Древо Познания

      Холодный ветер острыми когтями впивался в наши ряды, обжигающе царапая щёки, уши и носы, размётывая волосы, забираясь за шивороты чёрно-белых инквизиторских униформ, застужая и без того сбитые страхом спины. Боялась и я, но всячески отвлекала себя мыслями о том, что стою у врат легендарной родины человечества. Древо Познания высилось позади подобно могучему великану, готовому вот-вот очнуться от многовекового сна и ринуться в бой.       Что может горстка храбрецов против целого человечества? Даже в компании Всадников победа казалась мне туманной. Мы не претендовали на превосходство в огневой мощи, занимаемой позиции, но решимости и отваги нам точно было не занимать. Одно только наше присутствие здесь стоило многого, ведь все, без исключения, знали, что живыми могут не вернуться.       — Учтите, ребятки, воюем мы тут не за ваши жизни, так что рассчитывайте только на себя, — будничным тоном напутствовал Раздор, подбавляя патронов в Искупление. — Собрались умирать — умирайте достойно. — Барабан, крутанувшись под пальцами хозяина, встал на место со щелчком, а нефилим, кивнув нам на прощание, устремился по своим делам.       Война, отправившийся на поиски творцов, не вернулся ни ночью, ни к рассвету и его не было до сих пор. И я горячо волновалась, несмотря на то, что Деймос отвёл от него погибель. Надолго ли?       Здесь, в Эдеме, мы были совсем недолго — от силы два часа по Земному времени — и успели разместить немногочисленную технику по местам. Запрятав в лапнике мотоцикл, прихваченный на всякий случай, при помощи Деймоса, пока Бас и остальные расставляли пулемёты на треножных станках по позициям, я примостила на ветвях Древа несколько инфракрасных ламп с отражателями, призванных отвлечь самонаводящиеся ракеты в небольшом радиусе. Также у нас имелись тепловые ловушки, подогнанные под наземную установку, на тот случай, если противник вздумает бомбить незащищённые участки.       И вот теперь, завершив все необходимые приготовления, расставив людей по местам, мы с Басом, чей потрёпанный коричневый плащ нарушал ледяную тишину, хлопая на ветру, Агнесс и веснушчатым Сэмом стояли позади Всадников и вглядывались в острова, высящиеся над головами, ожидая противника. Тумана в этот раз не было, только холодная дымка где-то вдали. Прижимая к животу приклад М16, ставшего вдруг куда тяжелее положенных двенадцати футов, я будто пыталась придушить угнетающее волнение. И, напрягшись, неминуемо вздрогнула, когда в десяти ярдах взявшийся прямо из ниоткуда Пожиратель с хлёстким звоном рассёк воздух, являя своего обладателя, перешагивающего через порог портала.       Война явился взору целый и невредимый, а за ним выступали один за другим истинные великаны, раза в два выше и крупнее самого Всадника. Даже женщины и те превосходили его с виду, будучи выточенными словно из камня под стать своим мужчинам. Всего этих творцов было шестеро. Поддавшись невольным мыслям, я сглотнула: если уж сам Война выглядел наравне с этими существами не столь могуче, то мы и подавно были мягкотелыми червяками по сравнению с воителями всея Бездны.       Горящий взгляд белых глаз слишком быстро нашёл меня, и я поняла, что мне тут не рады, потому, собственно, и приготовилась получать по шее. Но как бы усердно я ни готовила речи в голове, всё вылетело напрочь, когда размашисто шагающий Война замер в ярде от меня.       — Что это значит? — проскрипел он сквозь зубы.       — Мы пришли сражаться на верной стороне, — не дрогнув, пояснила я.       Страх, естественно, был, но не по отношению к самому Войне. Сейчас я боялась смерти. Чужой смерти: его и остальных. Дважды я умирала по-настоящему и сотни раз в душе, и сейчас мне казалось именно честью — отдать концы в таких условиях, потребуется это, или же шальная пуля возьмёт своё. Более того, я хотела быть здесь ещё и из-за него. И право у меня было: не зря же я таскала тайну их семейства на плечах около века.       Поглядев на меня, на выстроившихся позади людей и снова на меня, Война уже было раскрыл рот, как вдруг послышался противный всему существу свист приближающейся ракеты.       — Вспышки! — вскинувшись, проорала команду я, чуть ли не бегом пятясь назад, задрав голову к небесам.       Установка глухо пальнула шашками с горючим веществом, устремившимися вверх с длинным шлейфом из белого клубящегося дыма. С замиранием сердца я глядела, как ракета приближается к взмывшей в небеса обманке, и надеялась, что она поведётся на манёвр. В самый последний момент, когда вражеский снаряд уже был практически готов миновать вспышку, он вдруг изменил траекторию, под крутым углом устремившись вверх, погнавшись за новой добычей. Едва сдержав улыбку, я подала команду пулемётчикам открыть огонь по близлежащим островам, заполоняющимся гомонящим противником. Всадники и творцы уже перекочевали на более дальние острова и сеяли хаос битвы и смертей на них под разыгравшуюся громовую мелодию выстрелов и взрывов. С нами осталась только Ярость, до этого снабдившая Войну и Раздора своим могуществом — Деймоса решили не провоцировать, да и он отмахнулся, ссылаясь на то, что и сам знает, как действовать.       Накормив один из мелких островов свинцом, отбросив порцию солдат назад к порталу, я отступала в укрытие из каменного нагромождения, понимая, что дальше на открытой местности оставаться нельзя. Несколько пуль пришлись по назначению, но люди всё валили и валили из разверзшихся чуть ли не повсеместно порталов, вновь и вновь подкрепляя только что подчищенную местность.       В какой-то момент над головой, как мне показалось, а на деле чуть левее, прогрохотал вертолет, посыпав наш остров дождём из пуль, заставив инстинктивно нырнуть обратно в укрытие и поджаться. Этот же вертолёт сбил усаженный за одну из установок Паркер. На деле его звали Дарвин, но он предпочитал фамилию в качестве клички, и мы все понимали почему. В любом случае он сработал отлично, а вертушка канула в небесную пропасть, истово дымясь, сотрясая округу сосущим рокотом затухающей работы лопастей.       Чуть ли не колотящий прежде страх отступил, быстро сменившись боевым угаром. Меняя боеприпасы, в перерывах отвлекаясь на подзарядку опустошённых магазинов, я стреляла уже более точно, промахиваясь с меньшим процентом, едва отмечая, как валятся тела противников. Однако запас снарядов был не вечен, как и наши союзники, впрочем.       Грегори, поливающий второй круг островов из пулемёта, получил пулю в грудь и камнем рухнул наземь, едва успев вскрикнуть. Его установка была ближе всех к моему укрытию, потому я, задрав на пояснице бронежилет, наскоро запихав за пазуху свежеснаряженный магазин, драпанула к нему, прикрытая по пути снайперской винтовкой Далласа. Пару раз земля мелкими фонтанами от пуль взрывалась у меня под ногами, но я продолжала бежать, уворачиваясь наугад, прикрывая голову руками.       Грегори был уже мёртв, когда я на лету упала возле него на бок. Потрепав его по плечу, не получив ответа, я закрыла глаза, со свистом втянув воздух, пропитанный гарью. Миг отрицания был прерван пролетевшими со свистом над головой пулями, потому я, сорвав с шеи Грегори наушники, перекрутила на груди ремень, заводя автомат за спину, и вцепилась в едва остывшие от ладоней друга ручки пулемёта.       На близлежащих мелких островах пока всё было чисто — шевелились лишь редкие полуживые индивиды, — несколько порталов вовсе закрылись. Я переключилась было на поддержку Всадников — благо, дальность позволяла, — однако и мимолётного взора хватило, чтобы понять — они более чем справляются. Зависнув на месте, высматривая в туманной дали знакомые силуэты, я попала впросак: прямо на мой станок неслась ракета, от которой мне было уже не удрать при всём желании. И всё же я попыталась выбраться из зоны поражения и не успела бы. Ярость подлетела на Буйстве и буквально за шиворот выкинула меня на несколько ярдов вперёд, исчезнув после длинной пурпурной стрелой вдали. Плюхнувшись на живот, больно ткнувшись носом во влажную землю, я вся поджалась, закрывая голову, и тут-то громыхнул взрыв, разметавший осколки установки во все стороны, забросавший меня ошмётками грязи и мелкими обломками. Всё потонуло в пыли и противном звоне в ушах.       Немного оправившись от сотрясения, оторвав руки от затылка, ошарашенно поглядев по сторонам, отлепилась от горизонтальной поверхности и в полусогнутом состоянии метнулась к толстому корню Древа, что дугой торчало из-под земли, словно бы пропуская стремительно бегущий холодный ручей. Именно на этой точке засел Даллас, однако под самим корнем его я не обнаружила — только подготовленные снаряды. Сам товарищ обнаружился чуть поодаль, среди руин обвалившейся арки. Пробитый и изрезанный шрапнелью, он не шевелился. Кровь стекала на мокрый камень, впадала в ручей, полосуя его алыми нитями. Только проверив пульс, я неохотно признала, что ничего сделать не смогу.       Схватив винтовку Далласа, забрав патроны из укрытия, я побежала уже к Арни, то и дело поглядывая на вновь заполняющиеся острова; гомон резких команд всё нарастал; выкатывались всё новые и новые орудия.       Арни так увлёкся стрельбой, что едва ли помнил своё имя, зато успевал дымить табаком на всю округу. Нырнув за полуобвалившуюся каменную стенку, огораживающую установку и свалив всё добро товарищу под ноги, махнула ему занять пост снайпера. Сама же я нырнула за освободившийся пулемёт, второй раз решив попытать удачи с этой штуковиной.       — У него мишень плавает! — проорал Арни, пригибаясь ниже, перекрикивая новый взрыв, пошатнувший небеса.       — Сама вижу! — недовольно гаркнула я, глядя как, переливаясь, жар поднимается от перегретого ствола, размывая прицел. — Вали отсюда! — Я не поскупилась огреть негодяя по щиткам на голенях, подгоняя.       Нестерпимо воняло гарью: дым от разгоревшихся машин, орудий и человеческих тел то и дело долетал до носа, заставляя кашлять от удушья. И если бы не наушники, я бы уже давно отупела от оглушительной какофонии выстрелов, едва позволяющих высунуть нос, взрывов и криков. Палить приходилось экономно — Арни поработал мощно, но неэффективно, заодно и истратив половину запасов в первые же десять минут. Более того, я опасалась, что после такой активной стрельбы орудие может дать сбой; но всё шло относительно гладко.       Далеко впереди Всадники и творцы зачищали остров за островом, взяв на себя самые крупные, не позволяя людям утвердить на них позиции. Под их натиском никто не мог устоять, и люди тонули в небесной бездне, криках, крови и страданиях. Однако воля жестокого приказа пока ещё двигала ими, заставляя бессмысленно гибнуть. Один раз, отвлёкшись на перезарядку, я даже успела краем глаза уловить яркую кроваво-красную вспышку, приправленную яростным рычанием огненного демона. И когда пулемёт вновь был готов к стрельбе, кто-то вдруг дёрнул наушники на моей голове, отчего я подпрыгнула на месте и едва сообразила схватиться за пистолет. Вместе с грохочущей волной звуков до слуха донёсся голос Деймоса:       — Справляетесь? — Нефилим тяжко отдувался: его широко раздувающиеся ноздри перекачивали воздух чуть ли не галлонами.       Всё ещё отходя от того, что чемпион так резко ворвался в моё личное пространство, я быстро закивала головой.       — От первой волны немного осталось, — проорал он, под аккомпанемент взорвавшейся у самого ствола Древа ракеты, сбитой хлыстом Ярости; неподалёку грохнулась полыхающая ветвь, разбросавшая вокруг себя опалённые листья и искры. — Держитесь.       Деймос расправил крылья, а я по инерции возвела взгляд к небу и тут же вцепилась в его плечо — прямо на наши головы падала пурпурная сеть, сброшенная с вертолёта, подлетевшего незаметно из-за взрыва. И была она слишком близко. Выбившим дух толчком опрокинув меня на обе лопатки, нефилим навалился сверху, и в этот же момент на его спину обрушилась тяжёлая ловушка, впечатавшая нас ещё глубже в землю.       Нефилим поднялся на локтях, силясь ослабить натиск сети, а я жадно глотнула и тут же заскулила от боли — разогретый металл уже расплавил наголенник и теперь принялся за плоть. До ноздрей доносился запах палёного мяса; ногу раздирали тысячи острых игл, да так, что слёзы сами навернулись на глаза; Деймос надо мной пыхтел и скалил зубы, но палящая ловушка не поддавалась.       Даже сквозь канитель выстрелов и криков я хорошо расслышала, как звякнули кольца, дрогнули тросы, медленно натягиваясь. Сквозь пелену я увидела и нечто странное: яркую вспышку золотого света, которая молниеносно метнулась в нашу сторону. В землю воткнулось остриё копья, выкорчёвывая один из крючковатых кольев. Рука в белой латной перчатке подхватила его и приподняла, открывая спасительный лаз.       Чемпион пропустил меня вперёд, и я старалась как можно быстрее работать локтями и пятками, несмотря на то, что раненая нога то и дело теряла опору. Сам нефилим в два счёта вырвался из западни и потянул вниз сразу два троса, выдрав лебёдку из вертолёта. Летательный аппарат резко накренился, подставившись под хлыст Ярости, засевшей на ветвях, отчекрыживший лопасти. Те же самые руки в светлой броне схватили меня под мышками и быстро отволокли от падающего железа; Деймос укрылся в энергетическом коконе, встретившись с которым, вертолёт, яро громыхнув, разлетелся на множество осколков.       Тот самый наш спаситель прислонил меня спиной к чему-то вертикальному, а я сидела с закрытыми глазами, пытаясь игнорировать жар и затухающую боль. Облизав губы, всё же собралась с духом глянуть на увечье: длинная толстая борозда сожжённой плоти, обуглившейся по краям, обнажила малоберцовую кость. Обречённо откинув голову назад, я мутным взглядом наблюдала за тем, как из яркого пламени и чёрного дыма выходит Деймос, направляясь прямо ко мне и…       — Чёрт-меня-подери, — медленно промямлила я, не скрывая довольной улыбки от своевременной встречи.       Эрин присела подле на колени и безмолвно принялась изучать мою ногу, едва касаясь её пальцами.       — Скажи, что тебе потребуется пара ударов, чтобы её отрубить. — Оторвавшись от наблюдения за сосредоточенной Эрин, я перевела взор на дальние острова, что виднелись сквозь брешь между высоких камней. Люди отступали, крича, толкаясь, падая, ступая по спинам товарищей, а вслед им неслись пули Раздора да проклятья творцов; Войны не было видно.       — Отрубить? — улыбнулась вдруг ангел, пошевелив крыльями. — Нет. Но потерпеть придётся.       Её пальцы словно клешни впились в ногу да так остро, что меня скрючило от боли, заставившей взвыть. Завалившись на бок, вцепившись пальцами обеих рук в ворот бронежилета, я поскуливала, отдувалась, сжимала губы, пленяя крик. Тряска доводила до исступления, но вот нарастающий приятный лёгкий звон понемногу сглаживал всё, а достигнув наивысшей точки, круто оборвался, забрав и боль, и напряжённую дрожь. Нога была на месте, более того — на излеченной коже даже старых шрамов не осталось.       — Можешь не благодарить, — сказала Эрин, поднявшись на ноги, протягивая мне руку и глядя как-то многозначительно.       Я отмахнулась, мол, полежу ещё, пока можно. Глаза так и норовили закрыться, а сердце бешено стучало. Сквозь полуприкрытые глаза я видела, как Деймос осторожно касается кончиков пальцев матери, а она счастливо улыбается ему в ответ.       Мне не дали залюбоваться картиной чудесного воссоединения: со стороны Древа донёсся топот ног — прямо на нас бежали Агнесс, Сэм и Бас. Глядя на то, как они летят стремглав, я быстро подскочила, используя камень в виде опоры. Позади Деймоса и Эрин изящно приземлилась Ярость, а за ней вдруг начала сгущаться стена тумана.       — Там… там… — начал Бас, затормозив подле, согнувшись в три погибели, тыча через плечо большим пальцем. — С южной стороны. Порталы. Много.       — Очень, — мотая головой, роняя вниз капли пота, подтвердил Джинджер.       Сосредоточившись на услышанном, Ярость призвала коня и уже через мгновение скакала далеко впереди, широким кругом огибая Древо. Деймос тоже устремился следом за ней, в то время как Эрин не спешила.       — Вам лучше остаться здесь. Спрятаться, восстановить силы.       Не подав и признака недовольства, я пропустила её слова мимо ушей.       — Где остальные?       — Нет остальных, — бросила Агнесс. — Арни был с нами, но когда начали открываться порталы, бросился в один из них с пушкой наперевес. Портал закрылся, из него никто не успел выйти… и он тоже.       Пятеро погибли. Уже пятеро, всё стучало в голове, пока я пыталась вернуться к разработанному плану действий на случай, если битва докатится до нашего острова.       — Тогда по тачкам, ребята, — я кивнула в сторону тайников и перед тем как ринуться за товарищами, словила неодобрительный взгляд Эрин, вспорхнувшей над землёй.       Мы с Басом уселись на мотоциклы и понеслись наперегонки, с двух сторон обогнув Агнесс и Сэма, едущих на багги. Сгущающийся вокруг туман не только ухудшал видимость, но и вселял в душу ощущение недоброго. На низкой скорости миновав узкий участок острова, испещрённый сетью тонких корней, обрывающийся слева в пропасть, справа огороженный скалой, мы выбрались на южную часть и затормозили позади возвратившихся Всадников и творцов.       Более двух десятков чёрных порталов, пульсирующих синевой, неспешно колыхались над землёй по всей окружности острова, ещё около дюжины разместились в воздухе. И эти переходы были крупнее всех предыдущих. Пульсация всё учащалась, и мы с ребятами за ней настороженно наблюдали, готовясь к любому повороту событий; из багги в меня прилетел брошенный Сэмом противогаз. Краем глаза я отметила, что Ярость вышла практически на середину площадки, расправив хлыст, замерев для молниеносного взмаха.       Сразу три портала исторгли из недр ослепительные вспышки, громыхнули и буквально выплюнули на поверхность толпы вооружённых солдат. Они оперативно выстраивались длинными шеренгами, в то время как прибывали всё новые и новые подкрепления. Живая стена в мгновение ока сокрыла собой остров от края и до края, а Ярость, дождавшись, пока выйдут основные силы, принялась раскручивать хлыст, вспыхнувший бирюзой, над головой. Со стороны казалось, что каждый виток даётся ей с неимоверным усилием — возможно, так оно и было. Люди открыли огонь, метя во Всадницу, но пули, попадая в очертившийся круг света, мелькающий всё быстрее, не достигали цели.       С яростным криком нефилим вырвала хлыст из круга и одним чётким ударом с замахом из-за головы разбила его на многочисленные осколки. Острые клинья понеслись на противника, с чавканьем впиваясь в тела, выкашивая первые ряды словно град, обрушившийся на хрупкую траву. Всадница резво отступала, пятясь, в то время как Война, Раздор и Террор, воспользовавшись кратким смятением, ринулись в наступление.       Я спрыгнула с мотоцикла, сорвала с плеча автомат и припала на одно колено. Расположившийся неподалёку Бас вторил. Зарядив подствольный гранатомёт, зажав приклад под мышкой, я нацелилась на левый фланг. Затаив дыхание и поплотнее врывшись ногами в землю, нажала на спуск. Глухо пальнуло, отдача дёрнула назад; осколочная граната, столкнувшись с рядом солдат, разбросала людей на несколько ярдов. Терпя сквозь зубы крики, полные боли, я нырнула подослабевшей рукой за новым снарядом в сумку. Перед выстрелом пришлось пропустить Раздора, несущегося на коне вдоль выстроившегося противника, ведущего стрельбу с двух рук. Сразу за ним на некотором расстоянии Агнесс, ловко маневрируя, вела багги, в то время как Сэм поливал солдат из пулемёта.       Граната с тем же успехом вклинилась в людскую массу, ведущую ответный огонь, а тут ко всему над головами противников с сухим шипением заметались три ядовито-зелёные змеи, прошивающие тела насквозь, моментально валящие навзничь. Творцам бронебойные пули были похоже нипочём, а за Всадниками ни один острый глаз уследить толком не успевал. Крутясь оранжевым диском, дюжий молот скинул чуть ли не весь правый фланг в небесную толщу и возвратился к устрашающе скалящемуся владельцу.       Ржание коней неустанно вписывалось в горячую стрельбу; топот копыт заставлял сердца биться чаще: вражьи — в страхе, наши — в надежде.       И сколько бы людей ни падало, на их место вставало в два раза больше. Вдобавок ко всему порталы в воздухе начали выводить в свет летательную технику.       Немного переместившись, я собиралась открыть огонь из автомата, но прямо передо мной грохнулся, заляпав фонтаном крови, выброшенный из вертолёта солдат. Весь изломанный, хрипящий, он был ещё жив каким-то чудом, и пока я отползала, провожал меня диким взором покрасневших глаз. Рычащий вскрик и последовавшие за ним ругательства отвлекли меня от жутковатой картины; вцепившись в шею, поливая светлой кровью забросанный листьями камень, Бас кривобоко отступал, свободной рукой еле подымая автомат, пытаясь отстреливаться. Переключившись на группу солдат, добравшихся до середины поля битвы, прикрыла его, а когда друг занырнул в непроглядное сплетение коней, рванула к нему.       Очутившись подле Баса, заставив его зажать рану плотнее, я вскинулась к небесам, выискивая Эрин. Но ангела как назло нигде не было видно.       — Не дёргайся, — прорычала я, давя на прострел, чувствуя, как липнут к ладоням намокшие перчатки, как сквозь голые пальцы сочится тёплая кровь. — Если ты сдохнешь, я тебя воскрешу и своими руками угроблю.       — Сама поняла, что сказала? — захрипел он, но тут же задохнулся.       Я хотела было ответить, как вдруг что-то взорвалось совсем рядом, и послышался бойкий грохот металла о камень. Бешено крутясь, стукаясь о поверхность, разлетаясь на запчасти, прямо за нашими спинами горящий багги на лету врезался в ствол Древа, скрежетнул и бухнулся набок. Не позволяя Басу подняться, давя на него коленом, через плечо я глядела, как пузырится и расползается кожа на черепе Агнесс, свесившейся с каркасной трубы. Чёрный дым и марево мутили картину на пару с подкатившими слезами.       С негромким бряцаньем доспехов неподалёку приземлилась Эрин, всклоченная, помятая и бесконечно печальная, и тем самым сокрыла горящее тело. Сглотнув ком в горле, обернулась к побелевшему Басу, через силу улыбаясь. Уступив ангелу место, я собиралась пристроиться с другой стороны от приятеля, чтобы и дальше оказывать ему моральную поддержку, но Эрин процедила:       — Беги отсюда, прячься.       Расценив её резкие слова так, словно в битве случился значительный перевес в худшую сторону, быстро крутанувшись, я побежала к мотоциклу изо всех сил. Запрыгнув на конька, завела его и ринулась к западной части острова, на которую и откатилось сражение, потонув в пыли и выбросах дымовых шашек. К приевшимся звукам боевых действий добавились ещё и громовые раскаты, подкреплённые ослепительными молниями, раздирающими небеса. И когда я уже проделала практически половину пути, прямо в центре поля разверзся портал, по окружности которого против часовой стрелки спешно плыла шестиконечная пентаграмма. Затормозив так, что мотоцикл развернуло на девяносто градусов, я остановилась прямо перед вырвавшимся из-под земли несметным полчищем оглушительно каркающих воронов. Птицы взмывали в очернившееся бушующее небо по спирали, и тысячи крыльев сгоняли пыль и ядовитый газ прочь с острова.       Отворачиваясь и прикрываясь рукой от бьющего по лицу ветра, краем глаза я всё же уловила, как последние несколько воронов, миновавшие портал, оставили после себя вьющийся сгусток чёрной поблёскивающей пыли, из которой сформировался сам Смерть. Две огненные косы явились в руках Владыки ада, стоило ему лишь легко повести пальцами; и Смерть устремился к гуще сражающихся быстро и неотвратимо, так, словно тяжёлые воронёные доспехи и не обременяли его вовсе.       Я не знала, что делать, куда податься. В той гуще тел, облепивших творцов и Всадников, в которую Смерть вклинился играючи, миновав все выпады в свой адрес, мне явно было делать нечего. Конь Раздора встал на дыбы, молотя передними копытами по воздуху, приняв длинную автоматную очередь на бронированное брюхо. На самом краю острова одного из творцов в золотых доспехах — самого рослого и грозного с виду — пленили полыхающей сетью и бесстрастно обстреливали. Ярость хлыстом гнала добрую сотню солдат на Войну, который позволил себя окружить. И едва ряд сомкнулся, Всадник вонзил меч под ноги, и этот удар отозвался десятком раскалённых клинков Пожирателя, вынырнувших из-под земли, разбросавших вопящих людей словно мошек.       Тяжело дыша, подумывая последовать совету Эрин, я уже подбавила газу, как вдруг в затылок что-то остро прилетело, отчего я слишком резко отпустила сцепление, и мотоцикл взревел, встав на заднее колесо, сбросив меня. Не успев прийти в себя после падения, я получила ещё чем-то тяжёлым по виску и потеряла связь с происходящим.       Было холодно, в горле першило, а голова разваливалась надвое под натиском боли. Открыв глаза, поняв, что это плохая идея, я полежала ещё немного, вслушиваясь в благоговейную тишину. Ни грохота, ни криков, ни стонов… Тишь да туман, холодящий лицо.       Приподнявшись на локтях, я обернулась на чьё-то сопение и по правую руку от себя увидела Баса, по-прежнему бледного, заляпанного спёкшейся кровью, но живого. Более того, глянув через приятеля, обнаружила Джинджера, навалившегося спиной на небольшой камень, жующего соломинку, тупо глядящего перед собой.       В голове по-прежнему стучал огроменный молот, не давая долго концентрироваться на чём-то одном, размывая картинку. И всё же через силу я отлепилась от влажной травы и какое-то время, чуть согнувшись, наблюдала за быстрым бегом чёрных точек перед глазом. Закинув руку за спину, нашарила на пояснице край липучки бронежилета и принялась отдирать её — раз уж рыжий пребывает в каком-то подобии безмятежности, то и я вдохну полной грудью. Не имея никакого понятия, чем закончилось сражение, морщась и отдуваясь, я стянула защиту через голову и с облегчением выпустила из пальцев, распрямившись во весь рост.       Чуть поодаль от нас троих замерли Эрин и Деймос, на которых я воззрилась с довольным любопытством: нефилим что-то тихо говорил, глядя себе под ноги, а ангел, держа его руку в своих и мягко улыбаясь, внимательно слушала. До тошноты милое зрелище, думала я, но на деле была искренне рада, что курица вернулась.       Позади донёсся хруст гравия и негромкий голос, вещающий что-то крайне одухотворённым тоном. Я обернулась, едва не пошатнувшись от напавшего головокружения, и сквозь дымку тумана разглядела-таки приближающихся Войну и Смерть. Младший нефилим торопливо вышагивал впереди, в то время как Владыка ада вальяжно поспешал следом, сложив руки за спиной.       — Это может сработать, тебе лишь стоит пораскинуть мозгами, брат, — не без тени ухмылки вещал Смерть, не сводя горящего взора с затылка молчаливого собеседника.       Война резко застопорился в нескольких ярдах от меня и, помедлив, отошёл в сторону, открывая Смерти дорогу. Лицо старшего нефилима, в этот раз не носящего на голове огненный венец, враз окаменело. Я так же видела, как Деймос резко оборвался, уставившись на отца.       Несколько растерявшись, Эрин обернулась, и крылья её поджались, словно от страха.       Желая оказаться где-нибудь в другом месте, только не здесь, я, тем не менее, неотрывно наблюдала, как шаг за шагом эти двое сближаются — медленно, но уверенно. Очевидно, что на поле битвы им не довелось встретиться, да и судя по блуждающему взгляду, Смерть вообще не знал, что Эрин возвратилась. И всего в нескольких шагах от нефилима ангел замерла, а безграничное счастье в её глазах утихло. Я хорошо помнила, как в последнюю встречу он попытался коснуться её, и не смог. Но сейчас творилось нечто иное: расцепив руки за спиной, Смерть протянул правую длань вперёд.       Эрин несмело потянулась к простёртой руке, глядя то на неё, то Смерти в глаза, трепеща и едва дыша. Пальцы ангела дрогнули и зависли в каком-то дюйме от ладони Смерти, а затем случилось невозможное: нефилим проделал остаток пути и сжал её кисть, бережно накрыв сверху свободной рукой.       В отличие от меня, у Эрин не возникло никаких вопросов — она была слишком счастлива, болтаясь у Владыки ада на шее. Закатив глаза, тем самым стараясь не обращать внимания на это «и жили они долго и счастливо», я увидела, что Джинджер, держась за ногу, хромает в сторону от происходящего. Где-то впереди него туман наливался жёлтым светом, понемногу рассеиваясь.       Заинтересовавшись, я последовала за Сэмом, а догнав его, остервенело и целеустремлённо хромающего, собиралась уже спросить, что он там углядел, как вдруг туман исчез так быстро, словно кто-то нажал на выключатель.       Бледно-голубое безоблачное небо озарилось бело-золотыми столпами света, вспыхивающими посекундно и повсеместно. Я замерла, в то время как Джинджер упорно ковылял дальше. И только проследив за его направлением, увидела, что неподалёку от края острова, на травянистом клочке земли, лежат пять тел. Словно кнутом меня дёрнуло перейти на неровный бег и пасть на колени подле мёртвых товарищей.       Не хватало Арни, бросившегося прямо в пасть врагу… Агнесс вообще была замотана какой-то грязной тряпкой. Бегая от одного лица к другому, раскрыв рот и теряя мысли, часто моргая, я роняла одну крупную слезу за другой и едва не подавилась всхлипом, когда из груди Далласа вырвался столп света. За ним прямо перед нами с Сэмом вспыхнули ещё четыре, унося души друзей в райский сон Создателя.       Сияние ослепляло, слёзы потерь и осознания душили, когтями царапая горло. Мне снова довелось видеть, как пал мой родной дом, близкие распрощались с жизнью. Выживание чудилось отныне наказанием — не хотелось снова проходить через все те ужасы. Не хотелось…       Оторвавшись от тел окончательно, все пять столпов быстро, чуть подрагивая, исчезли далеко в небесах, оставив после себя только пустоту.       Плюхнувшись на пятки, согнувшись под тяжёлым напором усталости и разочарования, всё ещё давясь всхлипами, я никак не отреагировала, когда твердь острова заходила ходуном. Стоящий рядом Сэм оказался куда внимательнее и бросился меня подымать, желая оттащить от хладных тел и дребезжащего края. Не успев повиснуть на руках парня, я очутилась в чужой, более твёрдой, хватке. Грохот трескающегося камня наполнил округу: острова верхних ярусов начали опускаться к головному, стыкуясь с ним, тяжко сотрясая. Разрушенные временем и боевыми действиями постройки воссоздавались до первоначального вида прямо на глазах, а увядшая и спалённая растительность оживала и расцветала.       Война тянул меня назад — к остальным, к тому месту, с которого началась битва за людской рай. И когда мы поравнялись с Эрин и Смертью, старший нефилим как-то странно на всех глянул и, не успев и слова проронить, исчез, осыпавшись прахом. Творцов осталось только четверо.       Даже под натиском первой волны скорби, я не могла не впечатлиться колоссальным зрелищем и спиной крепче жалась к Войне, закрывающему меня рукой-протезом.       С юго-запада пришёл последний толчок. Перед глазами простерлась бескрайняя долина, наводнённая благоухающими цветами, плодоносящими деревьями, белокаменными замысловатыми постройками и бесконечными ручьями, играющими на солнце.       Эдем возродился. Но в дар кому? И какой ценой?..