жаль этот осколок. — В тебе нет и трети моих сил, — мстительно прошептал Том. — Ни трети, — он схватил Марволо за несколько треснутый подбородок и потянул его вниз, раскрывая пухлые разбитые губы. Второй рукой он приспустил себе трусы и провёл головкой по сколотым изгибам. — Что за чёрт? — прокряхтел Гарри. — Почему нужно заканчивать всё это именно так? Ты победил. Успокойся. — Я победил, — шепнул Том. — Да, ты прав, Гарри. Я победил, — вновь произнёс это слизеринец и вложил член в распахнутый рот, не встретив и доли сопротивления. Гарри отвернулся, он лишь слышал тихое причмокивание и тяжёлое дыхание. Но сам Реддл внимательно наблюдал за тем, как покорённый им осколок унижается и исполняет его волю. Он наблюдал как опасные, раскрошившиеся от его ударов губы ходят вверх и вниз по его наливающемуся кровью стволу и впитывал в себя этот образ. Он сам никогда не должен был стать таким. Никогда. Том вставил глубже, упёршись головкой в судорожно сжавшуюся глотку и тяжело выдохнул. Он обхватил макушку проигравшего руками, фиксируя, и стал тяжело вбиваться внутрь. Возбуждение было просто огромной силы. Кажется, он действительно слишком сильно себя любил. Ибо это лицо — его собственное лицо, — смотрящее на него снизу вверх, пьянило не хуже огневиски. Оно задыхалось, но не могло ему противиться. Не хватало только размазанной крови на этих сбитых скулах, и всё было бы просто идеально. Том закончил тремя грубыми фрикциями, пустив белую вязкую струю по щеке и подбородку побеждённого, затем отстранился и поднял с земли камень. Сегодня Томас Марволо Реддл решил избавиться от главного страха в своей жизни — страха перед собственной смертью. — Это было быстро, — мстительно шепнул он и со всех сил вмазал булыжником по собственному смотрящему на него снизу вверх лицу, превращаясь его в прах и искрящуюся серебром пыль. Мир вокруг тут же рухнул. Небо треснуло, земля разверзлась. Последнее, что Гарри увидел — распавшееся на кусочки тело крестража и тяжёлый булыжник в руке Его-Тома, а затем парня выбросило в родную реальность. …Гермиона мирно посапывала рядом, жёлтые страницы дневника трепетали на ветру, ужас перед тем, кто сидел внутри этой книжицы, всё никак не мог отпустить Поттера. Кажется, он ошибся тогда, в Тайной комнате. Его жестоко провели.