Нас возвышающий обман

- Где моя дочь? - Меньше всего она сейчас хочет видеть тебя. - Неужели? И это решила ты?! - Нет, это решила ты, когда отказалась от самой себя. - Столько лет все одно и то же! Зато все говорят, что Селена вполне готова занять твое место. Буря в Отделе тайн! - У нее хватило духу в тяжелый момент обрести себя... - А ты и рада! Ты просто используешь ее! - Ты тоже пришла не утешать и не соболезновать. - Я всегда была против этого брака. Скорбеть не стану, хотя официально мы объявили траур. Дочь овдовела... Мунроки соблюдают приличия. Трех месяцев, я думаю, будет вполне достаточно. - Трех месяцев? - Селена придет в себя, и мы сможем подыскать ей нового мужа. - Нового? Ты не в себе? В гостиной словно потемнело. Казалось, и здесь собираются тучи. - Обойдемся без этих фокусов! Не забывай, что твоя сестра делала это гораздо лучше, а она была моей матерью. - С дочерью ей не повезло! - Зато повезло с сестрой, ты оказалась более покладистой. И, кстати, ты оказала мне услугу. Мне, пожалуй, на руку, что Селена приняла свой дар. Мы же с тобой знаем, что жрица Мелюзины не может быть одинокой. Ей нужен муж. И даже тебе этого не изменить! - Я уже много лет одинока... - Чья ж в том вина, что тебе удалось пережить и второго мужа?! Ты ведь тоже не хотела этого брака. Но тебе пришлось... Злорадная улыбка, искренняя — такая редкость для леди Селесты. - А ты и рада! - Рада! Конечно, я рада. Не только моя жизнь пошла не так, как я мечтала. И все же... - Тебе здесь нечего делать! Возвращайся, когда закончится траур! Не раньше! * * * * * Море плещет серой ртутью... Тучи пологом свинцовым обрамляют купол неба... И одинокий мрачный остров, над ним птицы не кружатся... Тени рваные, как сумрак, скользят вокруг высокой башни... Тряхнула головой, прогоняя морок... Это был сон... Неужели она заснула? Ей казалось, уже столько дней она просто лежит на кровати, задвинув полог и отгородившись от мира. С тех пор, как за ней приехала леди Гвиневра... Когда это было... А впрочем, это ведь все равно... Такая пустота... Какой сегодня день? Сколько вообще дней прошло после... Больно? Нет, это сильнее боли, это будто тебя рвут на части, но ты продолжаешь все осознавать... Чьи-то лица, голоса, обрывки разговоров... Встревоженное лицо Минервы МакГонагалл... - Селена, дорогая, мне так жаль... Это ужасная потеря для всех нас... - Слезы, не таясь, скользят по морщинистым щекам, сейчас особенно заметно, что она уже давно немолода. - Но ваша жизнь еще не закончена. У вас есть Лили... Лили... Она плачет где-то в доме, возможно, в соседней комнате... Но не приходит... И нет сил, чтобы найти ее, обнять... Боль ведь не делится... Будет ли от этого легче? Люпин мнется где-то у входа... На лице вся мировая скорбь... Плечи опущены, не брит несколько дней. И в волосах словно седины прибавилось еще... - Селена... Я... Сириус... Он слишком правильный... А слов найти не может. - Это трагедия... - Слишком? Но он прав. - Эта битва дорого обошлась всем нам, но мы не можем сломаться. Не сейчас... Я обещал Тонкс... Сегодня хоронят Доусона... Дорого обошлась всем... Значит, и Гектор... Тонкс тоже больно. Интересно, болит также? И почему нет сочувствия? Тьма в душе. Августа Лонгботтом... Она спокойна. Очень бледна, но спокойна. И решительна. Только в глазах... Там заперта вся ее боль. - Не думаю, что мои слова облегчат боль. Все это не имеет смысла... - Прямая, сильная, в это мгновение будто позволила годам и страданиям взять свое, но тут же опомнилась. - Соболезную. И хочу помочь. Если позволишь, пусть Лили погостит месяц у нас. Тебе надо прийти в себя. Лили уехала. Хорошо... Больше никто не плачет... Снизу раздаются голоса. Почти кричат. Конечно, это мать пожаловала! Леди Селеста прибыла на пир смерти, будто стервятник. Ее не хочется слышать... Но все же ее голос проникает сюда через закрытые двери и задернутый полог. Именно ее голос! - Жрица Мелюзины не может быть одинокой. Ей нужен муж. И даже тебе этого не изменить! Про кого она? Леди Гвиневра что-то говорит в ответ... Она же вдова... Пусть мать замолчит! - Чья ж в том вина, что тебе удалось пережить и второго мужа?! Ты ведь тоже не хотела этого брака. Но тебе пришлось... Безумие! Вот что ее ждет... Снова другие хотят решать ее судьбу! Дамблдор давно все знал... Знал историю ее семьи и отправил ее в этот дом. А теперь... Что можно изменить? Опять смириться... Но она не хочет... Не хочет. Не хочет! Отдернула полог. В глаза ударил яркий солнечный свет. Вечереет, раз лучи бьют в окна западного крыла. И только солнце все так же садится на западе. И оно не почернело. * * * * * Пахнет грязной стоячей водой... И здесь вода! Хорошо, что не видно отсюда. Улицы все одинаковые. Давно не убраны — пыль, мусор, собаки тощие бегают. У них в глазах тоска... Собаки... Вдалеке громада старой фабричной трубы. Надо к ней. Где-то там нужный дом. Душно, отдаленный раскат грома эхом отразился и от неба, и от низеньких кособоких домов. Табличка на земле валяется. Успела поржаветь. Паучий тупик... Пришла, кажется. Здесь еще сильнее пахнет рекой. И ивами. На домах даже номеров нет... Жилым выглядит только один. У других окна заколочены или вовсе выбиты. Вот у этого крыльцо развалилось, а напротив подвал зияет черным провалом. Дверь темная, рассохшаяся древесина, ручка латунная в пятнах. Едва уловимый запах плесени, или это мох, разросшийся на фундаменте, так пахнет... Рука слишком медленно поднимается — надо постучать. Все ведь уже решено. Но во рту пересохло, наверное, не сможет ни слова произнести... - Селена? - Северус... - Не думал... Проходи. Пустая прихожая. Мебели почти нет — на стене висит черная мантия. Доски пола скрипят. - Соболезную. Хотя думаю, ты не за этим пришла. Стало тоскливо, сердце болезненно сжалось в груди. Но для этого не стоило тащиться в такую даль! Значит... - Не за этим... Но все равно спасибо. Вопросительный взгляд в ее сторону. - Что не приходил. Это лишнее. В этом нет утешения. Становится только хуже — от слов, скорбных взглядов. И ничего не исправить... - Ничего не исправить... Взглядом ощупывает гостиную. Полумрак и полное равнодушие к обстановке. Единственным обжитым местом кажется уголок у окна — кресло, торшер, низкий стол, а у стены огромный шкаф с книгами. - Так ты живешь... - Так я живу. Неужели тебя привело любопытство? Или теперь ты решила заботиться обо мне? Раскат грома сотряс дом. Теперь гроза была уже близко. Тяжелые капли сперва неуверенно, а затем настойчиво забарабанили по крыше и стеклам. - Только я не герой, мне забота не нужна. - Я пришла за помощью... Подумала, возможно, ради Лили... - Ради нее я сделаю, что угодно. Ты сразу выложила свой козырь на стол. Так что тебе от меня нужно? По стеклу дорожки дождя. Змеятся вниз. За спиной его голос и его отражение в темном прямоугольнике оконного стекла. Как такое вообще говорят? Только память услужливо подбрасывает нужные фрагменты мозаики. Он первым взял на руки ее дочку, приходил за ней и Лили, когда Пожиратели готовились напасть на их дом, шел с ней по зимнему лесу к пещере, в которой скрывался Бродяга... Всегда помогал. Даже танцевал с ней на Рождественском балу во время Турнира Трех Волшебников. Но такое... - Я даже не знаю, как... Говорила не ему, его отражению. - Мерлина ради! Хватит тянуть кельпи за хвост! И перестань смотреть на дождь. Обернулась. Но сил посмотреть ему в глаза не нашла. Взгляд уткнулся ему в грудь. - Женись на мне. Так и не решилась поднять взгляд. Ей это нужно, но вот ему... - Заманчивое предложение. Интересно, почему именно мне выпала такая честь? Он над ней смеется? Нет, лицо серьезное, глаза спокойные, и сокращать дистанцию он не намерен. - Не думал, что ты так тяготишься своим вдовством. - Просто я слишком долго позволяла другим играть со мной. В результате мою фигуру снова готовы разменять. Дамблдор, леди Гвиневра, моя мать... - Не обошлось без Мелюзины? Понимаю. Слышал, что ты устроила в Министерстве. Впечатляет. Не ожидал от тебя. - Мне не нужно, чтобы ты мои действия оценивал! Я лишь нашла выход своей боли. Но даже это обернули против меня... - Ты приняла свою силу. Сила — это не добро и не зло. Ты сама выбираешь, в какую сторону тебе идти. - Я приняла свою силу. Очередной магический контракт! Я не должна быть вдовой. Мне нужен муж... И я предпочитаю выбрать его сама. - Мое мнение не учитывается? - Что ты теряешь? - Это не ответ, это вопрос. - Я просто прошу твоей помощи... - И это не ответ! - Ты женишься на мне, дери тебя тролль, или мне нужно приворожить какого-нибудь дурaчка маггла?! Его смех утонул в очередном раскате грома. - Вот уж не думал, что стану женихом года. - Да пропади ты в Тартар! - Вероятно, тебе придется последовать туда за мной в качестве супруги. Он снова смеется? - Ты же за этим пришла? Я согласен. * * * * * Почему все так? Хотя на что она, собственно, надеялась? Она же и сама себя не понимает. Просто устала от того, что остальные решают ее судьбу. Хотя чем она от них отличается? Собственную дочь поставить перед таким фактом... Августа Лонгботтом вошла в комнату. От нее веяло спокойствием и уверенностью. - Судя по всему, разговор получился неприятный... - Простите, миссис Лонгботтом. Вы пригласили Лили, заботитесь о ней, а я... - Селена, я давно знаю тебя. И могу понять, что ты испытываешь. - Пожалуйста... Я не знаю, что... - Не знаешь, как реагировать на сочувствие? Понимаю. Хотела бы я сказать тебе, что станет легче... Но боюсь, что лишь напрасно обнадежу. - Миссис Лонгботтом, Фрэнк и Алиса... Они были такой прекрасной парой... - Они такими и остались. У меня одно утешение — они живы, они вместе. Невилл видит своих родителей, знает их. - Это... очень правильно. Я уверена, что это важно для всех. Но я... кажется, только что потеряла дочь... - Она просто расстроена. Все пройдет. - Пройдет? Разве она сможет забыть... что я ей сказала? Что я выхожу замуж... Брови Августы Лонгботтом на миг взлетели, но она тут же снова взяла себя в руки. Само спокойствие. - Через два месяца после смерти Сириуса? Слезы мешали смотреть. Одно упоминание его имени выбивало из колеи. Слезы, вода, дар... Нет, проклятие! Может быть, права мать. - Я хочу, чтобы это был сон... Каждую минуту мечтаю очнуться. Но кошмар все не кончается! Я люблю его. Всегда. И раскаиваюсь в этом, потому что теперь мне слишком больно. - Я давно тебя знаю. И никогда не сомневалась в твоих чувствах к Сириусу. Пойти против семьи Мунрок! Что же изменилось теперь? Слезы, вода, проклятие... Обжигают щеки. - Ничего. Просто я снова иду против семьи Мунроков. Не даю им решать, кто будет следующим моим хозяином. Решать буду только я! Раз я должна... - Должна? - Похоже, я проклята... - Ладони взлетели к лицу, теперь слезы текли между пальцами. - Опять эта вода... - Нельзя изменить себе. Но можно изменить другим! Твоя сущность проснулась. Теперь я понимаю, что ты должна. Так делай это, не оглядывайся. Долгие сомнения ведут к бездействию. - Вы?.. - Главное, чтобы ты понимала сама себя. А Лили поймет. Не сейчас, потом. Обязательно. Верит ли она в это? Или это просто слова ободрения? Может, она думает, что безумие пришло на смену боли, и просто не хочет спорить? Или осуждает? - Спасибо, миссис Лонгботтом. Только... Слишком прямая, слишком спокойная. Будто слышит о таком каждый день. Но это дает надежду. - Ты никого не предаешь. Ты защищаешь себя. - Вы даже не спрашиваете, кто он. - Ты ведь все решила. Мне ты ничего не должна объяснять. - Жаль, но я люблю Сириуса... - Жаль, что мы не можем выбирать свою судьбу.