Трудности перевода

Небо за одну минуту посерело; подул резкий ветер, он влек за собой песок, похожий на бурый пепел, за ним шла тишина, гулкая и противоестественная. Замер воин с копьем в руке, повел жвалами Торквэй. Воздух зазвенел – на грани слышимости, тончайшей трелью в ушах. Пустынный мир менял цвет – из песочно-белого превращался в кирпично-коричневый. Тошнотворно запахло железом, и Варна закашлялась. - Бежим! – взревел стоящий перед ней охотник. Торквэй схватил ее, рывком поднимая на ноги. Неизвестный яут закинул раненого воина, почти потерявшего сознание, на плечо. - К тем скалам! – Ширкан указал на гряду, ало мерцающую на горизонте: это солнечные лучи причудливо отражались от гладких, отполированных временем и ветрами поверхностей. - Успеем? – шикнул аттури, подхватывая Варну на руки. К счастью, она не сопротивлялась. - Должны! Варна обернулась. Вздох ужаса застыл на потрескавшихся губах. Состоящая из бурого песка стена хаотично вращалась, бесчисленными водопадами расплескиваясь во все стороны. Словно живое чудовище, надвигалась на путников буря. Она поглощала звездный свет, вытягивая перед собой длинные щупальца-воронки, всасывающие в себя всё, что не успело врасти в почву. Гигантский осьминог, ядовитый и страшный – достаточно сделать вдох, и колючая смерть проникнет в легкие. Варна зажмурилась, что есть мочи вжавшись в Торквэя, забыв про охотника, грозившего ей копьем. Ожившая планета была страшнее стократ. Змеи-трещины прыскали из-под пятнистых ног, на вздымающихся камнях скользили когти. Она слышала, как жутко хрипит истекающий твеем яут. - Задержите дыхание! – это был голос Торквэя, и Варна вдохнула, как можно глубже, пока еще настоящий, чистый воздух, потому что в следующее мгновение миллиарды колких песчинок обрушились на беглецов. Бегущий впереди охотник споткнулся, и аттури, перекинув переводчика через плечо, помог ему подняться. Скалы приближались мучительно медленно. В легких горело, и Варна тщетно пыталась представить прохладную долину внутри себя. В висках стучало так, будто гномы, не прерываясь, работали в ее голове, как в пропитанной копотью и огнем кузнице. До боли сомкнув глаза, она наблюдала за их работой, за тем, как красноватая темнота пульсирует, отбивает неровный ритм, взрывается на каменных, испещренных рубинами стенах блеском бесчисленных молотов, призывает дракона. Кто-то очень большой размахнулся и ударил Торквэя в спину. Всё произошло так быстро, что она не успела понять, как оказалась на земле, сжавшаяся, боящаяся поднять голову. Но ей пришлось не только открыть глаза, но и попытаться помочь Торквэю. Глупо, конечно, ведь он почти в три раза больше ее. Варна действовала вслепую – что-либо разглядеть в буре было невозможно – и как никогда обрадовалась возвращению второго охотника. Когда науду добрались до скал и нырнули в первую попавшуюся пещеру, планета окончательно взбесилась. То, что Варна назвала стеной, оказалось лишь предвестником истинной бури. Плоский, вытянутый ураган, похожий на зависшее кучевое облако, утробно рычал, хаотично расшвыривая попадающиеся на пути камни, раскалывая их пополам, как белка орехи, легко и непринужденно. Стоя на четвереньках, маленькая уманка отрывисто дышала, но на нее не обращали внимания. Глотку раздирала сухая боль, глаза слезились, в носу щипало, и хотелось выдрать с мясом дыхательный аппарат. Нетерпеливая рука потащила глубже в пещеру, в следующий покатый зал и дальше. В темноте Варна ориентироваться не могла: приходилось доверять ведущей руке. Рука принадлежала незнакомому яуту. Варну грубо швырнули на пол: сильно ударилось о камень больное колено. В голове вспыхнуло северное сияние. Оно быстро растаяло, но за ним пришла надоедливая, ноющая боль, стремительно распространившаяся на всю ногу. - Не делай резких движений, уман, - рыкнул Ширкан, не рассчитывая, что Пьед Амедха поймет слова, тем не менее, надеясь, что хотя бы верно отреагирует на интонацию, и сильно удивился, когда услышал осмысленный ответ на родном языке: - Я и не делала. - Ты понимаешь, что я говорю? - Естественно, - огрызнулись впотьмах. – Я же переводчик. То, что именно благодаря ей он все еще жив, Варна умолчала. Вместе с Торквэем в пещерном зале появился тусклый свет. Аттури зажег миниатюрный фонарь, раскладывающийся в подобие пустынной розы. Он замешкался, закрывая вход в пещеру наспех притащенным валуном, и теперь увидев живого переводчика на полу, вздохнул с облегчением: отдышалась, значит, в легкие песок не проник. - Кто это? – Ширкан аккуратно расположил Рантара в углу и вернулся к Торквэю. Аттури внимательно осматривал колено уманки, то сгибая, то разгибая ногу. Оно было содрано и кровоточило. Ткань комбинезона легко задралась вверх, стоило приложить усилие, но не порвалась. Металлическая пластина защитила от перелома, но от собственных краев уберечь не смогла. - Переводчик, которого нашел Ваар, чтобы спасти вашу оплошавшую команду. - Мою оплошавшую команду, - рявкнул яут. - Сын Ваара? – фыркнул аттури. – Ширкан? Ни за что бы не подумал. Считал, ты догадливее. Яут вопросительно раззявил мандибулы и недобро зашипел. «Сын Ваара?» - чувствуя поблизости надежного Торквэя, Варна смело пригляделась к янтарно-пятнистому воину. Но тот сердито посмотрел на нее, и она потупилась, долго не решаясь повторить попытку. - Пояснишь, аттури? - Как думаешь, смогли бы мы договориться с ил-рруанцами без переводчика? Хироки мертвы. Что, по-твоему, на рубеже может делать уман, да еще в компании твоего отца? Поэтому будь благоразумен, уман нуждается в нашей защите ровно настолько, насколько ты нуждаешься в его помощи. Если, конечно, не хочешь бесславно закончить дни в изгнании или на жертвенном столбе. Аттури говорил логично. Специфика речевого аппарата не позволила расе науду освоить большинство языков цивилизаций, входящих в Конфедерацию. Переводчик был необходим, пока технический прогресс не придумал выход из положения. - За наше спасение я должен быть благодарен тебе? – Ширкан присел на корточки, подцепив длинным когтем подбородок уманки и заглядывая ей в глаза. – Хорошо. Я тебя отблагодарю. - Это вовсе не обязательно, - поспешила ответить Варна. Самые невероятные и пугающие способы благодарности глянули на нее из темных углов пещеры. Вдруг это приглашение к совместной Охоте, как потом отказаться? - Надеюсь, ты не станешь со мной спорить, уман? Я держу данное мною слово. Если сказал – отблагодарю, значит, так оно и будет. Наверное, настырный уман хотел сказать что-то еще, потому что открыл рот, но вовремя смолк: из зала с покатым пологом, откуда они пришли, раздался хлюпающий звук, он повторился через полминуты, но уже с другой стороны, переместившись по неведомым ходам в следующий грот. Ширкан вскинул копье, поднимаясь и принюхиваясь. Ксеноморфов в пещере не было, иначе он сразу бы уловил специфический кислый запах, издаваемый членистыми телами. Неокропленные, да и многие молодые воины не умели его распознавать, но Ширкан пошел в отца нюхом и интуицией. Торквэй занимался Рантаром, выудив из потаенных броневых отсеков тончайший металлический лист. Пластина гнулась и служила твееудерживающей повязкой. На внутренней поверхности листа располагались микроскопические капсулы, наполненные обеззараживающей и заживляющей смесью. Перевязав рану, аттури пробежался когтями по боковой панели повязки. Застежки щелкнули, и штурман глухо застонал: содержимое капсул выплеснулось в рану. - Придется прогуляться. Уман останется здесь. Рантар – так зовут моего штурмана. Присмотришь за ним. Иди сюда, - Ширкан увлек ее за собой. – Я перевязал рану, но твееточение может усилиться. Варна, если это случится, стянешь повязку. Вот здесь и здесь защелки, их нужно переставить к красной черте. Видишь? Сумеешь так сделать? – Торквэй продемонстрировал технологию и вернул крепежи на место. - Это не сложно, - прошептала она, однако внутри сжалось неприятное предчувствие. Ей не хотелось оставаться один на один с умирающим воином в наглухо закрытой пещере. – Нужно, чтобы я осталась? Звук повторился, но уже снаружи. Кто-то попытался сдвинуть валун, оберегающий грот от песка и камней. На планете бушевала буря, нетерпимая ко всему ненадежному. - Где твоя маска? - Здесь пригодный для дыхания воздух, - буркнул аттури. - Наденешь вот этот, - Ширкан указал на шлем Рантара. Личная маска Вождя крепилась к боковой броне и плотно прилегала к бедру. То, что атмосфера годилась для дыхания, не означало, что внутри пирамиды такой же воздух, потому команда перестраховалась. Отец, похоже, не рассчитывал на длительные переговоры, но в пирамиду при необходимости войти собирался. Именно поэтому приторочил маску аналогичным способом. У аттури дыхательного аппарата не было, следовательно, воин покинул корабль в качестве охранного приложения к уманке – доставить к пирамиде, подождать, пока завершатся переговоры, вернуть на звездолет. Промахнулся темный: без маски будет худо. Оставшись в одиночестве, Варна прислушалась. Рваное дыхание Рантара – и больше ничего. Ни скрежетов, ни шорохов, ни… Мертвая тишина. Неправдоподобная. Воины ушли десять минут назад, а ей чудилось, что прошло не менее часа. Если кто-то нападет на них исподтишка, они вряд ли сумеют защититься. Перед уходом Ширкан обследовал залы на предмет лазеек и переходов в другие скальные помещения – глухо. Протянул уманке оружие, наказав стрелять в любого, кто проникнет в зал без предупреждения. Варна неуверенно крутила замысловатую штуку, отдаленно похожую на пистолет, только длинный и с пирамидальным наконечником там, где у обычного оружия находилось дуло. - Когда-нибудь стреляла? - Нет. - Если повезет, то и не придется. Направляешь на противника и нажимаешь вот сюда, - когтистые пальцы прижали ладони Варны к стволу, сдвинули указательный палец вверх и влево до выпуклого треугольника на корпусе. – Край-рах-те наберет заряд, пирамида засветится бледно-голубым светом. Если будешь знать, что выстрел необходим, передвинешь спусковой механизм вниз. Если нет, плавно отпустишь, и сигнализатор погаснет. Хлюпнув носом, Варна приняла край-рах-те и положила себе на колени. - Вы ведь недолго? - Нет, - мягко прорычал Торквэй. – В данную минуту тот, кто снаружи, связан бурей. Нельзя допустить, чтобы он напал на нас, когда планета стихнет. Покидая убежище, мы окажемся в невыгодном положении – открытые для всякой твари, притаившейся в скалах. Нас легко атакуют, оставшись незамеченными. Ты ведь не хочешь получить разряд в грудь или монстра на голову? - А если он нападет на вас, когда вы покинете грот? - Не нападет, если только он не привычен к стихии. Будь к тому привычка, давно бы атаковал в пустыне, пока мы добирались сюда. - Удачи. - Варна робко коснулась кончиков когтей Торквэя, потянула на себя, и когда аттури присел, тихо прошептала, чтобы мог услышать только он: - Ты ведь будешь аккуратен? Я ничего не смогу, если ты погибнешь. Шикнув на самого себя, аттури сжал хрупкую ладошку. Ему не понравились эмоции, вызванные странной заботой уманки, по-своему красивой в неровном, мертвенно-бледном свете. - Не говори глупостей. Лучше следи за ним, мне не нравится, как он дышит. Варна посмотрела на Рантара, а потом прижалась лицом к горячей руке, пахнущей терпко, но приятно и не резко. Торквэй отстранился, поднимаясь поспешнее, чем следовало. От входа в зал раздалось брезгливое фырканье, блеснули золоченые унтары, взметнувшиеся вместе с гривой охладителей. - Долго еще? – только врожденная вежливость не позволила Ширкану добавить пошлый комментарий. - Может, поделишься секретом, как приручил смышленого Пьед Амедха? – спросил уже у выхода из пещеры. - Спас ей жизнь. - Так это самка? - А то ты не заметил? - Ты случаем не уманофил? – пошутил яут, и одним мощным движением оказался вжат в камень. – Хочешь сразиться? Энергично выставив перед собой руки, Ширкан ударил в темную грудь. Торквэй сделал шаг назад, и яут, воспользовавшись моментом, совершил подсечку, выкручивая удерживающую его руку. Теперь аттури вдыхал аромат сырого, покрытого белесым мхом камня, и не мог пошевелиться. Яростное шипение отразилось от неровных стен, переходя в свирепое рычание. Влажное от пота тело было каменным, словно не яут притиснул его к валуну, а сам дух гряды. - Не хочу. Задача номер один – добраться до корабля в полном составе. С уманкой. Не думаю, что твой отец будет рад иному исходу. Я ученый и могу признаться, что не горю желанием оставлять ксеноморфам на ужин всё, к чему так долго шел. Мне не интересны глупые шутки яута, чьи таланты распространяются на сферу убийства, сдирания кожи и коллекционирования позвоночников с черепами. Будь великодушен: о других твоих талантах я не знаю, позволь увидеть их сегодня. - Ты помог одному из нас. Не испытываешь комплекс вины перед собственной расой? Аттури промолчал, и Ширкан отпустил его, отступая и помогая отодвинуть камень в сторону. На них тут же обрушился водопад злобных песчинок. - Иди за мной. - Выставив перед собой копье, яут шагнул в проем. Передвигаться приходилось медленно, огибая скалистые выступы по периметру, прижимаясь спиной к неостывшему камню. В воздухе разлилась духота, как будто не одна звезда светила на небосклоне, а сразу две. Буря грозила не утихнуть до ночи. Ничего страшного – на корабль можно вернуться утром. По словам Торквэя, ил-рруанцы дали время до вечера завтрашнего дня. В нескончаемых порывах ветра, заглушающих все остальные звуки, Ширкану удалось расслышать посторонний, неприродный шум. Он подал сигнал аттури, и тот согласно кивнул – тоже услышал. Диковинная тварь притаилась за широким выступом – вылизывала себя, отфыркиваясь, в маленьком открытом гроте. Это ее пещеру заняли непрошеные гости. Длинный, в округлых шипах хвост напрягся. Враг сам вышел наружу, долго выманивать не пришлось. Тварюга попятилась, скрываясь в тени и ожидая, когда пришлецы окажутся напротив ее укрытия. Это были новые существа, не те, которых она почуяла утром. Пятнистые создания выглядели уязвимее черных, похожих на ящериц монстров, убивших ее сородичей. Они посмели лишить ее дома, когда он был так необходим. Пустынный дракон принюхался – съедобные на запах, в отличие от тех слюнявых. Будет чем поживиться, когда тьма прольется на планету. Из тени на охотников метнулась крылатая тварь: она когтями зацепила Ширкана и выдрала кусок мяса из плеча. Вой растаял в шуме разгулявшейся стихии, но успел добраться до пещеры, в которой ни жива, ни мертва сидела Варна. Страх смерти фантомной болью обжег ноющее тело. Стоило прислушаться к гулкой тишине, как он материализовался в хрипящее шипение. Поднявшись, она медленно, по стенке направилась к выходу. Выглянула в зал с покатым сводом – никого. Выдохнула и пошла дальше, дрожащими руками удерживая фонарь и край-рах-те. Камень, закрывавший вход, был неплотно подогнан или отодвинут на пару сантиметров. Вряд ли Торквэй оставил бы щель. Варна развернулась и шустрой ланью метнулась к Рантару. Страх разорвал тишину – теперь отовсюду ей слышались шорохи, шаги, поскребывания. Не в силах отойти от раненого, она выставила перед собой оружие, напряженно всматриваясь в темноту. - Только не это, - прошептала одними губами, потому что из соседнего зала донеслось леденящее кровь шипение. За спиной рывком пришел в себя Рантар. Он слышал половину из того, что говорилось в пещере, потому сразу узнал, кто защищает его жизненный путь с край-рах-те в руках. - Встань по левую сторону, - еле слышно прохрипел штурман, и уманка послушалась. Она не знала, кто затаился под скальными сводами, в отличие от яута, подобравшегося всем телом и готового к последнему бою. - Знаешь, кто такие ксеноморфы? - Нет. - Зато они способны учуять твою плоть с другого полюса планеты. Стреляй, как только увидишь черную тварь в проходе. Не медли, и, может, нам обоим удастся выжить. Силой воли Рантар поднялся. Копье дрогнуло в обессиленной руке, но как влитое легло в широкую ладонь. Воин закашлялся, по мандибулам потекла зеленая кровь. - Я должна перетянуть повязку… - Нет времени. Яут вышел вперед, вставая перед девушкой. - Значит, это ты спасла наши шкуры от копья Кетану? Не выходи из моей тени, и, может быть, мне удастся спасти твою. Нет ничего опаснее разъяренного дракона, лишенного дома. Зверь, врезавшись в стену песка, замотал головой, с усилием довершил поворот, заваливаясь на правое крыло, и ринулся на замешкавшихся воинов. Торквэй отпрыгнул в сторону, сшибая Ширкана и подминая его под себя. Развернулся, чтобы выстрелить, но дракон увернулся, заходя на новый угловатый вираж. - Какого Кетану ты на мне валяешься? – зарычал Ширкан, пихая аттури в бок. Вовремя, потому что в следующую секунду зверь обрушился на них когтистой тучей. Воины дезориентировали крылатого монстра: яут кувыркнулся через голову, вставая на одно колено и направляя копье прямо на дракона. Торквэй перекатился ближе к скале, стреляя повторно, на этот раз повредив чудовищу мощную шею. Зубастый монстр повел носом и ринулся на темное создание, угрожающее ему огнем. Но его больно ударили в живот – металл смял тугую чешую. Дракон рванулся, увлекая за собой висящего на другом конце смертоносного жала вора – пятнистого, вкусно пахнущего кровью, лихо размахивающего ногами. Боль пронзила сверкающее отполированными гребнями тело. Ширкан едва успел увернуться от ребристого хвоста, как в ту же секунду получил удар вторым, выросшим неизвестно откуда. В глазах потемнело, руки отпустили копье. Дракон взмахнул хвостом, намереваясь проткнуть раздражавшую своей активностью жертву. Над головой мелькнула тень – это аттури в красивом, сильном прыжке перевернулся над спиной дракона и приземлился на гребень. Пара выстрелов в основание шеи, и пустынный житель рухнул на землю. - Я погорячился в пещере, - примирительно прошипел яут, проверяя исправность маски. - Твоя правда, - аттури протянул руку, но Ширкан отверг ее, поднявшись самостоятельно и лишь затем уважительно коснулся темного плеча. – Что это? Посреди песочной круговерти мелькнула черная тень, длинная и хвостатая. Она устремилась к скалам, где располагалось убежище. Ксеноморф?! Науду бросились за тенью, но дорогу перегородил второй дракон: сожитель погибшей особи. Существо, загородившее вход в зал, глухо рычало, капая на пол тягучей, вязкой слюной, от вида которой сжался желудок. Вытянутые челюсти подрагивали, открывая многочисленные, острые, словно колья, зубы. Варна выстрелила, но юркий монстр прыгнул на потолок и страшно зашипел. С копья сорвался голубой заряд, ненадолго осветивший пещеру. Рантар выступил вперед, и тварь взвилась, приземлившись на согнутые лапы. Последовал еще один выстрел и разворот яута на месте – неуклюжий, болезненный, потому что охотник отчаянно выругался. Черная смерть бросилась на раненого – она слышала запах крови, слабости, боли. Яут не противник – такого собрата ксеноморф бросил бы и не оглянулся. Обуза, неспособная защитить Королеву, не должна препятствовать движению здоровой особи. Рантар замахнулся, приседая на колено и выбрасывая вперед копье. Он чувствовал уманку спиной, ее слабое, сбивчивое дыхание и запах дикой опасности, граничащий с паникой. Если забиться в чернеющую за сталагмитами выемку, ничего не изменится – монстр вытащит ее оттуда и разорвет на части. Больше всего на свете она боялась, что страх парализует тело, но оно оказалось сильнее. Между ней и смертью стоял умирающий воин: стоило побороться за право вернуться домой. Звать на помощь было бессмысленно, но Варна, наплевав на логику, позвала, срывая глотку, отвлекая на себя внимание чудовища. Это позволило Рантару уйти с линии удара и выстрелить в третий раз. Ксеноморф отшвырнул яута к противоположной стене – сначала он расправится с заклятым врагом и только потом примется за умана. Варна прицелилась – два ярких пламени сорвались с вершины мерцающей пирамиды, прошив монстра насквозь. Брызнула едко-зеленая кровь. - Кислота! - заорал Рантар, пара капель все-таки попала на его кожу, потому что в яростном реве содрогнулись стены. Раззадоренное болью чудовище вонзило хвост в грудь неповоротливого яута. Твей фонтаном брызнул изо рта, и Варна в ужасе смотрела, как лихорадочно забилось на полу пятнистое тело. Зажмурилась, впуская в себя пульсирующую кровавым черноту, стреляя и отступая назад. Тело Рантара с легкостью оторвалось от пола и устремилось к ней. Уворачиваясь, она поскользнулась – комбинезон смягчил падение, но ладони и скулы оказались нещадно разодраны мелкой каменной крошкой. Лицо засаднило, но боли в руках Варна не почувствовала. Край-рах-те выпал из рук, и теперь она лихорадочно искала оружие. Рядом валялось копье, пришлось напрячься, чтобы поднять его. Получилось не ахти как, но все же лучше, чем ничего. - Как им пользоваться? – дикий, срывающийся вопль, а в ответ лишь невнятный хрип умирающего: - Пальцы в пазы и… вниз. Не будь смертельной опасности и состояния аффекта, Варна никогда бы не поняла технический алгоритм. Но пальцы сами вошли в длинные, продолговатые выемки, надавили и потянули стыкующийся с копьем прямоугольный стержень вниз. Располагающиеся на его поверхности символы засветились темно-алым – сноп золотых искр сорвался с противоположного наконечника. По-видимому, копье или то, что было на него похоже, работало в разных режимах. Выстрел не удержал тварь: она прыгнула плашмя, разбрызгивая гибельную кровь. Позже Варна не могла вспомнить, как оказалась позади яута. Живая, лишь пара капель шипела на левом плече и губах, прожигая кожу. Не важно, это-то как раз было не смертельно. Копье так и осталось в дрожащих руках, в последний момент выставленное вперед, когда кошмарная тварь стремительно приблизилась, демонстрируя вторые челюсти, выступающие из первых на длинной, членистой шее. Их обрамляли прозрачные, острые зубы, блестящие каплями слюны. Ксеноморф напоролся на машинально поднятое копье. Громадное тело неистово содрогнулось в предсмертной судороге. Варна выстрелила. Вернувшиеся охотники застали переводчика, захлебывающегося слезами и кровью. Она тщетно перетягивала повязку: твей не желал останавливаться, бурным потоком покидая недвижимое тело. Расслабляла пластину, сдвигала в сторону и пробовала снова – безрезультатно. - Я не виновата, - зарыдала она, увидев вошедших науду. – У меня не получается. Варна протянула ладони: на них в обильном количестве смешалась красная и зеленая кровь. - Он спас меня, а я не могу… остановить твей. У меня не получается, - маленькое лицо было таким же красно-зеленым. Глаза жутко сверкали из-под нахмуренных бровей. - Это ты убила его? – кивнул на ксеноморфа Ширкан. В ответ уманка лишь всхлипнула, закивала головой, уткнувшись лицом в ладони. - Да, - перевел жест Торквэй. - Где-то поблизости бродит второй, - неутешительно прошипел Ширкан в спину аттури, уже склонившегося над уманкой и его йонур-аном. Рантар блуждал на другой стороне в поисках Кетану. Яуту не нужно проверять пульс, чтобы понять это. У границы тей-де свой запах и цвет. Он только поправил собственное копье и неслышно опустился на камни. Взгляд больших серых глаз вырвал из глубокой задумчивости. - Будем охранять вход по очереди. Сначала я, потом ты, - выдохнул Ширкан. Аттури согласно развел мандибулы и зашипел. Торквэй достал две новых повязки, перевязал израненные ладони, аккуратно обработал скулы и лоб специальным раствором. Проверил плечо – ожоги глубокие, но подлежат заживлению в условиях лаборатории. На верхней губе останутся шрамы: такие отмечают тело навсегда. Отлучился, чтобы перевязать Ширкана. Рассказ о встрече с драконом оставил на потом, до более спокойных времен. Переводчик тихо поскуливал: лекарство болезненно щипало кожу, зато успокаивало, не допуская болевого шока, который случился бы, если бы не химический состав врачующей смеси. - Отдохни, - зашипел аттури, устраиваясь неподалеку. Варна долго мялась в стороне, однако переборола собственную неловкость и подошла. Торквэй разрешил ей расположиться под боком, и уманка тесно прижалась к нему. – Нас задержал дракон, если бы не он… - Это не важно, - прошептала она. Ее тело мелко дрожало, болезненно реагируя на неудачные повороты. Торквэй закрыл глаза, приобняв храбрую уманку. Но лежала она не долго: что-то беспокоило переводчика, потому что через некоторое время аттури пришлось убрать руку. Варна двинулась к выходу, прихрамывая, шаркая по полу, обходя мертвого ксеноморфа по большой дуге. Следующий зал пах сыростью. Сердце замерло, потому что уже отсюда она смогла рассмотреть огромную фигуру, чернеющую в неполной пещерной темноте. Ноги подкосились, но, прислонившись к стене, Варна сделала шаг навстречу. - Не стоит подкрадываться ко мне со спины. - Я не… - Я знаю, что он защищал тебя, и ты сражалась с ним наравне. Бой легко прочесть по следам, оставленным противниками. Возвращайся к аттури и наслаждайся теплом: скоро его очередь нас охранять. Хотелось выразить сожаление, но предательский браслет не подсказал ни одного подходящего слова, и Варна промямлила первое, что пришло в голову: - Меня зовут Варна. Уже ночь? - Нет. Но ты не заметишь, как она придет.