Трудности перевода

- Что он собирается делать? – Торквэй не мог сдержать естественного любопытства. Вне сомнения, Ваар знал, как поступить, даже в ситуации, когда ни один Старейшина, входящий в коалицию трех объединенных рас, не дал более-менее стоящего совета. Анту презрительно рыкнул, не удостоив сородича ответом. Похитит уманку и дело с концом. Пока Межгалактический совет разберется, что к чему, следов не останется. С другой стороны, риск слишком велик. Одно дело Охота и совсем другое похищение местного жителя для использования в собственных целях. Куда могли подеваться эти мерзкие хироки со своей жемчужно-желтой планеты, да еще так не вовремя? - Он не сможет похищать одну самку за другой. Куда их потом девать? Не возвращать же самцам. Отличная перспектива – провести миссию, тестируя Пьед Амедха, чтобы затем все силы положить на переговоры с главными представителями планеты, негодующими из-за гибели самок. Как их вообще вычислить в сборище безостановочно передвигающихся по земле уманов, у которых нет даже центрального плацдарма для общепланетарных встреч? Если бы Анту планировал операцию, миссия выглядела бы иначе. По правде говоря, он понятия не имел, что затевает Ваар, но был уверен: яуты не способны выдумать ничего эффективнее собственной заносчивости. Торквэй повел плечами – знак колебания, не ускользнувший от сородича. Глупый аттури смел сомневаться в его словах. - Ваар не станет тащить самок Пьед Амедха на корабль. Безопасность экипажа прежде всего. Фильтры работают безотказно, но… - Свое мнение будешь высказывать наставникам в Академии. Твоя работа – подобрать для умана инъекцию длительного действия, чтобы не закатил зрачки по дороге. Моя задача – проконтролировать твою работу и обеспечить подготовку защитного обмундирования для переводчика, - Анту не решился привлечь внимание яутов гневным ревом. Клыки неровным крестом сошлись над челюстью, с неприятным звуком потерлись друг о друга: аттури гасил вспыхнувшую ярость усилием воли. Единственно верное решение в возникшей ситуации – сотрудничество с яутами, только давалось оно с трудом: слишком сильна была боль от некогда пережитых унижений, слишком горькие победы отдавались гордостью в сердцах. Вряд ли время способно стереть память, увековеченную на стенах храмов, на трофейных костях, передающихся из поколения в поколение. ------------------ Сумерки накрыли Екатеринбург рваным полупрозрачным пологом. Где-то в отдалении ухала сова. Варна прислушалась: город молчал, несмотря на тревожные новости. Пара группировок устроила разборки на всем протяжении от проспекта Ленина до улицы Малышева. Ее это больше не касалось: Варвара Лебедева наслаждалась вторым днем отпуска, на место событий наверняка выезжал Михаил. Это он любит дни погорячее, вот и пусть радуется – третья колонка его. Друзья собрались у Валеры, в обители истинного поклонника всего фантастического и уфологического. На стенах висели фотографии полтергейста в активной, как он говорил, фазе, иллюстрации моделей космических аппаратов будущего, работающих не на жидком топливе - им предстояло покорять дальние рубежи Солнечной системы, правда, пока лишь в воображении художников. Таких экспериментов за последние двадцать лет проведено немало, некоторые даже успешно. Двигатели, преобразующие материю по курсу движения шаттла, активно использовались для полетов к Луне. Пролетела птица, едва не задев Варну крылом. Нет, кажется, это была летучая мышь. Варна любила этих жутковато-милых созданий. В первой поездке на Кавказ они здорово напугали ее: тихие, стремительные, прошуршали над головой, задев кепку когтистыми лапами, и исчезли в темноте пещеры, оставив после себя мурашки. На балкон выскочила Женя, ее сестра. - И зачем я согласилась на авантюру? – вопросила она сгустившиеся сумерки. Следом за ней появился Алексей, стройный, высокий мужчина, со смешными морщинками вокруг глаз – жених Жени. Он что-то говорил, сестра отвечала, но Варна уже не слушала, вернувшись в квартиру. Опять ссорятся из-за ерунды. Рано утром к ним присоединился Антон, за ним шла Анна - миниатюрная, круглолицая девушка с твердым характером, она работала патологоанатомом в центральной городской больнице. Без врача лазать по уральским лесам занятие не безопасное. Чуть позже подошел Анатолий, он ездил в центр разведать обстановку и докупить последнее, что может понадобиться в походе, в частности батарейки. Всё началось, когда Валера несколько дней назад получил сообщение о наблюдении НЛО неподалеку от лесничего домика, куда часто наведывался со своей уфологической группой. День спустя по городу разлетелся слух о блуждающих в окрестных горах снежных людях. Но вот незадача: почти вся его команда отдыхала: кто на море, кто в Петербурге. Валера не растерялся и быстро нашел попутчиков: кто, как ни друзья детства, поддержат чумовую идею. Каждый из них, так или иначе, интересовался таинственным и внеземным, правда, очень по-разному интересовался. Варне вполне хватало пары книг про пришельцев на ночь. А тут вдруг такая возможность. В их края едут ученые из Москвы. Валера планировал первым добраться до места, подготовить лагерь, провести первичный осмотр периметра, чтобы во всеоружии дожидаться москвичей. Анна согласилась на авантюру исключительно ради Анатолия, а Варна… сейчас она вообще не была уверена, хочет ли бродить по диким лесам неподготовленной. Опасность в первую очередь представляли клещи, коих за лето наплодилось целое царство. Несмотря на то что район не был энцефалитным, риск встретиться с зараженным насекомым существовал. Но Валера пообещал: часть пути они преодолеют на оборудованной газели, долго от стоянки идти не придется, а за машиной приглядят местные охотники, с которыми он на «ты». В случае чего ребята быстро доберутся до города. После укуса на всё про всё будет три дня. Если повезет стать свидетелями чего-нибудь интересного, Варна напишет статью: баловство в стиле фэнтези. Было бы не плохо – за год от однообразных социальных тем она устала. Ехали уже около трех часов. Разрабатываемые карьеры довольно быстро сменились туманно-зеленым лесом, тоскливым на фоне собравшейся облачности: небо проливалось за горизонт молочно-белыми потоками. Женя натужно молчала, сохраняя под стать природе туманно-удрученное настроение. Мужчины шутили. Всем собравшимся было за тридцать, Варне – двадцать семь, Женя – на год младше сестры. У каждого своя жизнь – текущая довольно мирно, как большинство уральских рек, Валера вон нашел уютную заводь и не стремился ее покидать. Семья, ребенок, но собрал же друзей. И ведь не испугались приключений, палаточной жизни под открытым небом, отправились в путь – трясутся на неровной трассе, не унывают, веселятся. Варна сидела напротив сестры, читала «Властелина колец», изредка отрываясь от путешествия в Мордор и поглядывая то в окно, то на Антона. Когда-то она была в него влюблена, они даже встречались, но не выдержали больше двух месяцев. Слишком они разные: Варна спокойная, рассудительная, любит время от времени отключаться от людей, эксцентричность и вездесущность Антона выводила ее из себя. Он умудрялся злить ее даже в мелочах. Правда, за последние пару лет мужчина сильно изменился: буйный нрав превратился в приятную эмоциональность, и она ловила себя на мысли, что заглядывается на него – улыбчивого, энергичного, смешливого. А как военная форма подчеркивала его уверенную мужественность – глаз не оторвать. Антон улыбнулся, долго и проникновенно, и Варна зарделась, уткнувшись в книгу. Нигде не найдя охотников, Валера припарковался. Мужики вернутся, узнают, чья машина, и присмотрят за ней. Оставалось пройти пять километров пешком и можно ставиться. Женя нетерпеливо пританцовывала возле широкой тропы, уходящей далеко наверх по поросшему чертополохом склону, пока сестра проверяла рюкзак. После секундных размышлений книга о приключениях Фродо и Сэма исчезла под черной ветровкой и темно-синим свитером. Варна посмотрелась в зеркало: уставший вид, лицо бледное, каштановые волосы растрепаны по плечам, их даже в хвост не собрать – длина неудачная. Вот что значит работать без выходных три месяца подряд – никому не пожелаешь. И параллельно диссертацию писать. Она подумывала отказаться от умной затеи, но скорее лишь на словах. Ее ждала экспедиция в Исландию – от северного подарка судьбы только глупец откажется. Какие они все-таки с сестрой разные… Женя высокая, кареглазая, светлые волосы плавно вьются – вся в папу. В Варне читались бабушкины черты – средний рост, прямые волосы, большие серые глаза темного оттенка. Лишь выступающие верхние «клыки», заметные при улыбке, да любовь к чтению – вот и вся общность двух сестер. Женя молодец, уже успела диссер защитить. Рыбы, рептилии – это ее страсть. Она даже на Камчатку ездила, на озеро Дальнее, жила в палаточном городке, материал собирала. А Варна еще в детстве полюбила всё древнее и первобытное, потому исполнила мечту прабабки – пошла учиться на историка. До экспедиции оставался год. Возвращение в аспирантуру получилось неожиданным, хоть и запланированным. Местная газета – неплохое времяпрепровождение: экзамены сданы, нужно как-то скоротать время. Платят неплохо, и вставать рано утром не скучно. Екатеринбург сотрясали митинги и забастовки, перемежающиеся собраниями глав округов, научными конференциями и криминальными стычками, как те, что случились пару дней назад. Россия трещала по швам, и это несмотря на то, что одной из первых вошла в лигу «Десяти государств», готовящих проект заселения Марса под кодовым названием «Арес-I» (кто бы мог подумать!). Совместными усилиями ученые из Великобритании и России изобрели материал для создания сверхпрочного купола на красной, изрытой кратерами планете. Постоянную атмосферу будут поддерживать японские генераторы, за шестьдесят лет не выдавшие ни одного сбоя. ------------------ Охота выверенным танцем, рельефным и выразительным, подходила к кульминационной точке – острию ритуального копья. Ваар строго определил периметр, запретив приближаться к крупному поселению уманов. Не хватало еще, чтобы Пьед Амедха подняли шум. Небольших деревень, разбросанных вдоль лесистых горных склонов, вполне хватит для испытания силы. Кроме того, перед каждым воином стояла жизненно важная задача – найти переводчика. Желательно пятерых, чтобы можно было выбрать. На специальное устройство, встроенное в наруч Предводителя, поступали тревожные сообщения – с каждым часом время, приближавшее учеников и их наставников к тей-де на запретной планете, у которой-то и названия не было, неумолимо сокращалось. По подсчетам Торквэя на роль переводчика подходила самка, достигшая по умановскому календарю сорокалетия. К сорока годам женщина полностью формировалась, как личность, производила на свет потомство (как минимум одного ребенка – с рождением детей у этих особей имелись определенные проблемы) – это значило, что она могла ясно мыслить, не обремененная страхами за свои репродуктивные способности. Однако те самки, которых удалось обследовать, были либо не восприимчивы к устройству, либо отличались слабым здоровьем. Ваар не знал, что так веселило Анту – слабость уманов или неудачи Предводителя – но он часто замечал самодовольный оскал на темном, почти лишенном пятен лице. «Как опасно быть глупцом! – размышлял яут. – Без здравой оценки происходящего долго не выстоишь на границе тей-де, и вместо того чтобы совершить осознанный, достойный шаг за грань, слетишь кубарем, ломая когти и клыки. Этот сорвется, рано или поздно сорвется». Ваар не сожалел о глупцах. У каждого свой путь. Мир вокруг выглядел матовым и, казалось, весь пропитался серо-зелеными оттенками. Деревья, ощетинившиеся миллиардами иголок, непривычно-мягких и даже щекотных, единообразие запахов – совсем другие ощущения, чем от предыдущих посещений голубой планеты. Здесь не было влажной жары – важное условие поиска переводчика. По всей видимости, жара неблагоприятно действовала на состояние уманов, их реакции и интеллект. Пришлось настроить охладительную систему на поддержание постоянной, комфортно-высокой температуры тела, которая без фиксации режима стремительно понижалась из-за особенностей местного климата – сильных ветров и неприятной мороси, атаковавших землю две ночи подряд. Регуляторы на валарах затянули до второго щелчка. Смиряться с болезненными ощущениями в головных наростах приучали с детства, отправляя подростков на безопасную, но очень холодную планету Кир-раэ, докручивая фиксирующие унтары до четвертого щелчка – режим, граничащий с максимальным пятым, терпеть который могли лишь опытные воины. В бою забываешь о естественной боли – скользишь по краю, превращаясь в тень – одну из тысяч, населяющих храмы. Местные самцы были хитрыми вояками, даже отважными. Но и они не могли долго противостоять яутам. Их оружие, последовательно выдающее восемь выстрелов, наносило незначительный ущерб – маломощное, оно явно не предназначалось для Охоты. В крайнем случае, на мягкотелую дичь, коей изобиловали окружающие леса.