Нас возвышающий обман

- Ненавижу тебя! Ненавижу! - Уймись, Джинни! - Отвали, Невилл! Схлопочешь, у меня рука тяжелая. Даже палочку поднимать не надо. Я ж среди мальчишек росла. - Джинни, а может, правда, не надо кричать. Это привлечет нарглов. - Полумна, ты еще! Вы тут все сбрендили! Я не понимаю, почему ее не исключили? Что ты тут делаешь? Пусть твой дражайший крестный-убийца заберет тебя в подвалы своего змеиного факультета! А-а! Ну, конечно! Он же теперь директор! - Джинни, пожалуйста... Зачем нам ссориться? - Ссориться? - расхохоталась. - Ты думаешь, что мы ссоримся? Так ты просто больная! Я ненавижу тебя! Из-за тебя нет никого! Нет Гарри! - Ты просто волнуешься... - Волнуюсь?! Ха-ха-ха! Идиотка! - Гарри с юных лет пытаются убить. И в этом нет моей вины. - Зато твой крестный старается на славу. И твоя мать тоже из их компашки! Уверена, что она вздохнула с облегчением, когда погиб мистер Блэк - ей больше не нужно притворяться добренькой! Звук пощечины оглушил всех. Голова Джинни резко дернулась, из разбитой губы потекла кровь. - НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ! Или... - сама удивилась, как легко ей дались эти слова. Как еще один удар сердца. Или раскат грома за окном. - ...я убью тебя. - Авадой в спину? - Джинни выставила вперед палочку. - Как тетушка Беллатриса твоего отца? А глядя мне в глаза сможешь?! Сила рвалась изнутри, гнев кипел в крови. Воздух густел. Она помнила это ощущение на коже - все было вокруг мамы в Отделе тайн. Тогда... а папы нет... Распахнулось окно - створка с металлическим переплетом с размаху хлопнула о стену, стекла брызнули на пол вместе с тяжелыми струями осеннего ливня. - Мне не нужна будет палочка. Я тебя голыми руками! И рванулась по коридору - от самой себя. От воспоминаний. Вот только куда бы?! Очнулась среди груды забытого хлама. Рядом клетка с двумя скелетиками. Пришло же кому-то в голову оставить здесь певчих птичек! Издохли... И давно. Огромный шкаф, набитый какими-то свитками. Грязный котел, покрытый пыльной голубой коркой чего-то... - Лили? Ты где? - Невилл?! Откуда ты... - хотя в общем-то все равно. Такая усталость и апатия. - Мы в Выручай-комнате? - Я за тобой шел. Ты так бежала... - Сама не заметила, как сюда пришла. Хотя мне было все равно куда, лишь бы подальше от них! Они меня ненавидят... - Это не так... - Уверен? Вот только мне врать не надо! Мне это не нужно! Вообще зачем ты за мной пошел? - Я помочь хотел. Мне и бабушка велела перед отъездом. Она сказала, что есть такие вещи, которых мы не можем понять. Их надо просто принять. И научиться слышать других. - Так тебе бабушка велела меня опекать?! - Изо всех сил ударила кулаками ему по груди. Странно, и не заметила, как он вырос. Раньше могла ему в глаза заглянуть, а сейчас вот надо голову задирать. - А мне этого не нужно! - Еще раз кулачки шлепнули по груди, хотя и бить-то уже не хотелось. - Не нужно... Голос утонул где-то в области его сердца. Никто ее раньше так не обнимал. Никто. * * * * * - Крестный! Крестный! - не обращая внимания на брезгливые взгляды остальных, Лили протискивалась через толпу вперед. Обязательно нужно поговорить с ним! Так больше не может продолжаться... - Подожди! Снейп быстро шел через холл, не глядя на студентов, столпившихся в дверях Большого зала. Движения резкие, порывистые - словно стремится воздух разрезать, скрыться за этой ненадежной прозрачной стеной от всеобщей ненависти. За ним, словно телохранители, чеканят шаг Пожиратели смерти - новые инспектора. Даже Филч торопливо подхватывает на руки свою кошку и спешит убраться прочь с их дороги. Впервые его проклятия относятся не к ученикам - к директору. - Ненавижу! Чтоб ты сдох! Тварь поганая! - бормочет Джинни. - Крестный, нам надо поговорить! - Хочешь поскорее получить свою черную метку? - Сколько ехидства в голосе! - Надеюсь, это очень больно... - Грифиндорская львица шипит гадюкой. - Удачи, подруга! - Крестный! - Неужели он не слышит? Ведь слышит же, она уверена, даже голову чуть склонил к плечу. - Пожалуйста... К глазам подкатывают слезы. От группы Пожирателей отделяется низкая коренастая фигура. То, что это женщина, можно понять лишь по заколотым в высокую прическу рыжим волосам. - Что ты разнылась? Какого крестного ты тут призываешь? - Мисс Блэк - падчерица директора... - Выступившая вперед профессор МакГонагалл оказалась между Пожирательницей и Лили. Не смогла заставить себя произнести его имя. - И его крестница. - Понятно! - коротко хохотнула женщина. - Мамочкина дочурка! Ну, мы выбьем из тебя эту дурь! Я тебе обещаю. А пока, - она выставила вперед палочку - Лили грохнулась на колени. Удар гулом разнесся по холлу, было больно. - Здесь нет никакого крестного. А директор Снейп не принимает бестолковых соплюшек. Для этого у него есть помощники. Понятно? - Более чем... Невилл помог подняться. Хорошо все-таки, что он здесь. Он поможет все узнать... * * * * * - Наконец-то ты решила навестить мать! Даже удивительно, - лицо леди Селесты не выражало ни малейшей радости, зато губы привычно изогнулись в улыбке. - Чем мы обязаны этому визиту? - Я пришла просить твоей помощи, мама. Или для этого мне следует изобразить, что я рада тебя видеть? Леди Селеста чуть приподняла левую бровь. - Моей помощи? Надо же, тебе все-таки удалось удивить меня. Оказывается, есть что-то, что тебе не может дать твой новый муж, - Селена заметно поморщилась, что вызвало на сей раз искреннюю улыбку на губах матери, - а ведь он отмечен Темным Лордом. И еще - ты так и не научилась скрывать свои чувства, дорогая. - Такую актрису, как ты, мне точно не переиграть. И да, есть то, что Северус не способен мне дать. Я хочу, чтобы ты помогла мне увидеться с Люциусом. Здесь, в твоем доме. Леди Селеста подалась вперед, чуть наклонившись в кресле ближе к дочери. Наконец улыбнулась и Селена - теперь ей удалось удивить мать по-настоящему. - С Люциусом... Почему ты просто не напишешь ему? Или не отправишься к нему сама? - О, это как раз объяснимо. Нарцисса меня не жалует, а мне надоело испытывать ее терпение. В прошлый раз защитные чары вокруг мэнора не давали мне пройти. Еще и домовики сбежались. - Моль бледная! Кусаться не может, только одежду портит. - Она защищает свое. У меня нет к ней претензий. - Свое? Когда это он был ее? А то, что он дал ей свою фамилию, не значит ровным счетом ничего! Они просто жили эти годы под одной крышей, не более. - Уж тебе ли не знать... Хотя тебе и фамилию менять не пришлось. Зато вы тоже просто жили под одной крышей... - Не тебе меня судить! Я всегда была верна твоему отцу. - Но хотела опоить зельем лорда Абракаса. А если бы у тебя все получилось? Если бы зелье выпил он сам, не Люциус... Они обе молчали - напряженная тишина стояла стеной между ними. Как редко маска спадала с лица леди Селесты. За долгие годы лицо и стало маской, но не теперь. - Я не знаю... - сердце Селены сжалось в ответ на эти слова от боли за отца. Она надеялась услышать очередную отговорку. - Теперь уже ничего не переменить. Я просто хотела не жалеть... - Не жалеть о чем? - О любви... - Но меня ты готова была ее лишить! Лицо снова стало маской. - Ты пришла просить меня о встрече с Люциусом. Я помогу тебе. Я пришлю тебе сову. - Спасибо. Только помни, что он - не Абракас, а я... - Ты - не я. К сожалению. * * * * * Время тянется, колется, глотку саднит - горчит. Не часами, не ударами сердца, а одним только не прекращающимся маетным нытьем в груди. Так ли болит душа? Так ли горит с каждым вдохом? Неужели теперь будет так всегда? Словно такой же часовой безвременья, в кресле напротив Селена. Еще одна вдова этой некому не нужной войны, за никому не нужного мальчика. За мальчика ли? Так ли ей было больно? И больно ли ей так же сейчас? И сколько еще воздух будет скатываться в легких ртутными шариками? - Есть будешь? Надо бы... Один и тот же вопрос. Словно у постели больного ребенка. Или умалишенного. Несколько раз на дню. - Нет аппетита... - Ты стала совсем прозрачная. Одни глаза. - Скоро и они вытекут слезами... - Не вытекут. Поверь мне. Я ведь тоже так думала. Год прошел, а я все еще жива. Первый месяц тяжело... - Месяц?! - словно очнулась, всплыла, глотнув кислорода, не ртути. - Уже месяц... - и снова упала в бездну своей тоски. - Мэгги, пожалуйста. Надо... - А тебе надо было? - Ох, Мэгги... Встала с кресла. Неужели будет обнимать, жалеть? Чужие объятия, прикосновения только жгут кожу. Не надо! - Селена, - выставила перед собой руки, низко опустив голову, - я не хочу... - Чего не хочешь? - Ничего не хочу... Я вообще не представляю, как ты... - Глаза округлись от ужаса, от осознания. - Как ты смогла лечь с ним? Я же еще сама тебе зелье варила! Селена поморщилась - но лучше так! Так лучше... Пусть о другом хоть миг подумает. - Это было неприятно... Но необходимо... - голос звучал совсем неуверенно, бледно. Сама себе не верила. - Кажется. - Отвратительно! - Мэгги позеленела. С трудом поднялась с кресла и тут же зажала руками рот. - Отвратительно... Ох... ох... Ее худенькое тело сотрясали спазмы. Упала на колени, пальцы судорожно впились в подлокотник. Селена взмахнула палочкой, протянула влажное полотенце. Помогла подняться. - Ох! Прости... Сама не знаю, что на меня нашло... - Ты же и не ела ничего... - Аппетита нет... - Много дней едва касаешься еды. - Мутит... - Давно? - Что давно? Я не знаю даже, какой сейчас день... И сколько времени... - Утро. Девятый час. Мутит... Мэгги, посмотри на меня. Не хотела, шарахнулась к окну - там за створками улица, жизнь. Чужая жизнь... - Мэгги, посмотри на меня. Руки легли на плечи - не мягкие, материнские - жесткие. Развернули. - Посмотри, я сказала. С сегодняшнего дня будешь есть. И я отправлю сову твоему дедушке. - Угрожаешь? - в голосе визгливые нотки. Сама такого не ожидала. Истерика? - Решила от меня избавиться? Я тут буду... пожалуйста... - Я не хочу от тебя избавляться. Просто он должен знать, что станет прадедом. - Что... Время вдруг замерло. На миг услышала и тиканье часов, и биение своего сердца. И сквозь непрекращающееся маетное нытье в груди будто легкий всплеск. Как рыбка плеснула - и круги по воде. Новая жизнь...