***
Алдуин приходил в себя медленно. Сначала до его сознания стали доходить посторонние звуки, чьи-то голоса, шаги, но Пожиратель Мира не понимал, что означала вся эта какофония, нарушавшая его покой. Потом перед внутренним взором замелькали смутные образы: эльфы, Довакин, курица, дракон… Дракон! Последним воспоминанием Алдуина была огромная чешуйчатая голова, обнажившая зубы в страшном оскале, холод и отвратительное чувство беспомощности, когда острую боль в груди заглушают лишь страх и отчаяние. Пожиратель Мира резко открыл глаза. Ему потребовалось несколько мгновений для того, чтобы осознать, что никакого дракона рядом нет, и что лежит Алдуин не на холодном снегу, а на чем-то мягком. Вместо продиравшего до костей холода Пожиратель Мира чувствовал приятно обволакивающее тепло. Боли почти не было. Наконец ему удалось сфокусировать взгляд. Он лежал укрытый теплым одеялом на кровати посреди небольшой комнаты. Видимо, это и была Коллегия Винтерхолда — об этом говорили каменные стены и особая атмосфера места. Здесь все было пропитано волшебством. Алдуин медленно сел на кровати и огляделся вокруг. Взгляд его замер на сидевшей рядом с кроватью девушке, в которой Пожиратель Мира мгновенно узнал Драконорожденную. Сейчас она сменила привычные доспехи на робу. Фрида сидела на стуле, откинувшись назад. На ее глаза был надвинут капюшон, и казалось, что она задремала, но это было не так. Услышав шорох со стороны Пожирателя Мира, она усмехнулась. — Очнулся? — произнесла она. — Ну и как твое самочувствие после того, как тебя чуть не разорвал дракон? Алдуин оскалился. В ее словах ему слышалась издевка. — Прекрасно, — ответил он. — Ты напрасно радуешься, как видишь, я еще жив. — С чего ты взял, что я радуюсь? — она откинула капюшон и взглянула на него. — А, постой, я знаю. Великий и ужасный Пожиратель Мира чуть не закончил свои дни в качестве жалкого червяка, извивающегося в страхе под огромной лапой дракона. Да, в этом что-то есть… — Заткнись! — рявкнул Алдуин. Пережитый страх теперь превратился в новую волну ненависти, направленную на Драконорожденную. Сколько еще девчонка будет издеваться над ним? — Это ты во всем виновата! — буквально выплюнул он ей в лицо. — Если бы не это проклятое тело… Наверное, ты теперь страшно довольна собой. Фрида устало вздохнула. Спорить не было никаких сил. — Конечно. Всегда я во всем виновата, — фыркнула она. — И чего я ожидала? Послушай, Алдуин, я понимаю, почему ты бесишься, но что мне оставалось делать? Я не хотела убивать тебя. — И поэтому ты превратила меня в человека? Чтобы сохранить мне жизнь? Не смеши меня! — Нет, конечно, — ответила Фрида чуть раздраженно. — Извини, не так выразилась. Я не хотела с тобой сражаться. И если уж на то пошло, я вообще не хотела иметь с тобой никаких дел. В моей жизни было предостаточно приключений и без драконов, и, поверь, я была не в восторге, когда мне вдруг заявили, что я Драконорожденная, и мое призвание — победить тебя и спасти мир. Знаешь, с каким бы удовольствием я плюнула бы на это дело? — Так почему ты этого не сделала? — резко спросил Пожиратель Мира. Фрида в ответ усмехнулась. — Потому что проще убить тебя, чем отвязаться от Дельфины, эта настырная баба мне всю плешь проела своими нравоучениями о том, как должен вести себя Довакин. Иногда я очень жалею, что не убила ее в самом начале. — Значит, ты просто плясала под ее дудку? — презрительно произнес Алдуин. — Ну, не совсем. Ты же пришел уничтожить наш мир, а значит, рано или поздно ты бы все равно до меня добрался. А Дельфина сама ничего не хотела делать, потому что сразить тебя — это, видишь ли, моя судьба. Пришлось вертеться. Согласись, нет ничего удивительного в том, что я стала искать средства защиты. Ты же не надеялся, что я просто позволю тебе сожрать меня? Алдуин оскалился. — Нет, конечно, — ответил он. — Вы, смертные, слишком любите суетиться понапрасну. — Именно так, — кивнула Фрида, улыбнувшись. — Вот я и решила слегка поколдовать над Ваббаджеком. И, уверяю тебя, я и предположить не могла, какое действие он окажет на тебя. Честно говоря, я собиралась просто убить тебя, ты должен был упасть замертво, а я бы вернулась из Совнгарда и зажила бы спокойной жизнью, думаю, обычных руин с драуграми мне бы хватило для того, чтобы разнообразить тихую размеренную жизнь, ну и подзаработать немного. Меня бы считали героем, угощали бесплатной выпивкой, а я могла бы просто наслаждаться жизнью, путешествуя по Тамриэлю. Так что, не один ты пострадал в этой истории. Мы оба стали жертвами обстоятельств, поэтому не надо спускать на меня всех собак. Алдуин не ответил. Разумеется, он не собирался ей сочувствовать, но вспышка ненависти, так внезапно разгоревшаяся в нем, так же быстро угасла. Наверное, Фрида права. Сколько можно мусолить одно и то же? Пора уже закрыть тему и подумать о том, как вернуть прежнее могущество. — Скажи, если бы я тогда предложил тебе сражаться на моей стороне, ты бы согласилась? — вдруг спросил Алдуин. Фрида подняла на него удивленный взгляд. — Брось, ты бы не предложил этого смертной девчонке! — Ответь на вопрос, — требовательно произнес Алдуин. — Ты бы согласилась? Фрида вздохнула. — Не знаю, — ответила она. — Наверное, нет. Ты вряд ли был бы лучше Дельфины, — усмехнулась Фрида. — Она, по крайней мере, не пыталась убить меня всякий раз, когда я совершала промахи. — Думаешь, я убиваю за малейшую оплошность? — осведомился Алдуин. — Ну, по крайней мере, особой заботы о союзниках с твоей стороны я не заметила, — ответила Драконорожденная. — Помнишь нашу встречу где-то в окрестностях Виндхельма? Кажется, это была роща Кин. Ты тогда воскресил собрата, а потом просто улетел, оставив его нам на растерзание. — Он сам виноват, раз не смог справиться с тобой, — фыркнул Алдуин. — Вот и я о том же. Знаешь, я тогда была гораздо слабее, чем сейчас, знала всего несколько криков, да и опыта сражений с драконами почти не имела. Со мной тогда были лишь Лидия и Дельфина. Напади ты тогда, у нас не было бы шансов. А вместо этого ты предпочел улететь, пустив все на самотек, вот и расхлебывай теперь. Сам виноват. — Нарываешься? — нехорошо усмехнулся Алдуин. — Нет. — Да. — Что, неприятно слышать о том, как ты в очередной раз облажался? Наглая девчонка вновь переступила черту. Алдуин грубо схватил ее за плечо, притянув к себе. — Не зарывайся, — прорычал он. — Быть может, я не так силен, чтобы противостоять дова, но на тебя мне сил хватит. От его прикосновения Драконорожденная возмущенно зашипела и поморщилась, словно от сильной боли. Обычно она не позволяла себе так реагировать. Алдуин перехватил ее за запястье и резко задрал рукав, обнажив руку до локтя. Этого хватило для того, чтобы увидеть на предплечье глубокую царапину многочисленные синяки, скрывавшиеся под одеждой. Очевидно, битва с драконом не прошла для Фриды бесследно. Все желание издеваться над ней как-то сразу пропало, когда Алдуин понял, почему на ней столько ран, в то время как о его собственной дыре в груди сейчас напоминали лишь несколько затянувшихся болячек. Фрида озлобленно выругалась, попытавшись, похоже, применить к себе целительные чары, но что-то пошло не так. Не хватило магических сил, понял Алдуин. — Ты меня вылечила? — спросил он тихо. — Еще чего, — язвительно сказала Фрида. — Это была Колетта, одна из наших магов. Я лишь оказала тебе первую помощь, чтоб не сдох по дороге. — И где ты успела растратить свою магию? — Нигде. Думает обмануть? Не выйдет. Не выдержав пристального взгляда Пожирателя Мира, Фрида, наконец, раскололась. — Ну да, я помогла ей, — сказала она со злостью. — Отоспалась, и пришлось идти помогать — твоя рана была слишком серьезной. И можешь даже не спрашивать, зачем я в который раз спасаю твою злобную шкуру, я не знаю! От тебя даже простого «спасибо» не дождешься. Конечно, куда там Пожирателю Мира благодарить простых смертных… Казалось, она могла бы вечно продолжать свою гневную тираду, но Алдуин был не намерен слушать ее излияния. — Спасибо, — четко и громко произнес он, заставив Драконорожденную замолчать на полуслове. Такого огорошенного выражения на ее лице он еще не видел. — А… не за что, — наконец смогла выдавить она и как-то вся поникла, словно вся ее бравада мгновенно испарилась. Алдуин усмехнулся. Забавно, что все эти глупости, которые смертные почему-то так ценят, куда лучше помогают сбить спесь с Драконорожденной, чем угрозы. Фрида поднялась со своего места. — Раз помирать ты больше не собираешься, не вижу смысла с тобой нянчиться, — сказала она и, серьезно взглянув на Пожирателя Мира, продолжила, — я вовсе не хотела глумиться над твоим поражением. Просто подумай о том, что тебе пришлось побывать на месте тех, кого когда-то убил ты сам. В следующий раз, развлекаясь с кем-то из ничтожных смертных, ты будешь знать, какого это погибать от лап огромного чудовища, против которого нет никакой надежды, какого это, ждать, когда огромные когти разорвут твою плоть, а драконье пламя сделает из тебя жаркое. Не забывай это чувство, Алдуин. И она ушла, оставив Пожирателя Мира наедине с собственными мыслями. Ее слова эхом отдавались в его голове.***
Покинув комнату Алдуина, Фрида впервые за прошедшие несколько дней ощутила, насколько же она устала. Все тело ломало, синяки неприятно ныли, отзываясь болью при каждом движении, да и в целом нордка чувствовала себя абсолютно разбитой. Как только довела себя до такого? Погруженная в заботы об одной маленькой красноглазой проблеме, она и не заметила, насколько ее вымотало прошедшее путешествие, а тут еще и от дракона огребла, и нет бы сразу хотя бы зелья выпить, так ей нужно было строить из себя невесть что и, забыв о собственных ранах, сломя голову бежать и спасать Алдуина. Дура. Теперь, впрочем, ничто не могло ей помешать, ибо жизни Пожирателя Мира больше ничто не угрожало. Фрида направилась прямиком в свои покои архимага. Ужасно хотелось спать. По приходу в Коллегию нордка проспала совсем немного и, не успев восстановиться, побежала на помощь Колетте, а теперь чувствовала себя как выжатый лимон. Порывшись в многочисленных ящиках, Драконорожденная нашла несколько склянок для восстановления магических сил, чуть меньше — с исцеляющим зельем. Устало вздохнув, она с ногами забралась на кровать и, устроившись поудобнее, принялась за собственное лечение. Когда боль сошла, оставив после себя лишь жуткую усталость, Фрида обессилено развалилась на кровати и почти мгновенно отрубилась. Она была бы рада проспать хоть целые сутки, но ее покой прервали самым наглым образом. Бесцеремонно ввалившись в комнату архимага, Лидия и Мьол провозгласили начало ужина. На недовольное бормотание Драконорожденной они не обратили ровно никакого внимания. — Там на ужин оленина! — сообщила Мьол с предвкушающим блеском в глазах. — Как по мне, Брианна готовит лучшую оленину во всем Тамриэле! Брианной звали кухарку Коллегии. Именно она была в ответе за то, чтобы маги Коллегии всегда были сыты и, надо отметить, со своими обязанностями она справлялась превосходно. Широко зевнув и потянувшись, Фрида облачилась в робу и повесила на пояс меч. — Ладно, голодающие, пошли, — сказала она. От прежнего недовольства не осталось и следа — Драконорожденная и сама страшно хотела есть. Обеденный зал Коллегии был просто огромным. В центре находился очаг, над которым висел внушительного вида котел и зажаренная оленья туша, от одного только запаха которой начинали течь слюни. Раньше, когда Коллегия переживала лучшие времена, здесь стояло четыре вытянутых дубовых стола по два с каждой стороны от очага. Теперь осталось только два из них, а обитателей Коллегии едва хватало на один. Стоило Фриде лишь вдохнуть аппетитные ароматы еды, как желудок скрутило, и нордка в полной мере осознала, насколько она голодна. Едва Драконорожденная появилась на пороге, как все разговоры стихли, взгляды всех присутствующих устремились на нее, и Фрида поняла: ее здесь ждали. — Только попробуйте спросить про Алдуина, и я начну убивать, — предупредила она, предвидя дальнейшее развитие событий. Несколько секунд никто не проронил не слова. Впрочем, слова архимага не вызвали должного отклика в душах обитателей Коллегии. — Но все-таки, Фрида, ты убила его? — несмело спросил Онмунд. — Да, Фрида, ты убила его? — требовательно произнёс Финис Гестор, местный эксперт школы Колдовства. Перед Драконорожденной мгновенно вырос Дж’зарго и, схватив ее за руку, потащил к столу. — Мы заняли тебе место, — сказал он. — Давай, рассказывай! — Ни слова не скажу, пока не поем, — заявила она, следуя за Дж’зарго. Каджит привел ее к свободному месту рядом с Брелиной Марион. Сам Дж’зарго уселся напротив, между Онмундом и Алдуином. — О, и ты здесь? — Фрида не ожидала увидеть Пожирателя Мира в компании студентов Коллегии. — Тебе уже можно вставать? — Не мог же я пропустить очередной рассказ о победе над Пожирателем Мира, — съязвил Алдуин. — Колетта сказала, что он идет на поправку, и мы решили показать ему Коллегию, — сообщила Брелина. — И как, успешно? — Пока дошли только до обеденного зала, — пожала плечами данмерка. Во время ужина нетерпеливые маги так и сыпали вопросами о победе над Алдуином. Фрида вначале пыталась отмахнуться, но в итоге поняла, что придется-таки рассказать хотя бы краткую версию. Многим впрочем краткого пересказа оказалось мало, и они с новой силой принялись терзать Драконорожденную в надежде узнать все до малейших деталей. Алдуин тем временем молча набивал рот, наблюдая за происходящим с откровенным презрением и толикой злорадства. Фрида даже удивилась, что он не вставил несколько язвительный комментариев. Когда интерес обитателей Коллегии наконец-то поутих, Фрида смогла наконец облегченно выдохнуть и полностью сосредоточиться на еде. К тому моменту ее пустой желудок, раздразненный запахом еды, самозабвенно исполнял песнь раненого хоркера, да так, что любой бард позавидовал бы. Драконорожденная с аппетитом вгрызлась в кусок оленины, словно оголодавший хищник, и окружавшие ее маги наконец окончательно отстали, решив, что сейчас ее лучше не трогать. Теперь внимание было приковано к Алдуину. — В последнее время здесь нечасто можно увидеть приток свежей крови, — произнёс Онмунд. — Откуда ты? За Пожирателя Мира ответила Мьол: — Это Алвин, мой старый приятель с Солстхейма. — Хочешь изучать магию? — И это тоже, — ответил Алдуин. — У меня кое-какие дела к вашему архимагу, а пока я здесь, почему бы не научиться жечь врагов с помощью магии, — он кровожадность оскалился. — О, так тебе близка магия разрушения? — заинтересовался Дж’зарго. — Что-нибудь умеешь? — Умею. Фрида, до этого лишь слушавшая разговор, фыркнула. — Да ничего он не умеет, — сказала она, усмехнувшись. — Разве что мечом орудовать. Никакой магии — одно разрушение. — Я быстро учусь. Ты сама говорила, что у меня есть потенциал. — Рад это слышать. Посмотрим, сможешь ли ты догнать меня! — с вызовом произнес каджит. — Не сомневайся! Фрида закатила глаза. Они нашли друг друга. Всем в Коллегии была известна мания Дж’зарго искать себе кого-то, с кем можно было бы посоперничать, а Алдуин для этого прекрасно подходил. Драконья гордость вряд ли позволит ему уступить какому-то каджиту. После ужина Фрида в сопровождении Лидии и Мьол отправилась в свои покои. Алдуин зачем-то увязался за ней, по дороге рассказав Драконорожденной все, что он думает о ее «самодовольных россказнях о победе над Пожирателем Мира». — Какие к даэдра самодовольные россказни? — вяло возмутилась Фрида. — Ты видел их голодные глаза? Если бы я не рассказала им в подробностях, они бы растерзали меня! — Ну да, конечно, — буркнул Алдуин. Какое-то время он шел за ней молча, но вскоре вновь стал донимать нордку. — О чем говорили те эльфы? — спросил он. Фрида устало вздохнула. Когда же он оставит ее в покое? — Когда? — нахмурившись, уточнила она. — Фрида Смертоносный Клинок. Что там за преступления ты совершила? — Да, кстати, хороший вопрос, — заинтересовалась Мьол. Лидия тоже прислушалась. — Не знаю никакую Фриду Смертоносный Клинок, — нехотя ответила Драконорожденная. — Эти остроухие решили повесить на меня все возможные преступления. Что б их хоркер задрал. Алдуин смерил ее пристальным взглядом, но развивать тему не стал, хотя Фрида была готова биться об заклад, что он ей не поверил. Что-то подсказывало ей, что он к этой теме еще вернется. Наконец, они достигли покоев архимага. Фрида направилась прямиком к своей кровати обессилено плюхнулась на нее. Алдуин принялся оглядываться вокруг, и хотя лицо его сохраняло свое обычное недовольное выражение, было видно, что окружающий интерьер произвел на него впечатление. Еще бы, чего стоил один лишь сад с алхимическими растениями, освещенный магическим светом, наполнявшим комнату атмосферой таинственности и волшебства. А разгуливавшая среди волшебных травок многострадальная курица, которую Фрида, сжалившись, выпустила из мешка, придавала еще больше колорита. Увидев Алдуина, она громко закудахтала. Пока Пожиратель Мира глазел вокруг, а Фрида валялась без движения, Мьол уселась за стол и по-хозяйски потянулась к стоявшему на нем кувшину. — О, медовуха! — воскликнула она, принюхавшись к содержимому. — Неплохая, похоже. Лидия, доставай кружки! Дважды повторять не пришлось, и Лидия уже явно зная, где искать, прошла мимо полок с многочисленными магическими предметами и остановилась напротив буфета, откуда достала четыре серебряных кубка и поставила их на стол. — Отлично, — одобрительно кивнула Мьол и принялась уверенно разливать медовуху. За всем этим беспределом наблюдала Фрида. Когда Львица стала разливать напиток, хозяйка покоев не выдержала и нарочито громко покашляла. — Эй, а вы ничего не забыли? — спросила она, когда Мьол нагло проигнорировала ее тонкий намек. — Закуски, — сразу сообразила Лидия и отправилась рыться по шкафам. — Девки, вы только с ужина, какие к даэдра закуски? — возмутилась Драконорожденная. — И, кстати, что-то подсказывает мне, что кое-кто забыл спросить разрешения на то, чтобы оприходовать чужую медовуху! — Что-то с закусками у тебя скудно, — пожаловалась Лидия, пропустив мимо ушей возмущенные слова своего тана. Ей не удалось найти ничего, кроме довольно жалкой горсти сухофруктов. — Ну, простите, гостей не ждала, — фыркнула Фрида. — Так, налетай, — скомандовал Мьол. — Эй, Алдуин, иди сюда, потом будешь глазеть на все эти магические штуки! Пожиратель Мира деланно равнодушно отвернулся от алхимических столика и невозмутимо прошел к столу с выпивкой. Фрида раздраженно закатила глаза. Похоже, в ближайшее время ее в покое не оставят. Она нехотя встала с кровати и поплелась за своей порцией медовухи. — Поднимем бокалы за благополучное возвращение в Коллегию! — провозгласила Мьол. — За то, что мы вернулись живыми и почти невредимыми! — Ключевое слово — почти, — фыркнула Фрида и залпом осушила бокал. — Проклятые эльфы, — выругалась Львица. — Чего они не оставят тебя в покое? Фрида усмехнулась. — А то ты не знаешь, сколько раз я переходила им дорогу? Это помимо поклонения Талосу. Мьол расхохоталась. — Но ты не поклоняешься Талосу, — возразила Лидия — Серьезно? — заинтересовался Алдуин. — Зачем же ты тогда носишь этот амулет, из-за которого эльфы в прошлый раз пристали? Фрида оскалилась. — Назло Талмору, — ответила она и, поняв по выражению лица Алдуина, что он ей не верит, добавила, — серьезно. Я не верю в помощь богов. Никто из них не помогал мне, когда я просила. Им все равно, что с нами происходит, и Талос — не исключение. Даже даэдра больше дела до смертных, чем аэдра. Но позлить эльфов — святое дело. — Так выпьем за то, чтобы желтоухие подохли от злости! — оскалилась Мьол. — С большим удовольствием, — поддержала Фрида, подлив себе медовухи. — Знаешь, я нашла у них очередную порцию занятных документов, по которым становится абсолютно ясно, что они только и ждут подходящего момента для того, чтобы взять реванш и растоптать Империю. — Да это было ясно с самого начала, — Лидия презрительно скривилась. — Но что ты теперь собираешься делать? Они не прекратят преследование. Будешь вечно убегать? Фрида пожала плечами. — Не знаю. Я понятия не имею, как от них отделаться. Хоть Темное Братство вызывай, чтоб подчистили ряды моих недоброжелателей. Хотя у меня и с этими свои счеты есть, они быстрей меня убьют, чем тех, кого я попрошу, — Драконорожденная легкомысленно рассмеялась. Алдуин презрительно фыркнул. — Интересно, откуда у спасительницы Скайрима столько врагов? — Ну, у меня была бурная молодость, — пожала плечами Драконорожденная. Мьол расхохоталась. — За темное прошлое нашего Довакина! — тут же придумала тост Львица. Зацикливаться на неприятной теме нордки не стали, и вскоре беседа их перетекла в другое русло. Они вспоминали совместные приключения и старых знакомых, предавались ностальгии, строили планы из разряда «а вот если бы наведаться туда-то и накостылять тому-то». Потом Мьол потребовала музыки, и хотя Фрида пыталась отнекиваться, ей вручили ее лютню и заставили играть. Драконорожденная лишь обреченности вздохнула. Бесполезно спорить с Львицей, а когда они с Лидией объединяются, любые попытки сопротивления обречены на провал. Фрида мягко провела рукой по струнам, проверяя звучание. Задумчиво взглянув на Алдуина, сидевшего чуть в стороне и не принимавшего участия в разговорах, она злорадно усмехнулась. Песня была выбрана. Фрида взяла аккорд и запела: Герой он бесстрашный, он непобедим, Так слушайте, норды, о славе его. Лишь кинешь ты клич — и придёт Довакин, Коль вера сильна, а честь прежде всего. Лидия и Мьол выбором песни остались довольны, чего нельзя сказать об Алдуине. Его глаза нехорошо заблестели, губы искривились в презрительно оскале, всем своим видом Пожиратель Мира высказывал свое отношение к выступлению Драконорожденной. Фриду, впрочем, уже не пугал его страшный взгляд. Она озорно улыбнулась и, пока шел проигрыш, показала ему язык, после чего вновь запела: Изгонит он зло и врагов победит, То сквозь адское пекло пройдёт невредим. И доблесть его небеса озарит. Наш герой, наш защитник, о, Довакин! Этот вечер прошел за распитием медовухи и легкими разговорами ни о чем и веселыми песнями. Здесь, в стенах Коллегии, можно было расслабиться, забыв на какое-то время об опасностях холодного, сурового Скайрима, о многочисленных врагах, только и ждущих, когда Драконорожденная и ее спутницы потеряют бдительность, о драконах, доставлявших столько проблем. Здесь они под защитой могущественной магии, веками хранившей огромный замок и его обитателей, а значит, можно облегченно выдохнуть, налить медовухи и наслаждаться заслуженным покоем. Время шло, и в какой-то момент Фрида подумала, что неплохо было бы намекнуть своим собутыльникам о том, что время-то позднее, и что пора бы уже позволить спасительнице всея Скайрима завалиться спать, но глядя на звонко хохотавшую Мьол и довольно ухмылявшуюся Лидию, обреченно вздохнула. Она прекрасно знала, что эти двое ответят. «В Совнгарде выспишься!». Во всей этой беззаботной атмосфере даже Алдуин, похоже, наконец-то успокоился и перестал видеть опасность в каждом движении нордок. Сейчас он как никогда был похож на обыкновенного человека, отдыхавшего в хорошей компании после долгого путешествия (хотя насчет хорошей компании Пожиратель Мира мог бы поспорить). Все впечатление было разрушено, когда Алдуин, осушив очередную кружку, утер рот и хмуро выругался, в который раз сетуя на это проклятое смертное тело. Фрида закатила глаза. — Что не так в этот раз? — осведомилась она. Как выяснилось, проблемой стала щетина на лице, которая за время путешествия прилично отросла и теперь неприятно кололась. — Зато тепло, — под звонкий хохот Мьол оптимистично заметила Лидия. — Отвратительно, — высказался Пожиратель Мира и тут же осекся, когда в сантиметре от его лица пролетел кинжал и воткнулся в стену. — О, попала! — радостно воскликнула Фрида, лучезарно улыбаясь. Алдуин смерил нордку убийственным взглядом. — Что смотришь? Взял кинжал и сбрил бороду, делов-то. Вот проблему создал… Алдуин вытащил кинжал из стены, недоверчиво глядя на Фриду и явно не понимая, говорит ли она серьезно или просто издевается. Драконорожденная вздохнула. — Бестолочь, — буркнула она себе под нос. Фрида подошла к Алдуину и забрала кинжал. — Сядь куда-нибудь, — сказала она. Алдуин не стал спорить, хотя толика недоверия все еще читалась в его глазах. Он сел на стул. Когда Фрида наклонилась к нему и коснулась лезвием его лица, он заметно напрягся, хотя остался сидеть неподвижно. Все это сопровождалось сдавленными смешками со стороны Лидии и Мьол, что крайне раздражали Драконорожденную. Что смешного-то? Курицы. Осторожными движениями лезвия Фрида срезала так раздражавшую Пожирателя Мира растительность на лице. Главное, чтобы рука не дрогнула, ибо нордка подозревала, что случайную царапину Алдуин может расценить как покушение на жизнь, но тихие смешки со стороны подруг мешали сосредоточиться на задаче. Наконец Мьол не выдержала. — Ты как заботливая женушка, — прокомментировала она, и они вместе с Лидией взорвались хохотом. Фрида воткнула кинжал в стену. — Девки, вы мне надоели, — произнесла она угрожающе и неспеша подойдя к двум умирающим от смеха нордкам крепко схватила их за уши и поволокла на выход. — Да мы все, больше не будем, — не особенно сопротивляясь, заверещала Мьол, но Драконорожденная была непреклонна. Она довела подруг до двери и вытолкала прочь. — Ладно-ладно, — быстро сдалась Мьол, — не будем вам мешать. Приятного вечера! — Свалите уже, — стараясь сохранять грозный вид и не рассмеяться, сказала Фрида и захлопнула дверь. — Курицы, — фыркнула она, вернувшись к Алдуину, который явно не одобрял веселья двух нордок. Фрида подозревала, что он, как обычно, злится из-за того, что какие-то жалкие людишки смеют над ним потешаться. Вслух он, впрочем, ничего не сказал и лишь чуть наклонил голову, когда Фрида, снова взяв, в руки кинжал, продолжила начатое. — Удивительно, как спокойно ты позволил мне приставить нож к твоей шее, — заметила Фрида. — Неужто доверяешь мне? — Не доверяю, — ответил Пожиратель Мира. — Но если бы ты хотела меня убить, сделала бы это в самом начале. Я прав? — А ты кое-чему научился, — фыркнула Драконорожденная и вручила ему кинжал. — Держи. Ты знаешь, что делать. Когда будешь уходить, закрой за собой дверь, — с этими словами Фрида вновь плюхнулась на кровать и, потянувшись, прикрыла глаза. Ей было тепло и хорошо, на душе покой, никуда не надо бежать, и убивать никого тоже не надо. Вот оно, счастье. Покой, впрочем, продлился недолго. Когда Алдуин закончил возиться со своей проблемой, то на какое-то время притих. Фрида даже порадовалась сквозь дрему, что ее наконец оставили в одиночестве, но тут Пожиратель Мира вновь подал голос, вырвав Драконорожденную из пут охватившего ее забытья. — Это ведь правда, верно? То, что сказали эльфы? — Ты опять? — проклиная все на свете Фрида открыла глаза и села. — Я же сказала, что ничего не знаю, оставь эту тему и вали отсюда. Алдуин не ответил, но по его расслабленной позе нордка поняла, что ему и здесь хорошо, и уходить он никуда не собирается. Фрида фыркнула. Она взяла лежавшую у кровати лютню и принялась наигрывать незамысловатый мотивчик, всем своим видом демонстрируя, что разговаривать ни с кем не собирается. Нужного эффекта, впрочем, это не произвело. — Почему ты не хочешь говорить? — вновь подал голос Алдуин. — Ты что-то скрываешь. Лютня смолкла. Фрида перевела на него усталый взгляд. — Шел бы ты спать, — вместо ответа сказала она. — Не хочу, — ответил Алдуин. Нордка вздохнула. — Как хочешь. Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь тихими переливами лютни. Фрида мягко перебирала струны, задумавшись о чем-то своем. Алдуин какое-то время молча наблюдал за ней, словно прикидывая, с какой стороны подступиться. — Ты же знаешь, что я не отстану, — наконец сказал он. — Не могу же я упустить возможность узнать о темном прошлом всеми обожаемого Довакина. Фрида понуро опустила голову. — Да чего прикопался, у меня это что, на лбу написано? Ладно, — сдалась она. — Да, ты прав. Я действительно та самая преступница, о которой они говорили. — И что, ты действительно прихлопнула какую-то важную шишку? — заинтересовался Пожиратель Мира. — Ты как выражаешься? — усмехнулась Фрида. — Где только таких слов набрался? — От тебя, разумеется. Ты не ответила на вопрос. — Почему тебя это так интересует? — Фрида все еще надеялась уйти от ответа, но Алдуин отступать был явно не намерен. — Потому что это забавно, — сказал он. — Все эти смертные так любят тебя, — в его голосе отчетливо слышалось презрение. — И никто на самом деле не знает, кто ты такая. — А тебе лишь бы гадость сказать, — вздохнула Фрида. — Ответь на вопрос, — потребовал Алдуин, и по его взгляду Драконорожденная поняла, что Пожиратель Мира не отвяжется. Обреченно вздохнув, Фрида ответила: — Да, я действительно убила одну важную шишку. Я была еще зеленой совсем, попала к бандитам, ввязалась в темную историю. Знала бы, к чему это приведет, никогда бы с ними не связалась. Они попользовались мной и выкинули, а мне теперь отдувайся. Только, прошу, не рассказывай об этом Лидии и Мьол. Они ненавидят всякое отребье, — Фрида надеялась, что ее голос прозвучал равнодушно, но, кажется, у нее не вышло скрыть горечь. Алдуин в ответ оскалился. — Ты знаешь, что только что дала мне возможность манипулировать тобой, — сказал он. — Брось, не слишком ли мелко для Пожирателя Мира? — улыбнулась Фрида. — Думаешь шантажировать меня? Не знаю, поверят ли они тебе. — Но все же боишься, — произнес Алдуин с толикой злорадства. — Я слишком привыкла к ним, — ответила Фрида так тихо, что Алдуин едва расслышал ее. — Не хочу снова остаться в одиночестве. Алдуин презрительно фыркнул, заставив Фриду поднять на него недовольный взгляд. — И зачем я тебе рассказала? — вздохнула она, поняв, что сболтнула лишнего. Пожиратель Мира усмехнулся. — Как бы там ни было, ты не имеешь права меня судить, — сказала Фрида. — Вряд ли мои преступления сравнятся с твоими. В свое оправдание могу сказать, что тот старик был не самым хорошим человеком. Без него мир стал лучше. — Кто ты такая, чтобы судить об этом? — Алдуин пристально посмотрел на нее. Нордка ответила ему вызывающим взглядом. — А кто ты такой? Ах, да, точно. Пожиратель Мира, первенец Акатоша. — Точно, — ответил Алдуин, и в его голосе послышались нотки превосходства. — А я Драконорожденная, спасительница Скайрима. Фрида приготовилась отбиваться от следующих выпадов Пожирателя Мира, но тот молчал. Более того, в его глазах не было осуждения, лишь привычное уже презрение, и Фрида, осознав это, смягчилась. В какой-то мере она была благодарна бывшему дракону за то, что он не стал больше ей докучать. — Ладно, закроем тему. Расскажи лучше что-нибудь о себе, — попросила Фрида. — Уверена, твоя жизнь куда интереснее моей. Алдуин чуть нахмурился. Повисла недолгая пауза. — Нечего рассказывать, — произнес он и, поднявшись со своего места, быстрым шагом вышел прочь, даже не взглянув на Драконорожденную. Нордка пожала плечами. Как бы там ни было, она наконец осталась одна и теперь могла сполна насладиться долгожданным покоем.