Покой нам только снится

      Жизнь в Коллегии Винтерхолда была в новинку для Алдуина. Здесь не было постоянных опасностей, с которыми можно было столкнуться на дорогах Скайрима, но тихой и размеренной жизнь местных магов тоже назвать нельзя.       Первую неделю бывший дракон осваивался в замке, в чем ему активно помогали другие обитатели Коллегии. Студенты по очереди показывали Алдуину замок, составляли ему компанию за обедом, рассказывали про учебный процесс и травили байки про местных магов. Так за несколько дней Пожиратель Мира знал, казалось, все о преподавателях и ученых Коллегии, даже при том, что лично с большинством из них ни разу не разговаривал. Его также познакомили с кухаркой Брианной, той самой, что по словам Мьол, готовила лучшую оленину. Это была старушка-бретонка, чуть глуховата — она несколько раз переспрашивала имя Алдуина, и в итоге все равно услышала не так.       — Его зовут Алвин! — в один голос твердили Дж’зарго и Брелина.       — Как?       — Алвин!       — А, так бы сразу и сказали. Добро пожаловать в Коллегию, Алдин!       — АЛВИН!       Алдуин на это только рукой махнул. Пусть зовет его как хочет, свое настоящее имя он все равно не может назвать, так какая ему разница? Что Алвин, что Алдин — все равно. В честь знакомства Брианна сначала устроила допрос с пристрастием (Кто? Откуда? Зачем? Почему? Жена, дети?), а под конец выдала Пожирателю Мира огромный кусок мясного пирога. На вопросы Алдуин отвечал неохотно и крайне немногословно, даже не пытаясь спрятать презрительную гримасу, а вот пирог съел до последней крошки. Как бы там ни было, эта старуха действительно прекрасно готовила.       Разумеется, Алдуин успел многое узнать и о самих студентах.       Наименьший интерес представлял для него Онмунд, норд, поступивший в Коллегию вопреки желанию семьи, не одобрявшей магию в любом ее проявлении. Выдающихся способностей Пожиратель Мира в нем не заметил, и вообще, Онмунд показался ему простаком, которого, в случае необходимости, можно будет использовать для своих целей.       Дж’Зарго оказался интересным собеседником (насколько это возможно для смертного), хотя его склонность к хвастовству порядочно раздражала. Он то и дело начинал спор на пустом месте, что выливалось в оживленную дискуссию, Алдуин и сам не замечал, как оказывался втянут в эти глупые разговоры и с азартом принимался отстаивать свою точку зрения. Кроме того, Дж’Зарго резко отличался от окружающих тем, что был каджитом. Раньше Алдуину не приходилось иметь с ними личных дел, хотя, конечно же, он видел издалека. Теперь же он мог рассмотреть одного из их представителей во всей красе: покрытое шерстью лицо, острые зубы с длинными клыками, кошачьи глаза с вертикальными зрачками, которые то сужались, то расширялись, в зависимости от освещения, внушительные когти на пальцах, вполне способные заменить кинжал. Да, в этом плане каджиты явно превосходили людей.       А вот данмерка Брелина Марион смогла обратить на себя внимание Пожирателя Мира тем, что в своем обучении делала упор на магии Изменения, многое знала о разных превращения и проводила на эту тему разнообразные исследования. Это явно могло оказаться полезным для Алдуина, оставалось лишь придумать, как подвести данмерку к идее превращения человека в дракона.       Однажды за ужином Алдуин подсел к своей новой знакомой. Брелина приветливо улыбнулась ему и сразу же начала интересоваться, как у него дела, на что бывший дракон отмахнулся небрежным «Все хорошо».       Брелина вздохнула.       — А я никак не могу продвинуться в своих исследованиях, — сказала она. — Мне кажется, я зашла в тупик, не знаю даже, с какой в стороны подступиться. Наверное, просто творческий кризис.       — Кончились идеи? — спросил Алдуин, изображая участие.       — Не то чтобы кончились, — пожала плечами данмерка. — В моем заклинании есть какой-то косяк, но я не могу понять, где. Думаю, если мне удастся его найти, то оно сможет без проблем превращать человека в нужное животное, сохраняя его сознание при превращении.       — В любое? — уточнил Пожиратель Мира. Брелина задумалась.       — Ну, не знаю совсем ли в любое, но механизм-то везде одинаковый…       — А как насчет дракона? — по вытаращенным глазам Брелины он понял, что ей и в голову не приходила столь смелая идея.       — Дракона? — переспросила она, чтобы убедиться в том, что она не ослышался.       — Да, в дракона, — с язвительный усмешкой повторил Алдуин. — Ты представляешь, какое могущество можно получить, если научиться превращаться в дракона?       — Могущество, говоришь? — послышался голос позади, и в тот же момент рядом с Алдуином на скамью плюхнулся Дж’зарго. — Идея с драконом, конечно, неплоха, но такое вообще возможно?       Брелина нахмурилась.       — Не уверена. Разница в размерах слишком велика, такое превращение должно потребовать очень много магической энергии, — принялась рассуждать она. — Возможно даже нужна особая магия, драконья. Их крики ведь можно считать за магию?       — Думаешь, превратиться можно только с помощью ту’ума?       — Может, и нет, но мне кажется, что с ту’умом это было бы легче сделать.       — Кстати, Фриду, наверное, можно превратить в дракона, — заметил Дж’зарго, задумчиво жуя кусок куриной ножки. — Она ж Драконорожденная, а у таких, как я слышал, вроде как кровь драконья, значит, пол дела сделано.       — Но она такая одна, — вздохнула Брелина. — Вот если создать заклинание, позволяющее превращаться любому, тогда это имеет смысл. Думаю, принцип тот же, но нужно что-то, что аккумулировало бы магию. Камень душ, или, может, магический посох. В идеале, конечно, зачаровать его камнем с душой дракона, как делала Фрида, когда билась над той даэдрической штукой. Интересно, у нее получилось?       Алдуин фыркнул.       — Ничего у нее не вышло, — плохо скрывая злорадство, произнёс он. — Посох по-прежнему неуправляемый.       — Серьезно? — удивился Дж’Зарго. — А меня она уверяла, что все работает. И как, в таком случае, она победила дракона?       «Никак», — про себя усмехнулся Алдуин, но вслух ничего не сказал.       — Этот посох сам по себе опасен, — сказала Брелина. — Ты хоть раз видел его в действии? Не удивлюсь, если от Пожирателя Мира остался лишь свежий сладкий рулет, который Фрида благополучно слопала.       — Да, не завидую я ему, — фыркнул Дж’Зарго. — Пожиратель Мира, который в итоге был сожран. Этот конец достоин детской сказки, но никак не легенды о противостоянии первого дракона и Довакина.       — А по-моему, все довольно закономерно, — пожала плечами Брелина. — За что боролся, на то и напоролся. Верно, Алвин?       Алдуин издал нечленораздельный звук, расцененный, видимо, как «Угу». Пожиратель Мира поймал себя на том, что подобные разговоры уже не столько раздражают его, сколько забавляют. Да и вообще, за прошедшие несколько дней он привык к постоянному окружению людьми и смирился с необходимостью их терпеть, и теперь он гораздо спокойнее воспринимал происходящее. В конце концов, ему нужно лишь перетерпеть, а так как сейчас неизвестно, сколько времени займет у Драконорожденной возвращение ему драконьего облика, то лучше не выделяться из толпы. Людишки любят сбиваться в стадо, и сейчас Алдуину стоит прикинуться его частью.       Во всем этом круговороте Алдуину иногда казалось, что он забыл что-то важное, но, поглощенный потоком новой информации, не мог толком сконцентрироваться, а этой мысли, и лишь на пятый день он осознал, что абсолютно не представляет, что теперь делать с Вольтурйолом.       Обращенный в курицу дракон предположительно находился в покоях архимага. Предположительно — это потому, что Алдуин не был уверен в том, что Фрида оставила его в живых, а не сбагрила, например, кухарке на мясо. Эта мысль вызвала желание немедленно вломиться в покои архимага и забрать у Драконорожденной многострадального дракона. Разумеется, если он еще жив.       Мрачно усмехнувшись своим мыслям, Алдуин вспомнил слова Фриды, сказанные после его внезапного вопроса о том, согласилась ли она присоединиться к нему, если бы он предложил. «Ты бы вряд ли был лучше Дельфины». Как она тогда сказала? Что не заметила с его стороны особой заботы о подчиненных?       Как бы ни было это сложно признать, но девчонка снова права. Он действительно никогда не думал ни о ком, кроме себя.       Дверь в покои архимага была заперта, а на громкий стук никто не ответил. Создавалось впечатление, что девчонки нет на месте, отчего закрадывались определенные подозрения. Алдуин, почему-то не подумал о том, что Фрида могла просто отлучиться из своих покоев по делам архимага, в голову сразу полезли самые худшие варианты. Неужели она вздумала сбежать? Может ли быть так, что она, поняв, что слишком много на себя взяла, решила скрыться, ни сказав Алдуину ни слова? А что, вполне в ее стиле. Проклятая Драконорожденная, побери ее даэдра!       Алдуин осекся. «Побери ее даэдра»? Серьезно? Он теперь и выражается, как эти проклятые смертные.       «Тебе не сбежать от меня, Довакин!» — тихо прорычал Пожиратель Мира, яростно пнув дверь так, что та едва не слетела с петель. В тот же миг из покоев раздался приглушенный крик Фриды.       — Да свали ты уже, кто бы ты ни был! Архимаг занят и не принимает гостей!       Алдуин замер. Кажется, его опасения оказались напрасны, что не могло не радовать, однако этот ее тон лишь подлил масла в огонь.       Он ей не слуга, чтобы слушаться ее приказов.       — Открой, дело есть, — рявкнул он в надежде, что Фрида все-таки послушает его.       — Ты не вовремя, — последовал ответ. — Давай в другой раз!       — Это срочно, — Алдуин снова подергал дверь, а когда та не поддалась, хищно оскалился. — Открой, или я выломаю дверь, — предупредил он, кинув быстрый взгляд на проржавевшие петли. Так-то тут заботятся о безопасности архимага?       Ответа не последовало, и он, разбежавшись, изо всех сил пнул дверь, которая тут же с грохотом упала на пол, взметнув столб пыли.       Представшая картина оказалась довольно занятной. Посреди комнаты стояла Фрида и явно что-то колдовала. От громкого грохота она едва не подпрыгнула на месте и теперь, тяжело дыша, ошарашенно глазела на Алдуина. На бледном лице выступила испарина. Впрочем, куда больший интерес представляло то, на что была направлена магия девчонки. Это была, вероятно, курица, хотя с уверенностью сейчас сказать было сложно, так как об этом сейчас говорили лишь перья, покрывавшие ее уродливое тело. Несчастную птицу раздуло, словно ее накачали водой, с каждой секундой она все увеличивалась, и казалось, ее вот-вот разорвет.       — Это что? — с подозрением спросил Пожиратель Мира, выводя Фриду из ступора.       — Проклятье, Алдуин, сказала же зайти потом! — спохватилась Драконорожденная, снова обратив внимание на раздувавшуюся курицу. — Да стой ты…       Что-то шло явно не так, птица на мгновение перестала увеличиваться, но затем снова стала расти. Это происходило неравномерно: то конечность раздуется, то голова, то хвост, то гребень, отчего это выглядело довольно жутко и отвратительно. К счастью, Алдуин впечатлительностью не отличался.       В конце концов Драконорожденная грубо выругалась, а в следующее мгновение курица взорвалась с такой силой, что не успевшего среагировать Алдуина отбросило назад, Пожиратель Мира налетел на стену и мешком повалился на пол, на мгновение потеряв ориентацию. Фрида вовремя выставила магический щит и осталась на ногах.       — Ну кто тебя просил врываться ко мне? — устало спросило она, наблюдая за тем, как Алдуин поднимается на ноги. — Живой? А жаль, — Фрида досадливо вздохнула, оглядев комнату, в которой теперь все было перевернуто вверх дном, а кое-где и вовсе виднелись капли крови, перья, и ошметки мяса — все, что осталось от несчастной курицы. Алдуин потер ушибленное плечо и уставился на Драконорожденную убийственным взглядом.       — Ты что наделала? — вкрадчиво произнес он.       — Что я наделала? — Фрида возмущенно фыркнула. — Ты выломал мне дверь, может, ты хотел сказать, что ты наделал? Я просто пыталась превратить его во что-нибудь побольше, и, кто знает, если бы ты меня не отвлек, может, у меня и получилось. Если мы хотим вернуть тебе прежний облик, вначале нужно научиться превращать что-то маленькое, во что-то очень большое. Вчера я смогла превратить его в корову, сегодня пыталась в мамонта, и вот…       — Ты использовала его в качестве подопытной крысы, — прорычал Алдуин, сжав кулаки. Как? Как он мог оставить Вольтурйола на эту безумную? Теперь его единственного союзника разорвало на части в результате эксперимента этой…       С каким бы удовольствием Алдуин свернул бы ей шею!       Фрида, впрочем, недовольства не понимала.       — Ну да, использовала, — ответила она так, словно ничего не произошло. — Нет, если ты хочешь, чтоб с тобой приключилось то же самое, я могу и сразу на тебе попробовать…       От неминуемой гибели Драконорожденную спас лишь тот факт, что у Алдуина при себе не было меча — его попросили не разгуливать по Коллегии с оружием. Хотя еще чуть-чуть, и он бы придушил ее голыми руками.       — А что не так? — Фрида непонимающе уставилась на него. — С чего вдруг такое беспокойство? Великому и ужасному Пожирателю Мира стало жалко птичку? — она язвительно усмехнулась, заглянув ему в лицо.       — Заткнись! — рявкнул Алдуин. — Кто дал тебе право распоряжаться моей курицей? — прорычал он так, что Фрида отпрянула.       — Это был петух, — на автомате поправила она и осеклась. — Постой. Твоей курицей? — поняв наконец, отчего Алдуин так злится, она расхохоталась. — Да нет же, это была не она. Твоя любимица… так, а ее там не убило? — с этими словами Фрида кинулась на поиски.       — Молись всем богам, чтобы она оказалась жива, — сказал Пожиратель Мира, следуя за Драконорожденной.       Вольтурйол нашелся за каменной стеной, отгораживающей жилое пространство покоев архимага. Ударная волна не достала его, хотя возмущенное кудахтанье говорило о том, что взрыв заставил его понервничать.       — Порядок! — просияла Фрида, а у Алдуина отлегло от сердца. Они еще повоюют. Теперь, правда, возникал вопрос, куда его девать.       — Я забираю ее, — заявил он, решив, что оставлять Вольтурйола на Фриду небезопасно. Драконорожденная на это лишь фыркнула.       — Ну и что ты собираешься с ней делать? — язвительно спросила она. — Брось, пусть гуляет по моему алхимическому саду, ей тут хорошо.       Вольтурйол на это вновь закудахтал.       — Вот видишь, она согласна, — усмехнулась Фрида.       Что на самом деле хотел сказать Вольтурйол, осталось загадкой, но Алдуин решил не спорить. В конце концов, пока он не найдет способ превратить своего союзника во что-то более полезное, пусть Вольтурйол остается рядом с Драконорожденной и следит за каждым ее шагом.       — Хорошо, — хмуро ответил Алдуин и резко схватил Фриду за плечо. Та от неожиданности вздрогнула и попыталась отстраниться, но его цепкая хватка не позволила этого сделать. Приблизившись совсем близко к ней, Пожиратель Мира прорычал:       — Учти, если с ней что-то случится, я оторву тебе голову голыми руками. Он попытался придать своему голосу максимально угрожающий тон, но вместо того, чтобы испугаться, Драконорожденная с трудом подавила смешок.       — Да-да, конечно, буду беречь ее как зеницу ока, — ответила она.       Грозно зыркнув на нее, Алдуин отпустил Фриду и отступил на шаг назад, про себя с досадой подумав о том, что девчонка, похоже, не очень-то его испугалась. Привыкла к его угрозам? Может, стоить выполнить одну для разнообразия? Пусть вспомнит, с кем имеет дело.       Не сказав больше ни слова, Алдуин мрачно усмехнулся своим мыслям и стремительно покинул покои архимага, проигнорировав возмущенный крик Драконорожденной о том, какая он сволочь, и требование вернуть дверь на место.       Обучение Алдуина началось спустя неделю после того, как он оправился после ранения. Сам он не видел необходимости так долго тянуть, но подозревал, что архимаг решила дать ему время на то, чтобы адаптироваться среди людей. Так как Коллегия переживала не лучшие времена, новых студентов почти не приходило, и маги даже не рассчитывали на то, что наберется какая-никакая группа, поэтому решили заниматься с новым учеником индивидуально.       Перед первым занятием к нему наведалась Фрида, без стука ввалившись в его комнату, ногой открыв дверь. В её руках было несколько толстенных томов в кожаных переплетах, которые Драконорожденная тут же скинула на кровать.       — Побери даэдра этих писарей, — запыхавшись, выругалась она.       — Что это? — вопросительно изогнув бровь Алдуин.       — Да так, парочка редких книг по магии изменения. Обычно их не достать, пришлось поднапрячь Энтира.       — И зачем они мне?       — О, тебе разумеется, незачем, это мне для легкого чтения. А к тебе я так, мимо проходила, решила заглянуть.       Алдуин не выказал ни малейшего энтузиазма по этому поводу, лишь продолжал молча буравить взглядом Драконорожденную.       — Как тебе Коллегия? — жизнерадостной спросила Фрида, присев на кровать.       — Сойдет, — последовал ответ.       — А по твоей кислой роже не скажешь, — фыркнула архимаг. — Что, раздражает тот факт, что придется разыгрывать послушного студента? — она тихо хихикнула.       Алдуин мысленно досчитал до трех. Еще рано ее убивать, как бы руки ни чесались. Удивительно, он уже почти не злился на других людей, но Фрида по-прежнему выводила его из себя с невероятной легкостью.       — Ладно, я вот что сказать хотела, — Фрида серьезно взглянула на него. — Я понимаю, тебе вряд ли захочется слушать жалких смертных и чему-то у них учиться, но, пожалуйста, попробуй изобразить хоть какое-то подобие уважения к преподавателям.       Пожиратель Мира раздраженно закатил глаза.       — У тебя все? — не слишком любезно осведомился он.       — Все. Иди, учись, — Фрида снисходительно улыбнулась. Она потянулась, разминая плечи.       Не сказав больше ни слова, Алдуин покинул комнату.       Первое занятие проходило в зале Стихий, где Алдуина встретил что-то бормотавший себе под нос старик. Из рассказов других студентов Алдуин знал, что зовут его Толфдир, и он правая рука архимага.       В первые мгновения старый маг не обратил на Пожирателя Мира никакого внимания, продолжая бормотать что-то о том, куда могли деться его записи. Когда Алдуин подошел ближе, Толфдир встрепенулся и тотчас поприветствовал нового студента.       — Алвин, верно? Фрида говорила тебе. Хочешь изучать магию?       — Хочу, — подтвердил Алдуин.       — Прекрасно! — просиял Толфдир. — Как прекрасно, что в эти сложные для Коллегии времена еще есть те, кто хочет учиться!       Алдуин подавил желание закатить глаза. Этот старик так и лучился радостью и жизнелюбием, и его рассеянный взгляд и счастливая улыбка действовали на нервы.       — Итак, магия вещь непростая и очень опасная, нужно быть очень внимательным. Если где-то ты оставишь лазейку, магия обязательно найдет ее и непременно воспользуется, чтобы навредить, — все это было сказано с таким воодушевлением, что у Алдуина возникли подозрения насчет этого старика. Не такой-то он божий одуванчик, каким кажется на первый взгляд.       — Думаю, сегодня мы остановимся на теории…       Магия давалась Алдуину с переменным успехом. Вводные занятия включали в себя теорию и начальные заклинания основных направлений: Разрушения, Восстановления, Колдовства, Иллюзии и Изменения. Считалось, что студент, попробовав все, сможет решить, что ему больше подходит.       Теорию Алдуин почти не слушал, большую часть времени размышляя о том, как его жизнь пришла к тому, что он, первенец Акатоша, вынужден слушать смертных, рассуждавших о природе магии так, словно они что-то в этом понимают, причем больше, чем он сам.       Практика показалась Алдуину куда полезнее. Для себя он решил, что стоит освоить магию Разрушения — он, в конце концов Пожиратель Мира, или как? — а также магию Восстановления, чтобы утереть нос Драконорожденной, хвалившейся своими целительскими навыками.       Разрушение, как и предсказывала Фрида, пошло на ура. Алдуин с первого же раза исполнил заклинания уровня новичка, почти не слушая объяснений. Он действовал больше интуитивно, словно чувствовал, что именно нужно вкладывать в то или иное заклинание. Всего за неделю он освоил все заклинания начального уровня, положенные по плану обучения в Коллегии. Их было не так много, и Алдуин абсолютно не понимал удивления Фаральды, преподававшей это направление. Что тут сложного?       С простыми заклинаниями других направлений больших проблем не возникло, какие-то давались легко, какие-то сложнее, но в целом все шло довольно гладко до тех пор, пока дело не дошло до Восстановления. Оно не давалось Алдуину совсем.       Вначале Колетта закатила несколькочасовую лекцию о том, что «Школа Восстановления — полноценная школа магии, которую нельзя недооценивать». Алдуин слушал вполуха, периодически кивая и пытаясь выдать раздраженный оскал за снисходительную улыбку.       От того, чтобы встать и уйти, хлопнув дверью, его удерживала лишь мысль о насмешках Драконорожденной, которые обязательно появятся в случае его неудачи. Алдуину так и слышалось ее язвительное: «Что, уже сдаешься?».       Периодически хотелось взять и удушить занудного лектора голыми руками, и если бы не тот факт, что Колетта, вроде как, помогла исцелить его от ранения, оставленного драконьими когтями, то ее вряд ли что-то спасло.       Как обычно, вполуха прослушав теоретическую часть, Алдуин поспешил приступить к практическим занятиям, на чем и споткнулся.       Колетта показала ему простейшее заклинание исцеления, и тут дело встало. В первый раз у Алдуина не вышло. Не получилось и во второй. И в третий. И в десятый.       Уже привыкший к тому, что у него все получается легко и быстро, Алдуин начал злиться, и с каждой неудачей гнев его все рос.       Колетта наблюдала за его попытками, то и дело поправляя его и давая советы, которые, впрочем, ничуть не помогали, а лишь выводили его из себя.       — Ты должен успокоиться, — сказала Колетта, заметив его нарастающую ярость. — Это тебе не магия Разрушения! Для заклинаний школы Восстановления маг черпает энергию из своего внутреннего света. Недостаточно просто взмахнуть рукой, нужен еще правильный посыл. Усмири свой гнев и загляни в себя. Отыщи внутренний источник тепла и света.       — Какие еще к даэдра тепло и свет? — рявкнул Алдин, вновь попытавшись исполнить заклинание, но все также безуспешно.       — Внутренняя гармония, любовь к миру, к людям, искреннее желание помочь, — ответила Колетта. — Эти чувства наиболее близки к тому, что ты должен вложить в заклинание Исцеления.       — Любовь к миру и людям? — язвительно повторил Алдуин и едва не расхохотался. — А что это?       Колетта сокрушенно покачала головой.       — Ну хорошо, — вздохнула она. — Давай попробуем что-нибудь попроще. Вот, например, магический щит…       Сколько бы Алдуин ни пытался, школа Восстановления никак не хотела ему поддаваться, а разговоры Колетты о внутреннем свете и усмирении гнева лишь сильнее выводили Алдуина из себя. Пока он держался и старался не проявлять свой гнев слишком резко, но терпение его было на исходе. Он уже хотел было бросить эту чушь, но однажды за обедом к нему подсела Фрида вместе с Лидией и Мьол.       — Ну и как тебе обучение? — спросила она. — Слышала, ты делаешь успехи.       — Чего и следовало ожидать, — хмыкнула Мьол. — Разрушение у него в крови.       — Я попрошу Колетту, чтобы не мучила тебя больше, — сказала Драконрожденная, накладывая себе в тарелку овощное рагу. — Боюсь, это бесполезно.       Сказав это она снисходительно улыбнулась Пожирателю Мира, и в ее глазах так и читалось: «Я же говорила!». Это так выбесило Алдуина, что он неожиданно для себя резко выпалил:       — Нет!       Фрида удивленно взглянула на него.       — В смысле «Нет»?       — Не нужно говорить с Колеттой. Без тебя как-нибудь разберусь.       — Интересно как? — фыркнула Фрида, в то время как Мьол с усмешкой переглянулась с Лидией.       — Ты считаешь, что я не справлюсь, так? — прошипел он. — Думаешь, я неспособен освоить даже жалкое заклинание исцеления?       Фрида чуть нахмурилась.       — Как ты себе это представляешь? — произнесла она. — Ал, у тебя нет предрасположенности к школе Восстановления. Вообще. Уверена, Колетта говорила тебе о внутреннем свете, гармонии и любви. Так как ты собираешься осваивать магию восстановления, когда ты понятия не имеешь, что это такое? Ты не умеешь любить, а слова «внутренний свет» для тебя — пустой звук. Зачем тебе это?       Алдуин не ответил. Странно, Фрида не сказала ничего такого, чего Алдуин бы не знал, но отчего-то ее слова прозвучали очень обидно. Она говорила так, словно все знала о нем, и хотя Пожирателю Мира было нечего возразить, очень хотелось стереть это снисходительное выражение с ее лица.       — Ладно, как хочешь, — пожала плечами Драконорожденная. — Думаю, начальный уровень ты сможешь освоить, там важнее техника, чем этот «внутренний свет» и все такое. Может, что и получится…       Алдуин снова промолчал. Он ожидал от Фриды насмешек в духе «Это все, что ты можешь?», но их не было. Но это ее отношение задело сильнее любой язвительной фразы. Она, видно, и мысли не допускала о том, что у Пожирателя Мира может получиться хотя бы простенькое заклинание школы Восстановления, ведь его темная душа полна ненависти и разрушения, в ней нет ничего светлого, а лишь злоба и жажда крови. Так ведь она о нем думает? Не то, чтобы она была неправа, но очень хотелось доказать ей обратное. Что он может использовать любую магию, в том числе и магию школы Восстановления. Что он не так прост и предсказуем, как она возомнила.       Как бы там ни было, этот разговор с Фридой отбил у Алдуина всякое желание сдаться. Нет, он освоит школу Восстановления. В конце концов, для него, первенца Акатоша, нет ничего невозможного.       Эта мысль значительно повысила его настроение и Алдуин со спокойной совестью принялся за еду.