Трудности перевода

Ширкан напряг зрение: выход к смотровой площадке прятался под камнем в центре залы. Он не позволил Молодому Воину разбить его копьем. Должен найтись другой способ: головоломка, на решение которой отводилось всё меньше времени. Обойдя квадрат по периметру, Ширкан заметил, что стыки с другими частями пола неодинаковы по ширине. Верхний правый угол казался шире на несколько миллиметров: туда могла влезть пара когтей. Вожак попробовал подцепить кромку – бесполезно. Один из Неокропленных обратил внимание на луч света, стрелой вонзающийся в западную часть стены. Светотени вокруг двигались, менялись местами, шипели холодом по углам, и лишь длинное световое копье от центрального камня до незнакомого иероглифа оставалось недвижимо, будто невидимый воин застыл в боевой стойке. Ширкан когтем коснулся причудливого рисунка: его линии хвостом вились вокруг двух параллельных насечек, залитых желтым металлом. Легкое давление, и то, что Вожак принял за золото, промялось, вдавилось в твердую поверхность, выстрелив точечным электрическим зарядом. Ширкан зашипел, потирая поврежденный палец. К нему тут же подскочили Неокропленные, а вместе с ними штурман и помощники. - Идите к камню, но не ступайте на него, - приказал Ширкан, и те повиновались. Надавил сильнее: рисунок выдвинулся и так же ловко вернулся в паз. Центральный камень пришел в движение. От неожиданности молодые охотники разразились удивленным стрекотанием, выставив перед собой оружие. Но ничего страшного не произошло, только в полу образовался разлом с резными ступенями, уводящими в колыхающуюся тьму. - Рискнем? – осведомился Рантар. - Я пойду первым. Держитесь на расстоянии двух шагов. - Дистанция достаточная для выверенного удара из свободной позиции. Если они не найдут выход на поверхность, придется возвращаться и ожидать прибытия сородичей в пирамиде. Ширкан сделал шаг – ступенька под ним завибрировала, но удержала двухтонный вес, успокоившись, лишь когда на нее ступили два следующих воина. «Как будто предупредила кого-то…», - мелькнуло в голове. В любом случае, следовало во всеоружии идти навстречу судьбе. Борьба за право гулять под безымянными звездами каменистой планеты, не избалованной густыми лесами и полноводными реками, - единственно доступное им сражение. Длинный тоннель уходил на север, сужаясь на повороте. Рантар встал за левым плечом Вожака, готовый оборонять друга до последней капли твея. Ки'чти-па выдвинулись из гнезд, но Ширкан коснулся запястья – оружие могло спровоцировать активацию неизвестных ловушек. Ученики, проходя тренировочную арену уровень за уровнем, часто попадались на подобные хитрости разработчиков: индикаторы, встроенные в стены, сканировали изменения химического состава воздуха и каждую попадающуюся в поле зрения деталь. Уникальные анализаторы моментально определяли состав, и если тот соответствовал оружейному сплаву, автоматически включался третий режим сложности препятствий. Рантар послушался, убрав запястные лезвия. Ширкан подал спустившимся яутам сигнал – боевая готовность номер один. Вскоре тоннель разветвился на более узкий коридор и тупик, упирающийся в покрытую синими кристаллами стену. Грар-тэ хотел было потрогать притягательно мерцающие кристаллические кусты, но Рантар остановил его. Еще через десять минут Ширкан почуял неладное. Всё было слишком хорошо. Неокропленные шли за ним, каждый сантиметр обследовался на наличие западни. Вожак прислушался к собственному дыханию, к молчаливым переговорам учеников за спиной, пока не услышал – тонкий, вибрирующий, гудящий звук на грани слышимости. Неявственный и потому тревожный. Похожий на галлюцинацию, потому что ни Рантар, ни помощники, ни Неокропленные его не слышали. Точно так же, как не замечали они легкого тумана, собирающегося от стен и устилающего путь невнятным мороком. Ширкан зажмурился, прогоняя наваждение, а когда обернулся, никого не увидел. Выругавшись, бросился назад по коридору, но за знакомым поворотом обнаружилась незнакомая зала. Они не могли пройти мимо нее. Так не бывает! Ширкан огляделся: черные стелы подпирали потолок. С их зеркальных поверхностей смотрели косматые фигуры богов, о которых в детстве рассказывала мать. Узнанные и неузнанные, боги тянули к незваному гостю многочисленные руки. Яут выхватил крепящееся за спиной копье, одним движением раскрыл его – никого. Лишь смутные движения внутри колонн. - Рантар! - рев утонул в тишине залы. А из самой близкой стелы на него взглянуло искаженное лицо штурмана: мандибулы неестественно изогнуты, глаза бешено сверкают, крик застыл в зубастом оскале. Ширкан подскочил к колонне и со всего размаху ударил. - Очнись, - услышал беззвучный шепот. Прохладный туман лизнул ступни, и Вожак во второй раз замахнулся для удара, впервые почувствовав, как опасность недопустимо близко подобралась к сердцу. Еще никогда он не стоял один на один против того, что не поддавалось логичным объяснениям. Шелестящая, безжизненная мысль пробралась под кожу – кроме него в призрачной зале никого нет. Ученики и воины остались снаружи. -------------------------------- Удушливый туман, острая боль, пронзающая позвоночник насквозь – вырвал бы, чтобы не мучилась. Варна задыхалась под тяжестью тела. Она даже перестала чувствовать потоки липкой крови по ногам. Живот вспарывали невидимые лезвия, методично орудующие внутри нее. Нежный и податливый на ласку гемипенис вгрызся в беззащитную плоть выросшими из самого сердца «цветка» отростками. Вывернутые руки, искусанная, разодранная спина и невозможность пошевелиться. Нечто настойчивое и не знающее отказа пробиралось к самому горлу, оно заставляло ее не дышать и замирать в ожидании, а потом также медленно спускалось вниз, на этот раз, чтобы извергнуться из нее грязной струей и залить окружающее пространство. Это был не конец – темно-бардовый туман, скрывающий помещение, исчез, осталась знойная темнота, в которой Варна распознала единственный звук, гнездящийся в животе, - чужое дыхание. Маленький монстр готовился выбраться наружу, жадный до крови, до страданий умирающей матери. И она закричала так, как не кричала никогда – срывая голос, смертельно, истошно, на разрыв аорты. Пробуждение было мгновенным. Зажмурившись, Варна чуть не задохнулась в собственном рёве, исторгающемся из ноющей груди. По правде говоря, ныло всё тело. Сжавшись в комок, она попробовала абстрагироваться от внутренних ощущений, но у физики свои законы – непоколебимые и безжалостные. Низ живота хаотично скручивало в болезненном спазме. Органы то и дело поджимались, отказываясь расслабляться и доставляя организму дикую боль. Между ног щипало. Вероятно, не так сильно, как могло бы. Забравшись рукой в комбинезон, не застегнутый и чуть разошедшийся краями в стороны, Варна нащупала в пахе влажную субстанцию, холодящую и резко пахнущую. И попыталась вспомнить запах Ваара – это было не оно. По всей видимости, Торквэй смазал раненое место, потому что на кончиках пальцев вместе с бледно-зеленой влагой обнаружилась сукровица. Громко всхлипнула, не заботясь о том, слышат ее яуты или нет. Сильнее натянула меховую шкуру, опустила ноги, чтобы не сжимали живот, уставилась в оранжевый, иероглифический блик на противоположной стене – так и лежала, боясь пошевелиться. «Зачем он это сделал? Что теперь будет?» - еще немного и от нескончаемых вопросов ее вытошнит прямо в черноту. Варна прокручивала в памяти произошедшее в «пещере», но не могла зацепиться ни за одну деталь. Это была не она. Не она, а кто-то другой, чьими поступками руководило наваждение. Приди он сейчас с аналогичными намерениями, Варна ретируется – да хоть в той же душевой запрется, лишь бы не трогал. Ее трахнул инопланетянин! Инопланетянин! Эта мысль не укладывалась в голове, уткнувшейся лбом в жесткую, холодную поверхность платформы. Возбуждение и желание прижаться к сильному, чуждому телу, попросить защиты и ласки были не настоящими – искусственными, вызванными наркотическим веществом. Варна лихорадочно вспоминала, что она ела перед тем, как в отсек пришел Ваар. Мог ли Торквэй подсыпать в еду наркотик? Или ее желание спровоцировал специфический запах, исходящий от Вожака? Гормоны, феромоны, всё, что угодно. Ужас происходящего дублировался приснившимся кошмаром. Вдруг она спит, а результат гораздо страшнее прощупанного пальцами – ее покалечили, оторвали во время изнасилования какую-нибудь часть тела или так больно, потому что внутренние органы представляют собой кровавое месиво, и ей осталось жить считанные часы. В панике Варна переборола нахлынувший страх умереть от перитонита и засунула пальцы во влагалище – крови не было, лишь легкая сукровица, естественная после грубого секса с мужчиной, чей член превосходит средние размеры. Не выдержав новой порции ужаса, она позвала, инстинктивно и неосознанно, пожалев ровно через мгновение после произнесенного имени: - Торквэй! Аттури нашел уманку в углу отсека. Существо забилось под неровно мерцающий светильник, накрылось шкурой и старалось не дышать. Расширившиеся зрачки, слабое сердцебиение – встроенный в наруч прибор показал, что до этого сердечные показатели уманки зашкаливали. Атолл приближался к планете Квирхнразаур, где ожидал науду Межгалактический совет. Не стоило покидать переводчика так надолго – сон был ровным, как и дыхание хрупкого создания. Всё изменилось за пару часов. «Организм склонен к быстрым переменам», - сделал вывод аттури. Со спящим науду никогда не случилось бы ничего подобного. Торквэй поднял переводчика на руки – тот не двигался, ни жив, ни мертв, опасаясь сделать лишнее движение. - Я хочу домой, - фразу аттури не понял. Аккуратно усадив Варну на платформу, заглянул в глаза. Она смотрела куда-то сквозь него. Легонько встряхнув умана, Торквэй с удовольствием отметил, что способность к переводу не пропала. Устройство – лучший защитник от безумия. Сойди она с ума, контакт оборвался бы в следующую секунду. - Я не хочу тей-де. - Узкие плечи задрожали и опустились. Торквэй взвыл. Идея с феромонами казалась превосходной и плохой одновременно. У Ваара не было выбора: сама собой способность к переводу могла вернуться через пару часов, дней, недель, а может и годов, в то время как ил-рруанцы вряд ли согласятся ждать неопределенный срок. Успокаивать переводчика при помощи квэй-те без феромонового воздействия та еще задача. Инстинкт самосохранения сработает мгновенно – визжащее, паникующее существо склонять к содействию трудно. Ни у него, ни у Предводителя сил на подобные игрища не было. Когда на кону судьба цивилизации, не сильно задумываешься о личности инструмента. Аттури не мог взять в толк, отчего уманка так остро реагирует на сущий пустяк. Во Вселенной бесконечное количество миров, сталкиваться с которыми приходится в разных обстоятельствах. Она самка и должна понимать риски общения со встречными существами. Эмоции Варны оказались далеки от чувства защиты достоинства, естественного для женщин науду, попади они в подобную ситуацию. Варна до потери сознания опасалась тей-де. Глупое поведение, непродуктивное. Когда Торквэй попытался прикоснуться, Варна отшатнулась. Одиночество, затаившееся до поры до времени, накрыло ее с головой. Оно походило на вакуум – как будто ее в скафандре выкинули в открытый космос, и теперь она вращается вокруг гигантского корабля. Неминуемая смерть – не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. От рук клыкастых монстров или от зубов иных существ. Или от неизвестной венерической болезни, которой наградила ее сперма Ваара. А может, она забеременела, и существо, растущее в ней, порвет живот, лоно в попытке выбраться наружу? Науду – огромные инопланетные создания, значит и их новорожденные отпрыски крупнее как минимум раза в три маленьких человеческих детей. Варна горько расплакалась, скрестив руки на животе. - Я хочу жить, - сказала одними губами. Сегодня ее изнасиловали (по-другому случившееся Варна определить не могла, вряд ли она согласилась бы переспать с гигантом по доброй воле, чудом не порвавшим ее маленькое влагалище), что сделают с ней завтра? Будут пытать – вдруг это тоже один из способов, ускоряющих процесс связи с браслетом? - Мне страшно, - Варна хотела сказать «помоги мне», но вспомнила, что Торквэй один из них. Некому помочь – за сотни световых лет ни одной родственной души, ни одного человека. Общаться с уманом было крайне трудно. Но главная проблема состояла в том, что Атолл уже входил в притяжение Квирхнразаура. Через два часа корабль состыкуется с управляющим рукавом, и его поведут к точке посадки. Затем досмотр и медицинский контроль, полчаса пути до зала заседаний, а ведь нужно еще дать переводчику последние инструкции перед встречей с Советом, научить пользоваться герметичной дыхательной маской. Опровергнув страхи уманки относительно беременности и заражения, Торквэй отметил, что Варна немного успокоилась, хотя убедить ее до конца не удалось. Она продолжала трогать живот, прислушиваться к собственному организму и вздрагивать от любого резкого движения. Пришлось объяснять дважды, что прежде чем Ваар решился на подобный шаг, Торквэй обследовал биологические, химические и физические показатели ее тела и их совместимость со свойствами науду. На вопрос «Зачем он это сделал?», аттури рассказал о необходимости расслабления для возвращения связи с устройством. Квэй-те был самым доступным способом достижения цели. Но уманка выслушала с плохо скрываемым недоверием. Когда пришло время собираться, Варну будто подменили. Она отрешенно проследовала за Вааром, держась на расстоянии, а на протянутую руку отреагировала недвусмысленно, встав за спиной Торквэя. Предводитель зашипел, усилием воли сдержав раздражение. Он мог сделать ей так больно, как она даже себе не представляла, но вместо этого устроил сеанс заботливого и несвойственного яутам бережного квэй-те, позволил искупаться и поспать на своей груди, чего никому не позволял. А в ответ вместо благодарности получил отчуждение. Правда, гнев быстро рассеялся – поведение переводчика укладывалось в общую картину представлений об уманах. Их цивилизация ничего не знала об инопланетных расах. Чувство опасности говорило о здравомыслии хрупкого создания. Пропасть непонимания, с самого начала миссии разверзшаяся между ними, лишь разрослась и ощерилась опасно сыпучими берегами. Анту осклабился – он ждал переводчика в небольшой технической лаборатории, со стен которой свисали длинные шланги. Один из таких шлангов крепился к основанию стены, и Варна смогла рассмотреть, как вспыхивают красноватые блики внутри его черной чешуйчатой поверхности. Механизм служил для быстрого создания небольшого количества железных доспехов. На столе лежали черненые округлые пластины, сцепленные прямоугольной вставкой из более мягкого металла. Их покрывал ветвящийся узор. Когда она вместе с сопровождающими зашла внутрь, Анту раздвинул мандибулы, свистяще шикнул, давая Ваару и Торквэю понять, что от уманки пахнет квэй-те. Презрительный взгляд сначала остановился на аттури, затем перешел на Ваара. - Дай переводчику крит-зер-цэ, чтобы от него не воняло твоим семенем, - речь шла о травяной настойке, не ядовитой для уманов. Варна вспыхнула, поборов желание сбежать подальше от темного монстра, видевшего ее насквозь. Только бежать было некуда – от разговора с инопланетянами ей не отвертеться. Ваар подтолкнул ее в спину, и Варна сделала шаг навстречу аттури. Анту пристегнул к внешним металлическим пластинам комбинезона железный доспех, обвивший шею и покрывший грудь и плечи. В нем было неуютно, железо тут же стало натирать чувствительную кожу и давить на внутренние пластины. - Придется потерпеть, - мягко сказал Ваар, поправляя обмундирование. Точно такой же доспех сел на бедра и сомкнулся вокруг щиколоток и колен. Предводитель отодвинул прочие железки в сторону, подхватил уманку и посадил на пышущий теплом стол. Поймав темно-серый взгляд на мрачной фигуре в углу кузницы, произнес: - Ти’ши – бог жидкого металла, подаривший науду знания об оружии. Его тело черно, как воздух вокруг рождаемой огнем брони, а вместо пальцев на руках – длинные, гибкие змеи. Уманка явственно вздрогнула, но не отстранилась от прикосновения к шее. Кожа под железными кольцами, тесно сомкнутыми друг с другом, раскраснелась. «Добавится несколько ссадин, - подумал Ваар. – Будет больно, но терпимо». - Без доспеха нельзя, - попытался уговорить ее лишний раз не трогать мешающие элементы. – Я пытаюсь защитить тебя, как могу. То, что у тебя вот здесь, - он несильно ткнул согнутым пальцем в лоб, - для меня неизведанная планета. Пусть то, что произошло в журчащем отсеке, не пугает тебя. Переводчик кивнул, но, кажется, слова не сильно его ободрили. Анту показал, как пользоваться дыхательным шлемом. Приспособление отличалось от масок Охотников и не закрывало лицо полностью. Только переносицу, нос и скулы. Губы и лоб оставались открытыми, чтобы уманка могла комфортно переводить. Даже если она вдохнет ртом, воздух не пройдет мимо молекулярно-трахейного фильтра, создаваемого работой тончайших трубок в носовой полости. Поначалу дышать было неудобно, и Варне захотелось снять маску. Голова кружилась, от ощущений в носовых пазухах подташнивало. Изобретение медленно приспосабливалось к ритмике дыхания. Общее состояние походило на самочувствие во время простуды – хотелось кашлять и постоянно шмыгать носом. На глаза набежали слезы. - Нужно немножко потерпеть. Всё, что от тебя требуется, это перевод. Ты легко схватываешь новые слова, потому справишься. Нет необходимости интерпретировать услышанное, просто переводи. Тебя могут спросить о Терре, отвечай то, что думаешь. И помни: я обещал вернуть тебя на твою планету, и я это сделаю. -------------------------------- После технического осмотра команде разрешили покинуть Атолл. Посадочная площадка плавно переходила в просторный зал с черным полом. Фиолетовые стены мерно вспыхивали голограммами – к потолку тянулись причудливые растения, через мгновение сменяющиеся длинными живыми существами, похожими на земных угрей. От всей этой динамики сильно кружилась голова, и хотелось поскорее пройти длинную залу. Следующее помещение оказалось статичным в плане интерьера. Зато по нему бодро сновали, прыгали, ползали, катались на двух колесах и тихо покачивались из стороны в сторону многоликие создания. Они занимались своими делами, не обращая внимания на новых посетителей. Ни один взгляд не задержался на ней дольше двух секунд. Привычные к разным формам жизни служащие мало интересовались тем, что делает на станции кур-тат-хал [человек]. Если он здесь, так и должно быть. Варна безотчетно схватилась за охотника, идущего справа. Анту брезгливо отдернул руку, но затем ухватил ее за плечо и подвел к Ваару. Тот разговаривал с синей тварью, у которой вместо лица во все стороны свешивались загнутые тентакли. По-видимому, оно видело и разговаривало единственным отверстием посреди болтающихся и вьющихся отростков. Торквэй должен был присоединиться к группе позже. Вдохнув, Варна услышала тихий щелчок, но не придала ему особого значения. Зрение чуть помутнело, но тут же восстановилось. «Нервы», - решила Варна. Ей и без того было страшно. Ваар что-то рыкнул Анту, и они отошли в сторону. Нечестно было оставлять ее рядом с ним! - Перестань так дрожать. Ты привлекаешь трусостью тлол-лле, - Анту бесцеремонно ткнул когтем в сторону изворотливого кальмара о двух ногах. За спиной бледно-белого существа смыкались три гибкие руки, попеременно трогающие шею. Варна хотела спросить, что он делает, но не решилась. Закрыла глаза, постаравшись отключиться хотя бы на минуту от внешнего мира. Но ей не дали передохнуть. Анту потащил ее за собой. Не поспевая за ним и боясь повредить руку, на запястье которой мертвой хваткой смыкались когтистые пальцы, Варна всхлипнула, побежав вприпрыжку. Нечто фиолетово-синее зависло над головой, и она, не найдя ничего лучшего, завопила. Анту заткнул рот ладонью, присел на корточки. Мандибулы гневно разошлись в стороны. - Это всего лишь безобидный тху-рхай поздоровался с тобой. Не обязательно так орать, глупый уман. В дыхательном устройстве щелкнуло второй раз, и Варна впервые на инопланетной станции почувствовала запахи. «Так и должно быть?» - подумала спросить у аттури, но тот уже двинулся дальше по направлению к выходу. Так не должно было быть. Наверняка это знали двое – один, оставшийся на Атолле и собирающийся присоединиться к делегации позже, второй, держащийся в стороне и осторожно наблюдающий за действиями переводчика. Лар-руш приблизился. На вопросительное цыканье ответил, что хочет добраться до зала заседаний в числе первых, чтобы изучить обстановку и настроения. Анту наклонил голову и поощрительно щелкнул. На небе цвета стертого лазурита светили две массивные звезды. Одна далекая и красноватая, вторая – светло-оранжевая и теплая. На западе висела кирпично-бурая планета с вытянутыми кольцами, как у Сатурна. Варна выдохнула, крепче стиснув пальцы Анту. Тот больше не шипел, смирившись с прикосновениями Пьед Амедха. Их окружили яуты, рычащие о чем-то, к чему Варна не прислушивалась, поглощенная мыслями и ощущениями. Низ живота по-прежнему болел. В окружающей толпе она безрезультатно высматривала Торквэя: хотелось поделиться с ним страхами. Почему они медлят? Поскорее бы всё закончилось и домой. На Атолл хотя бы. Перемещением гостей по планете занимались стальные вагонетки, стремительно движущиеся в лабиринте многокилометровых рельсов. Одна из них остановилась напротив них. Аппаратом управлял небольшой робот кубической формы с треугольным визором в верхней части туловища. Запах усилился, в ногах Варна почувствовала дикую слабость, словно ее ударили чем-то тяжелым. В носу защипало, а во рту появился странный привкус, заставивший ее забыть о предыдущих страхах и опасениях. Она чувствовала воздух с каждым вдохом всё отчетливее. Вдох – легкий щелчок и новая волна вкусов. Чужеродные бактерии, найдя себе путь через поврежденный Лар-рушем фильтр, с каждой секундой, проведенной на планете, отравляли организм переводчика. Медленно и неотвратимо. Ступив в вагонетку, Варна почувствовала неприятную резь в желудке, тело скрутил озноб, в глазах потемнело. Она хотела крикнуть «помогите», но не нашла нужного слова. Вместо перевода заорала на родном языке. Оторвавшись от важного разговора, Ваар метнулся к падающему переводчику. Подхватил стремящееся к земле тело, выдрав его из рук Анту. Аттури лихорадочно искал причину нелогичного поведения умана. Подцепив что-то в дыхательном аппарате, он просунул коготь глубже, уже не заботясь, что оцарапает тонкую кожу. - Какого ксеноморфа! – взревел не своим голосом. На рык подбежал Торквэй. – Аппарат не исправен, кто-то надломил соединяющую кабели пластину. Но я проверял, всё было в порядке, - в ужасе зачастил темный науду. – Ваар, я проверял. - Срочно на Атолл, - рыкнул Торквэй. Он подключил медицинский анализатор к запястью. – Отравление. Опасность – высший уровень. - Сколько у нее времени? - Что? – удивился медик. - Я не понятно выразился? – зашипел Ваар. – Сколько времени она продержится с текущей интенсивностью отравления? - Полчаса, потом смерть. Если я вколю ей тормозящий интоксикацию настой, два часа, максимум – два с половиной. Но в последнем случае не могу гарантировать положительную реанимацию. - Вкалывай свою дрянь. У нас нет времени возвращаться на Атолл. Анту, быстро за дыхательным аппаратом. Через полчаса совет. Сколько займет реанимация, если провести ее сейчас? - Я не знаю, - честно признался Торквэй. - Заминка исключена. Совет и присутствующий на нем ил-рруанец не станут ждать, когда переводчик придет в себя. Момент будет упущен. После укола вернулась тошнота, зато сознание немного прояснилось. Правда, тяжесть в голове не уменьшилась. Тело погружалось в мрачный, беспокойный океан, ждущий бурю. Ноги дрожали, слабость росла в геометрической прогрессии, хотелось плакать. Она почти не чувствовала собственного тела. Попробовала сделать шаг, и съехала по ноге яута, вцепившись в нее изо всей силы. - Ну же, не подводи меня, - хрипящий, сбивающийся в отчаянии рык. – Не подводи. От тебя зависит жизнь моей цивилизации. Не смей умирать. Варна, потерпи. Торквэй вылечит тебя после Совета, обещаю. Ты ведь вылечишь? Аттури недовольно кивнул, поддержав ее за локоть и прижав к себе. Он впервые за всё время их знакомства испытал настоящую гордость в отношении слабой уманки, старающейся во что бы то ни стало удержаться на ногах. - Я не хочу умирать, - прошептала она, уткнувшись Торквэю в живот. - Ты не умрешь, - тихо шикнул аттури, не зная, поверила ли она ему, и поверил ли он сам собственным словам. Скетч от Krissten к этой главе - http://static.diary.ru/userdir/3/1/7/8/3178260/80819189.jpg