Нас возвышающий обман

Леди Селеста была в ярости. Она металась по гостиной, как разъяренная тигрица, размышляя, на ком бы сорвать свое раздражение. Дурное настроение требовало выхода: она подошла к камину, взяла одну из старинных китайских ваз, за которые маггловские антиквары продали бы душу дьяволу, и запустила в стену. Тонкий розоватый фарфор разлетелся во все стороны, будто лепестки сакуры. Легче не стало. Тогда она взяла и вторую вазу, ее постигла участь первой. На шум явился дрожащий домовик, замотанный в грязное полотенце, в металлическом ошейнике, на котором было выгравировано: «Собственность семьи Мунрок». Он в ужасе взглянул на взбешенную госпожу и задрожал, прижав к голове большие уши-лопухи. - Фрики, - вкрадчивым голосом произнесла леди Мунрок, - может, ты мне объяснишь, что тут произошло? Эльф грохнулся на колени. - Моя госпожа, я... не знаю, что случилось... - Не знаешь?! Здесь разбились драгоценные вазы! - Да, госпожа... но... - Но?! Дери тебя тролль! НО?!! А зачем ты тут тогда нужен?! Разве ты не должен оберегать вещи своих хозяев?! Похоже, тебе надо преподать урок! - Нет... - задрожал эльф еще больше. Леди Селеста щелкнула пальцами, и ошейник стал сжимать тоненькую шею домовика. Тот с хрипом повалился лицом вниз. - Бестолковые эльфы не заслуживают жизни! В этот момент в приоткрытую дверь заглянул еще один домовик. Увидев, как его собрат задыхается на полу у ног суровой хозяйки, он, заикаясь, пролепетал: - Миледи, к вам... прибыл лорд Малфой... Улыбка осветила лицо его госпожи. Она отвела взгляд от синюшной мордочки домового эльфа, и тот наконец смог сделать вдох, потому что ошейник ослабил свою хватку, и зашелся в сухом кашле. - Убери это, - сказала она второму эльфу, пнув кончиком туфельки лежащего на полу Фрики, - и немедленно проведи Люциуса ко мне. Эльф поклонился, коснувшись пола своим длинным тоненьким носиком, и исчез, забрав с собой измученного соплеменника. Леди Селеста взмахнула палочкой: рассыпавшиеся по полу фарфоровые осколки закружились двумя маленькими смерчами, сплетаясь, соединяясь и обретая прежнюю форму. И вот мечта антикваров уже вновь заняла свое место на камине. А сама хозяйка дома, смахнув невидимые пылинки с платья, изящно опустилась в кресло, положив унизанные перстнями узкие кисти на подлокотники и не позволяя себе откинуться на спинку. Ее лицо осветила искренняя улыбка, какую редко могли видеть ее домашние. Люциус Малфой вошел в гостиную и склонился над протянутой ему рукой. - Миледи, вы прекрасны, как всегда. - Ты льстишь мне, Люциус, - на мгновение леди Селеста представила на месте своего гостя другого мужчину. У нее перехватило дыхание. Больших усилий стоило прогнать наваждение так, чтобы ни один мускул на лице не выдал ее высочайшего нервного напряжения. - К тому же у меня слишком много поводов для огорчения. Женщина жестом показала Малфою на стоящее рядом кресло. - Неужели? Кто же посмел вас расстроить? - Моя дочь! Она поставила под удар фамильную честь, выставив себя в крайне унизительном для всех положении. Возможно, ты как член Попечительского совета Хогвартса мог бы вмешаться в эту вопиющую ситуацию. - Миледи, я сделаю все, что в моих силах, но... - Люциус представил, что теперь Селена не сможет все время ускользать от него: надо лишь увеличить число инспекций со стороны Совета, почаще бывать с визитами в школе, что в связи с проведением Турнира будет совершенно нетрудно. - Но? - Тоненькая бровь леди Селесты взлетела вверх. - Какие тут могут быть «но»?! Она позорит честь английской аристократки! Обучать этикету магглорожденных! Уму непостижимо! Я потребовала у Максимуса, чтобы он незамедлительно обратился к Фаджу с целью изыскать любые возможности разорвать брак нашей дочери с этим... преступником. Это все влияние проклятого любителя грязнокровок! Холеная кисть хозяйки дома сжалась в кулак. - Полностью поддерживаю вас в вашем устремлении, - голос Малфоя приобрел вкрадчивые интонации. - Неужели есть надежда... - В департаменте семейных отношений работают упертые буквоеды, такие же непробиваемые, как Дамблдор. Пока они упорно твердят, что брак — это магический контракт, который можно разорвать только в случае смерти одного из супругов или в случае признания другого невменяемым и опасным для своей второй половины. - Невменяемым и опасным? - повторил задумчиво Малфой. - Блэк именно такой! Закоренелый преступник, маньяк, если вспомнить его постоянные угрозы в мой адрес. И, должен заметить, дурная кровь Блэков несет в себе безумие. Это семейное... - Семейное? - Леди Селеста встретилась с ним глазами и довольно улыбнулась. - Неужели Нарцисса... Бедный Люциус! - Пристрастие к магглам — это лишь один из признаков безумия, который проявился у Сириуса и Андромеды. Но боюсь, Нарцисса тоже унаследовала этот недуг... Что ж, я стойко приму все выпавшие на мою долю удары. - Судьба вознаградит тебя, Люциус. Вот увидишь! - Моя судьба неразрывно связана с вашей дочерью, миледи. Вы это поняли раньше всех, - Малфой приложил руку к сердцу и слегка склонил голову в знак почтения. - Могу я рассчитывать на вашу поддержку и в дальнейшем? - Без всякого сомнения. Как и я на твою, не так ли? - Леди Селеста снова напряглась. - Моя дочь должна перестать учительствовать! Слухи разносятся слишком быстро. Палочкой не успеешь взмахнуть, как ее имя, а вслед и наше смешают с грязью! - Никто не посмеет! Даю вам слово. * * * * * - Вот видишь! Когда ты сосредоточена на полете и ни на что не отвлекаешься, метла тебя слушается! Лили, с опаской поглядывая вниз, медленно приземлилась возле Маргарет. Недовольно покосилась на свой Нимбус. - Она так и норовит взбрыкнуть! Я чувствую! - Вам просто надо найти общий язык. Иногда на это уходит время. Дедушка подарил мне эту метлу на шестнадцатилетие. Но я почти год привыкала к ней. Или она ко мне… Уж не знаю, сколько раз я с нее падала! Лили поглядела на метлу, которую Маргарет держала левой рукой. Точно такой же Нимбус 2001, как у нее – черное древко, черные прутья. Но выглядит старой и потрепанной. Лили вздохнула. - Из меня игрок в квиддич точно не получится. - Не зарекайся! - Хотя папа бы обрадовался… Он любит квиддич. - Он тоже играл, когда учился? - Не знаю… Не рассказывал. Маргарет посмотрела на Лили. - Прости. Я не хотела тебя расстраивать. - Да нет, я не расстроилась. Просто… - Просто ты по нему скучаешь. А тут еще я с глупыми вопросами! Они улыбнулись друг другу. Помолчали. Маргарет положила метлу на траву и села на нижнюю скамейку. Вытянула ноги, обутые в старенькие кеды. Сейчас, когда она была одета не в изящное голубое платье, а в простые маггловские джинсы и толстовку, она совсем не похожа была на надменную мадемуазель из Шармбатона. В наползающих сумерках поле для квиддича казалось огромным и пустым. Лили постояла минутку и села возле Маргарет. - Я просто вдруг подумала… Мы так мало с ним разговаривали. То есть… Помню, когда была маленькая, он играл со мной, рассказывал разные истории… Такие интересные! Про рыцарей, про драконов! И так рассказывал, знаешь… как будто это на самом деле было! Я верила! А потом… Она запнулась, но Маргарет молчала, глядя на нее в полумраке. - Потом появился Гарри – и ему как будто стало не до меня. То есть… нет, конечно, он был рядом, читал мне книжки, так ждал моего поступления в Хогвартс… Но иногда казалось, ему интереснее разговаривать с Гарри, чем со мной. - Мужчины! - хмыкнула Маргарет. - Мой дед со мной тоже не очень-то разговаривает. Чаще всего: Мэгги, сделай то, Мэгги, принеси это! У него ферма на самом краю северной Шотландии. Места там суровые. А по хозяйству – только я и Банни. Это наш домовой эльф. Дедушка давным-давно подарил ей юбку, но она не захотела уходить, осталась в доме. Раз в неделю у нее выходной, и тогда весь дом на мне. Уж не знаю, как они там справляются, пока я учусь. - А я думала, ты… - Француженка? Нет, Мерлин упаси! Моя бабушка была из Франции. Вилар – это ее девичья фамилия. Маргарет перехватила растерянный взгляд Лили и засмеялась. - Да, мой дед умеет понакрутить всяких сложностей! В общем, когда мне исполнилось одиннадцать и надо было выбирать школу, он решил отправить меня в Шармбатон. Уж не знаю, почему, он думает, что там – безопаснее. - Безопаснее? - Ну… Видишь ли, у дедушки никого, кроме меня, нет, и он иногда слишком за меня волнуется. С каким скрипом он разрешил мне квиддич! Полгода уговаривала! Наш тренер просто завалил его совами… - Мэгги… - М? - Значит, твои родители… - Мне было пять, когда они погибли. Я их почти не помню. Лили потупилась. - Знаешь, я думаю, твой папа тебя очень любит и тоже очень скучает по тебе. Просто в жизни бывают разные обстоятельства… Но даже если вы долго не видитесь или не говорите друг с другом, вы все равно остаетесь самыми родными людьми. Лили не знала, что отвечать. Маргарет поднялась, потянулась за своей метлой. - Пойдем-ка назад в школу. Скоро ужин, а у меня еще куча заданий. - Вы тоже учитесь? - Я попросила мадам Максим, чтобы мне разрешили ходить на занятия с вашими семикурсниками. Чтобы не потерять год. Потом, если получится, сдам ЖАБА. Во Францию я не вернусь, это точно! Лили хихикнула. - Тебе не очень в Шармбатоне нравится, да? - А тебе бы понравилось целыми днями слушать про заклятия для завивки ресниц, шелковые чулки и приворотные зелья? - Уж лучше про метлы! - Вот-вот! – подмигнула Маргарет. - Хотя учат у нас неплохо. - Да, Флер здорово справилась с драконом. - Гарри тоже молодец. Все-таки ему на этом Турнире труднее всех. * * * * * Селена сидела в кресле у камина и смотрела на огонь. Она оставалась в Хогвартсе на ночь крайне редко, предпочитая возвращаться домой в Хогсмид. В глубине ее души теплилась надежда снова услышать вой Бродяги в Запретном лесу или увидеть его тень, мелькнувшую на пороге. Она осознавала, что это невозможно — появиться в Хогсмиде, когда все силы Министерства брошены на его поиски, было бы равносильно самоубийству. Но неизвестность сводила девушку с ума. Сколько раз она просыпалась среди ночи, чувствуя, что руки мужа обнимают ее, но как только сон отступал, оказывалась, что это она сама крепко сжимает в объятиях его подушку. Тогда она откидывалась на спину и лежала, не мигая, вглядываясь в темноту, чувствуя, как горячие слезы оставляют дорожки на ее висках, теряясь в волосах. Замужем и каждый раз одна... Она любила Сириуса больше жизни, но не могла разделить с ним эту любовь — всегда находилось что-то, что их разделяло. Если сама судьба против тебя, не стоит ей перечить... Так постоянно говорила леди Гвиневра, пока Селена жила в ее доме. Но смириться с такой судьбой она не могла. Не желала! На низеньком столике рядом с креслом стоял чайник с остывающим липовым чаем. Но Селена не отваживалась налить напиток в чашку, боясь, что Мелюзина пошлет ей новое видение — что-то такое, чего она не сможет вынести. Еще в последние дни ей постоянно вспоминались беседы с леди Гвиневрой. - Твои чувства к мужу сродни страсти твоей матери. Но ты смогла их утолить отчасти, поэтому они не искорежили твою душу... - Я не понимаю... - Дочери Мелюзины не имеют права отступить от своей судьбы, а твоя мать сделала это! И тебя не посвятила ни во что... Мы не принадлежим себе, но мы можем быть очень счастливыми. Твоя бабушка тому яркий пример. И твоя мать могла бы обрести счастье в браке, если бы сделала все правильно. - Но я-то как раз счастлива! - Ты уверена? - Я люблю и любима! - поспешно сказала девушка. - Вы не можете сомневаться в этом! - Я и не сомневаюсь, - спокойно ответила ей леди Гвиневра. - Просто хочу спросить, много ли ты радости обрела в своей любви? Дочери Мелюзины в браке обретают второе дыхание... Она посмотрела на Селену долгим оценивающим взглядом. - Знаешь, что это такое — дышать в одном ритме? Чувствовать, что сердца бьются в унисон? Рука девушки потянулась к чашке. Ее мучила жажда. Но она тут же отдернула ее, будто ужаленная пчелой. Теперь ей казалось, что она лучше понимает мать. Ведь леди Селеста искренне верила, что скрывая от дочери правду, уберегает ее от совершенно ненужного тяжкого бремени. Может быть, она тоже ничего не рассказала бы Лили, но леди Гвиневра сделала это за нее... Внезапно из камина послышался шум, пламя взметнулось вверх, а затем опало ворохом искр. Среди раскаленных углей появилось лицо Сириуса. Селена охнула, закрыв рот рукой, чтобы не вскрикнуть, и опустилась на колени перед камином. - Испугалась, красавица? - довольный собой Сириус подмигнул жене. - Тебе не кажется, что все это не очень смешно... - растерялась Селена. - А если тебя обнаружат? Ты же вне закона! - Хватит отчитывать меня, как подростка! - скривился Блэк. - Я думал, ты будешь рада повидаться со мной. Но, если ты хочешь, чтобы я ушел... - Нет! - Селена слишком долго не видела мужа, чтобы тут же отпустить его даже ради его собственной безопасности. Она так хотела прикоснуться к нему, что невольно потянулась пальцами прямо к горячим углям. - Ох! Она отдернула обожжённую руку, но не сдвинулась с места. - С тобой все хорошо? - Да, я у... - Нет, не говори... Для тебя будет лучше, чтобы никто не знал о том, где ты... Спасибо, что позволил мне увидеть тебя. Девушку переполняли эмоции: из глаз текли непрошенные слезы, но губы улыбались, пока она смотрела на любимое лицо. - Я хотел спросить... - Сириус помедлил. - Про Гарри. До меня дошли слухи, что он великолепно справился с драконом. Разорви меня горгулья! Я пошел бы на любой риск, лишь бы увидеть это! «Гарри... дракон... - пронеслось у нее в голове. - Ну конечно.» Селене было очень горько, зато слезы разом высохли. - Я сохраню для тебя свои воспоминания о его победе... В голове крутилась песенка, которую Сириус напевал малышке Лили: Четвертый поход был удачен, и он Дракона добыл — был злодей побежден! - Спасибо, милая! - с восторгом отозвался муж. - Ты всегда понимала меня лучше всех. Но ведь мы с тобой одно целое! Жаль, я не могу поцеловать тебя... Но лишь только сердце девушке вновь наполнилось нежностью, как Сириус снова заговорил о крестнике: - Ты должна сделать все возможное, чтобы помочь Гарри разгадать тайну золотого яйца. - Я?! - Именно ты, любимая. Я очень рассчитываю на твой пророческий дар... Селена помедлила в поисках ответа, но тут в дверь постучали. В камине снова взметнулось пламя, и Сириус исчез.