Кто сказал, что духи не хотят?

— Ты обманул меня! — не скрывая злобы в голосе, воскликнул Гарри. — Ублюдок! Убийца! — Ты мне тоже многого не говорил. Я же не устроил истерику после того, как узнал, что меня сразил младенец, — сухо ответил мужской голос в подсознании гриффиндорца. — Как ты мог?! Как я вообще поверил тебе?! — Ты был маленьким, озлобленным на Волдеморта ребёнком за то, что тот убил твоих родителей. Поэтому стоило тебе лишь услышать его имя, как ты был согласен со мной хоть на край света, хоть в постель, помнишь? — холодно отчеканил каждое слово Том. — К тому же, — продолжил парень, — я не тот, кто убил твоих родителей. За всю свою жизнь я убил лишь один раз и то не специально, кто же знал, что в кабинке туалета кто-то сидит? — вздох. — Но в этом я действительно виноват, однако если быть честным, то я нисколько не жалею о том, что совершил. Умирать мне не хочется, и я всё сделаю, чтобы прожить как можно дольше, а ты уже не ребёнок, чтобы истерить по поводу смерти своих родителей. — Будто бы в этом причина! — Гарри замолчал и уставился на своё отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел молодой парень с яркими зелёными глазами, в которых иногда вспыхивали красные огоньки. — Почему ты мне раньше не рассказал о крестражах? — спокойно проговорил он, отходя от зеркала и ложась на кровать. Том зло ухмыльнулся, но всё же ответил на заданный вопрос: — Гарри, — заговорил Реддл, — до сегодняшнего дня я был уверен, что крестражей всего два — дневник и кольцо Марволо Мракса. Причина этого заключается в том, что после того, как моя душа разделилась ещё на две части, я почти потерял с ней связь и, мягко говоря, остановился в развитии. — О, не сомневаюсь. — Не язви мне, — грубо перебил Гарри Том. — Сегодня от Дамблдора ты услышал, что он уничтожил один из крестражей, как раз-таки кольцо. Не буду скрывать, что я это не ощутил, да и ты в тот день нехорошо себя чувствовал, однако наши с тобой души не связаны и не зависят друг от друга, а сейчас давай подумаем вместе. Тогда в тайной комнате ты ведь открыл все тайники с помощью перселтанга? — Да. — Я так и думал! — восхитился Том. — Что? — не предчувствуя ничего хорошего, спросил Гарри. — Гарри, однажды директор сказал тебе, что в ночь, когда Тёмный Лорд развоплотился, он оставил тебе часть своей силы. Я считаю, что это был осколок моей души, но столь мелкий, что до этого момента я его даже и не замечал. Иными словами ты мой незапланированный или может быть всё же запланированный крестраж! — гордо закончил Том, чуть ли не аплодируя себе в ладоши. Гарри закрыл глаза, не зная как реагировать на услышанное. За все те годы, которые он был вместе с Томом, он привык уже ничему не удивляться. Пару часов назад он, однако, узнал, что Том Реддл на самом деле есть ни кто иной, как сам Волдеморт, а ещё то, что Тёмный Лорд будет бессмертен до тех пор, пока все осколки его души не будут уничтожены, но что самое главное Гарри сам являлся крестражем мага, которого он больше всех ненавидел. — Знаешь, — радушно произнёс Том, — я чувствую себя отцом. — Вот уж не ожидал, — хмыкнул Гарри, снимая очки и потирая переносицу, на которой отпечатался след от дужек. — Я передал тебе все свои умения. К тому же с настоящим Тёмным Лордом вы теперь чуть ли не кровные братья, ведь он использовал частицу тебя, чтобы возродиться! — Давай не будем об этом, — устало произнёс гриффиндорец. Вот уж о чём Гарри совсем не хотелось вспоминать так это о Турнире Трёх Волшебников. То был самый ужасный год в его жизни. — Я ещё не закончил говорить, — деловито проговорил Марволо. — Я не хочу слушать о том, как ты счастлив быть отцом. — Глупый подросток. Я вообще-то о крестражах. Мне вот очень интересно, сколько я их создал и в каком состоянии сейчас моя душа. Ведь чем меньше в крестраже частица души, тем больше вероятности, что воспользовавшийся им для возрождения человек, в данном случае я, будет уродлив, как психикой, так и телом. Судя по тому, что я увидел два года назад, созданных мной крестражей было не больше десяти, ведь если бы их было больше, то возродиться Лорду просто-напросто бы не удалось. Дух был бы слишком слаб, чтобы пройти через перевоплощение, — Гарри внимательно слушал Тома. — А сколько ты вообще хотел создать крестражей? — Вообще-то я думал, что у меня ничего не выйдет, и я умру во время ритуала, — скомкано ответил Марволо. — Но оптимальное число это три. После четвёртого крестража собственно и начинается уродство души, по крайней мере, я пришёл к этому, изучив его свойства. — То есть ты не уверен, сколько именно сейчас существует крестражей? — Да, именно так. — Ну вот, — протянул Гарри, — мы ни к чему не пришли. Можно было даже и не начинать этот разговор. — Я думаю, Альбус догадывается или уже догадался, что в тебе есть частица меня. Он непременно захочет тебя убить, чтобы вместе с твоей душой моя душа тоже исчезла. Недаром ты такой везучий на приключения. — Не говори ерунды! — возмутился гриффиндорец. Слышать о том, что Дамблдор хочет убить его, Гарри было до горечи неприятно, но факт оставался фактом. Том был абсолютно прав, что на приключения ему действительно очень везло и каждое не обходилось без вмешательства вездесущего директора. — Надо найти их, — твёрдо решил слизеринец. — Где-то подобное я уже слышал… — Не паясничай! — возмутился Реддл. — Надо найти крестражи и уничтожить все от третьего. — Что это значит? По-твоему, если частица души в крестраже в своём уме, то она не опасна? — Я же не опасен. — Ты прыщавый подросток, — и прежде чем Том успел возмутиться, Гарри продолжил. — Всё! Скоро ребята придут с ужина, поэтому не мешай мне спать! — А в душ ты не пойдёшь? — сладко протянул Реддл через пару минут. — Не сегодня, — отмахнулся Гарри, залезая под одеяло и завешивая полог. — Ах, не сегодня? Когда же? — На следующей неделе. — Фу… омерзительно. На тебе же трусы трёхдневной давности и волосы, словно ты в жиру искупался. Я хочу жить в чистом теле! — Не лги, будто я не знаю, чего ты хочешь. — А чего я хочу? — весело хохотнул Том. Гарри помрачнел. — Я не дам тебе уснуть. Даже не надейся на это, — и слизеринец замолчал. **** Гарри раскрыл заспанные глаза и осмотрелся по сторонам. Вокруг него было светлым-светло и белым-бело. Парень долго приходил в себя. В глазах всё то мрачнело, то тускнело. К тому же своих очков гриффиндорец так и не нашёл, оттого предметы вокруг частично расплывались. А через каких-то пару секунд Гарри осознал, что он находится в ванной комнате и не лежит на холодном кафельном полу, а вполне-таки медленно ковыляет к ванной. — С добрым утром, чадо, — добродушно поприветствовал его Том. — Какого чёрта?! — пытаясь вернуть контроль над телом, взвился гриффиндорец. — Что ты… Как ты вообще умудрился?! — Гарри даже и не знал с чего начать возмущаться, постепенно приходя в себя и сопротивляясь идущим вперёд ногам. Вскоре тело вновь стало слушаться своего хозяина. — Что ж! Раз ты уже в ванне, может быть, примешь душ, — скорее констатировал факт, чем спросил слизеринец. — Нет, я что тебе сказал? — Я тебе не собака, чтобы тыкать в меня в мои… — Том призадумался, — ошибки. — Конечно, ошибки! Я спать, — Гарри развернулся к двери, но не успел он сделать и шага, как тело, словно онемевшее, застыло на месте. — Гарри, — тем временем заговорил Том, — пока ты не помастурбируешь, я тебя не отпущу. Не знаю, как ты живёшь без этого дела, но лично я за все годы своего вынужденного воздержания смог понять одну великую истину — ласкай себя, пока имеешь руки, член и зад. — Ну, приехали, — обречённо простонал лев. — Я не буду. — Ладненько, тогда я сам, — с энтузиазмом предложил Том, и тут же руки Гарри потянулись к его паху и стали неумело и явно с большим трудом поглаживать поттеровское достоинство через ткань пижамных шорт. Однако, не смотря на то, что движения были неловкими, член Гарри отреагировал на нежность как надо. И вскоре между ног гриффиндорца можно было различить выпуклый бугорок. Гарри простонал, наблюдая за тем, как его руки оттягивают вниз резинку пижамы и трусов. — О-ля-ля, — пошловато восхитился Том. — Хорошо, не правда ли? — Иди в жопу! — Кто б меня пустил? — лаская самую головку члена, поистине змеино прошептал Реддл, заставляя кожу Гарри покрыться мурашками. — Я сам… — недовольно прошипел Гарри. — Так ты и так сам… — Том! — воскликнул парень, а непослушные некогда руки тут же подчинились воле гриффиндорца. Гарри обхватил член правой ладонью и стал медленно ласкать его, где-то в глубине подсознания он услышал сдавленный стон и ускорился. С каждым последующим движением руки по липкому от естественной смазки пенису, они, изредка переходя на тихое шипение, усиливались. Гриф закусил нижнюю губу, чтобы не выдать собственного удовольствия. Хотя оно было очевидно. Член сочился от белого нектара, а дыхание льва участилось. Поттер прислонился к стене спиной, чтобы дрожащие от возбуждения ноги не подвели его. Левая же рука без ведома хозяина задрала майку Гарри вверх, оголяя грудь гриффиндорца, и ласково коснулась бусины тёмного соска, пощипывая его и нежно обводя пальцем чувствительную ореолу. До конца осталось совсем немного. Гарри всё же опустился на пол. Ладонь заскользила по стволу быстрее, ещё быстрее пока молодой лев не… — Симус, какого чёрта?! Что ты тут делаешь? — заорал Гарри, хватаясь за сердце и вжимаясь в стену. — Вообще-то я первый пришёл! — возмутился парень, грациозно слезая с унитаза и натягивая трусы на голый зад. — Серьёзно? — ядовито прошипел Гарри, сузив глаза. Хотя на самом деле эти слова принадлежали Тому. — Нет, я специально пришёл посмотреть, как ты себе наяриваешь по ночам! — Пр-прости, — запинаясь, произнёс Гарри, вставая с пола и пытаясь усмирить в себе злящегося слизеринца. — Ничего, Поттер, — через какое-то время улыбнулся Финиган. — Ты ведь тоже человек. Но всё же осторожней, вдруг тут в следующий раз будет сидеть Невилл, а он у нас чувствительный. В конце концов, не один ты у нас тут по ночам самоудволетворяешься.

****

— Знаешь, Гарри, — недовольно шикнул Том, после того как Гарри остался один, — ты всё-таки проклят. Каждый раз нас с тобой кто-то застукивает. — Ой… нашёлся комментатор… — недовольно буркнул Гарри, залезая под душ. — Так… на чём мы остановились, — спокойней проговорил парень, опустив руки к всё ещё пылающей жаром плоти.