***
Не сказать, что новоиспеченный гость так уж сильно не нравился мне. В моменты, когда он не смотрел в мою сторону и беседовал с моими родителями, он казался мне вполне адекватным, но когда он пронизывал меня своим ледяным взглядом, по коже пробегали мурашки, и я сразу вспоминала его слова: «Не было на тебе никакой ветровки». От этого становилось ещё более жутко. Откуда он узнал? Что он хотел этим сказать? И откуда, черт подери, я иногда ощущаю запах мокрой псины? В общем, Ооками был полон тайн и загадок. Мне хотелось выяснить причину его странного поведения, однако поговорить с ним мне не удавалось. Утром он завтракал и покидал дом на весь день. Мама говорила мне, что Ооками приехал к нам из соседней деревни, где в детстве я часто гостила, а сюда его привели какие-то неизвестные никому дела. Подозрительный тип. Так или иначе, я решила пока не заморачиваться насчет него, а углубиться в свои книги, принесенные из библиотеки. В них говорилось о сотворении Конохи и предшествующих событиях, однако, в них ни слова не было сказано о клане Томоэ. Ни намека. Я ждала, что хотя бы Сара найдет какие-нибудь упоминания об этом клане, однако она уже неделю пропадала на каком-то задании, и мне так и не удалось пересечься с ней, что усиливало мою скуку. В очередной такой бесполезный вечер я отложила книгу и, перевернувшись на живот, взглянула на единственное общее фото, где была я и Итачи. Порой мне хотелось плюнуть на Шисуи и расспросить Итачи обо всём хорошенько, но в глубине души было страшно. И дело было не в тех изменениях, о которых говорил друг моего молодого человека, а в том, что я боялась помешать своему будущему мужу. Оказаться плохой невестой было страшнее всего. Вздохнув, я опустилась лицом в одеяло и взвыла об бессилия. Слишком любопытно, Томоэ Годзэн! Зачем ты пришла в мою жизнь? — Что бы означал этот вой? Я вскрикнула от неожиданности и дернулась от голоса в сторону, теряя равновесие, но к счастью мужские руки ловко удержали меня от падения на пол. — Чёрт! — выдохнула я, возмутившись. — Нельзя же появляться так внезапно, Итачи! — Извини, — со слабой улыбкой сказал молодой шиноби. — Я не знал, что ты так отреагируешь. — Коне-ечно, — недовольно протянула я, садясь на кровати. — Ты вернулся с задания? — Только что, — кивнул он. — Ты наверняка устал, — заметила я, смягчившись. — Может, стоило пойти домой и отдохнуть? Он улыбнулся, что не могло не согреть мне сердце. — Выпроваживаешь? — поинтересовался он. Я вяло отправила по его адресу подушку, которую невозможно было не перехватить. — Глупый Итачи, — зевнула я, садясь по-турецки. — Странное словосочетание, — хмыкнул парень. — Такое услышишь нечасто. — О-о, да ты сама скромность, — саркастически протянула я. — А ты готова поспорить насчет моих умственных способностей? — коротко улыбнувшись, поинтересовался Итачи. — И не подумаю, — улыбнувшись в ответ, сказала я. — Ты один из умнейших людей, которых я когда-либо знала. — Не преувеличивай, — сказал Учиха, заметив одну из книг, которую я читала за несколько минут до его появления. Не успела я что-либо предпринять, как она оказалась в его руках. — Интересуешься историей? — Да, немного, — чувствуя в душе волнение, сказала я. — Нужно же чем-то себя занять, ибо сейчас я не работаю. — Почему же именно историей? — он поднял на меня взгляд. — Решила начать с истоков, — уклончиво ответила я, улыбаясь. Коротко вздохнув, Итачи отложил книгу и прямо взглянул на меня, от чего мне стало не по себе. — Цубаки, — спокойно проговорил он, — ты уверена, что тебе нечего мне рассказать? Я быстро стушевалась под гнетом этих черных глаз, чувствуя, как улыбка медленно сползает с моего лица. Он всё знает, я понимала это. Про сон, про Томоэ Годзэн, он всё это знает. Но в голове маленьким молоточком стучали слова его лучшего друга, который как никто лучше понимал моего молодого человека. Я мягко улыбнулась и, пододвинувшись к нему, прижалась щекой к его груди, закрывая глаза. Итачи обнял меня одной рукой, прижимая к себе чуть крепче, а я сказала, чувствуя, как бешено, стучит моё сердце: — Всё хорошо, Итачи. Тебе не о чем беспокоиться. Он ничего не отвечал долгое время, и это приносило мне беспокойство, однако когда он заговорил, я вздрогнула. — Что бы ни говорил Шисуи, я хочу, чтобы у тебя не было от меня секретов, Цубаки. Но я не буду на тебя давить и подожду, когда ты будешь готова рассказать мне всё, что тебя беспокоит сама. Я ничего не стала на это отвечать, только улыбнулась шире, радуясь, что даже великий Учиха Итачи не в силах увидеть меня сейчас. Всё-таки жизнь преподнесла мне самый прекрасный подарок в мире.***
Утро следующего дня с самого момента пробуждения окрасилось для меня в буйства красок, ведь День рождения происходит раз в году, и мне этот день, как и многим, приносил много счастья. Не лежа в кровати ни секунды, я выпорхнула из неё и бегом, прямо в пижаме, спустилась по лестнице с совершенно неизящным топотом. И тут же поплатилась за это: споткнувшись на последней ступеньке, упала в объятия целого поля из воздушных шариков. Точнее, упала бы, если бы сильные мужские руки не схватили бы меня на полпути к падению. — Годы идут, а ты всё так же неуклюжа. Я запрокинула голову, сталкиваясь с лицом папы. Вот она, первая привилегия моего Дня рождения: в этот день папа не тот суровый глава семейства, а человек, способный на проявление теплых чувств. Я не могла не улыбнуться. — С Днем рождения, моя дочь, — он поцеловал меня в лоб, и на его лице я увидела такую редкую улыбку. — Долгих лет жизни тебе. — Спасибо, папа, — я обняла его, что делала так же очень редко. — Остался год, Цубаки, — сказал отец. — Всего лишь год, когда ты станешь достаточно взрослой для того, чтобы мы открыли тебе главную тайну нашей семьи. Я улыбнулась, неосознанно касаясь пальцами того места, куда он меня поцеловал. Он всегда говорил эти слова после традиционного поцелуя в лоб, с каждым Днем рождения напоминая о приближающемся часе, когда родители пообещали открыть мне какую-то тайну нашей семьи. Я с нетерпением и волнением ждала этого уже несколько лет, и сам факт того, что мне доверят нечто очень важное и семейное, будоражил сознание. Однако, до этого момента оставался ещё целый год, а до этого времени можно жить спокойно и беззаботно. Пока ещё я могу себе это позволить. В этот момент в коридоре оказалась мама и с широкой улыбкой завидев меня, тут же начала пробираться сквозь кучу шаров навстречу ко мне. Я не стала ожидать её и сама отправилась навстречу, после чего мы заключили друг друга в теплые объятия и мама так же поздравила меня. — Спасибо, мам, — улыбаясь, проговорила я. — Представляешь, остался всего лишь год! — До помолвки с Итачи? — улыбаясь, уточнила она. — Нет, мам, — улыбнулась я. — Вы раскроете мне тайну нашей семьи. Мама всегда ждала этого меньше, чем мой отец. Я видела, как улыбка пропадает с её лица, а после возвращается, но не такая широкая, как всегда, а несколько натянутая. Мама, похоже, волновалась и считала, что доверять эту тайну рано. Однако меня это нисколько не смущало. — Да, Цубаки, это здорово, — мягко проговорила она, поднимая взгляд на отца, который всё это время внимательно наблюдал за нами. — Но сейчас у тебя есть более важное задание. — Это какое? — поинтересовалась я. — Нужно собрать травы для травяного чая, — сказала женщина, улыбаясь всё шире. — Ла-адно, — согласилась я, чуть приуныв. — Только переоденусь. Быстро сбегав наверх и одевшись в красное платьице на пуговках, наскоро умывшись, я побежала вниз и выбежала на улицу, направившись к нашему небольшому саду, но в этот момент меня окликнул знакомый голос. Я обернулась на зов, и в голове что-то щелкнуло. — Юкки! — обрадовалась я, замечая молодого человека у ворот своего дома. По мере того, как я приближалась к нему, моя веселость испарялась. Я не видела его очень давно, и за это время он стал как будто бы взрослее и печальнее. У него даже появилась небольшая щетина на лице, которую раньше я не замечала. — Привет, — поздоровалась я. — Давно не виделись! — Да уж, — хмыкнул он, засовывая руки в карманы. — Давно. Мне стало как-то не по себе, потому что с ним было явно что-то не так. — Ты… знаешь, да? — осторожно поинтересовалась я. — Знаю ли, что Учихи снова убивают моих родных? Конечно, знаю. Я знал это всегда. И я вдруг отчетливо почувствовала запах алкоголя, что будто бы привело меня в чувство окончательно: он подвыпивший. — Ты знаешь, что Хадзиме похитил меня? — твердо сказала я, выпрямившись. — Меня и Саске. — Бред, — выплюнул Юкки. — Я в это не верю. Это байка, которую они придумали, чтобы выйти сухими из воды. Все вы, шиноби, такие. — То есть, я тоже тебя обманываю? — поинтересовалась я. — И то, что я провела у него в заточении несколько дней – тоже выдумка? Юкки снова жестко хмыкнул, что мне совсем не понравилось. — Но ты ведь невеста своего Учихи, не так ли? Уверен, тебя научили обманывать по высшему классу. Я сузила глаза. — Что ж, зачем тогда ты сюда пришел? — сурово поинтересовалась я. — Посмотреть, хватит ли у тебя совести сказать мне правду. — И какую же правду ты жаждешь от меня услышать? Что Учиха точат на тебя зуб и во что бы то ни стало решили лишить тебя родственников? Ты понимаешь, насколько это тупо? — Конечно, — покивал он. — Зато в то, что они решили скинуть вину на случайного человека, которым оказался мой дядя, чтобы оправдать свои неудачи в поисках настоящего главаря тех отступников, мне верится куда больше. — Что? — выдохнула я, опешив от его слов. — Кто сказал тебе эту ересь?! — Никто! — рявкнул он. — Я не тупой, сам догадался! — Ну, тогда вынуждена тебя расстроить, потому что ты, похоже, в самом деле не догоняешь! — Не лги мне! — выпалил он, сделав шаг навстречу ко мне. — Никто в здравом уме не поверит, что Хадзиме был главным, не пытайся меня обмануть! — Он собрал кучку отступников, чтобы отомстить за смерть твоего отца! А когда они выкрали меня и Саске, то сказал мне, что жалеет о том, что ввязался в это. Он жалел, слышишь, Юкки? Жалел! — Заткнись! Всё произошло очень быстро. Он занес руку для удара, и я уже готова была инстинктивно блокировать его, как вдруг неизвестно откуда появился некто, снесший блондина с ног. И прежде, чем я могла что-либо сообразить, в нос ударил знакомый запах, от которого непременно хотелось поморщиться. Ооками, восседающий верхом на спине Юкки и удерживающий его руку так, чтобы тот не вздумал вырваться, казалось, даже в этот момент не испытал ни капли эмоций. Наоборот, в его глазах был какой-то интерес, словно перед собой он видел не человека, а какого-то забавного пекинеса. — Слабоумие или отчаяние — поднимать руку на невесту наследника сильнейшего клана в деревне Листа? — манерно проговорил он. — Пусти, ублюдок! — Юкки, кажется, был невменяем. — И не подумаю, — спокойно сказал Ооками, легко удерживая его руку. — Я лучше отправлю тебя прямиком к Учиха, чтобы они позволили тебе воссоединиться с твоими любимыми родственниками на том свете. Что скажешь? — Да пошёл ты, козел! Как будто бы мне есть дело до этого! — Конечно, нет, — темноволосый парень издал сиплый смешок. — Разве что мама твоя очень расстроится, но кому какое дело? Если уж тебе плевать, плевать будет и всем остальным. Эти слова подействовали на Юкки подобно удару хлыста: он сразу же прекратил дергаться и замер. Я видела, как испуг отразился в его глазах. — Ты не посмеешь… — угрожающе прошипел он. — Я и не собирался. А вот Учиха могут вполне. Слишком много проблем создает твоя семейка, может, и твоя мать с твоим братом представляют опасность? Учиха ведь, как ты знаешь, вовсе не медики, они убийцы… Последнее слово он прошептал ему на ухо, и от этого даже у меня мурашки пробежали по коже. — Прекрати! — не выдержала я. Ооками посмотрел на меня так, словно заметил меня впервые. — С чего бы? — поинтересовался он. — Не думаю, что твой жених поступил бы иначе, произойди эта сцена у него на глазах. — Итачи ни за что не стал бы запугивать и убивать без причины, — сурово проговорила я. Ооками коротко улыбнулся. — Ну, конечно. Он бы помахал пальчиком и взял бы с него обещание больше никогда так не делать. — Довольно, — разозлившись, сказала я. — Встань с него немедленно. Ооками, кажется, удивился, однако молча поднялся, отпуская руку своего противника. Юкки лежал какое-то время на земле, а потом со стоном и пошатыванием поднялся на ноги. Несмотря ни на что, у меня защемило сердце от этой картины, а когда он чуть не рухнул на ноги снова, я машинально подлетела к нему, удерживая его на ногах. — Помоги мне, — потребовала я, взглянув на Ооками. — Что ты хочешь сделать? — спросил он, не сдвигаясь с места. — Я хочу отвести его домой и поговорить с его матерью, — терпеливо проговорила я. — Да что с ним такое? Он ведь не был в стельку пьян! — Я вколол ему снотворное, — спокойно сказал парень, медленно подходя ко мне. — Зачем? — По-твоему, я бы тащил эту тушу, пока она брыкается? — не проявляя ни капли эмоций, спросил меня в ответ Ооками. Он лихо забросил его себе на спину, словно тот весил всего ничего. — Пошли, — вздохнула я. — Ты не знаешь дороги. — Я знаю дорогу, — спокойно сказал Ооками. — Здание полиции находится не так далеко. — Но я же сказала, что мы идем к нему домой, — разозлилась я, метнув на него злой взгляд. Ооками, наконец, посмотрел мне в глаза. — И чего ты хочешь этим добиться? — спросил он. — Думаешь, этот человек так просто забудет, что твои будущие родственники убили половину его семьи? — Тебе какая разница до него, до Учих и до меня в том числе? — фыркнула я. — Думаешь сорвать куш, если настучишь? — Тебя не касается, — сказал он. — Я делаю то, что считаю нужным. — Тогда отдай мне его и иди по своим делам, потому что дела Учиха, мои и его тебя также не касаются, — не выдержала я. Мы смотрели друг другу в глаза, наверное, с полминуты, пока Ооками не отвел взгляд, неопределенно пожав плечами. — Веди, — сказал он. — Но потом не жалуйся. Я развернулась и направилась в сторону дома Юкки, пряча от противного гостя свою улыбку. Наконец-то я смогла победить хоть кого-то.