***
Том с особым нетерпением стремился попасть домой. На звук захлопнувшейся двери из комнаты вышла мать. Но своего сына на пороге она уже не застала. Быстрыми шагами Том поднимался вверх по лестнице. Она лишь успела ухватить кусок спины и короткое «Я тоже рад тебя видеть». Первым делом Том посмотрел в окно. Брюнета там не наблюдалось и он, скинув с себя сумку, достал телефон. Подключил его к компьютеру, скидывая туда все сегодняшние снимки и отправляя их на распечатку в уже полюбившемся формате А4. Он довольно оглядел полученный результат и спокойно отправился в душ. Примерно через час комната напротив оповестила о прибытии хозяина, который пару раз мелькнул перед окном, что-то выискивая на столе. Расположение его мебели было примерно таким же, как и у Тома, чему последний был рад, так как мысленно мог свободно ориентироваться в пространстве, обитаемом брюнетом. Он дождался момента, когда тот подойдет к окну и посмотрит в его сторону. Том тут же появился в поле зрения соседа, делая вид, что не видит его. Достав скотч, Томас принялся расклеивать фотографии на стекле. Он увлеченно расклеивал их в беспорядке и чувствовал, как брюнет внимательно за ним наблюдает. После того, как Том приклеил последнюю фотографию, он наигранно удивился, показывая всем своим счастливым видом, что только сейчас заметил соседа и теперь вот рад его видеть. Он жестом руки обвел композицию на стекле, негласно говоря «А я вот тут красоту создаю. Ну, как тебе?». Брюнет смотрел на эту выставку недовольным взглядом исподлобья, медленно сжимая и разжимая челюсти, от чего желваки на скулах очень красочно проступали. Он еще какое-то время молча смотрел, а затем неожиданно улыбнулся немного злой улыбкой и, послав Тому воздушный поцелуй, скрылся из виду. «Я знал, что из меня фотограф отличный, и что тебе снимки понравятся!» — подумал Том, все так же довольно улыбаясь.***
Выходные настали довольно-таки быстро. Том собирался в спешке, так как проспав после университета несколько часов, он опаздывал. Об этом его по телефону также оповестил недовольным голосом Рихард, который грозился натянуть ему яйца на уши, если в течение двух часов тот не притащит свой зад в намеченный ранее клуб. Том надел джинсы, футболку и выбежал из комнаты. Уже около дверей его остановила мать. — Ты куда-то собрался? — Да. — Томас, я тебе вчера говорила, что мы идем на ужин. — Я не помню. У меня на сегодня планы. Сходите без меня. — Но это некрасиво, — возмутилась мать. — Мы обещали прийти всей семьей. — Скажите, что у вас есть сын-отморозок, который остался дома. — Томас! Это неприлично! Новые соседи и такое отношение, — сказала мать, когда Том уже открыл входную дверь. И замер. Очень медленно он повернулся к матери. — Новые соседи? — Да, те что заселились в соседний дом, — недоумевающе сказала мать, мысленно попрощавшись с Томом и совершенно не ожидавшая такого поворота. — Эмм… Да уж. Нехорошо как-то я поступаю, — быстро согласился сын. — Пойду, пожалуй, переоденусь. — Да… пожалуй… — с большим сомнением сказала женщина, во взгляде которой плескался океан непонимания и смятения. Около двери в свою комнату Том набрал знакомый номер, слушая протяжные гудки. Наконец голос на другом конце провода сказал: «Да». — Сегодня тусовка отменяется. — Ты, блять, на полставки клоуном в цирк устроился? Издеваешься? — тут же вспылил Рихард. — У меня сегодня ужин с родителями у соседей. — У соседей? Том, ты обдолбался, что ли? — подозрительно спросил голос уже более спокойно. — Нет. — Я тогда чего-то не догоняю. — Не тупи. Ужин с соседями, которые переехали на днях. — Блять, ты меня снова кидаешь ради очередной задницы? — Не драматизируй. Переживешь. — Типичный ответ для такого засранца вроде тебя! — крикнул в трубку Рихард и нажал кнопку отбоя на телефоне. — Блять, у меня даже бабы такие истерики не закатывали, — спокойно проговорил Том, мысленно уже перебирая свой гардероб и прикидывая, что можно надеть приличное для первого знакомства. После недолгих сборов Том спустился вниз, где уже собралось все семейство. Сестра в изумлении приподняла бровь и спросила: — Том, у тебя температура? — Нет. Просто неприлично поступать так с новыми соседями. — Приличия и ты — два магнита с одинаковыми полюсами, которые никогда не притянутся друг к другу. — Не преувеличивай. — Да, нет, — встрял в разговор отец — Альфред. — Бека права. Том, истинная причина есть? — Может, я встал на путь исправлений? — Бред какой-то несешь, — проговорила мать и жестом показала всем выдвигаться в сторону входной двери. — В собственной семье я эталон испорченности, — недовольно прокомментировал Том. — Такая репутация заслуживалась годами. Не тебе теперь жаловаться на несправедливое отношение, — ответила сестра. — Не тебе меня в этом упрекать. За легкими и колкими перепалками семья Трюмперов подошла к соседскому дому. Мать, нажимая кнопку звонка, напоследок всех предостерегающе оповестила о хорошем поведении. На Томе она почему-то задержала взгляд дольше всего. На что сын показал, что у него за спиной крылья и слабое свечение над головой. — Ага, — равнодушно сказала Бека. — А сзади хвост и вилы. — О, здравствуйте! — дверь открылась и на пороге появилась миловидная женщина с каштановыми волосами. — Как же мы рады. Проходите, пожалуйста! — Добрый день, — так же радостно поприветствовали вошедшие, кроме Тома, который ограничился лишь кивком головы. Он взглядом оббежал все видимые глазу места, обнаружив лишь старичка, на которого ставил Рихард. — Разрешите познакомить вас: это мой отец герр Каулиц — старший, — женщина показала на приближающегося к ним мужчину. — Не скажу, что рад, но добро пожаловать, — недовольно отозвался старик и прошел мимо Трюмперов. — О, я вас прошу, не обращайте внимания, — извиняющимся тоном проговорила хозяйка дома. — Он у нас слишком прямой и очень ворчливый. Ну вы же понимаете — все-таки старость. — Ну что вы! — тут же поспешила успокоить ее мать Тома. — Конечно же, мы все понимаем. С моей матерью сейчас тоже сложно. Так что не извиняйтесь, все хорошо. — А вот и мой муж Алекс, — сказала женщина, жестом руки показывая на мужчину, который спускался со второго этажа и приветливо улыбался. — Добрый вечер! Я Алекс, с моей женой Хельгой вы уже, кажется, знакомы, — он протянул руку для приветствия Тому и его отцу. — А вы, как я понял из рассказов жены, Альфред и Лили. — Да, — подтвердил отец. — А это наши дети. Старшая дочь Ребекка и наш сын Том. — Очень приятно. Но давайте пройдем в гостиную. Думаю, там нам удобней будет продолжить знакомство. Вся процессия, состоявшая из шести человек, прошла в соседнюю комнату. Она была просторной, отделанная в строгом классическом стиле. Гости и хозяева удобно расположились на двух диванах и креслах. Женщины моментально включились в процесс беседы, а мужчины лишь снисходительно принимали участие. Том уже успел заскучать и несколько раз пожалеть о том, что отказался от вечера в компании Рихарда. Ему подумалось о брюнете, который не настолько порядочен, как ему хотелось бы. И сейчас он допускал мысль, что желаемый объект оказался гораздо умнее его и, вероятно, где-то веселится, вместо того чтобы сидеть в гостиной и слушать, как в соседнем районе открыли новый супермаркет, в котором до неприличия снисходительные цены. Далее беседа плавно перешла на нескончаемый список продуктов, по ходу выявляя гастрономические пристрастия всех членов семьи. После пятнадцати минут такой экзекуции для перегруженного мозга Тома настал предел терпения, и парень уже ругал себя за такой неосмотрительный шаг и испорченный вечер. Он начал перебирать в голове все уместные причины, которые могли бы объяснить острую необходимость покинуть данное помещение и дать возможность Тому постараться сгладить остатки вечера. Самой приемлемой оказалась мысль, что нестерпимо прихватило живот, и нужда просто заставляет увидеться с родным унитазом. Он слегка скривился от такого позорного по всем показателям бегства, но другого пути найти не мог. И Том решил пойти на этот шаг, как вдруг хлопнула входная дверь, и Алекс произнес: — А вот и наши дети пришли. Сейчас я вас с ними познакомлю, — и обворожительная улыбка коснулась его губ. Недавние мысли Тома о сортире тут же трусливо сбежали, оставляя ожививший интерес и блеск в глазах. Кажется, вечер не настолько испорчен и потерян. Через несколько минут в комнату вошли двое: миловидная брюнетка, которую они с Рихардом видели в день переезда и причина беспокойства Тома — сам брюнет, чья улыбка резко сошла с лица, как только он увидел довольную морду парня. Во взгляде появилось легкое недоумение, сменившееся изумлением, и конечным пунктом было раздражение. Том искренне наслаждался, наблюдая всю гамму чувств на красивом и притягательном лице. В зависимости от изменений, его улыбка становилась все шире и шире. Их немой диалог взглядами был прерван Алексом: — Это наша младшая дочь Оливия. Еще есть сестра-близнец — Аделина, но, к сожалению, она сейчас в Европе по обмену. А это наш старший сын Билл. «Вау! Твоей попке это имя подходит!» — подумал про себя Том и встал, чтобы пожать руку соседу, которого горел искренним желание уложить в кровать. Билл натянуто улыбнулся и ответно пожал руку. Большим пальцем Том незаметно погладил кожу, чуть задерживая рукопожатие, и подмигнул слегка ошалевшему Биллу. Но брюнет достаточно быстро пришел в себя и, проходя мимо «обожаемого» соседа к креслу рядом с матерью, он грубо задел своим плечом плечо Тома, от чего последний немного потерял равновесие. Но подобный шаг лишь вызвал очередную улыбку и еще более крепкое желание отодрать красивый зад по всем правилам хорошей мести. Далее шел мало интересующий диалог для Тома. Он лишь иногда отвечал на односложные вопросы, давая точно такие же ответы. Его взгляд практически постоянно держал в поле зрения брюнета. Сам же Билл старался игнорировать то, как настойчиво смотрел на него Том. Но всеми клетками ощущал пристальное внимание на себе. Наконец фрау Хельга пригласила всех присутствующих пройти к столу, где уже все было готово к ужину. Билл с облегчением выдохнул, давая себе инструкции сесть за стол так, чтобы больше не встречаться взглядом с Томом. Но его планы рушились прямо на глазах, когда мать указала ему на стул, а сосед, тем временем, не спешил садиться, выжидающе смотря, куда же сядет его «стратегический объект». Все удобно расселись по местам, и Том снова довольно улыбнулся, оказываясь как раз напротив Билла. Последний ответил соседу на его миролюбивую и счастливую улыбку своей, негласно говоря: «Ты меня уже заебал!» На что получил почти кричащий взгляд: «Это только начало!» Брюнет многозначительно закатил глаза и взялся за приборы, мечтая, чтобы нож в его руке оказался в заднем отверстии сидящего напротив парня. Ужин начался в довольно дружелюбной атмосфере. Даже сварливый дед семейства Каулицев был занят поеданием штруделя со своей тарелки. На какое-то время повисло молчание, и среди этого спокойствия вдруг неожиданно раздался голос Тома, который прозвучал для брюнета, как раскат грома в летнюю ночь: — Какой интересный макияж. Гей? — спросил Том, смотря в глаза брюнету и мысленно отмечая, что за столом стало неожиданно тихо. Больше не было слышно легкого позвякивания столовых приборов о тарелки. На тот момент даже никто не жевал. Первым из ступора вышел Альфред, отец Тома. — Ваш сын гей? — недоуменно спросил он, обращаясь к отцу Билла, Алексу. — Нет. Это ваш сын гей, — ответил за отца Билл, все так же смотря злым взглядом Тому в глаза. — С чего это ты взял? — спросил Алекс у сына. — Наверное, с того, что он иногда любит смотреть, когда я выхожу голым из душа. — Том? — протянула мать. — Странное совпадение. Он выходит из душа именно тогда, когда я подхожу к окну, — с нотками легкой издевки сказал Том. — Наверное, караулит. — Да они оба пидары, — вставил свои наблюдения «веселый» дедушка. — Отец! — возмутилась Хельга. — Мы за столом сидим. — А за столом запрещено говорить слово «пидары»? Ну так я, вашу мать, буду первым — пидары! — Веселый старичок, — без эмоций прокомментировала Бека. — Ну что ты, дедуля у нас сейчас эталон нравственного поведения. Обычно мы уши закрываем и выбегаем в другую комнату, — сказала Оливия и пожалела об этом. — Из твоей помойки я еще всякую хрень не слушал, — тут же выпалил старик. — Заткнись, а то палкой по хребту получишь. — Отец, у нас гости… — Эти гости спокойно пожрать не дают. — Не обращайте внимания, — спокойно отреагировал Алекс. — Так мы не разобрались с ориентацией. — Чьей? — спросил Том. — Твоей, — ответил Билл. — С моей все нормально. А с твоей? — парень ехидно улыбнулся. — С моей тем более все нормально. — Ну, раз у всех все нормально, может тогда сменим тему разговора? — быстро постаралась перевести напряженную беседу в другое русло Хельга. Все с облегчением про себя вздохнули, возвращаясь к своим тарелкам. За столом было тихо. Только смачное позвякивание раздавалось со стороны старика. — Ну, хоть у кого-то аппетит остался, — вполголоса проговорил Билл, переводя недовольный взгляд на дедушку. Спустя десять минут неприятный момент и вовсе был забыт. Семьи перекидывались житейскими историями и советами к ним, мило обсуждая тот или иной момент. Оливия и Бека после ужина уединились за чашкой кофе на кухне. А Том с Биллом продолжали прожигать друг друга убийственными взглядами. Уединяться они не рискнули. Желание убить соседа было слишком заманчивой перспективой — для одного, и уложить на спину для полового акта в отсутствие свидетелей — для другого. После, когда семья Трюмперов уже стояла возле порога, прощаясь с радушными хозяевами, Том вновь чуть дольше и чуть крепче сжал руку Билла, который тут же ее попытался выдернуть. И когда навязчивый сосед уже пересек дверь, ведущую на выход, брюнет пожелал спокойной ночи и поспешил скрыться от довольной физиономии Тома. Придя домой и раскинувшись на кровати, парень еще раз прокрутил в голове весь сегодняшний вечер и пришел к выводу, что он прошел гораздо лучше, чем планировалось ранее. Мысли нескончаемым потоком бродили в умиротворённом сознании, и Том не заметил, как погрузился в сон.