***
Наступил пасмурный, дождливый октябрь. Потолок в Большом зале каждый день был затянут серыми тучами. Казалось, ненастная погода сказалась и на настроении учеников Хогвартса: всеми овладела непонятная апатия. Даже Пивз, на которого принципиально никогда ничего не действовало, стал непривычно тихим, все реже можно было ожидать от него какую-либо выходку. Шестикурсники, несмотря на то, что в этом году важных экзаменов – типа СОВ или ЖАБА им сдавать не предстояло, сходили с ума от обилия домашних заданий. Казалось, преподаватели решили в этом году прогнать не только курс шестого года обучения, но и вспомнить все предыдущие пять лет. Студенты замечали, что директора практически в школе не бывает, но в то же время усилилась охрана в виде новоприбывших мракоборцев, все время патрулирующих коридоры; уже после десяти часов вечера выходить куда-либо не представлялось возможным. Гермиона туманным, расфокусированным взглядом перечитывала эссе, которое по настоянию профессора Снейпа должно было включать в себя не менее тридцати дюймов написанного текста. Рональд с надеждой посматривал то на подругу, то на пергамент, очевидно ожидая, что она даст ему списать, но надежды его, судя по строгому взгляду, брошенному исподлобья, скорее всего, оказались тщетными. - Рон, почему бы тебе хоть раз в жизни не попробовать что-то сделать самому, а не скатывать у меня? – недовольно спросила гриффиндорка. - Герми, ты же знаешь, у меня все силы уходят на тренировки по квиддичу. Гарри совсем озверел. Скоро ведь первый чемпионат, играем с Когтевраном. Поттер, который здесь, кстати, тоже присутствовал, бросил на рыжего друга негодующий взгляд и возразил: - Кончай жаловаться, у нас итак мало времени осталось. Я не хочу, чтобы мою первую игру запомнили как "Поттер в качестве капитана облажался". Гарри снял очки, рассеянно повертел их в руках, отложив свою работу в сторону. Рядом лежала груда книг по Заклинаниям, Трансфигурации, Зельеварению. Кстати, о последней. Гермиона с первых дней учебы пристала к нему с расспросами, что это за книга. Гарри ничего вразумительного ответить не мог, потому что кроме своих подсказок, оставленных микроскопическим почерком, автор, по всему-видимому обладая недюжинной скромностью, предпочел остаться инкогнито. Что касалось Гринграсс – они практически не общались, иногда кивали друг другу в знак приветствия, и то, инициатором всегда выступал он сам. Вообще у девушки был крайне озабоченный чем-то вид. Поттер не знал причину: возможно, не справляется с тем грузом домашних заданий и мини-экзаменов, которые взвалили на них учителя, быть может, случилось что-то в ее семье, не исключено, что причиной ее беспокойства является роман Астории Гринграсс, встречающейся с противным хорьком, носящим имя Драко Малфой, кроме того, Гарри заметил, что несколько раз Гринграсс-старшая чуть ли не убегала от Нотта. Гарри видел КАКИМИ глазами на нее смотрит слизеринец, и отчего-то ему это не нравилось. Поттер пребывал в некотором смятении: как ему вести себя с ней, уже столько времени прошло, а они даже нормально не поговорили ни разу. Похоже, Гринграсс просто-напросто не горела желанием с ним общаться. Крестный к этому вопросу отнесся с пониманием, но все его советы сводились к единственному действию: подойти и поговорить. О чем? Да хоть о погоде! Надо же с чего-то начинать… Ищет ли она способы разорвать контракт? Может ей известно больше, чем ему, ведь как-никак она чистокровная волшебница, вся ее жизнь прошла в магическом мире. Гарри до сих пор ощущал разницу в своем восприятии волшебства с теми, кто прожил здесь всю жизнь как, например, Рон. Чжоу своей маниакальной потребностью в нем с каждым днем все больше и больше вселяла самую настоящую тревогу. Очевидно она вообразила, что нет в Хогвартсе ни одной девушки, которая не грезила бы об Избранном, а потому преследовала его везде, благо, что хоть на парах они вместе быть не могли. Бросив напоследок тяжелый, подозрительный взгляд, девушка, все более напоминающая гарпию, отпускала свою жертву, правда, совсем ненадолго. Со все растущей уверенностью Поттер понимал, что встречаться с ней становится невыносимо, поэтому необходимо расстаться. Не придавая значения своим действиям, Гарри встал, одел очки и направился к портрету полной Дамы. - Гарри, ты куда? – недоуменно спросила мисс Грейнджер, - Уже отбой, там мракоборцы патрулируют. - Хочу немного пройтись. А насчет охраны, - юноша достал из кармана полупрозрачную мантию-невидимку – подарок отца и ухмыльнулся, - когда меня что-либо останавливало? Рон, пойдешь со мной? – спросил парень, обращаясь к другу. Тот немедленно подорвался, но тут же осел под строгим взглядом мисс Грейнджер, которая не менее строго сказала: - Я не дам тебе списать, Рональд Уизли. И ты заработаешь отработку своим очередным невыполненным домашним заданием. - Прости, Гарри, - одними губами прошептал Рон и с обреченным видом придвинул эссе обратно к себе. - Гарри, советую тебе не задерживаться надолго, - тоном старшей сестры, обращающейся к нерадивому младшему брату, проговорила лучшая ученица Хогвартса. Поттер, не слушая, преодолел барьер в виде недовольной сонной полной Дамы, и накинул легкую мантию-невидимку, которая в силу его довольно высокого роста, прикрывала хозяина только до щиколоток. Карта Мародеров, другое несомненное сокровище, доставшееся Поттеру от отца и его компании, показывала, что в ближайшем периметре никаких проблем в лице Филча, мракоборцев или каких-нибудь профессоров не предвидится. Правда, у самых ног, в свете причудливо горящих факелов, прошмыгнула тощая кошка с желтыми огромными газами – миссис Норрис. Любимица Филча остановилась, учуяв запах человека, а быть может, она видела его сквозь мантию; кто знает, какими способностями обладает это животное, и издала громкое шипение. Поттер понял, что это знак – пора двигаться вперед и чем быстрее, тем лучше. Ноги сами понесли его в Астрономическую башню, при этом чуть было не попавшись какому-то грозного вида бородатому мужчине с палочкой наперевес. Гарри вжался в стенку, широкоплечий мракоборец в плаще едва не задел его. Мужчина остановился в нескольких сантиметрах от него, так, что Гарри чувствовал его сбитое дыхание, и через несколько мгновений продолжил свой путь дальше. Поттер обругал самого себя за беспечность и теперь куда более внимательно наблюдал за черными точками на карте. Неожиданно Гари заметил точку, быстро направляющуюся к совятне, носящую имя Дафны Гринграсс. Не долго думая, Поттер изменил свой курс и последовал в том же направлении.***
Сириус внимательно слушал мужчину, которого он видел в последний раз пятнадцать с половиной лет назад. Тот практически не изменился, но вот в характере, судя по его поведению и голосу, стало больше жесткости. - Мистер Блэк, я обратился к вам, потому что вы - единственный, кто приходится мистеру Поттеру близким человеком, я, разумеется, не говорю о его родственниках – магглах, - при упоминании последних лицо Гринграсса скривилось, словно он съел что-то кислое. - Вы правы, мистер Гринграсс, я прихожусь Гарри крестным и, к тому же, дальним родственником. Я думаю, причина вашего приглашения заключается в договоре, который вступит в силу довольно скоро? - Вы правы, мистер Блэк, сегодня я получил извещение из Гринготтса от главного гоблина, что в ближайшем времени моя дочь и мистер Поттер получат договор в двух экземплярах, дабы ознакомиться с пунктами, предписанными в нем, - Рован вздохнул, - скажите мне, какая была реакция у мистера Поттера, когда он узнал о том, что должен будет жениться на моей дочери? Сириус некоторое время подумал, а потом сказал то, что по его мнению, наиболее точно выражало реакцию крестника: - Он был в шоке. Жесткие черты мистера Гринграсса смягчила легкая, но печальная улыбка: - Дафна тоже. Смею предположить, что ваш крестник намерен его разорвать? - Да, но пока способов не нашел. - Они и не смогут найти никаких методов. Не мне вам объяснять, что магические контракты составлены так, что их действие аннулировать практически невозможно. В случае Дафны и мистера Поттера им придется только принять и смириться. Блэку пришла в голову мысль, что было бы неплохо предупредить Гарри. Гринграсс, словно прочтя мысли другого представителя древнего чистокровного рода, сказал: - Я уже послал письмо моей дочери. Амелия хотела сделать это лично, но я ее переубедил. Ни к чему лишнее внимание. На самом деле Рован беспокоился о другом. Ему не хотелось, чтобы о договоре знал кто-то еще кроме близких. Потому что тогда об этом обязательно узнает Лорд Волдеморт. Потому что тогда Дафна, его любимая дочь, будет в опасности.***
- Чжоу, почему ты все время плачешь? – негодующе спросила когтевранку Мариэтта Эджком, которая все так же оставалась подругой мисс Чанг. - Я не знаю, мне кажется, что он изменяет с этой мерзкой слизеринкой. Он вечно пялится на нее, стоит той оказаться поблизости. - О ком ты говоришь? - Гринграсс, - процедила девушка, раздраженно откинув длинную темную прядь волос назад. - С шестого курса? - Да, они однокурсники, - подтвердила Чжоу, не понимая, причем здесь это. - Милая, тебе не стоит на этот счет беспокоиться, посмотри на нее, видно ведь, что стерва, вся такая холодная, неприступная. А твоему Поттеру нравятся девушки добрые, душевные, как ты, например. Чжоу улыбнулась, несмотря на откровенную лесть подруги, но через несколько мгновений сказала: - И все же, что-то здесь нечисто. Эта Гринграсс не так проста, как кажется. Мне нужна твоя помощь. Ты поможешь мне? – безапелляционным тоном, не спрашивая, а скорее утверждая, промолвила Чанг. - И в чем же заключается моя помощь? – опасливо спросила подруга, уже жалея, что поинтересовалась, отчего Чжоу все время плачет. - Это будет совсем несложно. И времени не так много займет.***
« Так значит крестраж – это некий сосуд, куда волшебник заключает часть своей души?». « Маг приобретет силу, возвышающую его над простыми смертными, ведь пока живет часть его души, сам он не умрет». «Разве семь - не самое ли могущественное число?». Альбус Дамблдор, величайший светлый волшебник двадцатого века, сейчас сидел, обдумывая наиболее ценное воспоминание, которое досталось ему с таким трудом. Оправится ли тот бедный мужчина после такого сильного заклинания Забвения? Едва ли. Но роль его огромная, она стоит этих жертв. Все чем-то жертвуют.